Танец призрака

скачать книгу бесплатно


– Бедные дети… Они потерялись в пространстве…

– Или во времени…

– Не только они. Мы тоже. Мы тоже потерялись…

Крю, командир отряда, жестко прервал вздохи.

– Мы не потерялись. Мы оторваны от нашего дома или от нашего времени. Но мы не потерялись в пространстве или во времени. Мы отличаемся от детей тем, что знаем: мы можем вернуться. У нас есть оружие, и каждый из нас в одиночку может добыть себе пропитание. Но наше возвращение не столь важно. Наша первая задача – найти девочку. Вторая – попробовать разобраться, где мы и как эта штука работает.

Крю осмотрел своих солдат. Голос его был тверд.

– Завтра – однодневная разведка реки. Скорее всего, девочка пошла вниз. Тем не менее, завтра пойдем в обе стороны. За час до сумерек всем вернуться. Вниз уйдут Сэм и Кэт. Рэчел идет со мной вверх. Пол в доме с приборами и на связи, Эндрю осматривает вокруг каждый камень. Любой след важен. Мы не знаем, что происходило здесь до того, как пропали дети. Но что-то было. Надо найти это что-то. Кроме того, девочка может быть где-то поблизости. Любой след способен помочь нам в нашей миссии. Если завтра ничего не даст, послезавтра мы всей группой уходим вниз по течению. Вопросы?

У его солдат вопросов не было. Задача поставлена, ее надо выполнять.

Глава седьмая

Кэт смотрела на сильную гибкую фигуру Большого Сэма, идущего своей легкой кошачьей походкой впереди. Она была довольна. Крю выбрал себе костлявую очкастую Рэчел с ее тупой челкой. А Сэм достался ей. Двое других ее не интересовали. Пол был старше всех в группе, на двадцать лет старше ее. Эндрю тоже особого интереса не вызывал. Он был голубой, хоть яростно скрывал это. Как эти двое попали в группу, непонятно.

Кэт была умна и самокритична. Она понимала, что ее фигура с усиленной нижней подвеской – не самая идеальная в мире. Зато она была вынослива, как мул. А еще у нее были шикарные волосы, сейчас уложенные и спрятанные под шапку. Кроме того, она, как врач, отлично разбиралась в мужской и женской физиологии и имела приличную практику секса. Так что четыре года в этом затерянном мире виделись ей не столь тяжелыми. Если, конечно, Рэчел не начнет выкаблучиваться. Но пока все хорошо. Сэм, хоть и молчит, во время коротких остановок бросает взгляды на ее крепкие бедра и грудь. Мужики – они все такие. Оставь мужчину наедине с женщиной, и его половой позыв мутит ему мозги.

Они шли уже больше пяти часов. Иногда след в след, но чаще, как сейчас, – она по берегу, а Сэм – параллельно, чуть в глубине леса. Река текла слева от нее, и когда открывался новый поворот, Кэт доставала бинокль и осматривала реку и противоположный низкий берег. Она видела стайку оленей, несколько раз над ними пролетали гуси, другая живность бегала и летала в лесу, над рекой и под водой. Это был привычный мир: обычный лес, обычная река, обычные звери. Все – самое обычное, кроме дома и отсутствия людей.

Кэт не любила загадки и философствования, и поэтому страхи перед домом быстро растворились под лучами солнца.

– Сэм, – позвала она по радио. – Сэм, время поворачивать домой.

Сэм вышел из леса и легким шагом приблизился к ней. Бездонное голубое небо отражалось в его глазах.

– Там, внизу – отличное место для отдыха.

Кэт стояла на краю обрыва. До реки внизу было метров сто. Прямо под ними берег изгибался, и зеленая лужайка с парой низкорослых деревьев приютилась между обрывом и рекой.

Сэм осмотрел в бинокль лужайку и излучину на другой стороне реки, окружавший их примолкнувший лес. Потом молча сбросил рюкзак и со словами «должно хватить» отвязал от него веревку, прикрепил ее к стволу близлежащей березки, а другой конец сбросил вниз. Веревки хватило, конец ее свился короткой змейкой далеко внизу.

– Более двухсот футов. Спускайся первой, потом я спущу рюкзаки, потом сам.

Он обвязал Кэт веревкой, пропустив ее под мышками, руки его касались ее груди, а по губам время от времени пробегала понятная обоим улыбка.

– Сэм, а ты сможешь подняться по веревке на одних руках?

Сэм молча и довольно кивнул.

– Ты сильный, Сэм.

Бросив на Сэма оценивающий взгляд, Кэт исчезла за краем обрыва. Сэм мягкими движениями отпускал веревку, легко удерживая вес женщины на ее конце. Веревка ослабла – Кэт стояла на земле. Сэм смотрел сверху, как внизу копошилась Кэт, освобождаясь от веревки. Потом она махнула рукой, и длинными движениями Сэм начал вытягивать веревку. Он ухмыльнулся, увидев сверху, что Кэт уже сбросила рубашку, оголив свои плечи. Эта женщина знает, что им обоим надо, и не заставит себя долго ждать.

Еще через минуту оба рюкзака были связаны, и Сэм быстро спустил их вниз, чуть придерживая скользящую веревку ладонями. Когда он взглянул вниз, количество одежды на Кэт изрядно уменьшилось, а когда спустился сам, женщина нагишом стояла по колено в воде, умывая речной водой лицо, брызгая на плечи, руки и бедра. Сэм сидел на камне под скалой и жадно смотрел на Кэт, вышедшую из воды и освободившую на ходу свои шикарные волосы от невидимых заколок. Волосы прикрыли ее плечи и грудь. Сэм нетерпеливо отбросил их, поцеловал крупные темные соски и набросился на женщину.

Это был поединок силы и опыта, ловкости и желания. Пальцы Кэт скользнули по мокрой спине Сэма, грудь истомно сжалась, выдавливая из себя со стоном последний воздух.

Сэм довольно откинулся. Утренняя пробежка и физическое упражнение на двоих утомили его. Зайдя по пояс в холодную стремнину, Кэт полоскала свои шикарные волосы, бесстыдно выставив широкий крепкий зад яркому солнцу и жадному взгляду Большого Сэма. Она сказала, что он не так силен, как она ожидала? Ну что ж, у них еще будет время проверить это. Он прикрыл глаза, представив, как намотает ее шикарные волосы на свой кулак, и заснул.

Женщина промывала волосы, когда течение вынесло из-за излучины реки бревно, ствол поваленного дерева. Оно с размаху стукнуло в голову наклонившейся женщины и, исполняя желание Сэма, стало накручивать на себя, как на кулак, ее волосы, утягивая женскую голову вглубь бурлящей стремнины. Встав поперек течения и зацепившись за верхушки двух камней, бревно удерживало тело, бьющееся в потоке воды. Пальцы Кэт скользили по мокрым спинам камней, как совсем недавно по спине Сэма, и в последнем беззвучном крике легкие ее судорожно сжались, выдавливая из себя последний воздух.

Глава восьмая

Крю знобило. Заболел, да еще сказывается нервное напряжение последних дней. Кровь стучала в мозгу, пробуя вырваться на волю. Он все шел вперед. Крю вспомнил про свой любимый замысловатый кинжал, потрогал рогатую ручку, и улыбка озарила его лицо.

Сколько Крю себя помнил, он всегда любил холодное оружие. Ножи, кинжалы, сабли, мечи. Он владел ими превосходно, чувствовал каждый изгиб оружия. Два года Крю провел в Японии, изучая искусство владения катаной – мечом японских самураев. На самом деле катана – не меч, а сабля, с одним острием, а не с двумя, как у европейских мечей. Сделать настоящую катану – большое искусство, утерянное в веках. И все из-за низкого качества железных руд в Японии, с высоким содержанием шлака. Чтобы получить хорошую сталь, древние мастера плавили руду по шесть недель и больше. А в Европе такую сталь делали простые кузнецы. Как показали исследования специалистов, мечи древних греков были острее и крепче японских, не говоря уже про мечи рыцарей. Древние японские мастера не могли добиться качества стали, близкого к немецкому, но они вкладывали терпение и труд, делая из боевого оружия настоящие произведения искусства.

Чтобы добиться высокого качества, они плавили руду в простых печах на древесном угле. Но мечи были хрупкие из-за неравномерности шлаков. Мастера разбивали заготовки на мелкие кусочки и заново переплавляли. Потом расплющивали заготовку и складывали ее вдвое, снова расплющивали и снова складывали, уже в другом направлении. Десять таких операций – и заготовка состояла уже из тысячи слоев. Двадцать операций давали миллион слоев. Сорок операций смешивали руду на молекулярном уровне.

За счет многослойности такие мечи лучше резали. Но немецкие технологии ушли далеко вперед. Уже в шестнадцатом веке немцы делали высоколегированную сталь, с добавками вольфрама и кадмия. Их мечи рубили двухмиллиметровый лист железа, а японские катаны – не более миллиметра. Миф о крепости японских мечей развеял один мужик по имени Медер, привезший в Японию несколько заново заточенных древнеевропейских двуручных мечей. Это было сразу после войны. Японский мастер показывал чудеса владения мечом и разрубил ствол японской винтовки. Тогда Медер тоже разрубил остаток ствола европейским мечом и попросил притащить пулемет. Ствол пулемета он так и не разрубил, но помял основательно, при этом меч остался острым, без единой зазубрины.

Сам Крю тоже отличился. Тогда он уже был мастером кинжала и особенно любил кинжал с рогатой ручкой. У ручки были длинные выступы, в половину длины самого кинжала, сильно прокаленные у основания. В одном показательном бою катана скользнула вдоль лезвия кинжала и уперлась в основание, застряв между лезвием и этим выступом. Крю крутанулся, всем телом давя на кинжал, выворачивая его, и сломал катану поперек лезвия.

Реликвия, переходящая из поколения в поколение на протяжении нескольких столетий, оказалась позорно утраченной. Это был семейный траур. Сотни родственников приехали в дом главы семьи. Были приглашены несколько известных мастеров, которые в присутствии членов семьи в течение нескольких дней расплавили металл поломанного меча и заново выковали его. Все эти дни Крю был почетным гостем, непрерывно пил сакэ и плакал с семьей. Уважение к традиции не позволило ему уйти с поля боя с насмешкой на устах.

У Крю были планы на возвращение в Японию после этой экспедиции. Когда он вернется, круглая сумма набежит на его счету в банке. Он поедет в Японию, найдет толковых помощников и построит новую мастерскую, которая свяжет воедино искусство старых мастеров и новейшие технологии. Он возродит традицию изготовления японских мечей. Он сделает катану, которая с одного удара перерубит ствол пулемета времен войны.

А сейчас кинжал с рогатой ручкой висел у него на боку, как истинный друг, придавая Крю силу и терпение. Кинжал защищал его от круживших вокруг в болезненной лихорадке бесчисленных призраков, вооруженных катаной, окруживших его и готовых разделаться с ним и с ненавистным кинжалом из немецкой стали.

– Время, – услышал он. Голова кружилась, Крю не сразу понял, что это Рэчел, уже снявшая свой рюкзак. – С тобой все нормально?

Крю сбросил рюкзак и снова потрогал кинжал, придавший ему силы.

– Ерунда, пройдет.

Он скинул потную рубашку, натиравшую ему шею, вытер ею пот.

– Что это?

Вопрос Рэчел озадачил Крю. Он стал оглядываться. Кинжал был в его руках.

– Где?

– У тебя на спине, возле шеи.

Крю медленно соображал. Наконец он дотянулся рукой.

– Не знаю. Что там?

– Какое-то воспаление. – Рэчел подошла к нему сзади. Крю напрягся: эта женщина за спиной, подобравшаяся слишком близко к его незащищенной шее, представляла опасность. – Какое-то воспаление, здоровущая шишка. Давно у тебя?

Крю опять пощупал шишку рукой.

– Не знаю. Вроде ничего не было.

– Сядь!

Крю был в панике. Что делать? Он все же сел, дрожа и держа спасительный кинжал в руке. Рэчел осмотрела воспаленную шишку, начала давить на нее, потом резко скомандовала:

– Нож!

– Что? – Женщина требовала нож. Он был у Крю в руках, его спасение.

– Дай нож! Немедленно!

Не дожидаясь замедленного Крю, она выхватила его кинжал и начала ковырять кожу. Кровь брызгала ей на руку, на одежду, но она не обращала внимания. Наконец она подцепила что-то, и это нечто шевелилось сейчас на песке. Рэчел наклонилась, внимательно рассмотрела, потом безжалостно раздавила ботинком.

– Это клещ. Давно он укусил, вспомни?

Клещ! Его укусил клещ, а он даже не заметил. Отсюда эта лихорадка и видения. Крю облегченно вздохнул – не смертельно, скоро пройдет. Но Рэчел была другого мнения. Она наклонилась, чтобы залезть в рюкзак. Ее тощий зад выпирал из-под брюк. Крю хлопнул по нему и промазал, западая на бок. Рэчел оглянулась, лихорадочно роясь в глубине рюкзака, потом просто вывернула все его содержимое на землю. Походная аптечка оказалась, как назло, на самом дне. Рэчел потратила еще несколько минут, ища нужные лекарства. Зубами разорвав пакет с одноразовым шприцем и сломав наконечники двух ампул, она набрала в шприц их содержимое и воткнула в предплечье мужчины. Крю был без сознания.

– Это Рэчел. У нас проблема.

Голос по радио отозвался немедленно.

– Это Пол. Что случилось?

– Крю укусил клещ. Видимо, энцефалитный. Возможно, такой же клещ укусил мальчика, Томаса. Похожие симптомы. Крю без сознания. Я сделала ему противовоспалительный укол. Как далеко Кэт? У нее есть сильные противоядия. Они нужны, и очень срочно.

Глава девятая

Сэм обладал молниеносной реакцией. Он вскочил. Пустой берег, разбросанная одежда. Кэт не было, зато было это вставшее поперек течения бревно. Две секунды заняло, чтобы заметить тело в струе воды, и еще две, чтобы ворваться в стремнину, приподнять бревно и отодрать от него волосы Кэт.

Проблема была только одна. Несмотря на молниеносную реакцию, Сэм проспал десять минут, ставших самыми главными в непростой жизни женщины, с которой он был близок полчаса назад. Из-за его нерасторопности его напарник умер.

Одна половина мозга запаниковала, другая начала составлять план немедленных действий. Искусственное дыхание не помогло. Делая массаж сердца, Сэм сломал несколько ребер. Было поздно. Охлажденное водой, тело начало заметно остывать.

Первый раз в своей военной жизни Сэм заплакал – из-за обиды на самого себя, на свою нерасторопность. Его главные качества – сила, ловкость и аккуратность – были сейчас бессильны перед этим некогда страстным женским телом.

Сэм рванулся к радио, но оно только потрескивало. Крутой обрыв, нависший над укромной зеленой поляной в излучине реки, не давал связаться с базой, сообщить о случившемся. Сэм чертыхнулся и начал действовать. Во-первых, тело Кэт. В нагом виде она не могла предстать перед другими. Хотя мертвым все равно. Сэм натянул на обнаженное тело белье, брюки и рубашку. Ботинки никак не надевались, и он бросил их на валявшиеся неподалеку рюкзаки. Поднес Кэт к обрыву и обвязал ее тело веревкой. Его руки снова касались ее груди, но электричества между ними на этот раз не было.

Сэм суетился. Он понял это, присел на камень. Пять минут уже ничего не решат.

Когда Сэм был на специальной тренировке, у него начали пропадать трусы. Хорошие, дорогие спортивные трусы. Кто-то таскал их из стиральной машинки в общей прачечной. Потеря третьей пары вывела его из себя. Ловушка, задуманная Сэмом, была проста. Он заложил партию белья, а сам сел спиной к своей машинке, крутящей белье, и раскрыл книгу. Время от времени он кидал взгляд на такую же машинку среди двух десятков других, стоящую прямо перед ним. В ее стекле он видел, что происходит за спиной. Когда кто-то остановился возле его крутящегося белья и открыл дверцу, Сэм уже был на ногах и неслышно стоял за спиной невысокого солдата в форме. Когда же очередные спортивные трусы оказались у того в руках, Сэм хлопнул вора по плечу. Тот обернулся, Сэм присвистнул и рассмеялся. Перед ним, прижимая к груди его трусы, стояла девушка. Он ее даже видел и, кажется, был знаком.

– Ну, и зачем они тебе?

Сэм отобрал трусы и забросил их обратно в недовольное чрево машинки. Чтобы не расплакаться, девушка закусила губу и убежала, бросив свою тележку с бельем. Сэм постучал себе по лбу ей вслед.

Вечером девушка пришла в его вагончик. Чтобы не видеть ее испуганного лица и умоляющих глаз, он буквально впихнул ее внутрь, усадил на кровать, налил дешевого вина и стал травить армейские анекдоты. Девушка чуть успокоилась, глаза ее, полные слез, заблестели – то ли от вина, то ли еще от чего-то. Потом Сэм выключил свет. Иногда она вскрикивала, чем еще больше возбуждала его. А еще позже, когда усталый Сэм лежал на спине, она прижималась к его волосатой груди и плакала, то ли от стыда, то ли еще от чего-то.

Она приходила каждый вечер и в конце концов перебралась в его вагончик, не скрываясь. Когда она, пряча глаза, сказала ему, что беременна, он обозвал ее самыми неприличными словами, среди которых «шлюха» звучало как «ангел». В конце концов Сэм женился, чтобы не портить карьеру. На следующий день после сопливой брачной ночи Сэм уехал – на войну. С тех пор он никогда вживую не видел своих жену и сына. Раз в год ему приходило письмо с парой слюнявых фотографий. Точно так же раз в месяц с его счета в банке автоматически снималась треть его зарплаты. Но Сэму было наплевать на деньги. Все, что ему надо от жизни, он получал от армии. С некоторого времени он не вылезал из президентского списка – десятка лучших солдат страны. Когда-то Сэм был горд этим. Эта вылазка в неизвестную опасность была его звездным часом, и он его просто-напросто проспал.

Вздохнув и сконцентрировавшись, Сэм отвязал тело Кэт и прикрепил рюкзаки, потом сам поднялся по веревке. Наверху заработало радио, и тут же обрушилось новое указание – им с Кэт немедленно возвращаться и подниматься выше по реке, пока не встретят Рэчел и Крю. Ошеломленный Сэм доложил об обстановке. Пол, это был он, чертыхнулся и потребовал немедленно доставить аптечку к Рэчел и Крю. Эндрю уже ушел им навстречу, он доктор и разбирается в лекарствах.

Сэм прикинул, что лучше: бросить остывшее тело Кэт внизу и бежать сейчас налегке с аптечкой или поднять Кэт и нести ее до базы. В любом случае ему понадобится не менее четырех-пяти часов. Пол опять чертыхнулся и отключился.

Эндрю уже идет к Рэчел и Крю. Он тоже доктор. Так что Сэм позаботится о безжизненном теле своего товарища.

Он скользил вниз, обжигая ладони. Меньше минуты понадобилось ему, чтобы привязать тело, и он снова полез наверх, упираясь ботинками в скалу. Когда до верхнего края осталось несколько метров, надежный морской узел у основания березки развязался. Веревка скользнула в руках Сэма, он мгновенно понял, что произошло, попробовал перенести вес своего тела на скалу, стараясь уцепиться за любые выступы, за любую растительность. Но ногти только оставляли едва заметные царапинки на камне. Стукнувшись несколько раз о выступы скалы, тело Сэма полетело вниз, к камню, на котором он недавно сидел. Сэм упал на него спиной и умер мгновенно, широко раскрыв глаза бездонному голубому небу.

Глава десятая

Рэчел, энергичная и жилистая, как таракан, действовала, особенно не раздумывая над случившимся. Мысли ее витали далеко, а руки делали дело. Крю все еще был без сознания, и у него начались судороги.

Рэчел быстро срубила несколько стволов невысоких деревьев, тянущихся к солнцу, отрубила ветки и сделала носилки – два более длинных ствола, три коротких поперек и два по диагонали. Уложила и привязала Крю, укрепила в его ногах рюкзаки и винтовки, впряглась и потащила. Концы носилок цеплялись за камни и корни, но Рэчел не обращала на них внимания и тащила, тащила за собой Крю. Это был ее долг, и она выполняла его. У нее уже был подобный опыт.

Она служила в Африке, в составе интернациональных войск, когда их забросили в деревню на горе. Они преследовали вооруженную банду в лесу и наткнулись на подстреленную гориллу. Это был самец, гигантский черный самец с грустными глазами. Капитан хотел пристрелить его, но Рэчел энергично вступилась за животное. Капитан плюнул, ему надо банду преследовать, а не зверинец устраивать. Он дал ей одного бойца из местных и велел возвращаться в деревню. С этим самцом или без, ему было наплевать.

Тогда они тоже намучились. Самец весил все триста килограммов, никак не меньше, а их было только двое. Этот боец, из местных, особо не старался. И все же они дотащили самца. Так же, как сейчас: сделали носилки, впряглись и тащили. Тогда было тяжелей – пробиваться через лес, через поваленные деревья, но они сделали это. Она сделала это.

Она вколола горилле снотворное, замотала перебитые автоматными пулями плечо и бок, а где-то через час увидела, что глаза самца открыты и он наблюдает за ними. Она поднесла флягу с водой к его губам, плеснула в рот воды. Он забрал флягу свободной рукой и выпил все, потом долго крутил в руках, пока она не отобрала флягу и не повесила себе на пояс. В один момент, когда им никак не удавалось перетащить носилки через торчащий корень, она почувствовала толчок сзади. Горилла здоровой рукой схватилась за корень и подтянула свое громоздкое тело, перетащив носилки через препятствие. Так она им помогала, где подтягивая свое тело, где, наоборот, отталкиваясь от земли.

Деревня была близка. Они засветло добрались до временного госпиталя, расположившегося в палатке. Доктор кричал на нее, говорил, что у него не хватает лекарств на людей, не то что на животных. Рэчел не отступалась и просила сделать операцию наживую, без наркоза. Доктор крутил пальцем у виска и все же согласился. Наркоз самцу дали – доктор боялся, что иначе горилла убьет его во время операции.

Врач делал операцию, стоя на коленях. Самец лежал на земле – поднять его на стол было невозможно, – его помутившиеся от наркоза глаза неотрывно смотрели на Рэчел, державшую его руку. Когда швы и повязка были наложены, горилла закрыла глаза и заснула. Рэчел всю ночь просидела рядом с ней, а под утро заснула. Проснулась она оттого, что кто-то тянул ее. Это был самец. Он схватил ее свободной рукой, тянул за талию, прижимая к себе. От него шел запах – специфический запах похотливого самца. Рэчел пробовала убежать, но вырваться из лап взрослой гориллы невозможно. Она вырывалась, и в конце концов самец понял ее и отпустил.

Утром он разорвал повязки и ушел в лес, на гору, а его возбуждающий запах долго не давал Рэчел спать спокойно. Когда срок службы закончился и в этой нищей африканской стране наступил шаткий мир, Рэчел вернулась сюда и много лет провела, изучая поразительный животный мир, снимая фильмы и воюя за заповедник. Вооруженные банды время от времени приходили и сжигали деревню, но саму Рэчел никогда не трогали. Африканцы были суеверны и обходили стороной женщину, которая не боялась старших братьев человека – горилл.

Встречаясь в своей жизни с мужчинами, Рэчел всегда сравнивала их с гориллой. В этом сравнении зверь с человеческими чувствами и со своей звериной нежностью брал вверх над человеческой внешностью и внутренней пустотой.

Эта экспедиция – просто новая для нее гора. По сравнению с гориллой, Крю весил в четыре раза меньше. Выпирающих из земли корявых корней было совсем немного. Так что Рэчел двигалась быстро, изредка оглядываясь. Один раз Крю открыл свои мутные глаза, и Рэчел влила ему в рот воду небольшими порциями, чтобы он не захлебнулся. Когда ей сообщили о смерти Кэт, она не удивилась, а продолжала извиваться всем своим тощим телом, таща укушенное энцефалитным клещом животное по имени Крю. Так же она не удивилась встревоженному голосу Пола, сообщившему, что Сэм подозрительно долго не отвечает.

Вдвоем с запыхавшимся шедшим им навстречу Эндрю они потащили носилки на плечах и к вечеру были в доме. Сэм на связь так и не вышел.

Рэчел сделала то, что должна была сделать, – доставила больного на базу. Это не ее вина, что доктора, с лекарствами или без, на базе не оказалось.

Глава одиннадцатая

Сэм так и не появился и на связь не выходил. Ночь прошла беспокойно. Тело Крю выворачивало так, что, казалось, он сейчас сломает себе хребет. Тогда Рэчел делала ему очередной укол, судороги временно прекращались, а через два часа все начиналось снова. Что делать, было непонятно. Пол, как старший по возрасту, должен был принимать решение, но он все шептал: «Господи, спаси и помилуй!» Решение приняла женщина, и все ей облегченно подчинились.

– Наши планы остаются теми же. Идем вниз по реке искать девочку. Ищем Кэт и Сэма. Он должен быть где-то поблизости. Я думаю, он решил пойти напрямик и потерялся в лесу. В этом случае он нас догонит.

Рэчел не решилась сказать вслух то, о чем многие думали, – радио работало в этом мире. Сэм на связь не выходил.

– Крю понесем на носилках. Эти не годятся, Эндрю делает новые. Пол оставляет сообщения и консервирует базу. С собой взять самое необходимое. Эндрю – проверить оружие, Пол – отобрать походное оборудование. На какое расстояние оно рассчитано?

– Изображение – до ста миль. На равнине – до трехсот. Голос – практически без ограничений. Голосовое сообщение использует одновременно несколько волн, в том числе ультракороткие.

Пол отвечал коротко, по-военному. Он перестал нашептывать свои молитвы.

Пол был отличным исполнителем. Если задача поставлена, он делал все точно и быстро. Другое дело, когда точных указаний не следовало. Тогда он терялся. Свободное время – выходные и отпуск – Пол проводил в группе, разыскивающей приведения. Охотник за приведениями, вот кто он. Его хобби странным образом сочеталось в его душе с верой в Бога. Ребята в группе никогда не позволяли себе подшучивать над этой странностью, и Пол отвечал им взаимностью – всегда выполнял свою техническую работу на самом высоком профессиональном уровне.