скачать книгу бесплатно
Приходит в комнаты, и музыка под стать,
Она обсела все углы и плачет
Пьяниссимо и тонко, как фарфор,
Я с ней уйду, не глядя, наудачу,
И в спину нам уставится укор.
«Разрезы листьев, бульканье воды…»
Разрезы листьев, бульканье воды,
Смешение и резкость, как усталость.
Мне ничего в гостиной не осталось.
Удары клавиш, как удар судьбы.
Притворство, и натяжка, и привычка
Тянуться без желания достать,
Дотронуться без влажности и встать,
Уйти, как вынырнуть, и соскользнуть вторично,
И в слякоть лечь, и в жиже умереть,
Прислушиваясь к долгим мукам плоти.
А вычурность во мне черней дыры полотен,
Замызганных от сотни раз глядеть.
И снова резкость, как охрип зевка
Усталостью, венчанием конца.
«В лиловом, быть может, от теней лиловым…»
В лиловом, быть может, от теней лиловым
Казавшимся платье, в лиловых чулках
Играла чего-то, казавшимся долгим
И нежным отрывком из розовых фраз.
И паузы были тихи и покорны,
Как платье лиловы. Высокая трель
В коробке тяжелых и низких аккордов,
Тяжелые фразы, холодный апрель.
Но май будет жарким и солнечным, нежным,
И будем лежать, загорать и стеречь,
Но больше не будет лиловых и прежних
Под мячики музыки тоненьких встреч.
Покорно и нежно, глядясь в эту память,
Чего-то надумаем, вспомним, зачем,
То потянемся к центру, как лен —
Та,
Как сель.
Но там будет черный, пустой и тревожный,
Рассудочный, ложный и душный апрель.
«Столько зелья, и цветов, и звуков…»
Столько зелья, и цветов, и звуков,
Как в импрессионистских маленьких картинках,
В этом имени, как обостренье слуха,
В этом неожиданном – Марина.
Столько отражений, боли, счастья,
Столько неожиданных сомнений,
Столько – обострение напастья —
Новых чувств и новых вожделений.
Столько стертых, так недавно нужных,
Разных рук, гостиных и каминов,
С этим новым милым полукружьем,
С этим миром – именем Марина.
«Мне преподали в школе безразличья…»
Мне преподали в школе безразличья
И равнодушья. Я спокоен сам.
Прощай, Марина, все пройдет отлично,
Я все же благодарен Вам
За эти дни тревоги, боли, счастья,
За возмужание мое.
Замкнулись рассужденья и запястья —
Все.
«Я люблю тебя, чудесная, родная…»
Я люблю тебя, чудесная, родная,
Не боясь пустых и глупых слов,
Милая Марина, дорогая,
Новой складкой правится любовь.
Я ревную, я тащусь, мне больно,
Всю неделю жду на уик-энд,
Ты же равнодушно и покойно
Одного бросаешь в этот энд.
Ты все время разная, другая,
В полутьме твой профиль так хорош,
Как полуживые изваянья
Сказочных богинь и складки тонких кож.
То ты в фас довольно резко, броско,
Как в октаве третьей нота си,
Смотришься немного сине-жестко,
Как следы в снегу у Дебюсси.
Все ж ты всех прекрасней и чудесней,
Я в тебя влюблен, как носорог,
Но еще не начинались «Вести»,
Ты явилась вдруг. Спасибо. Кончен срок.
«Все кончилось, почти и не начавшись…»
Все кончилось, почти и не начавшись.
Тоска тоскливей скисшего вина,
Греховная, конечно, воля к счастью
В который раз опять вела меня,
Но в этот раз так мило и обманно,
Почти что идеал, чудесна и легка,
Растягивая голосом забавно —
По…ка
Зачем я влез, ненужный и картонный,
Волнуясь и картавя свысока?
Прощание с любовью однотонно —
Пока.
«Все эти волоски и мягкость, нежность кожи…»
Все эти волоски и мягкость, нежность кожи,
Гулянье с Нэдой, пьянство и заря,
Мне ничего с тобою не поможет —
Влюбляться так не умно, да и зря.
Зачем-то музыка все ночи шумом вялым.
Высокая, красивая, – больна?
Я брошен так спокойно и устало,
Как кошка у закрытого окна.
«А вправду ль любовь была…»
А вправду ль любовь была?
Библейским горним сказаньем,
Как пепел упала на
Пушистый ковер с цветами.
Дохнул – и нету строки:
Чернила как люди бренны,
Касания так легки,
И память о них мгновенна.
Ты ходишь, сидишь, и пьешь,
Целуешь, и любишь, и плачешь.
Что ж, нам не столкнуться вновь,
Обрадовавшись по-собачьи.
Болтаясь по сквознякам
Ненужных больных сказаний,
В бреду почудится: нам
Не сладко ведь. С опозданьем
Семья, телевизор, вино
И горький кофе – не нам ведь.
Устало, ритмически, зло
Твержу запретную заповедь.
Но нет, лишь тебя люблю,
Ты – идеально-горькая,
Из-за тебя не сплю,
Боясь раздраженья невольного.
Так трепетны отраженья,
Тревожные и невнятные,
И так холодят раздраженья,
Забавные и внезапные.
Уже не люблю ничего?
Уже не любишь и память ты?
Из прошлого из всего
Лишь расставанья остались нам.
И вправду ль любовь была,
А не касанья мерные?
Как пепел упало б все на…
И верное, и неверное.
Но нет, лишь тебя люблю,
Надеюсь и жду, и падаю.
Тебя и себя сотворю
Правдою и неправдою.
«Марина – взбаловошность котенка…»
Марина – взбаловошность котенка,
Непредсказуемость стези.
Как игры взрослого ребенка,
Капризы легкие твои.
Я упорядочен и нервен —
Рефлексия и полутон,
И потому-то так, наверно,
Я увлечен.
Но куклой быть довольно больно —
Объектом игр.
Невольно и непроизвольно
Я переигрываю мир.
Готовый даже подчиняться,
Подыгрываю, как тапёр.
Готов, все смыв, запеленаться
В Маринин флёр.
Я заворачиваюсь рьяно
В него – забыть,
Не замечать, не знать изъянов —
И лишь любить.
«Руки тонкие, как струны…»
Руки тонкие, как струны,
Плечи острые с утра,
Кисти сильные и губы
Огоньками у костра,
И немного тяжелее
Ноги, бедра и спина
Диссонансами белеют,
Опушенные с утра.
«Моя последняя подружка…»
