скачать книгу бесплатно
КРЯЖЕВ. Где-то был значок. (качая головой) С такими актерскими данными наверное… все орлы или… там – как, мотыльки… на вас…
АЛЬКА. Да, но, где-то на подлете… они… все сгорают, одна труха и остается…
Алька, оставаясь на коленях, наклоняется к Кряжеву, и вглядываясь в его лицо, кладет руки ему на плечи.
АЛЬКА. Знаешь кто ты? (Кряжев, непонимающе пожимает плечами). Ты мужчина моей мечты.
Кряжев, взяв ее руки в свои, неловко пытается ее остановить. Но, Алька, проникновенно, с улыбкой, поочередно снимает обе его руки вниз. Она обхватывает руками его лицо и долгим поцелуем целует в губы. Кряжев, не сразу, но прижимает ее к себе.
ЧЕРЕЗ НЕСКОЛЬКОМИНУТ
Кряжев и Алька, обнявшись, находятся в том же положении, только голова Альки теперь лежит плече Кряжева.
АЛЬКА. (тихо) Я тебя напугала?
КРЯЖЕВ. (так же не громко) Нет, но наверно… это называется… любовью.
Алька, счастливо улыбаясь, крепко прижимается к Кряжеву.
ТЕМ ЖЕ ВЕЧЕРОМ
Безлюдная улица. Кряжев звонит из телефонной будки.
КРЯЖЕВ. Да, похоже на подпольную типографию… Нет. Нормально… три трупа, а тот, что с «пауком» на руке еще живой. Жду.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ЛЮБОВЬ.
Кряжев и Алька идут по ночному городу.
КРЯЖЕВ. Вы сказали, что совсем недалеко.
АЛЬКА. Когда я волнуюсь – то могу немного и приврать. Вот мой подъезд.
КРЯЖЕВ. До свидания.
АЛЬКА. Нет-нет я тебя никуда не пущу!
КРЯЖЕВ. Со мной ничего не случиться.
АЛЬКА. Все – на сегодня достаточно приключений! Зайдем, выпьем чаю, я познакомлю тебя с моим папой. Поспишь у нас в гостиной, а утром я тебя отпущу.
Алька и Кряжев входят в подъезд с узорным полом, мраморными ступенями и поднимаются на второй этаж.
Алька звонит в высокую двустворчатую дверь с латунной табличкой «Профессор Горский Д.С.»
Дверь открывает сам Горский, отец Альки: шестидесяти четырех лет, невысокий, с чувством юмора, суховатый мужчина, с небольшими усами и "чеховской бородкой", на нем поверх светлой, рубашки в полоску и брюк одет кухонный халат. Увидев в проеме двери Альку, Горский бросает ей.
ГОРСКИЙ. (иронично) Наверное, целый спектакль отыграла! У меня там кипит! (скорым шагом уходит на кухню и оттуда кричит) Это наверно была любовная драма!
АЛЬКА. (скидывая туфли в прихожей, с горькой усмешкой) Папа, это был вестерн! (но, Горский ее не слышит).
Кряжев, замечает на стенах в квартире: книги, дипломы, и фото Горского с его коллегами-учеными на конференциях и в лабораториях.
КРЯЖЕВ. (к Альке) Ваш отец ученый?
АЛЬКА. Да, (громко) мой папа все пытается расщепить какие-то молекулы!
ГОРСКИЙ. (появляется из кухни с полотенцем, с наигранной строгостью) Не молекулы, а атомы, сколько раз тебе говорить! (Горский, с удивлением глядя на обоих) И потом – в Москве наверно снег пошел?!
АЛЬКА. С чего бы это?
ГОРСКИЙ. Чтобы ты… в коем веке, появилась в доме… с молодым человеком! Да еще… в таком настроении?!
АЛЬКА. (с нарочитой строгостью) Папа!
ГОРСКИЙ. Алька, (выдавая ее) у тебя все написано на лице.
АЛЬКА. У тебя все написано в расчетах, а эти молекулы почему-то не расщепляются!
ГОРСКИЙ. А-то-мы! (машет рукой) все бесполезно! откладывает полотенце.
АЛЬКА. (Алька, как маленькая, бросается и крепко прижимается к отцу) Просто… одному человеку нужно переночевать… до утра (целует отца в щеку). Папочка, он спас меня… (смотрит на Кряжева) от… уличных хулиганов.
КРЯЖЕВ. Это еще вопрос – кто кого спас.
ГОРСКИЙ. (крепко обнимая дочь) Моя Алька себя в обиду никому не даст – это я знаю точно!
ГОСТИНАЯ ГОРСКИХ.
Кряжев, Алька и Горский сидят за столом.
На столе разрезанный пирог и чай в стаканах с подстаканниками.
АЛЬКА. Готовить – это любимое увлечение моего папы, ну… когда он не на работе в своем институте.
ГОРСКИЙ. Я по большей части теоретик… в области изучения ядра. С началом войны, все практические работы в области ядерной физики прекращены. Но, на своей кухне, я как когда-то Курчатов, в своей лаборатории! Бывает, что и на кухне происходят не менее интересные процессы!
АЛЬКА. (морщит свой носик) И раз в три дня там (кивает на кухню) что-нибудь сгорает!
ГОРСКИЙ. В науке неудачный опыт – это, как вдох или выдох – нельзя ведь только вдыхать или выдыхать?! Даже у самых великих людей обязательно было свое хобби! Кстати – Леонардо да Винчи был превосходным кулинаром. Вот!
АЛЬКА. (иронично) Папа – кулинар…! да, папа вообще – готов не выходить из своего института, просто, дома, без своей работы – он как рыба на берегу – вот и нашел себе занятие.
ГОРСКИЙ. Как сказал Гете (говорит по-немецки: «Geben Sie dem Menschen das Ziel, f?r das man zu leben braucht,( «Дайте человеку цель, ради которой стоит жить…»
Но, не успевает закончить цитату – неожиданно, Кряжев, на немецком ее, заканчивает.
КРЯЖЕВ. (на немецком) und er kann in einer beliebigen Situation ?berleben.» «…и он сможет выжить в любой ситуации!»
ГОРСКИЙ. (удивленно) Вы, владеете немецким?
КРЯЖЕВ. Не совсем, просто немецкий язык – это моя специализация.
Неожиданно Горский резко меняет тему разговора, и смотрит: то на Кряжева, то на Альку.
ГОРСКИЙ. Вот так оказия – Алька, ты ведь нас так и не познакомила.
Этот вопрос застает Альку врасплох.
АЛЬКА. А, мы…
Повисает не ловкая ситуация. Неожиданно, Кряжев встает и протягивает руку Горскому.
КРЯЖЕВ. Андрей.
ГОРСКИЙ. Дмитрий Сергеевич… Горский (Горский смотрит на Альку и растерянно разводит руками, на Альку) Моя дочь, Алька…
АЛЬКА. (встает, едва сдерживая улыбку, протягивает Кряжеву, через стол руку) Алька. (Кряжев протягивает ей свою руку).
Кряжев. Андрей.
Кряжев и Алька, пожимая руки, глядя друг на друга, застывают дольше, чем нужно.
Горский, глядя на Альку и Кряжева, медленно опускается на свой стул.
ГОСТИНАЯ ГОРСКИХ. НОЧЬ.
Кряжев в рубашке и брюках, заложив одну руку под голову, лежит с открытыми глазами на диване в гостиной.
Появляется не яркая полоска света, и следом легкие шаги – это Алька в сорочке. Она присаживается на диван рядом с Кряжевым и склонив голову смотрит ему в глаза. Потом она обеими руками берет его ладонь, прижимает к своему лицу, закрыв глаза, улыбаясь, несколько раз ее целует. Затем встает, и повернув лицо к нему, мягко, за руку, улыбаясь, ведет за собой в спальню.
СПАЛЬНЯ АЛЬКИ.
В спальне у окна, рядом с широкой кроватью она целует Кряжева долгим поцелуем в губы и потом прижимается к его груди.
АЛЬКА. (очень тихо) Я так долго тебя ждала… А ты знаешь, почему я согласилась идти в ресторан?
КРЯЖЕВ. Не знаю.
Алька отрывается от груди Кряжева и заглядывает ему в лицо.
АЛЬКА. Просто захотелось быть… рядом с тобой. И пела я… для тебя. (Алька освобождает свои плечи от лямок, и сорочка, мягко струясь, стекает с ее тела).
Она берет Кряжева за руки, садится на кровать, и тянет его на себя.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. СОВЕТСКАЯ ВЛАСТЬ – ЭТО СУРОВАЯ НЕОБХОДИМОСТЬ.
УТРО. САНУЗЕЛ В КВАРТИРЕ ГОРСКИХ.
Кряжев закручивает кран с водой вытирает полотенцем лицо и руки, выходит из санузла, затем, осторожно направляется к прихожей, но из приоткрытой двери кухни, его окликает Горский.
ГОРСКИЙ. (не громко) Уже спешите на работу?
КРЯЖЕВ. (так же тихо) В общем-то… у меня сегодня отгул.
ГОРСКИЙ. Тогда вас ждет не только волшебная овсянка, но и красавица глазунья со шкварками! (обезоруживающе) Прошу.
Кряжев проходит в кухню. Горский, в кухонном фартуке, усаживает Кряжева за стол. Во время диалога он продолжает готовить: засыпает в кастрюлю и помешивает время от времени овсянку, нарезает ломтиками сало, лук и затем разбивает яйца.
Над столом, в большой рамке, за стеклом, фотографии, а в углу, у окна, не большая иконка Николая Чудотворца.
ГОРСКИЙ. (показывает на фотографии) Это мы в лаборатории Курчатова, в Ленинграде, проводили опыты на первом в Европе циклотроне. А это у нас, в «физическом» – здесь мы изучали данные полученные из радиевого института. Это я, а рядом – Аркаша Митрохин, наш молодой сотрудник – он дольше всех ухаживал за моей Алькой. А это (Горский показывает на дореволюционную фотографию, во время прогулки в парке) я со своей покойной женой, Наташей.
КРЯЖЕВ. (глядя на дореволюционное фото) Тоскуете, по старому времени?
ГОРСКИЙ. Если честно… советская власть… по моему мнению – это суровая необходимость.
КРЯЖЕВ. И в чем… заключается – эта по-вашему, суровая необходимость?
ГОРСКИЙ. Мы живем на кануне атомного века. Очень скоро – я думаю уже в ближайшие несколько лет люди овладеют технологией промышленного производства атомной бомбы из урана…
КРЯЖЕВ. (перебивает) Не в первый раз слышу об этом – и в чем ее отличие от обычных?
ГОРСКИЙ. В том, что одна такая бомба способна уничтожить целый город. В Германии сейчас самый квалифицированный корпус физиков-ядерщиков, и это при том, что многие, с еврейскими корнями, из нее уже эмигрировали. Пока, Гитлер, считает атомную бомбу не более чем еврейской выдумкой, но вот – если свои доморощенные ученые-ядерщики докажут ему, что эта бомба без особых усилий сможет поставить на колени весь мир…
КРЯЖЕВ. У нас с Гитлером мир.
ГОРСКИЙ. Мир… в Германии возобладало ужаснейшее явление нашего времени – нацизм, идея расового превосходства над всеми нациями, культурами и религиями. В своем заблуждении, они, как адепты гигантской секты – одновременно и безумны, и в тоже время верят, что никто их никто не остановит, а потому очень и очень опасны. И… Европы теперь им будет мало – они захотят мирового господства. А что для этого необходимо? Им нужны ресурсы – плодородные земли, и конечно же: железные руды, нефть, уголь и другие полезные ископаемые – все это есть на необъятных просторах России. Так, что мир с Гитлером это – ненадолго.
КРЯЖЕВ. И даже с такими германскими нацистами, какими вы их описали – не представляю, войны с применением таких… разрушительных бомб.
ГОРСКИЙ. А мы уже на пороге такой войны – и проблема в том – кто первый ее получит – если Гитлер, то это будет закат всей цивилизации. И в мире будет… как на острове – одна доминирующая популяция, попросту, уничтожит других, тех – кто послабее. А потом, за ненадобностью – и своих бывших союзников.
КРЯЖЕВ. Такая жуткая… картина. Думаю, Вы все же, через-чур, сгущаете краски.
ГОРСКИЙ. Очень бы этого не хотелось. К счастью Россия в нынешнем ее состоянии – это не сытая Америка, и не изнеженная Европа, и под железным… управлением Сталина она не ляжет под Гитлера, даже после сокрушительных поражений.
КРЯЖЕВ. (с воодушевлением) Даже если у врага будет каждый за двоих, то у нас один за троих! Девять из десяти, наших бойцов будут… еще посильнее духом, чем те защитники Парижской коммуны!
ГОРСКИЙ. Вот и я об этом – после победы революции с ее идеями социальной справедливости, в нашей стране, сейчас очень высок моральный дух! И… в настоящий момент, в мире, мы – тот единственный стальной кулак, который способен остановить Гитлера с его безумными идеями. Я скажу даже больше – в ученой среде укрепилось мнение, будто бы четыреста лет крепостного права пагубным образом отразились на развитии России! А я считаю, что все эти четыреста лет готовилась вакцина от нацизма! Это, как в писании: когда горожане спросили Христа указывая на слепого от рождения человека: "За что ему были даны такие испытания? Может быть он страдал за грехи своих предков?". "Нет – отвечал им Господь, – эти испытания были ему ниспосланы, чтобы вы увидели, как я его излечу». Вот так и Россия излечит мир от нацизма!
В проеме двери кухни появляется Алька.
АЛЬКА. Пап, приготовь пожалуйста… (увидев Кряжева, осекается, так и застывает со счастливой улыбкой в дверях). Я вам не помешала?
ГОРСКИЙ. Нет-нет, мы уже закончили.
ТВЕРСКОЙ БУЛЬВАР (ТЕМ ЖЕ УТРОМ)
