скачать книгу бесплатно
– Да куда же по болоту идти? Им здесь хорошо!
На другой день Олеринка и Татор привели к холмику папу с мамой.
Мама посидела на холмике, и, как Татор, понюхала каждый цветок. А папа только вокруг походил – маловат был для него холмик.
– Пожалуй, в моём чемодане поместится, – сказал папа. – Вы его охраняйте!
Даже дядя Володя с приёмником приходил. Долго сидел он на холмике и, видно, совсем позабыл про свой приёмник.
А тётя Маруся каждый день сидит – вышивает цветы на рубашках и одеялах. Так что и в нимэ теперь много цветов. Ромашки, колокольчики и какие-то совсем незнакомые.
Олеринка ставила на холмике нимэ для куклы – втыкала в землю жёрдочки, натягивала на них кусок брезента.
Татор с луком и стрелами охранял холмик. Цветы и кукольный нимэ заодно. Не крадётся ли кто среди болотных кочек?
Однажды Татор вернулся откуда-то запыхавшийся.
– Сестрица, там ручей! Воду из озера пьёт. Побежали!
Сквозь густой ерник продирался ручей. Видно, весной был он глубокий, но постепенно обмелел. На высоких глинистых берегах остались от воды следы-отметины, как будто ступеньки.
– Видишь, сколько воды было, – показал Татор. – её большая река выпила.
– Ой, правда! – удивилась Олеринка. – Берег, как лестница! Надо же, как здорово ручей придумал. Он весной в ерниках не заблудится – по своей лестнице поднимется!
– А есть ли у моря своя лестница? – спросил Татор.
– Наверное, есть. Мы с тобой скоро всё-всё узнаем. Всё на свете!
Много дней прошло, и с ледяного моря пришли в тундру холода.
Олеринка разобрала свой кукольный нимэ, потому что мамин нимэ тоже разобрали.
Опустел цветочный холмик.
Постарели здешние тайны. Седые стали, как ягель – мох олений.
Олеринка и Татор ехали по тундре на оленях в новые места. К новым тайнам. В школу.
Пересказ Александра Дорофеева
ОЛАДУШКИ
– Помди, внучек, пошли хворост собирать! – говорит абуче[1 - Абуче (юкагир.) – бабушка.] внуку Помди. – Пора оладьи печь!
– Оладьи? – обрадовался Помди. – Вот здорово! Давно я не ел оладушек!.. Иду, абуче!
В их местах, на берегу реки Алазеи, хвороста полным-полно.
Набрали абуче и внук по вязанке. У бабушки – несколько толстых стволов, а у внука – веточки да верхушки. У бабушки вязанка ладная, маленькая, а у внука – большая, пышная.
– Абуче, а почему у тебя вязанка такая маленькая? – спрашивает Помди, затягивая верёвкой охапку своих веточек.
– А это уж как соберёт человек, – отвечает бабушка, бывает и много хвороста, а тепла нет!
Не понял Помди бабушку, взвалил свою вязанку на плечо и припустил домой – уж очень захотелось ему поиграть со щенком, которого на днях привёз ему в подарок папа.
Когда абуче подошла к дому, Помди уже давно бегал вокруг нимэ за щенком, размахивая своим механическим автоматом. Это он играет в пограничника.
Бегал, бегал Помди – и вдруг почувствовал дразнящий сладкий запах оладушек. Видит – возле костра, у тагана, сидит абуче, а рядом, в тарелке, целой горой лежат оладьи!
Прибежал Помди к бабушке, сел рядом.
– Дай мне оладушку, – просит он абуче.
– Бери, внучек! – отвечает абуче. – Горячие оладьи, вкусные!
Помди и не заметил, как проглотил оладью.
– Ещё хочу!
Абуче дала ему сразу две оладушки и добавила:
– Больше не проси, а то вечером нечего есть будет!
Съел Помди всё, что дала ему бабушка, да ещё хочется – никак не может от костра отойти!
– Много-много напеки, абуче! – просит он. – Я же во-о-он какую вязанку хвороста принес!
– Уж не знаю, выйдет ли много оладушек, – отвечает бабушка, – вот если бы ты со мной ещё пару раз сходил, может быть, и оладий получилось бы больше. А теперь твоя вязанка кончилась… Хорошо, что Лэрпу, соседушка, помогла: три раза с ней ходили…
Тут заметил Помди, что с другой стороны костра лежит целая горка хвороста. Потом на соседей посмотрел: девочка Лэрпу маме своей помогает, воду таскает.
Ничего не сказал Помди, затрещал автоматом, опять побежал в пограничника играть.
За ужином, когда покончили с ухой да с рыбой, положила бабушка на стол полную миску румяных оладий.
А тем временем взяла чистую тарелку, переложила в неё чуть ли не все оладьи, накрыла их полотенцем и понесла из дому.
– Куда это пошла абуче? Кому понесла наши оладушки! – забеспокоился Помди.
Молчит папа – пьёт чай да свой оладушек доедает. А мама уже за штопку принялась – сидит в углу стола, мурлычет под нос какую-то песенку.
Вернулась бабушка с пустой тарелкой, села чай пить. Один оладушек себе положила, другой – внуку. И больше не осталось в миске ни одного оладушка.
– Ты это кому, абуче, столько оладий вынесла? – строго спрашивает Помди свою бабушку.
– Эй-э, внучок, – отвечает абуче, – отнесла их Лэрпу. За то, что помогала мне, да не верхушки-веточки хвороста собирала, а толстые стволы и корневища, от которых настоящее тепло и бывает.
– Так ведь и тебе не досталось оладий?
– А это за то, что плохо за тобой присматриваю, – говорит абуче, – лентяем тебя делаю… Ну а ты заработал столько, сколько потрудился…
Ничего не сказал Помди. Пьёт свой чай и думает: «Вот это да! Я-то хоть четыре оладушки съел, а абуче только одну… Получается, подвёл я её. Завтра рано-рано встану, хвороста принесу, воды натаскаю, щенка накормлю… Значит, большой уже. Хватит в пограничников играть!»
И ногой задвинул свой автомат далеко в угол нимэ.
Перевод Михаила Яснова, 1990
КОЧКА
Вокруг нашего дома-ниме в тундре много кочек. Обычно лохматые, сейчас они выглядели аккуратно причёсанными. Это их зелёные травяные волосы так искусно уложил парикмахер-дождь, который прошёл недавно.
Мы с братишкой бегаем по кочкам: кто не поскользнётся, тот даёт три щелчка пальцем упавшему бегуну с высоты кочки.
Я упал: наступил на одну кочку, она покачнулась, словно у неё была внутри очень гибкая пружина и я, не удержавшись, грохнулся!
Братишка радостно кричит. Ещё бы!.. А я лёжа гляжу на злосчастную кочку и вдруг замечаю, что она насквозь прорыта, как тоннель!.. Засунул туда руку и вижу с обратной стороны кочки, как мои пальцы пятью головами Змея Горыныча шевелятся!..
«Вот бы, – думаю, – увидеть бы в тундре такую вот сопку, эх!.. Как было бы интересно играть!»
