скачать книгу бесплатно
– Надо было все-таки сдержаться, – упрекнул друга Светослав, когда тот рассказывал, как прошла встреча с Будимиром. – Тебе еще с ним служить.
– Надеюсь, недолго. Вряд ли Богомил и Ратибор захотят держать в дружине труса.
– Ты считаешь, что он не захочет драться?
– Я же говорил, как Будимир воспринял твой вызов. И менять решение ему нет никакого смысла. Разве что перед тобой извиниться. Но пойти на такое не позволит гордыня.
Трувор оказался прав. Солнце уже склонилось к закату, а Будимир так и не появился у сгоревшего дуба. Зато пришел Ратибор, приведя коня Светослава с притороченными к седлу вещами юноши.
– Можешь его не ждать, он сейчас у Богомила, – сообщил воевода, передавая лошадь сыну побратима. – Прощайтесь!.. Трувора ждет на пристани Остромир.
Он не стал рассказывать, что, узнав о вчерашней стычке юноши с десятником, верховный жрец попросил воеводу отправить Трувора куда-нибудь подальше. Большинство дружинников осуждали отказ Будимира, и в такой обстановке от него можно было ожидать любых неожиданностей.
Чтобы не мешать прощаться друзьям, Ратибор отошел в сторону и задумался о главном, что ему следовало сказать уезжающему воспитаннику. Но все казавшееся на первый взгляд важным при более детальном рассмотрении выглядело уже не столь значительным и нужным.
– Желаю тебе всю жизнь оставаться самим собой, – все же изрек он на прощание юноше, посчитав, что такие слова сейчас наиболее уместны. – И всегда жить в ладу со своей совестью.
– Спасибо! – поблагодарил его Светослав, садясь на коня. – Я никогда не забуду, что ты для меня сделал.
– Езжай! И передай привет моему брату Яромиру, – поторопил воевода воспитанника, потому что не хотел, чтобы тот заметил, как сильно он расстроен его отъездом. Вместе с юношей уезжала и часть жизни самого Ратибора. Ведь только в молодости она кажется бесконечной, а с годами ты начинаешь ценить каждое ее мгновение.
Не успели еще валы святилища скрыться из виду, а Светослав уже думал о том, что его ждет на новой службе. Но вначале он решил заехать домой и повидаться с родней. А уже потом, выяснив, где находится Яромир, ехать к нему. Каждую осень великий князь начинал объезжать подвластные ему земли, и, естественно, дружина его сопровождала.
Вечерние сумерки застали юношу на полпути до места, где можно было переправиться с конем через пролив, отделяющий остров от земель хижан[32 - Одно из велетских племен, входившее тогда в состав руского государства.]. Поэтому Светославу пришлось заночевать в одном из селений, заплатив за постой целый динарий[33 - Франкская серебряная монета, весившая уже только 1,3–1,4 грамма. Технология чеканки монет того времени не позволяла выпускать их с установленным Карлом Великим весом в 1,7 грамма. Так что со временем более тяжелые динарии выводились из обращения, уменьшая вес монетного фунта.]. Деньги имелись, и ему не захотелось торговаться, но, когда на следующий день лодочник запросил за перевоз две куны[34 - Арабская серебряная монета, называемая славянами куной, весила 2,73 грамма. Причем ее название происходит не от меха куницы, а от искаженного хазарами и славянами арабского наименования монет куфическими (куфи – особый стиль арабского письма).], он не выдержал.
– За телегу и то берут только куну, – возмутился юноша. – Ты, похоже, принял меня за желторотого юнца.
– Считаешь, что много прошу, тогда поищи, кто согласится с тобой плыть в такую погоду, – огрызнулся угрюмый пожилой перевозчик. – Видишь, ветер усиливается.
Погода на самом деле портилась, кроме ветра небо затянули серые тучи и начал накрапывать дождик. 6Однако, желая сохранить лицо, Светослав попросил перевозчика скинуть хотя бы динарий.
– Ладно, тогда поможешь грести.
Несмотря на сильное волнение, переправа прошла благополучно, не считая того, что юноша насквозь промок. Из-за этого поехать дальше сразу не получилось, и ему пришлось заночевать в прибрежном селении. Да и вообще осенняя дорога домой заняла в два раза больше времени, чем он рассчитывал.
Только на четвертый день после переправы с острова он оказался в пригороде Миллина[35 - Главный город вендского торгового союза, находившийся на одном из островов протоки Одра Свины. До прорытия Пястовского канала этот остров почти так и назывался – Меллен. Вероятно, именно данный город упоминает Константин Багрянородный в своей книге «Об управлении империей» под именем Милиниски.]. Изначально город возник на длинном острове между большой и малой протоками Цвины[36 - Средняя протока устья реки Одра Свина, которая так названа из-за беловатого цвета воды, о чем упоминает Адам Бременский.], но вскоре он сильно разросся, заняв соседние островки и даже часть берега Арсы[37 - Древнее название острова Узедом. Кстати, тот же Адам Бременский рассказывает об одном острове, объединяя острова Узедом и Волин, омываемом тремя протоками.].
Сосредоточением городской жизни был торг, находившийся на одном из островов, соединенном с левым берегом малой протоки Цвины мостом. Там в основном продавались товары, привезенные из дальних стран, куда только смогли добраться местные купцы. Все остальное можно было купить и в многочисленных лавках, расположенных на улицах города.
Помня о толчее на торговом острове, Светослав решил подарки родне приобрести по дороге, которая шла вдоль малой протоки Цвины. Тем более что гостинцы преимущественно состояли из продуктов и сластей для детей, кроме янтарного ожерелья для сестры и ножа с отделанной серебром рукояткой ее мужу. Их семья жила небогато, поэтому он посчитал, что съестные припасы будут всегда кстати.
Приобретение подарков заняло у юноши пару часов, так что Миллин он покинул уже под вечер. До его родного городка Арсибора[38 - Город находился в юго-восточной части нынешнего польского поселка Карсибор, название которого с тех времен практически не изменилось.] было четверть часа ходьбы, и, уложив на седло мешки с продуктами, Светослав прошел весь путь пешком, вспоминая, как в детстве он бегал с приятелями этой дорогой на торг.
Арсибор встретил путника провинциальной тишиной, сильно отличавшейся от шума и суеты соседнего Миллина. По дороге к отчему дому, находившемуся в центре городка, Светославу попались всего пара человек, которые, отвечая на приветствие юноши, сопровождали пожелание здоровья молодому человеку вопросительными взглядами.
Примерно так же встретил гостя свояк Ивар, закрывавший сапожную мастерскую, построенную на месте угловой части забора вокруг родного дома Светослава. Этот дом после смерти матери в позапрошлом году он отдал сестре Людмиле, которая в то время жила с семьей на окраине городка в старой маленькой хибарке.
– Ты здорово это придумал – устроить здесь мастерскую, – поздоровавшись, похвалил свояка юноша.
– А толку – покупателей все равно кот наплакал, – посетовал тот. – Выручают только заказы на ремонт, но на них одних не проживешь. Ладно, заводи коня во двор, я сейчас открою ворота.
Когда Светослав расседлывал лошадь, в конюшню прибежала с детьми Людмила и бросилась на шею брату, расплакавшись.
– Что такое! – удивился юноша. – Ивар, что ли, обижает?
– Да нет, это я от радости, – сказала она, вытирая платком слезы. – Давно не виделись.
– Тогда, хозяйка, приглашай в дом.
– Конечно, конечно, идем, – засуетилась сестра. – Ребята, помогите дяде с вещами.
Двое русоволосых мальчишек лет семи и пятилетняя девчонка сразу схватились за привезенные гостем мешки с подарками, но даже не смогли их сдвинуть с места.
– Давайте я вам помогу, – предложил Светослав, взвалив мешки с продуктами себе на спину. – А вы, пацаны, возьмите вместе вон тот мешок с вещами – он полегче.
– Ивар пошел топить баню, – сообщила Людмила, помогая детям тащить вещи брата. – Ты, наверное, захочешь вначале помыться с дороги. А я пока приготовлю что-нибудь поесть.
– О еде не беспокойся, я все купил. Разбери только мешки. А за баню спасибо, это то, что мне сейчас нужно.
Попарившись и смыв дорожную грязь, юноша словно заново родился. В теле появилось ощущение удивительной легкости, и, сидя на скамейке в предбаннике, он почувствовал себя счастливо и умиротворенно.
– Надолго к нам? – поинтересовался Ивар, принеся полотенце и чистую одежду.
– Задержусь на два-три дня, если ты не против, – неохотно признался Светослав. – Мне надо повидаться с дядей и узнать, где сейчас находится князь Мстивой.
– А почему я должен быть против, это и твой дом, – напомнил с явным недовольством в голосе свояк. – Людмила велела передать, что у нее все готово. Только зачем так много накупил, мы и сами могли тебя достойно угостить – слава богам, не голодаем.
Ивар, наверное, был неплохим мужем для сестры, но его занудство и постоянное недовольство всем часто раздражало Светослава. Вот и сегодня, изрядно выпив, тот опять начал жаловаться на дороговизну, большие налоги и миллинских торговцев, дающих за его сапоги заниженные цены.
– Тогда сам езди их продавать, – посоветовал юноша.
– А работать когда?! – зло заявил Ивар, после чего начал подробно рассказывать, какую кожу следует выбирать на подошву, а какую на голенища сапог. А затем перешел на описание их изготовления.
Светослав, не желая обижать свояка, слушал местами даже с явным интересом, но, когда тот опять начал жаловаться на недобросовестность торговцев и кожевников, не выдержал и, сославшись на дорожную усталость, ушел спать.
«Надо завтра выяснить, где находится князь, быстро повидаться с дядей и уезжать, – подумал юноша, засыпая. – А то мы опять со свояком перессоримся…»
Купец Неговит встретил племянника радушно, а узнав, что тот ушел со службы, еще больше обрадовался приезду Светослава. Он считал, что сыну младшего брата уже давно пора заняться настоящим делом. Ведь за одну удачную поездку к хазарам можно было обеспечить себя на всю жизнь.
– Не переживай! Дело для тебя всегда найдется, – заверил племянника Неговит. – Я уже сожалею, что у меня только два сына.
– Кстати, где они? – поинтересовался юноша.
– Гудим сейчас по торговым делам в Хазарии, а Кудря уехал с товаром в Бардовик. Так что ты с ним вскоре увидишься.
– Но я должен буду уехать, как только узнаю, где сейчас князь Мстивой.
– А зачем он тебе? – удивился купец.
– Хочу поступить на службу в его дружину.
– Чтобы скорее лишиться головы. В прошлом году он потерял почти пятьсот человек, помогая воевать с франками ободритскому королю Табемыслу. А с ними нужно торговать, а не воевать.
– Война без потерь не бывает, – заявил беспечно Светослав. – Зато и платят за участие в ней в два раза больше, чем за обычную службу.
– Только зачем мертвецу деньги, – заметил Неговит огорченно. – Если хочешь зарабатывать мечом, тогда иди лучше в варяжскую дружину – им хотя бы разрешается приторговывать[39 - По В. Далю, одно из значений этого слова – коробейник, мелкий торговец, скупающий по деревням шкуры, шерсть и т. п.].
– Благодарю тебя за заботу, но я уже все решил.
– Смотрю, ты такой же упрямец, как твой отец, – посетовал дядя. – Ну да ладно, тебе жить. Постараюсь завтра узнать, где твой князь.
Глава шестая
По дороге в городок Венбор Мстивой решил заехать к князьям хижан и черезпенян[40 - Второе велетское племя, которое на тот момент входило в состав Вендской Руси.], которые при его отце Радегасте вошли в состав государства русов. После этого оно еще с большим основанием могло называться великим княжеством не только русов, но и вендов.
Приход к власти династии Биллунгов начался с женитьбы деда Мстивоя ободритского князя Мечеслава на дочери князя русов Радегаста. Наследником того являлся сын Гостомысл, у которого были только дочери, поэтому сын Мечеслава, названный в честь деда Радегастом, оказался главным претендентом на руский престол.
Не обошлось, разумеется, без споров и даже войн с другими желающими заполучить опустевший трон, но Радегаст все-таки утвердил свою власть над русами. Правда, после этого из-под контроля окончательно вышли большинство скандинавских конунгов, но зато добавились хижане и черезпеняне.
Велетские князья и на этот раз отказались помогать ободритам в войне с франками. Оба князя опять заявили, что франки не угрожают землям русов и воевать с ними они не обязаны. Мстивой только добился от князей обещания не препятствовать набору в их землях воинов.
Потерпев очередную неудачу, он поехал в Венбор, земли вокруг которого являлись родовыми владениями великого князя. В окрестностях городка также размещалась основная часть его варяжской дружины. Варяги[41 - Вначале так называли людей, служивших гребцами и охранниками на торговых судах. То есть данное слово означало всего лишь профессию – моряк, или, точнее, водник (от индоевропейского uer – «вода»).] собирали дань в заморских землях и сопровождали княжеские караваны в Хазарию и Константинополь.
Торговля приносила в казну около трети дохода, и в этом году Мстивой решил увеличить ее объем, чтобы покрыть расходы, вызванные прошлогодней войной с франками.
– Сколько ладей подготовить для отправки в Хазарию? – спросил тиун Завид, узнав о намерениях князя.
Венборскому тиуну подчинялись управляющие княжеских хозяйств, старосты поселений и посадники соседних городков, напрямую подвластных великому князю. Также он занимался торговыми операциями от имени Мстивоя с Хазарией, поэтому в его ведении находилась здешняя варяжская дружина.
– Думаю на следующий год отправить туда четырнадцать или даже шестнадцать ладей, – предположил Мстивой. – Только как быть с товарами? Наверное, придется докупать.
В Хазарию русы привозили в основном меха и рабов, которые в качестве дани взимали с подвластных племен или выменивали по дороге на ткани и другие изделия. Именно о товарах для обмена, собираемых Завидом в качестве податей с местных ремесленников, и упомянул сейчас князь.
– Постараюсь обойтись без закупок товаров, – пообещал осторожно тиун. – В крайнем случае можно будет отправить в Хазарию больше янтаря, он там хорошо продается.
– Прекрасная идея! – согласился Мстивой, повеселев. – Я распоряжусь, чтобы тиун Трузо[42 - Древний руский торговый город в Витланде, как еще называли в латинских текстах земли будущей Пруссии.] выдал твоему приказчику янтаря в нужном количестве.
Когда разрешился данный вопрос, Завид намеревался отчитаться по сбору урожая, но слуга доложил о приходе Радмира, и Мстивой отложил доклад тиуна на вечер. Племянник князя ездил с поручением к данам, и привезенные им новости касались последствий набега Вислава на земли соседей.
– Все в порядке, – сразу попытался успокоить дядю Радмир. – Сигфрид – главный опекун юного короля Хорика – обещал, что они не станут мстить за набег. Оказывается, в том бою от рук воинов Вислава погиб морской конунг Гудрид, которого Сигфрид уже давно собирался повесить за разбои.
– Но ведь у Гудрида есть родственники, и неизвестно, как они отнесутся к его смерти, – засомневался Мстивой. – Да и Сигфрид всего лишь один из опекунов короля.
– Гудрид не знатного рода, я это выяснил точно, – заверил князя племянник. – Конечно, у него есть родичи и друзья, но все, с кем я разговаривал, очень сомневаются, что им удастся собрать серьезные силы для ответного набега. Что же касается надежности обещания Сигфрида, то им всем сейчас не до нас. Дело в том, что опекунам Хорика пришлось уступить племяннику Харальда Клака Рерику земли между рекой Айдером и морем[43 - О чем упоминается в Фульдских анналах.].
Сведения, привезенные племянником, обнадеживали. Мстивой был прекрасно осведомлен о давней вражде сыновей Готфрида и рода Харальда Клака. И если сейчас Рерик, пытавшийся совсем недавно отобрать власть у юного Хорика, получил часть Ютландии, то положение опекунов короля на самом деле шаткое.
– Долго ли продлится мир, не знаю, – продолжил свой рассказ Радмир. – Но набеги на земли франков и соседние острова сглаживают недовольство и позволяют надеяться, что власти Хорика пока ничто не угрожает. Правда, всякое может случиться, поэтому Сигфрид попросил разрешить ему набирать воинов в твоих землях.
– Ишь чего захотел! – возмутился Мстивой. – Чтобы франки опять начали нам угрожать. Мне и так хватает с ними недоразумений.
Ему вспомнилось, как чуть не началась война с франками из-за активного участия руских ватаг в совместных с данами набегах. После этого Мстивою пришлось ввести жесткие наказания за подобные походы, и желающих сразу поубавилось. Хотя и сейчас такие случаи еще бывали.
«С другой стороны, – размышлял он, – если нападения восточных франков на земли ободритов не прекратятся, можно будет направить набеги данов на владения Людовика Германского, как уже бывало раньше. Но тогда Сигфрид наверняка потребует обещания помощи в случае вторжения франков. Нет, проще будет договариваться об этом с кем-нибудь из северных конунгов…»
– Кстати, встретился мне там дядя короля Рагнар[44 - Реальный прототип легендарного Рагнара, один из сыновей датского короля Готфрида, дядя короля Хорика-младшего.], – припомнил еще Радмир. – Он просил передать извинения за гибель твоего двоюродного брата и хотел бы снова быть тебе полезным.
– После разорения Трузо и убийства Улеба[45 - Саксон Грамматик в «Деяниях данов» дает им с отцом одинаковые имена Дион, что всего лишь искаженное название занимаемой ими должности – тиун. Причем наличие имени Улеб (Глеб) среди потомков Рюрика свидетельствует, что оно было одним из родовых имен.] этому клятвопреступнику здесь лучше не появляться! – зло заявил Мстивой. – Только родство с королем спасло его от справедливого возмездия. Но если он попадется мне в руки, то сразу лишится головы.
Видя, что князь не на шутку рассердился, Радмир решил сменить тему разговора и начал рассказывать о датских нравах. Больше всего его поразило независимое положение женщин, которые могли наследовать землю не только после смерти мужа или даже по своей инициативе разводиться.
– Ладно, спасибо тебе за хорошие вести, – поблагодарил племянника Мстивой, поняв, что все самое важное тот уже сообщил. – Иди отдыхай, а я распоряжусь, чтобы тиун Завид выдал тебе пятьдесят солидов[46 - В то время солид состоял из двенадцати динариев, или шести кун. Кстати, именно от этого слова происходит наше прилагательное «солидный».].
Казалось, сам бог послал ему в помощь Радмира, который в прошлом году удачно съездил в Бардовик[47 - Один из городов, где славянам было разрешено торговать с франками.], а сейчас к датчанам. Юноша был младшим сыном полабского князя Жиромира и сестры Мстивоя. Когда его отец погиб, он из-за чего-то поссорился со старшим братом Драговитом и приехал сюда.
После ухода юноши Мстивою подумалось, что за поездку к франкам и переговоры с данами награды деньгами племяннику будет маловато.
«Может, подарить ему дом и подыскать должность? Пусть обживается, парень он толковый и еще пригодится…»
Глава седьмая
– К сожалению, на данный момент я не могу взять тебя даже десятником, – признался Светославу воевода княжеской дружины Яромир. – У меня сейчас эту должность занимают бывшие пятидесятники и сотники.
В прошлом году, распуская воевавшее с франками конное ополчение, Мстивой приказал воеводе сохранить весь командный состав, полагая, что война может в любой момент возобновиться. Вот и пришлось Яромиру как-то выкручиваться.
– Если хочешь, возьму простым воином, – предложил он огорченному юноше. – Тут у меня один вроде собирается уходить. А как возобновится война с франками, сразу назначу тебя десятником или даже пятидесятником.
– А когда она начнется?
– Этого сейчас никто не знает. Одно могу сказать с уверенностью: франки обязательно захотят поквитаться с ободритами за прошлогоднее поражение.
Перспектива служить простым ратником расстроила Светослава. Заметив это, Яромир и сам огорчился, что не может ничем помочь воспитаннику Ратибора. И тут он припомнил, что брат жены Драган, сотник варяжской дружины, упомянул в недавнем разговоре об освободившемся у него месте ладейного старшины.
– Это, конечно, не княжеская дружина, – оправдывался воевода. – Зато мир повидаешь.
Вспомнив, что дядя тоже советовал ему идти служить в варяжскую дружину, Светослав, немного подумав, согласился. Затем поблагодарил брата Ратибора за участие и заботу. Юноша только усомнился, что его вот так сразу возьмут ладейным старшиной.
– Об этом можешь не беспокоиться, – заверил его Яромир. – Варяжские сотники имеют право самостоятельно набирать воинов. А вот затягивать с поездкой к Драгану нам не стоит.
Воевода опасался, что князь в любой момент мог уехать из Венбора. Поэтому тем же вечером они отправились в варяжский лагерь, находившийся недалеко от городка на противоположном берегу реки Пены.
– Конь у тебя знатный, – похвалил лошадь юноши Яромир, когда они переправились на другой берег реки. – Могу купить, если он станет не нужен.
Светослав ничего ему не ответил, внимательно осматривая окрестности – реку с вытащенными на берег ладьями, лесок невдалеке и рядом с ним большое селение, куда они направлялись.
– А вон и варяжские ладьи, их на зиму переворачивают, чтобы не мочили дожди и снег, – пояснил юноше княжеский воевода. – Те, что меньше, – речные, длиной в пять-шесть саженей[48 - Маховая сажень – 1,78 метра.], а которые побольше – морские. На каждой из них в обычное плавание отправляются до дюжины варягов…
Драгана сильно удивил неожиданный приезд свояка, с которым они виделись всего пару дней назад. Первое, о чем ему подумалось, это о несчастье с сестрой; ведь Яромир рассказывал, что последнее время Беляну стали часто мучить головные боли.
