Девятый портал

скачать книгу бесплатно

Девятый портал
Максим Никонов

Науке известно практически все про нашу родную солнечную систему: сколько планет и сколько спутников у каждой планеты, их размеры, массу, температуру и химический состав атмосферы. Астрономы перечислили и дали названия большинству астероидам пояса Койпера. Где в солнечной системе можно спрятать от людских глаз еще одну обитаемую планету? Да, такая есть, и не столь далеко. Прямо за солнцем.

Максим Никонов

Девятый портал

Девятый портал

Пролог

Канал шел в обе стороны на миллионы и миллионы километров. Он был наполнен энергией. Наполнен энергией до упора, так, что любая частичка энергии, попадавшая в один конец канала, выталкивала такое же количество энергии из другого конца. Атом, попадавший в канал с одного конца, разрушался, превращался в чистую энергию, а на другом конце канал выпихивал излишек энергии – в виде точно такого же атома. Атом копировался в атом. Два атома копировались в два точно таких же. Два миллиона атомов преобразовывались в два миллиона. Биллионы и биллионы атомов, входящих в канал с одного конца, копировались в биллионы на другом конце – в том же порядке, как канал получал их.

Это был телепортационный канал. Каналу нужна была энергия, и поэтому канал проходил через солнце. Солнце, заполнявшее канал энергией, находилось ровно посередине канала. На одном конце канала была планета. С морями и океанами, с материками и островами, с горами и лесами. Птицы и рыбы, пауки и ящеры, кролики и кошки, а также люди обитали на этой планете.

А на другом конце канала была…

Глава 1. Война во Вьетнаме

Как же я ненавидел эту войну. Не вьетнамцев, не вьетконговцев, а именно войну. Война – это страх. Страх, что тебя убьют. И ты должен успеть убить раньше, чем тот, другой, убьет тебя. Кто этот другой? Я его никогда не видел, но, скорее всего, и у него где-то есть семья, жена и ребенок. И он должен убить меня, убить ради своей семьи и ради своей собственной жизни. Иначе я убью его.

Эта мысль – зачем необходимо убивать, чтобы выжить – терзала меня день и ночь вот уже второй год, так же как и моих товарищей по оружию. Хотя у них были свои собственные мысли: как лучше выжить, как научиться лучше убивать. Как получить очередную медаль и очередное звание. Как позволить другим положить свои жизни. Как родные воспримут его смерть и какую компенсацию получит семья.

Государство, которое послало нас на эту бессмысленную войну, в этот мир непрекращающегося страха, заботилось о нас. Чтобы мы не думали слишком много, оно поставляло нам бесплатную выпивку и практически бесплатных девочек. Так мы отвлекались от тягот войны. Вернее, это государство так думало, а мы пробовали загнать страх подальше внутрь с помощью алкоголя и табака. Избавиться от него, от страха, совсем было нельзя, только временно заглушить. Какую-то разгрузку давали споры, опять же о войне. Несмотря на всю глупость, которую большая часть солдат, и я в том числе, выдавали как провидение господнее, несмотря на патриотизм и лжепатриотизм, на пацифизм и лжепацифизм, несмотря на пену у рта и слезы из глаз, эти споры позволяли нам на время забыть о самой войне.

Этот придурок Смит Олдмэн только и успел, что приехать к нам в паб прямиком из колледжа. Мы смеялись над ним, там, в пабе, а он жестоко нам ответил. Хотя, с другой стороны, наверное, он и не виноват. На следующий день после своих вшиво-победоносных разглагольствований после второй рюмки виски он был включен в нашу группу, и нас забросили на двести миль от базы. Мы споро ушли в лес, и на этом наша удача завершилась. Нас засекли, и в первой же перепалке какая-то пуля умудрилась попасть в рацию. Мы бы все равно ушли, если бы не этот придурок, который подхватил какую-то заразу и свалился в бессознательном состоянии. Пришлось возвращаться на базу, без рации и с этим бредившим парнем на руках. Лучше бы мы его пристрелили, да О'Кэри, наш командир, не дал.

Мы переправились через болото, потеряв одного, потом переправились через реку и стали подниматься по старой каменистой дороге между двух голых гор, когда вьетконговцы, преследовавшие нас, появились на той стороне реки и бешено расстреляли нас. Еще один из наших, Браун, оставил свою душу на склоне, а пока О'Кэри пробовал вытащить его тело из-под огня, он сам получил пулю в живот и сейчас сидел возле стены и отсчитывал свои последние часы.

Один мертвый, один скоро мертвый, один без единой царапины, но в бреду, я да радист Харрисон. Дорога не переваливала через горы, а упиралась в какую-то пещеру, окруженную со всех сторон голыми скалами. Мы загнали сами себя в ловушку. Правда, выкурить нас отсюда будет очень трудно – единственная голая и прямая, как стрела, до самой реки дорога и высота давали нам серьезное преимущество. Надо было надеяться или на то, что Харрисон в конце концов починит свою рацию, или на то, что сюда случайно залетит наш вертолет. За ночь я особенно не переживал – если не будет туч, луна осветит дорогу не хуже солнца. А вот если будут тучи, то я имел одну идейку, как отсюда выскочить. Все-таки я – охотник, да и на войне не первую неделю. Если бы только не О'Кэри и не этот мальчишка Смит…

Харрисона, который лежал сейчас рядом со мной и ковырялся в своей рации, я не любил, так же как и его друга Малыша Макферсона, радиста из другого взвода. Оба радиста, Харрисон и Макферсон, обвиняли американцев и американское правительство в развязывании этой войны. Наверное, он был прав, на я его все равно за это не любил. Хотя солдатом Харрисон был хорошим, и подлостей за ним не замечалось. О'Кэри посмеивался над ним и защищал его и его право иметь свой собственный взгляд на вещи. Впрочем, он, я имею в виду О'Кэри, никого из своей команды в обиду не давал. О'Кэри был намного старше нас и побывал еще в той войне в Европе. Оттуда он привез и всегда носил при себе шикарный десантный нож-убийцу со свастикой на костяной ручке. Да, если О'Кэри сегодня умрет, я заберу этот нож и ночью мы попробуем уйти. Давай, Смит, поднимайся, или я брошу тебя здесь и за тобой будут ухаживать вьетконговцы до самой твоей никому не нужной смерти.

О'Кэри жалко. Если даже Смит сегодня очухается, сил у него не будет, и двинуться мы сможем не ранее завтрашнего вечера. А к этому времени о'кэривские кишки убьют своего хозяина.

Я лежал возле входа рядом с Харрисоном и рассматривал в бинокль ту сторону реки. Там было какое-то движение, и мне оно откровенно не нравилось. Вьетконговцы мастерили плот, скорее всего, чтобы переправить через реку или серьезный пулемет, или, что было еще хуже, пушку. Если это так, нам до вечера никак не продержаться. А про завтрашний и говорить нечего.

Мои раздумья были прерваны – сзади раздался выстрел. Я вскочил. О'Кэри не выдержал и сделал себе дополнительную дыру в черепе. Харрисон длинно и сильно выругался – это он умел. Я же, несмотря на свою дружбу с О'Кэри, с облегчением вздохнул. Умер он, как солдат, хоть и от своей собственной руки.

Я перетащил его от одной стены к другой, там, где уже лежал мертвый Браун. Живые к – живым, а мертвые – к мертвым. Я забрал оружие своего бывшего командира, включая пистолет, и сложил возле входа. Нож переместился ко мне на пояс. Дал воды бредившему Смиту и сам присел рядом, на еще не остывшее место О'Кэри.

Надо было думать и принимать решение. Вариантов было два. Первый – спускаться вниз и прорываться. Это можно сделать только ночью и без лишних тел на руках. Второй – попробовать подняться на скалу и затем на веревке поднять сперва Смита, а затем Харрисона, и уйти в леса за горой. Опять же лучше это делать ночью. Но если мои подозрения верны, и там сооружают плот, придется подниматься под огнем. Шансы – один к ста, не более. Я рассмотрел третий вариант – сдаться, и отверг его. Не хочу, да и Харрисон, несмотря на все свои взгляды, тоже не захочет.

Я сидел у стены, думая и перебирая в руках камушки. Глядя на нишу в стене с тремя каменными подставками и на бредившего Смита, я вспоминал, как он в свой первый и единственный вечер в пабе требовал от нас, знаем ли мы, что такое ханойская башня. Мы утвердительно от него отмахивались, хотя никто из нас в Северном Вьетнаме не был, а он все лез и приставал к нам. Что-то объяснял про сотворение и конец мира и про трех монахов в монастыре, которые, ни на секунду не прерываясь, переставляют пирамиду с одного места на другое. И когда они ее переставят, будет конец мира. Но наступит он не сегодня и не завтра, а через тысячи и тысячи лет – что-то там было такое.

Наверное, те монахи двигали пирамиду именно в этой пещере – пустой, одинокой, каменной. Вот и три подставки под пирамиду – с одной надо начинать, а на другую переставлять и использовать третью как вспомогательную. Я заинтересовался: один из камней, лежащих в нише, круглый и похожий то ли на блюдце, то ли на пепельницу, точно подошел к подставке. Еще один камень, похожий, только поменьше, я видел, когда перетаскивал О'Кэри, у другой стены. Я встал и отодвинул уже закоченевшее тело, нашел тот камень – тот точно встал на больший. Еще один – круглый, как шарик от пинг-понга, был третьим. Вот башня и готова. Теперь переставить ее – и наступит конец света. Что там Смит говорил – двигать по одному и так, чтобы больший никогда не лежал на меньшем. Смит говорил, что это кажется легко и быстро, но чтобы переставить десять камней, надо час, чтобы двадцать – надо несколько дней, а тридцать – несколько десятилетий. А у меня их – всего три. Но все равно – попробуем.

Задачка меня заинтересовала. Я никак не хотел выходить из пещеры и идти под огонь, пока не удостоверюсь, что другого пути нет. Я переставил всю пирамидку влево – так легче думать. Первый ход понятен – взяли верхний и переставили в серединку. Что дальше? Двигать самый маленький бессмысленно, так что беремся за второй. В серединку – нельзя, там маленький, так что его – направо. Дальше – проблема. Самый большой двигать некуда, обе подставки заняты. Стоп – есть еще вариант – уйти наверх, по скалам. О чем это я?

Да, есть еще один вариант – двинуть маленький из середины. Куда? На самый большой – опять же бессмысленно, следующего хода нет, и я переставил его направо, на средний. Так, освободилось место для самого большого, и я переставил его в середину. Далее все оказалось совсем просто: маленький – на свободное место слева, средний в середину и, наконец, маленький…

Спокойный голос Харрисона поймал мою руку на полпути:

– Они переправляют пушку.

Да, Смит был прав – перемести маленький в середину, и наступит конец света. Мой конец света. Мой собственный конец света. Или лезть наверх, или сдохнуть здесь. Не надо тянуть, все равно его не избежать. Камень занял свое место поверх других, завершив пирамидку.

Я отпрянул – стена рядом с нишей засветилась мерцающим светом, очень ярким в полутемной пещере. Я оглянулся – Харрисон лежал у входа и ждал от меня ответа, а сейчас он смотрел на меня с открытым ртом. Вот он – конец света. Оказывается, он не там, снаружи пещеры, а здесь, внутри. Я и не ожидал, что он так быстро наступит.

Никто оттуда не появлялся. Я протянул автомат и ткнул его в этот свет – автомат не встретил никакого сопротивления, как будто минуту назад там и не было ровной голой скалы. Я вытянул его обратно и пощупал – да нет, вроде все нормально, не особо горячий, не особо холодный. Я выдохнул и сделал шаг вперед.

Свет ослепил меня. Обычный солнечный свет. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы глаза привыкли к свету и увидели синее небо, какой-то пустой кусок земли и лес на горизонте. Нам надо именно туда.

Я прыгнул обратно и крикнул Харрисону:

– Уходим!

Харрисон, умница, подхватил все оружие у входа и помог мне перетащить Смита на носилки, которые мы смастерили еще в лесу. Я не стал пока сильно задумываться, как это я попал на ту сторону горы. Меня больше беспокоило, что вьетконговцы тоже туда очень быстро попадут, от силы минут через двадцать. Но все равно двадцать минут – это лучше, чем бесконечность времени уже по ту сторону жизненного барьера.

Раздался первый выстрел – мои противники уж слишком быстро и качественно работали. Снаряд взорвался совсем рядом со входом – осколки защелкали по потолку. Мы подхватили носилки со Смитом и устремились в эту дверь – я первый, Харрисон – за мной. Мы проскочили несколько метров. Я оглянулся – Харрисон от яркого света зажмурил глаза. А заодно я увидел реально жизненно важную вещь – рядом со светящимся провалом стоял тройной пьедестал с тремя камнями в середине – по виду точно такими же, как в пещере. Если я мог открыть дверь, может, я смогу закрыть ее? Я рванулся к этому пьедесталу, но чуть-чуть не успел. Раздался взрыв, и осколки полетели мимо меня – я стоял уже сбоку от светящегося пятна. Я смахнул пирамидку, и свет погас.

Харрисон стоял на четвереньках и мотал головой с окровавленной щекой – значит, живой. Я подошел к нему и Смиту. А тот просто в рубашке родился – ни одной царапины. Какое-то ненормальное чувство овладело мной: мы вышли из этой передряги, и я закрыл за собой дверь. Пускай те ребята повеселятся себе на славу – ничего кроме двух мертвых тел да простреленной рации им не достанется.

И все равно надо уходить подальше от греха, в лес. Я стал оглядываться. Мы вышли не из горы, а из какого-то большого камня, окруженного несколькими поменьше. Я начал обходить камень, чтобы разглядеть, что там за ним, и остолбенел.

Там действительно был лес, примерно в полумиле. От леса к нам не спеша двигалась цепочка людей. Я по привычке перехватил автомат. Но смотрел я не на людей и не на лес, а на гору за ним. Не на горы, а именно на гору. Одинокая, ровная, как геометрический конус, она уходила на десятки и десятки миль вверх.

Насколько я знал, на Земле такой горы нет…

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ДЕМОНЫ

Глава 2

Я только скинула плащ да эту идиотскую повязку, которая прикрывала мне глаз, и выскочила обратно через дверь на улицу, когда сзади меня раздались негромкие хлопки взрывов и значительно более громкие крики людей, перекрываемые высоким и непрекращающимся женским визгом. Не менее чем солистка первоклассного оперного театра, подумала я, оказалась здесь транзитом между двумя гастролями. Да уж, несколько следующих ее выступлений однозначно сорваны, снова отметила я, уже со злорадством. На самом деле я не злая и не вредная, просто настолько устала и обозлилась за последние несколько месяцев, что была готова сорвать эту злость на ком угодно – от китайского рикши до президента какой-нибудь малоизвестной африканской страны.

Визг этот, понятно, только усилил панику внутри здания вокзала. Люди пробовали вырваться из капкана дверей. Какой-то нехилый мужчина, распихав и растолкав других, пробежав по рукам и ногам упавших, исчез в проулке. Впрочем, на его месте я поступила бы точно так же. Кого волнуют светские обычаи, пожилые, женщины и дети, если ты – здоровый мужик и за тобой идет настоящая охота. Несмотря на панику, я заняла стратегически важную точку, пристроившись на одной из скамеек возле входа, выбрав ту, которая была защищена навесом от этого моросящего противного дождичка. Забава начиналась.

Сопрано тоже выбралась из толчеи и, уже не ограниченная стенами вокзального зала, во всю силу своих кузнечных мехов завопила:

– Демоны!

Слово это, правильно отражавшее события внутри и плавно перешедшее в знакомый мне визг, вспугнуло сотню мирно пасшихся голубей. Но вот голуби разбежались, люди разлетелись, и из здания вокзала появилась первая группа демонов. Никто из них на меня и не посмотрел. Или по крайней мере сделал вид, что не посмотрел. Эта группа устремилась в тот самый проулок, где исчез невежливый мужчина. Можно было вздохнуть спокойней. Я предполагала, что все обойдется, но кто знает, как демоны поведут себя на этот раз? Вторая и третья группы, сложив свои головы чуть ли не у моих ног, тоже безмолвно исчезли за углами окружающих улиц. Первый голубь осмелился спуститься на привокзальную площадь.

Одна из голов, раскачавшись и повернувшись на своей пятке, заменяющей часть тела от шеи и ниже, уставилась на меня. Интересно, узнает или не узнает? В том, что демоны помнят все, я не сомневалась. А вот узнает или не узнает, и вообще, как поведут себя его более высокорослые товарищи-собратья, когда вернутся и застанут меня здесь, – этот вопрос был для меня более интересен, можно сказать, жизненно насущен.

– Головами интересуетесь, дамочка? – голос раздался у меня за спиной. Старичок-боровичок в белом отутюженном костюме с рекламных берегов Амазонки и ярком мексиканском сомбреро поверх этого великолепия, проскочив мимо меня к головам, начал их расставлять как на витрине, время от времени делая шаг назад и осматривая свои достижения. Когда они заняли положение, которое им предусмотрел белый костюм, одна из них опять раскачалась и опять повернулась ко мне. Наконец и старичок обратил на меня свой взор.

– Головами случайно не интересуетесь, дамочка? – повторил он свой вопрос. Дамочка головами не заинтересовалась, а даже наоборот, вжалась в угол скамейки, распахнула от ужаса глаза и только отрицательно замычала в ответ. – Хорошие деньги дают, между прочим. – Тем не менее дамочка отрицала. Не деньги, нет, тут все было чисто или почти все чисто, а свой интерес к головам. – По пять тысяч в месяц. Да вы не бойтесь их, безобидные они.

Несмотря на то, что он был готов их, как детей, расцеловать и баловать конфетками, тем не менее старичок развернул расшалившуюся непослушную голову в сторону площади. Он что-то там бормотал себе под нос, совсем забросив зажавшуюся дамочку на скамейке. Я же воспользовалась создавшейся ситуацией, чтобы еще раз рассмотреть головы.

Они были вытянутые, с большими и круглыми подбородками, с тонкими и посему наглыми губами, широкими носами, вытянутыми мочками ушей, безбородые и безбровые, но зато с жесткими курчавыми волосами на макушке. Головы эти пахли, и при этом весьма, нашатырным спиртом, то есть другим в обморок падать не давали. К этому запаху добавлялись кое-какие более тяжелые химические соединения. Короче, никак не работать им в «Шанели № 5». Несмотря на полное отсутствие тела и конечностей, головы были живые и активные. Шея завершалась плоской подушкой – пяткой, как ее называли. Внутри пятки, а может в самой голове, время от времени что-то булькало, и голова начинала раскачиваться, как ванька-встанька, заодно поворачиваясь в ту или иную сторону. Подвижность их была при этом немного ниже, чем у леопарда и ленивца вместе взятых, зато жизненной силой они обладали невероятной. Тем более что их никто и не думал обижать – старшие и весьма крепкие братья были поблизости.

Их называли по-разному. Сперва наиболее распространенной была кличка «Афганцы», а потом кто-то назвал их демонами, и с тех пор их так все и называли. Демонов и их отдельно живущие головы вблизи я уже повидала и сегодня надеялась увидеть несколько другую голову, если не две. Но надежды мои в этот раз не сбылись. Те другие головы были козлиные. От головы привычных нам животных их отличало только наличие одного единственного рога, витого и абсолютно прямого, полное олицетворение единорога за исключением самой головы. По моим данным, старичок, продавец голов, предлагал за них двойную цену. Видать, двойная оплата пользовалась успехом, потому что на сегодня козлиных единорогов не осталось.

Демоны, которые чуть ранее вышли из здания вокзала и в данный момент бродили по привокзальным улицам сего городка, были, в отличие от голов, с руками и ногами и со своими собственными головами. В массе своей ниже пяти футов, они были шире обычных людей и обладали чудовищной силой, вплоть до того, что могли пальцами переломить кость взрослому человеку. Ножи и пули их не брали. Дополнительный страх наводили еще эти живые булькающие и раскачивающиеся головы. В общем, никто толком не знал, откуда и зачем они появились и как это они умудряются продолжать жить без таких жизненно важных для обычных потомков Адама и Евы органов, как сердце, легкие, желудок, брюшная полость и еще это, очень важное, как это называется, ах да, душа…

Несмотря на всеобщий ужас, люди все-таки были любопытные создания. К нам присоединилась какая-то неряшливо одетая, в том числе и на лице, женщина в возрасте от пятидесяти одного до семидесяти восьми лет. От неожиданности я и, по-моему, головы, подпрыгнули, а старичок в белом тропическом костюме переключился на нее. Опять же ко всеобщему удивлению, включая голубиное, старичок нашел в женщине слушателя и начал распространяться на тему жизни вообще и демонов в частности.

Я отвлеклась от них и взглянула на здание напротив. Рекламная бегущая строка вдоль всего второго этажа назойливо сообщала всем желающим погоду в стране. В Далласе сейчас пятьдесят один градус тепла и ветер в одну милю в час. Совсем не похоже на Техас, но тут и спорить-то было не с кем.

Я задумалась, припоминая прошедший год. Сегодня была восьмая вылазка демонов в наш мир. Сказала я, наверное, несколько широко, поэтому сужу свое предложение до Америки. Сегодня – восьмая вылазка демонов в Америке. Из других стран ничего, кроме насмешек, не передавали.

Глава 3

В первый раз демоны появились в Огайо, на удаленной от жилых мест стройке будущего завода, широко известного местному населению секретного назначения. И сразу же проявили свой несносный характер, удаленный от понятия человеколюбивый. С первой же минуты они взяли в оборот прораба, который вздумал мирно узнать у пришельцев «чаво этова им тутова надова воще», и утащили его к себе. Рабочие не сразу поняли, радоваться им или огорчаться неожиданным изменениям в непосредственном менеджменте, но неудачливые судьбы одного из заместителей и еще одного совсем уж ни в чем не повинного и мирно обедающего водителя самосвала развеяли их иллюзии. Тем не менее рабочие, обученные работать в коллективе, неожиданно обучились также в коллективе разбегаться. Спасли их элементарные лестницы. По какой-то причине демоны не понимали, что по лестницам можно еще и подниматься. Впрочем, через некоторое время они исправили свою ошибку, но было это в другую вылазку.

Тем не менее смельчаков среди рабочих хватало. Один, с ломом наперевес, пробовал бить демонов по рукам и ногам. Но руки и ноги не хрустели и не разлетались на куски, как обещалось, а только прогибались, не теряя своей основной функциональности. Представьте себе, вы бьете ломом по автомобильной покрышке, но думаете что это – стекло. Лом врезается в покрышку и отлетает, заодно намереваясь стукнуть вас меж залысин на лбу. Вот и здесь так же. Тем не менее ломоносец определенного успеха достиг, стукнув одного из окружающих его демонов прямо посреди лба. Демон завалился, его подхватили товарищи и утащили. Заодно демоны прихватили и зазевавшегося смельчака.

Еще один смельчак оказался более удачливым. А именно экскаваторщик, не видимый демонам по причине стеклянной кабинки, даже умудрился атаковать нападавших и прижать своим ковшом одного из них. Однако подоспевшие демоны не дали размазать своего товарища по земле, хором умудрились оторвать ковш от земли и вынести пострадавшего за пределы досягаемости ковша местного монстра.

В общей сложности стройка лишилась семи рабочих, и даже профсоюз не смог вовремя вмешаться и защитить их. Еще хуже повели себя полицейские, а чуть позже и журналисты. Никто не верил небылицам, тем более что никаких вещественных доказательств, окромя исчезнувших в никуда людей, не осталось. Кто-то пустил слух, что это – большой розыгрыш, который сами рабочие задумали и удачно разыграли. Родные нервничали, свидетели злились, а их скопом и по одному поднимали на смех. Так продолжалось три с небольшим дня. К этому времени уже и в полиции стали слышны более трезвые голоса, и по телевизору изначальная истерика перешла в недоумение, да и жены пропавших затребовали причитающиеся им страховки. А тут еще и этот случай в баре.

Бар сей назывался «У Громилы Билла» и находился милях в десяти от стройки. Посещали его в основном рокеры, дальнобойщики, фермеры да работяги, в том числе и со строящегося завода. Понятно, что чем ближе к центру событий, тем тревожней. Поэтому обычный для бара вечер с пятницы на воскресенье был наполовину разбавлен обсуждением слухов в округе. А слухи не замедлили подтвердиться.

В этот вечер шел футбол. В принципе он шел каждый вечер, если не футбол, то бейсбол или баскетбол, реже хоккей. Совсем уж в затишье шел гольф. Но в этот вечер был футбол, и посетители бара независимо от звания и вида используемого транспорта – лошади или мотоцикла – дружно рвались в бой, показать, как надо кидать и ловить мяч, как нападать и защищаться. Рокеры в этой местной схватке выигрывали благодаря перевесу в количестве: на днях в окрестностях проходил слет мотоциклистов – бывших инвалидов.

Обслуживали бар две девушки-официантки полупреклонного возраста да парень голубоватого оттенка за дубовой стойкой. Одна из официанток как раз зашла по нужде в местный уголок отдохновения, заполненный шумом футбольного матча – даже здесь был телевизор. Она не успела прикрыть за собой дверь, когда из стены напротив вдруг цепочкой вышли демоны и, обогнув девушку, прошли в зал. Застыв на месте, как швейцар, девушка, тем не менее, заметила, что из противоположного конца зала, от входа, появилась другая цепочка. Никто бы на них и не обратил внимания в полутемном и прокуренном баре, если бы они вдруг не стали хватать людей и утягивать их, кого – к выходу, а кого – в туалет. Девушка пропустила обратно четверых демонов и двух удивленных бородатых вяло сопротивляющихся рокеров, а потом отпустила дверь и спряталась в кабинке. Но демоны не растерялись, встретив в виде преграды обитую металлом дверь в туалет. В течение нескольких секунд дверь была скручена в спираль, вырвана с корнями и отброшена в сторону. Хотя и не по правилам было оставлять стройматериал с торчащими острыми шурупами и гвоздями в таком публичном месте, как бар в пятницу вечером.

Парень за стойкой оказался смышленым. Всего несколько секунд ему понадобилось, чтобы увязать неожиданно разворачивающиеся перед ним события со слухами о событиях на стройке. Уединившись с телефоном под стойкой, он набрал спасительный номер 9-1-1. На этот раз полиция среагировала быстрее. Тем более что их подстегнули звуки выстрелов – пара ребят попробовали восстановить справедливость с помощью припрятанных пистолетов. Полиция прибыла и заблокировала бар. В ход пошли рупоры и указания всем находиться на местах. Когда парень под стойкой это подтвердил, а также когда количество машин достигло двадцати, полиция начала штурм двери. Как и ожидалось, никто не сопротивлялся – ни спрятавшиеся под столы пожилые фермеры, ни подруги бородатых рокеров, ни плачущая официантка, ни парень под стойкой. Вторую официантку нашли в туалете со свороченной дверью, в кабинке, сидящей на отсутствующей крышке унитаза. Поседевшая за полчаса, она так и не сказала полиции, что видела, как светящийся овал на месте стены блекнул и стягивался в маленький серый камень размером с грецкий орех, спокойно лежащий возле стены. Она нашла в себе силы поднять его, бросить в унитаз и несколько раз смыть воду – от греха подальше. Поэтому полиция и не обратила внимания на второй такой же, валяющийся возле двери.

Парень под стойкой второй раз проявил свою недюжинную сообразительность. Там, под стойкой, спрятанный среди ящиков с пивом и более крепкими напитками, находился видеомагнитофон, записывающий одновременно со всех четырех, двух наружных и двух внутренних, камер охранной системы. Пленка была аккуратно перемещена в карман пиджака, а позже, когда полиция отпустила оставшихся в живых, за несколько тысяч долларов пленка обрела нового хозяина в виде вовремя подвернувшегося тележурналиста местных новостей. Журналист, в свою очередь, удесятерил количество перемещающихся долларов в офисе уже не своей компании, а компании центральных теленовостей. Наутро пленка была показана, а затем многократно повторена по всей стране. В том числе на записи было хорошо видно, как от пистолетного выстрела от головы демона во все стороны полетели брызги, что не помешало самому демону успешно начать и завершить карательную операцию против нелегального владельца пистолета.

Чтобы не отвечать на вопрос, был ли сделан анализ брызг, наверняка оставшихся на потолке, и каковы его результаты, местную полицию отстранили и заменили совместной бригадой из специалистов Федерального бюро расследований и Центрального разведывательного управления. Но тем не менее журналисты, проводившие самостоятельное расследование, выявили печальную статистику. А именно: все исчезнувшие со стройки и из бара люди – мужчины, весом от двухсот фунтов и выше, не молодые и не старые.

Несмотря на все старания ЦРУ и ФБР скрыть и подтасовать факты, государство так и не смогло ни объяснить события, ни остановить поднимающуюся в стране волну недоумения, страха и паники.

Официантка, открывшая демонам дверь туалета, была на самом деле хозяйкой заведения. И поседела она просто-напросто от мысли, что теперь из-за всех этих событий бар придется закрыть, а кредит, взятый у банка для открытия заведения, повис на ее шее мельничным жерновом. Поседела она действительно раньше времени. Через несколько дней она получила неожиданное предложение о продаже бара, в этот же день – еще одно, а на следующее утро – третье. Ведомая опытной рукой приглашенного для сделки местного агента по недвижимости, предлагаемая цена росла и росла, пока не достигла десятикратной величины. Новый хозяин получил бар и видеозапись, возвращенную в бар телевизионной компанией под давлением адвокатов. Бар теперь называется «У Громил Демонов», пользуется бешеной популярностью, телевизоры на стенах каждый час показывают отрывки из реальных записей, а все тот же парень за стойкой, поменявший оттенок на мускулисто-стальной и получающий тройное жалованье, по крайней мере дважды в неделю рассказывает о том пятничном вечере.

Глава 4

С одной из улиц на площадь вышла цепочка демонов, волочащих с собой двух черных мужчин. Один из них был живой и визжал, у второго голова была ненормально вывернута и он молчал. У демонов была смешная дергающаяся походка – несмотря на всю силу, с координацией движений у них не все было в порядке и вместо бега у них получались какие-то подпрыгивания. Так, ни слова и не сказав, они прошли мимо нас. Неопрятная женщина ойкнула, оглянулась на меня и исчезла за углом вокзала. Старичок в костюме и сомбреро поморщился – он не любил, когда мужчины визжат, как поросята. Женщина на скамейке молча проводила взглядом группу до самых дверей. Голуби вернулись на свое пастбище, а бегущая строка напротив перешла к более холодным и ветреным районам: сорок четыре градуса тепла и ветер три мили в час. Урагана нет, вот и хорошо.

Третье нападение демонов произошло на одном из частных северных островов. Остров этот принадлежал семье владельцев большой транспортной компании и представлял собой охотничьи угодья, заполненные почти домашними оленями, полудикими индейками и совсем уж дикими медведями. Окромя нескольких поросших лесом гор, на острове находились пристань, большой дом совладельцев компании да зажатая между ними небольшая деревушка.

Предыдущий президент компании, ветеран вьетнамской войны, бывший солдат и заядлый охотник, давным-давно купил остров, покрытый лесом и горами, и превратил его в охотничьи угодья для себя и своих друзей, таких же солдат, охотников и забияк. Бывший коммандос, он прекрасно владел огнестрельным и холодным оружием и ожидал того же от своих гостей. Одной из забав было пригласить нового гостя в японский зал с развешенными по стенам самурайскими мечами – катанами. Гость обычно восхищался, чаще всего из вежливости, и тут ему предлагалось сразиться с хозяином или другим присутствующим мастером меча. Если гость отказывался, его потихонечку изгоняли с острова и более не приглашали, будь он даже директором трех банков. Гостя, не побоявшегося скрестить боевые мечи, восхваляли и воспевали во всенощной пьянке, а потом потихонечку обучали как владению мечом, так и другим то ли военным, то ли разбойничьим наукам.

Этот день был особенным, какой бывает только раз в году, а именно: открытие охотничьего сезона. По традиции, в этот день остров был открыт для всех желающих, и с раннего утра с континента понаехали охотники-туристы. К ночи катер увез последних ненасытных туристов, а в доме остались с десяток друзей.

Когда демоны появились в доме, они имели неосторожность войти в японский зал и попали под горячую руку этих самых коммандос, солдат, охотников и просто гостей. Люди, более гибкие и ловкие, чем демоны, вооруженные боевыми мечами, потеряли двух зазевавшихся и менее опытных гостей. Демоны были в буквальном смысле разрублены в капусту. Десятки демонских рук, ног, тел осталось на поле боя. Но голов – живых голов – остались только две. Остальные головы демоны отбили у людей и унесли с собой.

Правительственные чиновники, немедленно прилетевшие на остров, конфисковали всю добычу и переправили останки демонов, а также обе головы в сверхсекретную лабораторию. Но детали, несмотря на всю секретность, и, наверное, за большие деньги, были переданы в печать. По запросу конгресса, правительству пришлось подтвердить просочившиеся подробности.

В лаборатории с фрагментов тела решительно сделали рентгеновские снимки и не нашли скелета – только хрящи и мускулатуру. Вместо крови – какая-то медленно текущая густая жидкость. И это – все. В смысле, что когда пришло время голов и их начали оперировать, в этой самой сверхзасекреченной правительственной лаборатории появились демоны, без всяких проблем разогнали персонал – охрана разбежалась чуть раньше – и унесли головы с собой.

А через неделю после нападения на остров, под утро демоны снова пришли туда. Хозяин и его гости рванулись в японский зал, но попали в ловушку – демоны уже ждали их там. Все мечи были переломаны. К тому же демоны применили другую тактику – они закинули за спины людей серые круглые безобидные камни размером с шарик от пинг-понга. Через несколько секунд камни с хлопком взрывались и превращались в светящиеся овалы – двери в другой мир. Оттуда вышли демоны. Много демонов, оказавшихся за спинами у людей. Бой был проигран.

Надо отдать должное демонам – целью их карательной операции был один-единственный человек. Нынешний президент компании и хозяин острова оказался единственной жертвой. Демоны исчезли. Светящиеся овалы-двери захлопнулись и превратились в серые невзрачные круглые камни. А потом они стали неожиданно взрываться. Людям повезло, потому что первый камень взорвался далеко, и никто не пострадал, но здание тут же начало гореть. Люди успели покинуть зал, когда взорвались остальные. Мощный выброс тепловой энергии превратил большой дом в пылающий факел.

Я была связана с этой семейкой. Мой отец – основатель компании и первый ее президент, коммандос, солдат и охотник – пропал много лет тому назад и оставил мне в наследство половину острова, а в этой вылазке демоны сделали меня соломенной вдовой, уведя с собой моего мужа и оставив в утешение вторую половину острова. Тогда в Огайо мой муж уехал со стройки раньше времени, а до бара, который он посещал каждый вечер в течение последней недели, он не доехал, как он объяснял, из-за спущенного колеса, а на самом деле из-за одной местной красотки. Вот это вот вовремя спущенное колесо и спасло его жизнь в тот раз. Каким-то образом оба эти факта прошли мимо тех, кто расследовал эти дела.

Демоны целенаправленно охотились за моим мужем и в конце концов добились своего. Вот мне и захотелось узнать, зачем им был нужен мой муж. Да и вообще разобраться с ними. Так что демоны были нашим семейным делом.

Глава 5

Друзья называют меня Нат, а по рождению я – Натали Миа Дженнсон, дочь сержанта Эрика Дженнсона, первого президента, и жена Смита Олдмэна, второго президента. А сейчас я стала третьим президентом нашей семейной компании.

В нашей семье все, включая мужа, – солдаты и охотники, и я в том числе. Отец мой, самый заядлый в семье охотник и самый удачливый солдат, был героем вьетнамской войны. Однажды он попал в переделку со своим отделением. Они попали в ловушку, засели в каком-то заброшенном храме и отбивались от наседавших вьетконговцев, но отец сумел скрыться от них, спрятавшись в лесу с оставшимися в живых двумя ранеными товарищами. Враги прочесали лес, но так и не смогли их найти. Через несколько дней отец вышел из леса, таща на себе своих товарищей – один, рядовой, так еще и не пришел в сознание, второй, контуженый сержант, кое-как передвигался сам. Им повезло – американский вертолет нашел и поднял их на борт в первый же день. После этого отец демобилизовался и привез обоих раненых после госпиталя в наш старый дом на поправку, где я с ними познакомилась.

Недовольство военными действиями поднималось в стране, и новый президент уже обсуждал тему завершения войны, так что отец и тот товарищ, что помоложе, арендовали баржу и двинулись в сторону Вьетнама. Тысячи вьетнамцев стремились покинуть страну и надвигающийся вьетконговский режим. Место на барже стоило десять тысяч наличными или двадцать – в рассрочку на два года. Баржа успела сделать три ходки по четыреста человек каждая. После переезда многие исчезли в стране, не расплатившись, но первые миллионы тем не менее были сделаны. В дальнейшем связи в военном мире и оружейном бизнесе помогли заработать другие миллионы, и компания встала на ноги, а компаньон отца, бывший молодой рядовой, стал моим мужем.

Я подозревала, что компания занималась не только легальными перевозками, потому что развивалась слишком уж успешно. Позже отец мой пропал, просто исчез из дома на том самом острове. К тому времени я уже была замужем за его молодым компаньоном и имела двух деток-малолеток, Джонни и Дженни, ныне уже повзрослевших и полностью самостоятельных.

Мой сын Джон, маленький Джонни, служил по семейной традиции в специальных войсках, когда пропал его отец, и уже носил черную повязку на левом глазу – результат неудачной тренировки боя на мечах. Сухой и худощавый, он больше склонялся к аналитике, чем непосредственно к активным действиям, но если принимал решение, то шел к цели упорно, контролируя ситуацию и обращая внимание на самые незначительные детали, которые могли помешать или способствовать его продвижению к цели. После того как демоны уволокли его отца в преисподнюю или еще куда-то, он подал в отставку и теперь помогал мне и в руководстве компанией, и в расследовании прошлого своего отца и моего мужа. В конце концов, что-то ведь было там, то, из-за чего демоны охотились на него.

Единственным якобы исключением в нашей семье охотников за удачей была моя дочь Дженни, которая занимается исследованиями на границе информатики и биологии. Она носит челку и очки и говорит, что и то, и другое обязательны в том мире, где она обитает. Бегает, стреляет и дерется она, конечно же, не хуже всех остальных в семье, но в отличие от других очень умело скрывает это от своих друзей. Не сдержалась она один-единственный раз, когда, будучи на первом курсе колледжа, оказалась на вечеринке, организованной старшекурсниками для «апробации новеньких-молоденьких». Получив приглашение тут же, в компании, «оттянуться», она сказала, что готова переспать хоть сейчас с каждым, кто не трус. Главный местный донжуан объявил, что он не трус, за что был поставлен к двери, и моя дочь ему объяснила, что она проверит это, пробуя кинуть ножи: один поверх головы, два – возле ушей, два – с обеих сторон шеи, два – под мышками, и, наконец, последний – между ног, но как можно выше. При этом она попробует не попасть в жертву, если тот, конечно, не будет дергаться. Когда ножи были вытащены из сумки на божий свет, донжуан обозвал ее психопаткой и дурой, но от эксперимента категорически отказался, как и его дружки. Неожиданно вызвался белобрысый, конопатый и лопоухий очкарик, из новеньких, сыночек какого-то медицинского профессора с мировым именем. Он мужественно встал к двери и мужественно получил восемь ножей в восемь секунд в указанные заранее места. Моя дочь собрала свои ножи и, прихватив с собой очкарика, удалилась с вечеринки выполнять свое обязательство. С тех пор они вместе спят, вместе работают и вместе мчатся на всех парах к Нобелевской премии.

Всего в расследовании и в последующих активных действиях было занято десять человек: я, Джонни, Дженни, ее очкарик, отец очкарика, одна камеруно-японская семья в количестве четырех человек и еще один старый друг моего мужа. Но про других я расскажу позже, когда будет время. В общем, нас было всего десять, когда мы вызвали демонов на бой и победили.

Глава 6

Еще одна группа демонов с уже безмолвной жертвой вернулась к вокзалу и вошла через боковые двери. Старичок поцокал, но останавливать их не стал. Голуби продолжали пастись и курлыкать, несмотря на падающую температуру на противоположном здании.

После второго нападения на остров затишье продолжалось три месяца. Ни один из пропавших не вернулся. По стране ходили разговоры, что демонов видели то там, то здесь. Многие женщины именно этим объясняли исчезновение своих мужей. Демонические секты разрастались, спекуляция и мошенничество на почве демонизма процветали. Упорно ползли слухи о том, что страну наводнили головы, за усыновление которых платили сумасшедшие деньги. Журналисты подтверждали это. Компания, наладившая выпуск сувениров в виде демонской головы, заработала миллионы на патенте.

А потом была еще одна вылазка демонов, и опять в Огайо, на этот раз в гостинице. Цели своей демоны не достигли – Джон Олдмэн ушел от них через балкон и крышу – несколько демонов поджидали его внизу.

В конце концов нам удалось вычислить его – человека, а не демона, который следил за моим сыном в Огайо, и который имел возможность подбрасывать серые безобидные камушки в окрестные многолюдные места. Жил он один, в фермерском полудоме-полуангаре, который стоял чуть ли не в чистом поле. Хмурый, неприветливый и хромоногий, он орал благим матом и прогонял всех желающих с ним пообщаться, а нехилое заряженное ружье в руках помогало ему угомонить самых назойливых. Орал он, даже если никого поблизости не было – результат старой контузии и головной травмы, как объяснили нам более приветливые, но все равно далекие соседи. Все-таки нам удалось провести небольшую разведывательную операцию. Пока я, переодевшись в куртку сына и с натирающей повязкой на глазу, каталась по окружным дорогам и таскала за собой хвост, Джонни незаконным образом пробрался в дом и установил там несколько небольших камер и микрофонов. В одну из комнат он заходить не стал – там на столе, уставившись в телевизор, стояла голова.

В один день Джонни благоразумно в сопровождении хвоста уехал в аэропорт и даже сел на самолет в далекую Новую Зеландию, зато вернулся уже без сопровождения, и мы засели за разработку боевой операции.

В качестве места действия выбрали ту самую стройку – она была расположена недалеко от головы. Все работы там были заморожены – большой контракт был на грани срыва из-за несвоевременной пропажи главы компании. Стройку начали срочно перестраивать и начинять ловушками и всеми видами вооружения. Центральной частью места будущей баталии стала «вавилонская башня» – круглая башня с полого поднимающейся винтовой лестницей. Лестница была покрыта решетками, под которыми находились бетонные ячейки. За бетонными стенами ячеек располагались пушки, начиненные водой и огнем, кислотой и гранатами. На самой верхней площадке башни находился высокий помост и тяжелая металлическая дверь во внутренний бетонный бункер, где находился пункт управления и еще один длинный подземный коридор – на случай отступления. Бункером командовала моя дочь Дженни.

В одно прекрасное утро голову выкрали и привезли на стройку. Ее поместили в специальную клетку на постаменте на самой верхней площадке башни так, чтобы ее было видно с любой точки стройки.

Через пару часов появились демоны. Они шли вперед и попадали в подстроенные ловушки – проваливающиеся плиты. Демоны попадали в ловушки, но никогда не попадали в одну и ту же дважды. Информация у них была поставлена что надо. Позже, проанализировав бой и другую имеющуюся у нас информацию, мы сделали вывод, что демоны – телепаты. Они работали небольшими группами, в полном взаимодействии. Они никогда не говорили, никогда не делали каких-либо знаков друг другу, но работали умело и слаженно, как пальцы на руке.

Демоны рвались вперед, а мы точно так же отбивали их атаки. Демоны пробовали закинуть нам за спины свои камни, но мы были готовы к этому. Камни падали через решетки в полу в бетонные ячейки под ними, где превращались в порталы, и мы даже успевали видеть демонов выходящих из дверей. Но бетонные стены ячеек поливали демонов и сами двери в иной мир напалмом, серной кислотой, шрапнелью и гранатами. Мы атаковали через их двери их мир и мы закинули туда все, что можно было закинуть – все, кроме, наверное, ядерной бомбы. Ячейки заливались водой и автоматически закрывались специальными крышками – мы помнили о тепловых взрывах. Мы воевали врукопашную. Мы отбивали своих, попавших в демонский круг, – живых или мертвых. Мы сами окружали и уничтожали демонов. Мы были более мобильные, и мы были подготовлены. В конце концов, мы были на нашей Земле.