скачать книгу бесплатно
– Так о чём ты хотел со мной поговорить? – напомнил Алексей, когда они выпили по рюмке водки и заели её ухой.
– О природе, о пещере, об океане, – отозвался Данила.
– А поподробнее.
Сначала Агафодров помялся, таинственно покачал головой.
– Есть у меня один проектик, с детства о нём мечтал.
– Ну, не томи.
– Хочется сходить по Индийскому океану до Австралии.
– А кто тебе мешает. Садись на лайнер и шпарь до самого Сиднея или Мельбурна.
– Нет, ты меня неправильно понял, – с разочарованием ответил Данила. – Самому сходить, а не в круиз.
– Самому? На чём? Да какие деньги на это нужны.
– Ну, насчёт денег все просто – этого дерьма у меня много.
– Ну, хорошо, деньги у тебя есть, – примирительно сказал Алексей. – А на чем идти хочешь и, главное, с кем?
– С тобой.
– Со мной? – Пауза. – Ты знаешь, я как-то не планировал. Да и Гришка меня не отпустит.
– Какой Гришка? – спросил Данила.
– Да наш, рыженький Чёрненький, какой же ещё.
– Да ты что! Гриня, собственной персоной! Вот не знал. А мы давай и его запряжём.
– Ага, запряжешь его, как сядешь, так и слезешь. Да на него одного надо половину тоннажа.
Вокруг вдруг наступила тишина. Помолчали, слушая затухаюший стрёкот кузнечиков. В селе замычала скотина, запели петухи. Данила бросал искосоватые взгляды на Алексея и тоже молчал. Выпили ещё по одной. Наконец, Алексей не выдержал:
– Слушай, Даньк, а на чём пойдем?
Данила расхохотался, упал на спину и заржал:
– А я всё думал, когда же, наконец, разродишься, когда твоя терпелка закончится.
– Чего гогочешь, жеребец. Я серьёзно, а ты…
– Так и я серьёзно. – Данила подсел поближе к Алексею. – У меня в Думьяте есть один друг…
– Думьят, где это? – перебил его Алексей.
– В Египте. Так вот, там у меня есть надежный товарищ, араб. Первоклассный мореход, я тебе скажу. У него есть небольшое предприятие по производству маломерных судов, ну, лодки, катера, яхты и тому подобное.
– Ну и?
– Ну и он строит уже мне судно-гибрид, – отрубил Данила.
– Да брось ты.
– Вот те крест!
– А что за гибрид?
– Катамаран-трансформер, эдакий парусник с двумя двигателями, который может трансформироваться в яхту или катамаран.
– Как это?
– А так: два корпуса то сдвигаются, то раздвигаются. Я, когда проект увидел, просто обалдел.
– Подожди, а что дают такие премудрости, ведь должен же быть какой-то практицизм, – остудил пыл товарища Алексей. – Напридумывать можно разного, а для чего.
– В том-то и дело. Катамаран даёт нам остойчивость при сильном волнении, а превращение катамарана в яхту увеличивает скорость и экономит топливо.
Данила ещё долго и увлечённо объяснял преимущества катамарана перед другими плавсредствами, рассказывал о маршруте плавания и его прелестях. По его словам получалось, что это не плавание по океану, а большая увеселительная прогулка по Суэцкому каналу через озера Тимсах и Большое Горькое, затем по Суэцкому заливу они выйдут в Красное море, а потом через Баб-эль-Мандебский пролив и Аденский залив в Индийский океан.
– Понимаешь, Лёха, – с восторгом рассказывал Данила, – мы побываем там, где зарождались великие цивилизации: в Египте, в Нубийской пустыне, на эфиопских островах Дахлак, в Афарах и Иссах, в Алуле и Могадишо.
– Вот невидаль-то, – прервал товарища Алексей, – я географию тоже изучал и знаю её неплохо, надеюсь. Ты лучше скажи, что мы узнаем нового в этом путешествии, что было бы интересного для читателей нашего журнала. Иначе Гриша меня ни за что не отпустит ни в какие плавания.
– Господи, какие же вы все приземлённые! – воскликнул, взметнув руки, Данила. – Ну кто может знать, что ждёт его впереди. Надо действовать по наполеоновски: сначала ввязаться в драку, а там…
– …а там пойти на дно, – закончил фразу Подноветный.
– Ну вот, – разочарованно протянул Данила, – я думал, что нашёл товарища по духу, я думал, что ты заражён вирусом авантюризма, а ты…
– Да ладно, ладно тебе, – примирительно засмеялся Алексей. – Да заражён, заражён я твоим вирусом. Только, понимаешь, к таким экстремальным путешествиям всегда нужно основательно готовиться. Ты хоть понимаешь, почему я до сих пор жив? Потому что я всегда основательно готовлюсь: хоть к спускам в пещеру, хоть к полёту на дельтаплане с горы, хоть к сплаву по рекам, даже к спуску на лифте, когда иду на работу. Потому-то я до сих пор и жив. Ты понимаешь, я уже потерял одного товарища на горе Джингитау и мне не хочется повторять этот горький опыт.
– Я тебя понял, Лёша, – вполне серьёзно ответил Агафодров. – Мне, сам понимаешь, тоже не хочется ко дну, я не самоубийца. Так что будем думать, делать, совершенствовать.
5
Питер Черрик после разговора с матерью долго размышлял, что делать. С одной стороны, пропажа отца его не сильно беспокоила, ведь тот сам его предупредил, что возможны неординарные, форсмажорные ситуации, даже оставил на всякий случай телефон космической связи. Но совет деда и матери нанять хорошего сыщика он игнорировать не мог, это было бы подозрительно. Частных сыскных агентств в Нью-Йорке было так много, что они занимали десятки страниц рекламных изданий. Можно ли доверяться тем, которые больше привыкли пролёживать под кроватями неверных супругов или разыскивать любимцев-животных у тоскующих, одиноких пенсионеров?
Правда, был у него знакомый детектив, который занимался более серьезными делами – поисками угнанных автомобилей и яхт, крупными кражами, поисками банковских должников, но из-за того, что тот был в вечном поиске сладостей вина, Питер мало ему доверял. Он так и находился бы в долгих и мучительных размышлениях, если бы ему не позвонила сестра. Звонок застал его, когда он летел на чартерном самолете во Фриско, чтобы присутствовать при сдаче очередному заказчику экспериментального речного экраноплана.
– Привет, Аня, – приветствовал он её по-русски.
– Привет, Питер, – отозвалась она на английском.
– Слушай, сестренка, ты определись, в конце концов, ты русская или американка.
На том конце послышался смех и её примирительное щебетание:
– Хорошо, Петя, по отцу я русская, по матери американка…
– А по деду ещё и француженка, – добавил Петр. – Чего звонишь?
– Как там папа, известия какие-нибудь есть?
– Ничего нового.
– Ясно. – Питер слышал, как сестра тяжело вздохнула. – В газетах пишут такие гадости…
– А ты не читай.
– Разве это возможно сделать? Ладно. Мне нужна твоя помощь.
– Снова? Ты же у меня такая мудрая, романы уже пишешь, а у меня советы спрашиваешь. Я в жизни ничего не понимаю, вот в технике – это другое дело.
Аниэтта была младше Питера на шесть лет, училась в филологическом колледже и теперь вплотную занялась литераторством. Сначала она, как и все современные продвинутые молодые люди, ничего не хотела и слышать о книгоиздании, писала небольшие фантастические рассказы и размещала их на своем сайте в интернете, но потом поняла, что чтение на экране – это одно и то же, что принятие пищи через трубочку: питательно, но совершенно безвкусно, нелогично и неэстетично.
Её желание стать известным и популярным литератором скрадывалось недостатком жизненного и книгочейного опыта, и потому она частенько прибегала к услугам старшего брата, как к консультанту. Брат очень любил Аниэтту и потому никогда не отказывал в помощи. Он любил её за легкость и предсказуемость характера, за ту твердость, которую она проявляла в достижении своей цели. Маленькая книжечка её рассказов уже вышла в одном из издательств, но успех, на который рассчитывала сестра, она Аниэтте не принесла. И тогда она ещё ретивее принялась за своё дело, и за эту настойчивость Питер обожал сестрицу ещё больше. И вот сейчас она снова спрашивала у него совета.
– Так в чём дело, Аннушка? – спрашивал Питер. – Тебе снова нужен рецепт ежевичного варенья?
– Нет, нет, Петруша. Варенье я и сама научилась варить.
– Сама?! Не может быть, – усомнился с шутливостью в голосе брат.
– Тебе всё шутки, а у меня сюжет не продвигается, – укорила брата Аниэтта.
– Хорошо, я весь внимание.
– Ты понимаешь, мой герой заблудился в лесу, а там нет воды, и мне приходится заставлять умирать его от жажды.
– Почему же в лесу, пусть он умирает в пустыне.
– Там, где проходит действие, пустыни нет.
– Сестричка, это же элементарно: в лесу нельзя умереть от жажды. В лесу обязательно есть вода в том или ином виде, лес без влаги расти не может. Там есть или роса или хотя бы маленький ручеёк, в конце концов, каждое дерево даёт плоды или сок, только необходимо знать, ядовитый он или годный к употреблению. Я же тебе давно говорил, что нужно было не сидеть сутками в интернете, а читать книги.
– Ах, теперь-то я это поняла. Я буду навёрстывать, обещаю тебе. И спасибо.
– Нет, Анюта, одним спасибом ты на этот раз не отделаешься. Как ни странно, мне тоже нужна помощь.
– От меня? – удивилась сестра.
– Именно от тебя.
– Рада буду отплатить благодарностью… Если, конечно…
– У тебя есть на примете хороший сыщик?
– Ты имеешь в виду копа?
– Нет, нет, именно частный сыщик.
– Ага, понимаю. Это для поисков отца? Я не думаю, что дело дошло до такой степени. Ведь ты же знаешь, что отец не раз попадал в трудные ситуации. А впрочем… У меня много таких знакомых, Петя, но подойдет, пожалуй, только один. Он не как все, он любит раскручивать крутые, необычные дела. Правда, у него не всегда это получается, но… Ты помнишь запутанное дело трёх отравленных женщин, которые воспитывали приёмных детей?
– Да, что-то припоминаю, – подумав, ответил Питер.
– Так вот, полиция не могла его раскрыть, а он это сделал. Представляешь? Оказывается, их отравил не маньяк, а обыкновенные собаки.
– Собаки? Ну-ка, разъясни.
– Дело в том, что все приёмные дети были слепыми, и у них были собаки-поводыри. Все эти семьи жили у заброшенного аптечного склада, а когда дети выходили на улицу, на поводках оставался яд из разбитых ампул. Когда дети приходили домой, матери отстегивали поводки, и у них на руках оставался этот яд, вот и всё.
– Понятно, – без особого энтузиазма отозвался Питер. – Давай на всякий случай телефон этого Пинкертона.
* * *
Пинкертона звали Шелли Бёрн, но Питеру он представился гораздо короче:
– Шелл. – И протянул сухую руку.
– Садитесь, Шелл, – показал на стул Питер и стал излагать суть дела.
Бёрн не перебивал, внимательно глядя на собеседника и крутя между пальцами чёрную авторучку. При этом твердый корпус авторучки издавал мелодичный звон, когда соприкасался с массивным перстнем из какого-то зелёного камня на его среднем пальце. Закончив рассказ, Питер внимательно рассматривал своего молчаливого собеседника, который после всего изложенного тупо уставился на полированную плоскость рабочего стола. Бёрн напоминал Питеру хищного поджарого орла с почти треугольным носом, который высматривает внизу свою добычу. Наконец, «орёл» встрепенулся и, подняв глаза, соизволил подать гортанный голос:
– Я знаком с этой странной историей, господин Черрик…
– Зовите меня просто Питер, – вежливо прервал его хозяин.
– Хорошо. Так вот, я знаком с этой загадочной историей с исчезновением вашего отца. Кое-что мне рассказывала Анни, многое читал в газетах, знакомился с этим делом по интернету. Я много над этим думал. И у меня создалось впечатление, что весь этот антураж с походом вашей подводной лодки, покиданием яхты – не более чем отвлекающий маневр. Такое впечатление, что ваш отец сознательно всё это создал.
– Вы так думаете?
– Конечно. Такое впечатление, что господин Черрик специально решил отдалиться от людей. Ну подумайте, зачем ему посылать подводную лодку к чёрту на кулички, чуть ли не к Северному полюсу, а самому через несколько дней очутиться в другом полушарии и загадочно исчезнуть, а?
– Но зачем ему это было нужно? – снова удивлённо спросил Питер.
– Не знаю. Но я повторяю, что это он мог сделать сознательно. Вряд ли виновны здесь мистические и космические силы или пираты, как пишут в газетах. А если так, то не мог же ваш отец улететь на Луну да ещё со всем экипажем яхты. – Шелл насмешливо посмотрел на Питера. – А это значит, что он где-то на земле. Скажите, а с ним случалось такое раньше?
– Да, и очень часто, – подтвердил Питер.
– И как же он это объяснял?
Питер развел руки, потом закурил сигарету и предложил гостю. Когда тот вежливо отказался, объяснив, что не пристрастен к этой пагубной привычке, Питер ответил:
– Отец не любил распространяться об этом. Он всегда отшучивался, что его брали в плен какие-нибудь австралийские аборигены, что он заблудился в лесах сельвы или у подводной лодки отказал двигатель, и они сидели целых две недели под толщей океанской воды. Ну, и всё в таком духе. Мы и верили, и не верили. Мы только смеялись над его приключениями, а он будто специально обращал всё это в шутку.
