скачать книгу бесплатно
– Понимаешь, я как-то сказал, что как только заберу деньги у Маслова, то смогу расширить свою торговлю. Ну, еще один магазин открыть. А Шип давно мечтает директором стать в новом магазине. Думает, ему так воровать удобнее будет! Ну, вот он и был заинтересован. Чем быстрее Маслов деньги мне вернет, тем быстрее он повышение получит! Вот Шип и расстарался. Только похоже, что перестарался, – мрачно добавил Пашка.
Этого Шипа, а точнее, Витю Шипова, я видела пару раз. Очень неприятный, надо сказать, тип. Он был высокий, но назвать его можно было не иначе, как долговязым. Весь он был какой-то вертлявый и скользкий. И фальшивый. Я бы такого не взяла себе в помощники, а тем более, в заместители. И уж тем более не поставила бы его директором одного из своих магазинов.
Пашка всегда смущался, когда я говорила ему, что Шип не тот человек, с которым можно иметь дело, и начинал мямлить, что, мол, Шип так старается и что он столько сделал для него, Пашки, что ему неудобно выгонять человека просто так. И вообще, Шип такой человек прилипчивый, что отвязаться от него практически невозможно.
Я же считала все это глупостями и ругала Пашку за слабохарактерность. А теперь Паша и сам мог убедиться, какой замечательный человек этот Шип.
– Дальше! – сказала я, не став тыкать Пашку носом в его неправоту. Ему и так сейчас несладко. Пашка оценил мое великодушие и крепко сжал мою руку.
– Ну а дальше мы с ним распрощались, я поехал к тебе, а Шип сказал, что вечером он встречается с Масловым и напомнит ему о долге. Он так и сказал, напомню, – подчеркнул Пашка.
– Я еще предупредил его, чтоб он не слишком напоминал. Да и вообще, мордобоем мало чего можно добиться, это уж мое мнение.
А Шип собрал своих раздолбаев и сделал по-своему. Я наутро встаю, читаю газету и глазам своим не верю. Во-первых, обалдел оттого, что они Маслова замочили, а во-вторых, что в убийстве меня обвиняют. Вот сволочи! Да меня вообще с ними не было! – загорячился Пашка.
– Успокойся, – сказала я, хотя сама десять минут назад никак не могла успокоиться. Но теперь Пашка был рядом, а все остальное мне было не страшно.
Сейчас надо выпутываться из этой истории, и мы вместе обязательно придумаем, как.
– Я знаю, что тебя с ними не было. Мне можешь это не доказывать. А дальше ты решил скрыться?
– Ну да, конечно! Я подумал, если меня сейчас заберут, как же я смогу выпутаться, находясь там? Я же ничего сделать не смогу! Ну, я пересидел до вечера у одного друга. Он уехал, а мне ключи оставил, а как стемнело, решил к тебе прийти.
– Паша, а откуда журналистам стало это все известно? Ведь Маслова нашли под утро!
– Ну, как-то просочилось. Такие сведения быстро становятся известны прессе.
– Паша, а что, если мне пойти и заявить, что в тот вечер ты был со мной? Это же алиби!
– Алиби, – усмехнулся Пашка. – Их трое против меня свидетельствуют, а ты одна за меня. Да тебе и не поверит никто, потому что ты лицо заинтересованное, если ты моя… моя…
– Любовница, – подсказала я.
– Ну, да, для них ты моя любовница. Им же не докажешь, что ты для меня намного больше значишь.
Признаться, после этих слов мне захотелось забыть обо всем, что случилось с Пашкой, послать к черту ментов и остаться с ним здесь навсегда. Но делать этого было нельзя, это я уже прекрасно понимала.
– Паша, если так, значит, они могут искать тебя и у меня. Я даже удивляюсь, почему они до сих пор сюда не пришли?
– Ну, наверное, Шип еще не додумался рассказать им о тебе.
– А он разве знает, где я живу?
– Он-то не знает, да думаешь, ментам трудно узнать?
Да, конечно. Совсем не трудно. Шип знает, где я работаю. Этого вполне достаточно. И вспомнить обо мне он может в любую минуту. Нужно срочно что-то предпринимать.
– Паша, а почему бы тебе не пожить у этого друга, который уехал?
– Потому что он завтра приезжает. Зачем ему мои неприятности?
– Да, конечно, – сказала я и подумала, до чего все-таки мужики интересные создания. Побеспокоить друга они не могут, а повесить свои проблемы на любимую женщину – запросто.
Но я тут же отогнала эти предательские мысли, в душе обозвав себя эгоисткой. А к кому еще ему идти, как не ко мне? И потом, если он ко мне обратился, значит, доверяет мне больше, чем всем остальным своим знакомым, а это нужно ценить.
В верности своих друзей он уже убедился. В моей верности Пашка, видимо, не сомневался. И я постараюсь сделать все возможное, чтобы не усомнился никогда.
– Здесь тебе оставаться нельзя, это ясно. Подумай, может быть, есть у тебя место, о котором никто не знает? Ну, какой-нибудь друг надежный?
В ответ Пашка только вздохнул, и я поняла, что в надежных друзей он больше не верит. Как бы это не переросло в недоверие вообще ко всем людям. Ничего, вот все закончится, я свожу его к Ольге, она обязательно…
Тут я вынуждена была прервать свои размышления насчет помощи Ольги как психолога, так как мне в голову пришла одна идея. Она была очень интересной и являлась прекрасным выходом из положения. Я на минутку задумалась, потом тряхнула головой и решительно сказала:
– Пойдем!
– Куда? – удивился Пашка.
– Я знаю, где ты будешь жить!
– Где? – заинтересовался он.
– У Ольги! – заявила я.
– У кого?
– У моей сестры Ольги. Помнишь, я тебе о ней рассказывала?
– Да, помню, но ведь это как-то… Я хочу сказать, что это не совсем удобно. И она меня совсем не знает. И вообще, может она не захочет, чтоб я у нее жил? Зачем ей мне помогать?
– Захочет, – уверенно ответила я.
Уж кто-кто, а моя сестренка всегда была очень сердобольной.
Ее хлебом не корми, дай только помочь, пожалеть, обогреть кого-нибудь.
При последних словах я вдруг ощутила какое-то неприятное чувство внутри. Оно было совсем крохотным, почти незаметным, но я его отчетливо ощущала.
А что, если Ольга и Пашка понравятся друг другу? Она увидит человека, попавшего в беду (а для нее такой человек – первая кандидатура на роль возлюбленного), Пашка ответит ей взаимностью (а почему не ответить? Мы с Ольгой похожи как две капли воды), ведь он с ней будет проводить больше времени, чем со мной. И пока я буду вытаскивать Пашку из этой истории, они…
Почувствовав, как далеко я зашла в своем воображении, я очнулась и строго-настрого запретила себе даже думать об этом. И что за подлые мысли стали роиться в моей голове? Наверное, это от стресса. К этому времени я почувствовала, что Пашка уже давно обнимает меня слишком уж горячо. Я должным образом отреагировала на это, и нам пришлось задержаться на сорок минут.
Когда я только хотела открыть рот и напомнить, что нужно ехать к Ольге, Пашка закрыл мне его долгим поцелуем. Конечно, нужно было спешить, но я уговорила себя, что еще на немного можно задержаться, если очень уж хочется, и мы задержались еще на полчаса.
После этого все мысли о возможной Пашкиной измене показались мне абсолютной чепухой.
Я встала, привела себя в порядок и, пока Пашка не успел ко мне приблизиться, категоричным тоном заявила, что терять больше нельзя ни минуты, так как Ольга ляжет спать и разбудить ее будет невозможно.
На самом деле Ольга спала очень чутко, да и у меня с собой были ключи, но я знала, что если сейчас не остановиться, то мы вообще не выйдем отсюда. А если выйдем, то под конвоем.
Пашка вздохнул, но подчинился. Только нужно сперва Ольге позвонить и предупредить, что мы сейчас приедем. Странно, у нее было занято. С кем это она разговаривает так поздно? Я подождала еще несколько минут и снова позвонила. Опять занято! Черт! Да что же это такое? Ну, ладно, раз занято, значит, дома! Можно ехать.
Я заперла квартиру, спустилась вниз, подошла к машине и огляделась. Вроде все тихо. Никого нет. Я махнула рукой Павлу, стоявшему у окна в подъезде, он тоже спустился и шмыгнул в машину.
– Ну, с Богом! – вздохнула я и нажала на газ. Машина у меня очень послушная, ездить в ней одно удовольствие. Особенно когда спешишь. «Ниссан», конечно, уже не новый, но возможностям его может позавидовать новейший ВАЗ. Добираться до Ольгиного дома нужно было около получаса, но я включила максимальную скорость, разумеется, в пределах разумного, и прибыть на место мы должны были минут через двадцать.
Пашку я на всякий случай усадила на заднее сиденье. Он молчал почти всю дорогу, видимо, утомленный любовью. Только перед самым Ольгиным домом спросил:
– Твоя сестра одна живет?
– А тебе-то что? – несколько грубо спросила я.
– Да просто интересуюсь, не стесню я ее?
– Не волнуйся, не стеснишь.
Вообще-то Ольга жила с детьми, но в настоящее время они гостили у бабушки, вернее, у прабабушки, Евгении Михайловны. Евгения Михайловна была нашей с Ольгой бабушкой по матери. И любили мы ее больше всех родственников, вместе взятых. Те же чувства испытывали к прабабушке и Артур с Лизой.
Бывший Ольгин муж, Кирилл Козаков, развелся с ней несколько лет назад. Отношения они поддерживали исключительно товарно-денежные.
То есть, раз в месяц Кирилл давал Ольге денег на покупку необходимых товаров. Иногда эти случаи учащались. Вообще, Кирилл был очень хорошим человеком, я до сих пор жалела, что они развелись. Думаю, что и Ольга тоже, хотя она вряд ли призналась бы в этом.
Наконец, мы подъехали к Ольгиному дому. Выйдя из машины, я опять огляделась, хотя уж здесь-то вряд ли могла быть какая-то засада. Поднявшись на Ольгин этаж, я позвонила в дверь.
Ольга была, как всегда, сама собой: в глазок не посмотрела, «кто там» не спросила, хотя время было уже позднее для гостей, и широко распахнула дверь, уставившись на нас своими близорукими глазами. Она уже приготовилась ко сну и теперь стояла перед нами в короткой ночной рубашке, с распущенными волосами и без косметики на лице.
– Поля? – щурясь, удивленно уточнила Ольга.
– Поля, – подтвердила я. – А это Павел, познакомься. Я тебе о нем говорила.
– Ах, да, конечно, очень приятно, проходите, – засуетилась Ольга, пропуская нас в квартиру.
Я сразу заметила, что Ольга сегодня подлечивалась коньячком. А может, вермутом. А может, и тем, и другим. Надо бы поговорить с ней как следует, но не при Павле же это делать. Ну, ничего, останемся наедине, тогда я ей все и выскажу! И вообще, надо что-то с ней делать. Совсем как ребенок, право слово!
– Что у тебя с телефоном? – спросила я.
– А что такое? – удивилась Ольга.
– С кем ты разговариваешь так долго?
– Да я ни с кем не разгова…
Ольга подошла к аппарату, стоявшему на столике рядом с кроватью, чтобы его проверить, попутно пытаясь спрятать опустошенную бутылку коньяка, которую я все равно заметила.
– Ой! – всплеснула она руками. – Это трубка неправильно лежала. И как я могла ее так положить, Поля?
Я хотела ей рявкнуть, что пить меньше надо, но сдержалась. Сейчас не время устраивать скандалы.
– Оля, тут такое дело, – начала я с места в карьер, так как времени было мало. – Понимаешь, Паше необходимо на время спрятаться. Можно он поживет у тебя?
– Да, конечно, – растерянно проговорила Ольга. – А что случилось?
Пришлось рассказать ей все. Через десять минут Ольга была уже в курсе наших проблем. Она, как всегда, приняла все близко к сердцу и слушала, затаив дыхание. Она разволновалась, но не от того, что ей пришлось влезть в это дело, а от желания помочь.
– Конечно, Павел, вы можете жить у меня столько, сколько нужно, но, Поля, ты же знаешь нашу маму. Как бы ей все это объяснить?
– Не вздумай рассказывать правду, – сразу же предупредила я.
Тут надо заметить, что наша мама, Ираида Сергеевна, была женщиной довольно своеобразной. Больше всего на свете она обожала скандалы. И еще очень любила ругать своих дочерей и ставить себя им в пример.
Малейший проступок с нашей стороны она комментировала не иначе, как: «Вот, я так и знала»! При этом она просто светилась от радости. Хотя, строго говоря, все, что было в нас плохого, было результатом маминого воспитания, а все хорошее привила нам бабушка, Евгения Михайловна, которая в основном и занималась нашим воспитанием после того, как ушел отец.
Нет, мать я, конечно, любила. Но если честно, то она никогда не была для меня по-настоящему близким человеком. Таким человеком была для меня бабушка. И еще Ольга. Ну, и Пашка теперь, конечно.
Одно я знала точно – маму ни в коем случае нельзя посвящать в наши дела. Нет, я, конечно, не думала, что она побежит заявлять в милицию о Пашкином местонахождении, но крови попортит много и мне, и Пашке, и Ольге.
Поэтому я еще в машине разработала план, по которому Пашка будет представлен мамочке, если она вдруг нагрянет, Ольгиным клиентом, с которым она проводит психологические сеансы.
Мама часто ругала Ольгу за неприспособленность к жизни и неумение пользоваться своими знаниями в целях повышения материального уровня. Вот пусть и порадуется за дочку. А живет Паша у нее, потому что сеанс должен быть непрерывным, и специалист, то есть Ольга, всегда должен быть рядом. Мамаша все равно в психологии ничего не понимает, равно как и я, поэтому поверит.
Ольга мой план приняла, а Пашку, ввиду того, что он нуждался в нашей помощи, вообще никто не спрашивал. Нам лучше знать, как вести себя в сложившейся ситуации.
– Поля, а как ты собираешься все это расследовать? – спросила Ольга.
– Пока не скажу, – ответила я. На самом деле я еще и сама не знала, как буду действовать. Хорошо бы переговорить с Шипом и компанией, но где я их достану?
– Я знаю точно только одно, – твердо заявила я. – Павла можно спасти, только найдя настоящего убийцу!
– Но ведь, как я поняла, он уже как бы найден? Ну, это же тот самый, как его… Кличка такая, цветок напоминает… – вспоминала Ольга.
– Шип? – спросила я.
– Ну, да, Шип, – обрадовалась Ольга.
– А при чем здесь цветок?
– Ну как же! – подивилась Ольга моей непонятливости. – Ведь шипы бывают у розы!
Тут настал черед дивиться мне. Надо же, какие разные ассоциации у разных людей может вызывать одно и то же слово! У меня, например, прозвище «Шип» ассоциировалось с какой-то занозой. А у романтичной Ольги, выходит, с розой! Ничего себе!
Я не стала высказывать свое мнение на этот счет, распрощалась с Ольгой, пообещав, что буду приезжать каждый день, поцеловала тихо сидящего в кресле Пашку и пошла к двери. Когда я открывала ее, сердце мое защемило, но я приказала себе собраться и думать только о спасении любимого.
Весенний воздух уже не радовал меня так, как вечером, когда я ждала свидания с Пашкой. И весь мир вдруг показался мне серым, грубым и злым. Я знала, что такое настроение продлится недолго, но все равно на душе было очень неприятно.
Я подъехала к своему дому только через сорок минут после выхода от Ольги, так как вела машину медленно. Дома я разделась, позвонила Ольге и спросила, как дела. Услышав, что все нормально, я успокоилась, заглушив начавшую пробуждаться тоску, умылась и легла спать.
Но сон не шел. Мне представлялся Пашка, то закованный в кандалы, то вкалывающий на каторге, то стоящий перед виселицей. В общем, всякая чушь лезла в голову. Я даже встала и выпила таблетку димедрола, хотя со мной такое случается крайне редко.
После этого я опять легла в постель, но только почувствовала, как руки и ноги стали наливаться тяжестью, а мозг вот-вот готов был отключиться, раздался звонок в дверь. Он прозвучал, как выстрел для моего разыгравшегося воображения. Неохотно выбравшись из постели, я подошла к двери и поинтересовалась, кто это пытается меня потревожить в столь поздний час?
