Боярский эндшпиль

скачать книгу бесплатно

Боярский эндшпиль
Андрей Никонов

Попаданец (АСТ)
Марк Травин оказался в центре политических интриг, он находит своих предков и семейных врагов, ввязывается в династический брак и получает неожиданный подарок. А тут ещё загадочная карта показывает, где спрятан клад. Те, кто его найдёт, взамен больших денег могут приобрести большие проблемы, хотя для этого у Марка и так уже всё есть – магия, чёрный кот, верные спутники и преданный слуга.

Андрей Никонов

Боярский эндшпиль

Пролог

Шестеро мужчин осторожно поднимались по каменной полуразрушенной лестнице, один за другим. Лестница вела на верхний этаж башни, спиралью обходя резной мраморный столб. Внутри башни не было площадок, только самая нижняя, выложенная красными мраморными плитами, и верхняя, выходящая на единственное жилое помещение.

Перед этим группа преодолела густой лес, окружавший башню ровным, словно циркулем очерченным двухкилометровым кругом, ров с затхлой водой, обошла многочисленные ловушки и сигнальные барьеры. Шедший впереди воин высокого роста, в сером комбинезоне с вкладками по всей площади ткани, с широкими плечами, уверенно вел группу через препятствия. Оставалось только одно.

На уровне десяти метров лестница прервалась широким обвалом. Метра три в длину. При желании легко можно перепрыгнуть, но эта легкость заставила поднимающихся удвоить осторожность. Вперед выдвинулся тот, кто шел последним, изящный, даже в какой-то степени женоподобный юноша с правильными чертами лица и длинными белыми волосами, завязанными в хвост. Он присел возле края обрыва, потер ладони и прислонил их к камню.

Первые несколько секунд ничего не происходило, потом красная волна разлилась по месту слома, стекла вниз, на кучу камней, лежащих на широких мраморных плитах. Куча зашевелилась, задергалась, один из камней из самой ее середины выбрался наружу, словно живое существо, подпрыгнул, сначала невысоко, потом, с каждым разом, все выше и выше, пока не прилепился на то место, где стоял раньше.

Дело пошло быстрее, то один, то другой камень взлетал, презирая гравитацию, и вставал на свое место, колдуну лишь приходилось двигать руки все дальше, поднимаясь ступенька за ступенькой вверх. Остальные члены группы терпеливо ждали, когда лестница восстановится.

Наконец все камни встали на свои места, и шестерка продолжила подъем. Снова высокий занял место лидера, указывая товарищам, на какие ступени лучше не вставать. Ловушки шли сплошняком, иногда приходилось пробираться по самому краю лестницы, перил не было, расстояние между ступенями и центральной колонной было не меньше метра. Упасть никто не боялся, с такой высоты даже не слишком опытный воин упадет без каких-то серьезных повреждений, но знаки, нанесенные на столб, ярко светились синим, приближаться к ним не рекомендовалось даже сильным колдунам.

Наконец вся группа вышла на верхнюю площадку, деревянные балки, держащие пол, за несколько столетий ослабли и свободно ходили в пазах, доски прогибались под тяжестью человеческих тел. Единственная перегородка на площадке отделяла от общего пространства небольшой сегмент, тяжелая дубовая дверь с блестящими желтыми накладками светилась от наложенных, но так и не разрядившихся заклинаний.

Изящный юноша улыбнулся, знаком показал спутникам, чтобы те отошли подальше, и вытянул руки ладонями вверх. Как и в прошлый раз, несколько секунд потребовалось, чтобы заклинание проявилось, тонкая красная нить взметнулась вверх, к каменному потолку, проникла сквозь щели кладки, прошлась по контуру, вырезая квадрат.

Часть кладки потолка рухнула, пробивая пол, оставляя зазубренные обломки досок, рассыпаясь камнями на нисколько не поврежденном мраморном полу первого этажа. Один за другим пришельцы, высоко подпрыгнув, исчезали в проделанном проеме.

На крыше дул сильный ветер. Скрепленные специальным раствором и магией, камни держались, не пропуская осадки, но перед воздействием колдуна оказались бессильны. Тот очерчивал контур каждого камня, один из членов команды в это время стоял на одном колене, приложив ладони к вырезаемому блоку.

Прилипший к ладоням блок аккуратно извлекался и отправлялся вниз, к подножью башни. Слышался треск срабатываемых ловушек, виднелись вспышки, но приглушенно, словно башня стояла за несколько километров от окружавшей ее земли.

За несколько минут отверстие метр на метр было проделано, и пришельцы спустились в закрытое помещение. Практически пустое.

Только посреди комнаты на полу стоял небольшой, черного цвета ящик с открытой крышкой, отделанный изнутри красным бархатом. На ткани в ряд лежали семь золотых кругляшей с дыркой посредине. А вдоль ряда монет – черный клинок. Такой же, как я когда-то видел.

Пришельцы обступили ящик, высокий колдун чуть присел, вглядываясь в покрывающую пространство вокруг находки вязь заклинаний.

И тут за их спинами скрипнула дверь.

Глава 1

Я проснулся, выглянул в окно – темень, хоть глаз выколи, а ведь утро уже. Хоть и светает раньше с каждым днем, все равно на службу мне к семи, так что восхода солнца я сегодня не увижу. Но чего греха таить, выспался, еще бы не этот сон, и вообще все шикарно было бы.

Сны эти странные, нет бы что полезное приснилось, какая-то хрень уже третью ночь прямо под утро в голову лезет, и ведь в первый раз я конкретно испугался звука открывающейся двери, словно это со мной происходило, проснулся в холодном поту, а сейчас уже нет, буднично как-то. Подумаешь, шестеро любителей погулять по лесу пробрались сквозь какие-то заросли, увидели башню – классическую такую, с расширением наверху. На водонапорку похожа. Забрались наверх, повредили потолочное перекрытие, добрались до золотишка и оружия, и тут кто-то входит. Вот дальше сон ни в какую не шел, хотя все новые и новые детали я подмечал, сегодня, например, почти удалось разглядеть, что же это за кругляши такие, ведь на них что-то написано, на каждом – свое. И что интересно, если для каждого незваного гостя по монетке получается, как они делить последнюю будут? Может, распилят? Или подерутся – хотя, по мне, вот этого не надо, и так сон беспокойный. И еще, как ни пытался, не мог вспомнить лиц. Вот общие какие-то приметы помню, а детально описать – никак.

Так-то обычно мне сны редко снятся, а чтобы одно и то же, и несколько раз, такого не было. И людей-то я этих знать не знаю, и места для меня незнакомые, вот откуда берется все это, из каких глубин мозга, кто знает. Нет чтобы что-то приятное приснилось, про родную Землю, про студенческие годы, или как мы в Португалию ездили всем кагалом, шикарные бы сны вышли, так ведь нет, снится бред какой-то. Да еще с повторами.

Вылез из-под одеяла, шлепая босыми ногами по дубовому паркету, подошел к окну – свежевыпавший снег блестел в свете фонаря, отличная январская погода, не холодно до такой степени, что зубы сводит, но и оттепели нет, луж, грязи, всякой гадостью тут дороги не посыпают, экология на хорошем уровне. Да, чуть не забыл – поздравил себя с Новым годом, первое января как-никак. Первый новый год на другой стороне реальности.

Десять дней уже как переехал в стольный град Жилин. Коляды прошли, жизнь начала возвращаться в нормальное русло, правда, еще пару дней никто не работал, так что пришлось в гостинице пожить, даже пожалел, что так резко свернулся и уехал. Но подошел к концу Карачун, на улице сожгли какое-то чучело, хозяйка зарезала поросенка, намазала кровью криво прорезанные губы черному идолу, вынесенному во двор. Потом на обед того же порося с гречкой, укропом и запеченными перцами подала на стол, и мы его с удовольствием съели. На следующий день открылись лавки, свежие газеты с утра уже лежали в ящике в обеденном зале, так что найти жилье по объявлениям не составило труда.

Столичные издатели шли в ногу с неторопливым местным временем, выделили для таких целей отдельную газету, аж на шестнадцать полос третьего формата. Варианты подешевле или поудобнее были расположены далековато от будущего места службы, я искал или такой же флигель, или лучше отдельный дом, опыта проживания с соседями у меня здесь не было, и вообще я интроверт, люблю тишину и покой.

Шуша рядом не было со дня приезда в город, Кувалда забрал его к себе на воспитание, обещал вернуть через декаду совсем другим человеком, так что мне пришлось делать свой выбор единолично. Расстояние в километр-полтора до центра меня вполне устраивало, на повозке рукой подать, а если погода хорошая, быстрым шагом минут десять-пятнадцать пройтись совсем не трудно. К тому же чем дальше живешь от места работы, тем больше вероятность, что придешь вовремя. Вот если она под боком, до последнего сидишь дома, потому что твердо уверен, что не опоздаешь. А те, кому часа три добираться, выезжают за четыре и встречают тебя на рабочем месте с укоризненным выражением лица.

Ну три-четыре часа – перебор, а вот пятнадцать-двадцать минут в самый раз. Тем более что варианты ближе стоили каких-то уж совсем сумасшедших денег. Золотой в день за небольшой домишко с садом и открытой верандой. Три золотых опять же ежедневно за крыло небольшого боярского дворца. Пятьсот в месяц за сам дворец. И какой бюджет это выдержит? Не то чтобы денег жалко, а вот так выбрасывать ради каких-то понтов, которые мне по понятным причинам не нужны, кровно нажитые гульдены совершенно не хотелось.

Цены на варианты в четверти часа от центра, хотя и превышали кратно то, что я платил в Славгороде, чем-то чрезмерным не казались. Особенно после того, как я всю газету просмотрел и местный рынок недвижимости изучил – без помощи риелторов, которых тут отчего-то не было.

За десять золотых в месяц мне достался скромный двухэтажный домик, зажатый с двух сторон такими же строениями, с небольшим садом и площадкой для повозки перед крыльцом. Гостиная с подсобными помещениями внизу и две небольшие спальни наверху, у одной окна выходили в сад, а другая, с окнами на улицу, была переделана мной в кабинет – стоило мне об этом упомянуть, как кровать тут же убрали, а роскошный письменный стол поставили. Каждый этаж метров по пятьдесят квадратных, особо развернуться негде, но балы и приемы я устраивать все равно не собирался. Высокая черепичная крыша, чердак, заваленный каким-то хозяйским хламом, в гостиной – непременный камин. С внешней стороны дома лестница в подвал, на всю площадь первого этажа, там лежали дрова, какие-то железяки явно мирного происхождения, проходили медные трубы отопления и прочих удобств.

Хозяев я так и не увидел, управляющий в строгом малиновом камзоле и с печатью вечной занятости на лице принес договор, дождался, пока я хлопну по нему ладонью, забрал свой экземпляр, плату за первый месяц и обещал зайти на днях, объяснить слуге, что и как работает. Узнав, что слуги нет и еще какое-то время не предвидится, поморщился, словно что-то кислое сожрал, и показал все мне. За несколько золотых я договорился с ним, что в подвале все приберут, хлам выкинут, отгородят каморку и поставят там кое-какую мебель, все-таки вдруг мой блудный слуга решит за барином поухаживать, будет ему место отдохнуть от праведных трудов.

В отличие от флигеля Куровых, этот дом отапливался централизованно, горячая вода подавалась на весь Соломенный переулок, что создавало некоторые неудобства – если у соседей не было воды, то и у меня тоже, но такое, по заверениям управляющего, случалось редко и в основном летом. Все десять домов по нечетной стороне сдавались одним домовладельцем, десять домов по четной – другим.

Благодаря такой конкуренции я и выбил скидку, с двенадцати до десяти золотых с полным обслуживанием, вплоть до приготовленных заранее дров для камина, стирки с глажкой, уборки снега перед домом и стрижки кустов и деревьев. А если доживу тут до осени, обещались и сбор урожая с яблонь сами организовать. Насчет того, будут ли они за меня эти яблоки есть – не спросил, до осени не рассчитывал тут оставаться, в захолустье этом.

На углу улицы стоял трактир, довольно приличный внутри и не очень дорогой. Он принадлежал «чужому» домовладельцу, проживающим по четной стороне полагался подарок. Бесплатная кружка пива раз в день. Пиво было отвратное, горчило и пенилось плохо, что как раз и определило мой выбор.

Я хотел было отказаться от половины предложенных услуг, Шушу чем-то надо заниматься, разжиреет на дармовых харчах, ничего не делая, но нет, все опции уже были включены в стоимость, и ради меня этот порядок отменять не собирались. Так что на ближайший месяц, а скорее всего – на полгода этот дом стал моим пристанищем.

Не сказать, что рождественские каникулы я провел без всякого толка. Хотя такие попытки были, но пересилил себя. И зря – особых результатов не достиг. Обещанный допуск в библиотеку я так и не получил, Росошьев где-то пропадал, а без его ведома никто не решался пустить меня в хранилище знаний. Даже сам библиотекарь, облизываясь на пять золотых ассигнациями – что не сделаешь ради хороших отношений в дальнейшем, только руками разводил, мол, без прямого указания никак, даже вынести ничего нельзя. Вот как выдаст боярин разрешение, да будет пластина на стойке реагировать на мое серебряное колечко, так он в лепешку расшибется, чтобы мне услужить, а пока никак. Такие правила. Пятерку пришлось отдать, уж очень возбудился книжный червь на деньги.

Город Жилин от Славгорода отличался в основном ценами и княжьим дворцом в центре. Обнесенный красной кирпичной стеной, облицованный белым мрамором дворец в римском стиле издалека выглядел богато – портики, анфилады, статуи на крыше, позолота и фонтаны.

Вблизи рассмотреть не удалось, на вопрос, какое к князю у меня конкретное дело, я ответить не смог, а мои объяснения насчет культурной программы поняты не были, тут в диковинку экскурсии были. Любовался издалека.

Центральная часть города была занята домами местной знати. Совсем уж местные, которые похудороднее, жили тут постоянно, а те, что познатнее, держали здесь вариант летнего дома, появляясь изредка, основная светская жизнь шла даже не в Северске – в Смоленске, хотя оба княжества и были великими. Но превосходство смоленской земли чувствовалось во всем, и в лавках, принадлежащих в основном смоленским торговцам, и в культурных центрах – театре и цирке, где приезд смоленской труппы сразу же собирал аншлаг. У них даже свой автор был, писал какие-то совсем неинтересные пьесы, публика морщилась, но патриотично скупала все билеты. На мой взгляд, напрасно, местный театр удобными сиденьями не обладал, и нормально выспаться даже в ложе не получалось, тут славгородский с его мягкими подушками был вне конкуренции.

Так что, если в Славгороде Драгошич убеждал меня, что северский князь получше смоленского будет, здесь наглядно демонстрировалось, чья на самом деле это земля.

Ко всему единственная дочь нынешнего князя Северского была замужем за вторым сыном смоленского князя, и их старший сын должен был занять престол великого княжества, родство с соседним государством было не то что близкое – роднее некуда. Если бы не поместная хартия пятисотлетней давности, давно бы уже два княжества объединились. А так нет, попробуй, и сразу из Ростова, Новгорода, Рязани и Чердыни двинутся стройные ряды воинов и нестройные – колдунов. Или не двинутся, народ обленился, с одной стороны, риска меньше, а с другой, и рисковать никто не хочет. Но послов вышлют и слово грозное скажут.

Один из трех университетов, где учили колдунов на опять же колдунов, только дипломированных, находился именно в Смоленске, так что тамошний князь снимал сливки с одаренного контингента соседних княжеств. Вот куда бы я отправился с удовольствием, как говорил один лысый картавый товарищ – «Учиться, учиться и еще раз учиться лучше, чем работать, работать и еще раз работать». Но нет, кабальный контракт был подписан, рабское колечко надето, и я снова буду работать в офисе, как в первые годы после института. Дресс-код, обеденный перерыв, больничный лист и премия в конце квартала, до которой я не дотяну.

На днях ко мне завалился сурок Фил, принес вручную написанный на роскошном листе шелковой бумаги экземпляр распорядка дня. На службе полагалось быть в семь утра, опоздание каралось штрафами из жалованья, которого у меня не было, так что с этим пунктом я был полностью согласен, дисциплина превыше всего. Форма одежды – свободная, обязательно черный камзол, штаны строгого покроя и короткие сапоги или ботинки на шнуровке. Оружие можно было выбрать в канцелярии, я легкомысленно отказался, понадеявшись на собственные запасы. Всех слуг, которые на момент принятия договора были в закупе, полагалось передать на княжеский кошт, с тем чтобы сотрудники не тратили понапрасну жалованье на всяких дармоедов, а их слуги – были под присмотром.

Тут я понял, что сплоховал с вольной, можно было вот так Шуша сплавить, а теперь он будет дома сидеть по вечерам и вздыхать о неразделенной любви. Рыжая малолетка дала парню от ворот поворот, явно не без участия своей матери и тетки. Я уж Кувалду озадачил, чтобы он своему родственнику какую-нибудь девку подсунул в приятные собеседницы. Тот обещал, но что-то меня терзают смутные сомнения, что с этим верным товарищем что-то получится, Клавдий был человеком семейным, и порывы молодости не одобрял.

Соседские дома под номерами 11 и 15 были пусты, можно было бы туда слугу заселить, но слишком жирно будет для такого тюфяка, пусть в подвале поживет, возле труб и дровишек. Там всегда тепло, гудение водопровода настраивает на философский лад, а бултыхание дерьма в канализации напоминает о бренности бытия, так что подкидышу понравится.

Утро нового года встретило меня завтраком из соседнего трактира, заботливо сервированном прямо в гостиной, стоило выйти на улицу – прохладой, повозка завелась с пол-оборота, чего там, прогревать не надо, аккумулятор от погодных условий не зависит, амулет на воротах, настроенный на нового арендатора, распахнул створки, выпуская меня в первый рабочий вторник. Вот только к добру или нет, но, когда я выезжал со двора, туда прямо наперерез повозке прошмыгнул черный кот.

Глава 2

На работу я привычно опоздал. Не по своей вине, тяжелая подвода с продуктами перекрыла дорогу у трактира, и пока я ходил, орал на извозчика, бил ногой по сломанной оси, сломал вторую в назидание и пригрозил сжечь трактир, для демонстрации серьезности намерений запалив сложенные в камине дрова и получив от трактирщика огромный бутерброд с окороком и солеными огурчиками в качестве компенсации, время утекло. Пришлось объезжать с другого конца переулка, и выверенное пробной поездкой расчетное время не совпало с фактическим.

Во двор княжьей канцелярии я въехал ровно в десять минут восьмого. Стражники с бердышами наголо, стоявшие на крыльце, укоризненно посмотрели на меня, но ничего не сказали. Зато не стал молчать один из ларца, доставший лист бумаги и что-то там черкнувший.

– Штраф половина дневного содержания, – веско сказал он, скрипя пером.

– В задницу себе его засунь, – посоветовал я. Боярина, по словам Фила, не будет еще дня три, они там что-то с красной пылью не могут разобраться, видимо, делят, кому сколько достанется. Так что торопился скорее для приличия, первый день все-таки, это потом, как я надеялся, можно будет к обеду приезжать и после него – обратно.

Паулюс или Прокулос, не знаю, кто именно, эти двое были похожи до неприличия, оскорбление стерпел, только махнул пером в сторону кабинета, мол, ждут. Интересно, кто это там прохлаждается в хозяйской комнате, пока все честные чиновники ведут войну с силами тьмы.

Место боярина пустовало, а вот по правой руке, там, где в прошлый раз Фоминский сидел, примостился какой-то невзрачный человечек, ростом мне по плечо, толстенький, в очках и сером камзоле, заляпанном бурыми пятнами. Увидев меня, человечек вскочил, подбежал, затряс руку и предложил садиться.

Что-то нехорошие предчувствия у меня появились, так обычных сотрудников не встречают.

– Вы – Марк Львович Травин, – радостно сообщил мне собеседник.

– Да, – признался я, – простите, а вот вашего имени-отчества не знаю.

– Ну, это не секрет, – человечек весь лучился радостью и добродушием, прям как маленькое солнце сиял. Причем не в переносном смысле, давить на мой разум он начал сразу, как только я вошел, а сейчас так даже щит пришлось поставить дополнительный, и ведь еще немного, может продавить, гад.

– Я – Менелай Феоктистович Розумовский, ваш, так сказать, начальник.

– Очень приятно, Менелай Феоктистович, – поморщился я. Голова начинала болеть, и обезболивание не помогало, верный признак, что магическое давление потихоньку проникало сквозь рубежи моей обороны.

– Очень, очень рад, что мы будем работать вместе, – продолжал умиляться Менелай. В этой канцелярии колдуны как на подбор довольно сильные, судя по плотности линий, мой новый знакомый помощнее ан Трага, бывшего учителя моего, будет.

– А уж как я рад, до безумия. Менелай Феоктистович, вот то, что вы сейчас делаете, это обязательно?

– Угу, – радостно согласился тот, резким ментальным ударом отправляя меня в нокаут под какое-то сообщение внезапно проснувшегося модуля.

Очнулся я от воды, льющейся мне на лицо, и осторожных похлопываний по щекам. Приоткрыл глаза.

Я лежал на полу в том же кабинете, а рядом стояли мой новый знакомый и близнец из приемной.

– Больше не делай так, – все тем же добродушным тоном выговаривал Менелай, – ежели человек без сознания, по ребрам и почкам его бить бесполезно. Да еще с такой силой, будто ты не помогал ему, а наоборот, навредить пытался. Аккуратно надо, видишь, у человека магический удар, в этот момент все нервные окончания заблокированы, боли он не чувствует. Твоя задача как спасателя – быть рядом, и едва тот очнется, помочь сориентироваться в пространстве и времени. Вот водичкой можно, очень хорошо помогает, особенно холодная. Кипяток-то на место поставь, пригодится еще. И вот по щекам можно похлопать, отлично разгоняет кровь, и от морщин заодно помогает.

Близнец отвел руку, намереваясь хлопнуть меня кулаком по щеке.

– Я сам, – я поднял голову, бодро вскочил.

– Ну вот видишь, Прокулюс, – человечек аж руками всплеснул, – что я тебе все время твержу. Лаской надо и хорошим отношением, и люди сразу в себя приходят. А покалечить или убить мы всегда успеем. Как вы, Марк Львович?

– Все отлично, Менелай Феоктистович. Вот только на секунду сознание потерял, видимо не выспался, так-то привык позже вставать, видимо спазм сосудов случился.

– Приятно. Приятно встретить образованного человека, – Менелай жестом руки показал Прошке на выход, того как ветром сдуло. – Вот только не секунда прошла, уже второй час. Но это ничего, времени у нас много, садитесь.

Я взгромоздился на стул, человечек обошел стол и остался стоять.

– Странные дела у нас творятся, Марк Львович. Вдруг из ниоткуда появляется человечек, вроде бы не знатный с виду, но и не крестьянин. И не воин. Мозолей на руках нет, к физическому труду непривычен, одно слово – колдун. Не гений, но и не тупица. И есть у него прелюбопытная способность – уж очень хорошо колдовские линии видит, даже такие, что магический прибор засечь не может. Но это ладно, такое у многих случается, кто-то хуже видит, кто-то лучше. Я вот вообще в очках хожу, как думаете, почему?

– Для солидности, – предположил я.

– В точку. Зрение-то исправить любой лекарь одаренный может. А вот колдовское зрение – тут нет, выкуси. Врожденное это. Передается только по отцовской линии, так что вы завидный жених, как узнают тут местные кумушки, сразу с невестами к вам в очередь выстроятся, дар-то редкий. И ладно бы только это, так еще у этого очень молодого человека обнаруживается другая способность – разум он свой блокирует. И пусть бы с помощью закладки какой или амулета, так ведь нет – осознанно, да так, что я, не самый последний разумник, продавить этот блок не смог. Объяснить не изволите?

– Так тоже врожденное, – пожал я плечами. – От прадеда моего, Сергея Олеговича Травина. Он известным разумником был, вот мне и передалось. Говорят, я вообще на него похож, как две капли воды. Одно лицо. Не отличить.

И перстень родовой выставил напоказ.

– Ну да, ну да, – человечек стоял, покачиваясь с пятки на носок, и всем своим видом показывал, что он мне верит. Как родному.

– Послушайте, Менелай Феоктистович, – я улыбнулся, – я ведь этого места не просил, и на службу не набивался. Если у вас есть сомнения, вы их боярину Росошьеву скажите, только на вашей стороне буду. Мне, знаете ли, в шесть утра каждый день вставать тоже особой радости нет, да еще к этому на съемных квартирах жить, в трактирах питаться, гастриты с неврозами наживать. У меня вот дом образовался на Смоленщине, туда перееду. Или вообще, вернусь-ка я к себе в Пограничье. Там леса, поля, воздух свежий, а какие там щуки в озерах водятся, руками и не показать, не отросли еще такие руки. А лоси какие в лесах, а куропатки – жирные, еле летают, каждая по два кило весом. Одним выстрелом сразу пятерых можно снять, они, подлецы, сами под заряды выстраиваются, чтобы охотнику поудобнее было.

– Так уж и пятерых, – Менелай недоверчиво посмотрел на меня.

– Если повезет. А грибы, ягоды. Идешь, и сами под ноги бросаются, или сразу в корзинку.

– Прям самому туда захотелось, – вздохнул человечек. – Но нельзя, служба. Ладно, Марк Львович, раз уж Фоминские вас признали, да амулет родовой тоже, примем за данность, что вы действительно Травин. Как колечко серебряное, не жмет?

– В самый раз, – заверил я его. – Ношу не снимая.

– Часто пробуете?

– Да сначала часто, а сейчас уже и не пытаюсь.

– Тут вы молодец. Некоторые, знаете ли, пальцы отрубали, но без толку это, на другой палец кольцо перекидывается. А вот отрубленный палец уже не отрастает сам, хотя, казалось бы, процедура пустяшная, вон Мирон такие не глядя делает. Да головой не качайте, не запугиваю я вас. Просто хочу, чтобы понимали, эти полгода следящий амулет будет на вашей руке.

– Он не подсматривающий? – уточнил я.

Менелай задумался, потом тряхнул головой.

– Идея хорошая. Вот как это сделать, пока не знаю, но тут сложности есть, подслушивающий проще будет сотворить. Как думаете?

Я вместо ответа окружил кольцо щитом.

– Да, – вздохнул собеседник, – это очевидное решение. Другое дело, что вот так никто не будет все время ходить, с простыми людьми сработает, а с вами, колдунами, вечно какие-то проблемы. Ладно, перейдем к рабочей части. Я – стольник княжьей канцелярии.

И поклонился. После ответного поклона продолжил:

– С этого дня ваш непосредственный начальник. Вы, Марк Львович, служите в княжьей канцелярии, как думаете, чем она занимается?

Я только руками развел.

– Надзором, – не стал тянуть кота за яйца стольник, – мы следим, чтобы приказы свою работу выполняли, лишнего себе не дозволяли, но и от обязанностей тоже не отлынивали. Это с одной стороны. А с другой, если есть угроза княжеству, или самому князю, все расследования идут через нас. Тут уже ни один приказ нам не указ.

И сам улыбнулся, как удачно скаламбурил.

– Выходит, – осторожно предположил я, – что все, что князь считает своим делом или делом княжества, переходит в ведение канцелярии?

– Отлично. Именно так. А княжество у нас маленькое, удельное, и так получается, что князю до всего дело есть. Вот склад, на котором красную пыль нашли. Вроде бы дело торгового приказа, контрабанда ведь, и колдовского, раз там волшба проклятая творилась. И сыскного, трупы-то никуда не делись. А все равно приходится нам следить, чтобы розыск в правильном направлении шел, в нужном. Так что на любое значимое дело обязательно от нашей службы кто-то выезжает. Вот этим вам и придется заниматься, в силу ваших возможностей. Опыта нет? Не страшно, зато взгляд свежий, не замыленный. К тому же одного, Марк Львович, вас никто отпускать не собирается, не тот вы спец, чтобы в одиночку клубки распутывать. Где ваша способность нужна будет, там и понадобитесь. Не обижаетесь?

– На что? – пожал я плечами. – Колдун я, как вы правильно сказали, так себе, опыта мало, только что вот ловушки хорошо вижу.