Город междуречек

скачать книгу бесплатно


– Их принимали?

– Да.

Она стала печатать в планшете.

– Блин, опять завис.

– А зачем он вам? – спросила Настя.

– Наш город выбрали для эксперимента. Все по единому номеру сто двенадцать. Обязаны заносить данные в планшет и бумажную карточку вести, как сопроводительный документ.

Медики ушли. Настя, смотря на Славу с тем же сожалением во взгляде, пошла в ванную и взяла швабру, чтобы протереть пол после скорой помощи. Катя отобрала швабру, сказав, что сама помоет. Настя совсем расстроилась. Молча ушла к себе.

Следующие два дня Слава был окружен вниманием Васи и Насти. Даже дядя пришел навестить. Самому Славе было неудобно, что его воспринимают как больного. Катя в эти два дня работала как проклятая. Квартира была запущенная, работы было еще на неделю вперед. Слава сам удивлялся, сколько у него грязи, которую он раньше не замечал. Дышать тоже стало легче. Он старался Кате не мешать, ложился на диван и уходил в телефон, надевая наушники. Кате удавалось заговорить со Славой, только когда он возвращался в реальность из телефона, вставая с дивана для естественных потребностей. Спустя какое-то время она ослабила пыл в работе и перенесла его на более короткую юбочку, в которой приходила к Славе, переодеваясь затем в ванной в обтягивающие леггинсы. Застегнутая рубашка сменилась на майку. При наклоне тела вперед можно было увидеть все, вплоть до ремня на поясе, и лифчик там не всегда присутствовал. Все время возбужденный Слава уже не мог лежать в спокойном состоянии. Лишний раз вставать тоже было неудобно.

Через четыре дня после приступа, наверное, в десятый раз за эти дни, зашел Вася с дружеским визитом. Катя уже завершила работу и собралась домой. Больше не требовалось каждый день приходить ради уборки. Однако Слава так долго жил один, что ему понравилось присутствие Кати, и они договорились, что она продолжит приходить после занятий, покупать продукты и готовить еду. Что касается оплаты, она будет уже не почасовая, а фиксированная.

Катя вышла из ванной, переодевшись в свою уличную одежду. Вася, любитель печенья, накрошил на столе. Катя решила убрать за ним и подошла к столу со стороны Славы в своей юбке, не доходящей до колена. Вася обратился к Кате с разговором. Обернувшись, она встала так, что ее нога касалась ноги Славы, и не переставляла ее. Слава последние два дня ходил в возбужденном состоянии. Понимая, что Вася говорит с Катей, но из-за журнального столика и юбки ничего не увидит, он дрожащей рукой прикоснулся к внутренней стороне ее бедра чуть повыше колена. У нее ноль эмоций, ничего. А Слава думал, что у него сердце разорвет.

«Неужели ей нравится и тоже хочет? Может, она сама испугалась и не знает, что делать… Сейчас получу кружкой по голове».

Из-за нахлынувших эмоций захотелось прямо при Васе сорвать с нее юбку. Чудовищное усилие над собой сдерживало Славу от этого порыва. Бешеный выброс адреналина в сочетании с сердцебиением не позволили убрать руку, наоборот, – он уже уверенно двинулся выше, наглаживая ногу. Подходя к запретной высоте, почти переуступил границу, как вдруг Катя сделала полшага вперед и повернулась к Славе грудью. Слава чуть сознание не потерял от страха, резко убрав руку. Он смотрел на Катю, ожидая удар рукой, ногой, хотя бы крик. Она смотрела на него большими глазами, не моргая.

– Слава, – протяжно проговорил Вася.

– Что? – он повернулся он к Васе.

– Ты что, меня не слушаешь? А что с лицом? Оно у тебя как у щеночка. Может, котика.

– Что-то я задумался.

– Я предлагал Кате пойти с нами вечером в кино. Что скажешь?

Слава понял, что Вася ни о чем не догадался. А Катя молчит. Значит, согласна.

Пять дней Слава ходил влюбленным. Неожиданный бурный роман заставлял вновь чувствовать себя молодым, окрыленным мечтами, думая только о Кате в моменты разлуки. Вечером она пришла с недовольным лицом. Поговорив с любимой девушкой, Слава выяснил, что ей тяжело столько работать и она не успевает учиться. Эта была их первая ссора, поскольку Слава заметил, что она здесь не уголь в вагоны закидывает, а кашеварит на кухне. При этом получает деньги, как и раньше, за работу.

В ответ на это Катя высказала мнение, что у них сейчас отношения как у пары и поэтому он должен заботится о ней и за так ей деньги давать.

Может, все и обошлось бы, но Слава добавил, что ежедневно Катя каждый день опаздывает на учебу, потому что все позже выходит из дома из-за собственной лени.

Возлюбленная, обиженная, ушла к себе домой ночевать. Утром Слава, переступив через гордость, пришел к ней с извинениями. Катя его простила. А вечером полы мыл дядя Славы. С каждым днем дядя брал все больше обязанностей на себя. Слава стал разочароваться таким поведением Кати, но он хотел наказать дядю за скупость – это стало идеей фикс. Придумывание новых способов, как сильнее наказать дядю за жадность, становилось пыткой для самого Славы, поскольку дядя оказался жилистым, непробиваемым старичком. В итоге, не пробив его менталитет, Слава решил измотать его физически. Вставая утром, искал в телефоне какую-нибудь скидку, руководствуясь не тем, что ему нужно, а удаленностью магазинов друг от друга. Отправив дяде список и магазины, он требовал все это купить по скидочной цене. К концу дня дядя был измотан. Слава эти дальние походы оплачивал из своих денег.

Дядя терпел, поскольку Слава устно обязался в течение трех месяцев составить завещание и указать его наследником. Разбушевался он, когда узнал, что будет убираться в квартире, при этом платить Кате как сиделке для Славы. Тут Слава пошел на уступки и убрал полсуммы. Справедливый гнев дяди утих, но осадок в душе остался. Получалось, что он ходит на работу, еще и платит за это.

Настя два раза зашла в гости при Кате. Они обе друг другу не понравились, и Настя стала приходить, только когда Катя покидала квартиру. Когда Катя уже обосновалась у Славы, вовсе перестала заходить.

Вернувшись домой, Слава застал Катю на диване. Он давно подходил к переосмыслению их отношений, а от увиденного зрелища время будто остановилось, подталкивая его к этому. Лежа в его майке, которая на ней смотрелась как старый тряпичный мешок, в его семейных трусах, заменяющих ей шорты, с сальными волосами, Катя смотрела телевизор, щелкая семечки. В шелухе было все. Она даже умудрилась весь журнальный столик заляпать следами кофе от низа кружки. Ее хамская, эгоистическая привычка курить в квартире раздражала не меньше, чем если бы она прятала снятые с ног носки под подушку. У Славы не было пепельницы, поэтому Катя тушила бычки в тарелке, где они продолжали тлеть. Святое для хозяина квартиры место приобретало вид бомжатника. Увиденное напомнило Славе клетку хищника, в которой тот выбирает угол, где будет гадить.

Раздеваясь, Слава думал, как начать разговор, постараться объяснить, что ему это неприятно. Вдруг он представил, как Катя весь день пролежала на диване, воплощая собой благодатную лень, не думая о ванне, правой рукой щелкая семечки, а левой накручивая прядь волос на указательный палец левой руки. Славе стало смешно, но когда снова посмотрел на Катю, понял, что ничего смешного нет и такая женщина действительно лежит у него на диване. Сам в этом виноват.

Катя лениво перевела взгляд на Славу:

– Почему дяди сегодня не было? Тут бы убраться не мешало.

– Знаешь, я думаю, хватит с дяди. Все-таки старик и мой родственник. Придется тебе самой убираться.

Катю тряхануло. Она подскочила, смотря Славе в глаза:

– Ты правда собрался на него завещание переписывать? А как же я? Я думала, что у нас все серьезно.

Слава размышлял про себя: «Как же. Это корысть. Ты меня не любишь. Любят бесплатно. За деньги только вот такие, как ты».

– Нет, что ты, любимая, конечно, я все тебе отпишу. Дядя стар. Ему только на гроб оставлю. За который сам и заплачу, пропустив его вперед.

Катя поверила. На ее лице расцвела улыбка. Она обняла и поцеловала Славу, в этот момент раздался звон будильника. Хватая телефон и устремляясь в ванную, Катя бросила:

– Я опаздываю.

– Куда ты так спешишь?

– На пары, – она включила воду.

– Какие пары? Время полтретьего.

– Не слышу. Я в душе.

Слава взял из пакета губку и стал убираться вокруг лежбища Кати. Его возлюбленная выскочила из ванной через десять минут. Она сушилась и одевалась. Слава не подходил к ней, наблюдая с дивана. Новое белье, колготки, выглаженная юбка, а не повседневные джинсы. Белая блузка с длинным рукавом и симпатичным бантиком на груди. Больше никакого стеснения перед Славой. Он понимал, что это не для него так наряжается. Для него было пятнадцать минут назад на диване. Обидно было еще потому, что Слава давал деньги на Катины наряды, при этом она ни разу ничего из этого не надела для него. Нарядившись, Катя стала выглядеть так, как в ее первый приход и знакомство со Славой. Такая же милая, скромная, обаятельная. Одно исключение – надела очки. С большой оправой, которая очень ей шла. Вот только она не страдала проблемами со зрением. С очками лицо было совсем другое. Слава даже захотел задержать ее на пятнадцать-двадцать минут, уложив на свой диван.

Чмокнув его в щечку, Катя быстро убежала, надевая туфли на ходу.

Выбежав на площадку, она по неосторожности врезалась в Настю. Искренне извинилась, понимая, что, если Настя ответит словами и, не дай бог, делом, сглазит надолго.

Настя, молча провожая взглядом Катю, постояла возле собственной двери. Развязав пояс на черном пальто, проверила, все ли пуговицы застегнуты, завязала пояс на галстучный узел, выгодно выделив тем самым талию. Поправила вязанную шапку, зашла к Славе. Слава стоял у колонны, смотря в окно бывшей спальни, из которого открывался вид, достойный кисти художника. Это были четыре горы с заснеженными вершинами. В ясную погоду открывалась пятая гора. Ему нравился этот вид. Слава всегда хотел побывать на этих поднебесных зубьях, но так ни разу и не собрался, поэтому купил оптический телескоп несколько лет назад. Днем он смотрел на горы. Иногда в объективе телескопа попадались туристические группы, которые даже в июле карабкались наверх в зимних куртках, так как снежная метель не позволяла приблизиться к вершине. Ночью несколько раз он не мог уснуть, рассматривая разноцветные звезды и кратеры Луны.

Слава слышал, что кто-то вошел, но, думая, что Катя вернулась, не стал оборачиваться. Настя, закрыв дверь на собачку, не разуваясь, пошла к Славе. Встала за ним и стала смотреть в окно. Слава, уловив запах духов, узнал Настю. Сделал вид, что не заметил ее, продолжая стоять лицом к окну.

– Опять мечтаешь?

– В этот раз размышляю.

– О чем?

– О Кате. О будущем.

– Какое у тебя может быть будущее с Катей? Молодая девчонка. Тебе уже под сорок. Кроме тела, с нее взять нечего.

Слава не отводил взгляда от окна. Он не хотел признаваться, что Настя права. И он сам пришел к этому выводу. Вывод заключался в мысли об обреченности своего будущего. Ведь он может дожить до девяноста лет в одиночестве, а так не хочется этого. Возможно, скоро он будет не в состоянии иметь детей, любящую жену. Вся его жизнь может свестись к заточению в этой золотой клетке с походами до ближайшего магазина. На данный момент можно этого избежать благодаря Кате. Все, что нужно, – чтобы она родила от него. У Славы была в этом уверенность, поскольку много ума для этого не надо. А примеров, когда умные, красивые женщины рожают по третьему ребенку от безработного мужа-алкоголика, полно. Жить с ней он не хотел, так как перестал ей доверять и летающее чувство недоговоренности, скрытности вызывало неприязнь. Слава уже убедился, что Катя любит деньги и только ради них с ним общается. И его устраивала цена надежды на счастливое будущее. Хотя иной раз Слава сомневался в том, что эта любовь покупная. Катя периодически сама к нему тянулась, прислушивалась. Часто появлялось чувство, когда ему хотелось что-то рассказать, показать, направить, объяснить. Катя слушала, исполняла, интересовалась мнением Славы. У обоих был интерес к друг другу.

Пауза в ответе Славы затянулась надолго. Настя, не получив ответа, решила перейти к действию.

– Что за баба… В квартире беспорядок. Свои вещи раскидала, накурила, а возле дивана что творится. Когда домашнюю еду ел? У тебя одни контейнеры для еды из доставки. Она не готовит? Как собственному мужчине и не готовить? Или она специально тебя голодом морит, чтоб ты злее был, а после наказывал?

Слава оживился и повернулся к Насте, встав спиной к окну.

– Ты мужу тоже не каждый день готовишь. И каждые две недели Вася по пятницам, пока ты на работе, генеральную уборку делает. Потому что в субботу отдыхаешь. По-моему, он мужик, а под тобою.

– Кто платит за все, тот все и получает. Он это понимает и не сопротивляется. Мы с ним давно живем, и многое на автомате происходит. Приелось. Хочется чего-то нового, – Настя сделала шаг навстречу Славе. Он инстинктивно отступил назад, упершись в подоконник. Настя смотрела ему в лицо.

– Думала, ты другой, а ты та же тряпка. С малолетней девкой разобраться не можешь.

– Я со своими проблемами сам стараюсь разбираться, никого не впутывая. И тебе не нужно лезть.

– Может, в тебе есть что-то. Ведь эта малолетка вцепилась в тебя. Может, ты обалденный любовник, – Настя взяла его правой рукой за пояс шорт, потянула на себя. – Надо попробовать.

Слава стал сопротивляться, отталкивая ее.

– Вася – мой друг. Я не могу себе такое позволить.

– Знаешь, какая дурная черта твоего характера бесит меня? Твой нейтралитет, – Настя отпустила Славу, отойдя назад. – Ты не можешь выбрать сторону. Стараешься на двух стульях сидеть. Надо делать выбор. Либо я с тобой, и мы молчим о происходящим. Либо Вася с Катей. Если, конечно, они захотят с тобой остаться. Возможно, в будущем все назад вернется. Выбирай.

– Как ты изменилась за эти годы. Ведь раньше не была такой. Такие предложения меня ставят в тупик.

– Хватит. Я, женщина, унижаюсь перед мужчиной, а он из себя благородного корчит. Ты даже здесь умудрился выбрать третий вариант из двух. Ни меня, ни Васи. Прощай.

– Стой, – Слава схватил ее за пояс пальто. – Я лучше выберу тебя, чем никого.

Насте понравилось, и она продолжила навещать Славу при всяком удобном случае. Он не отпускал Катю, оставив ее для своей цели и как оберег от Насти, которую старался удерживать на расстоянии. Вася стал реже заходить. Иногда и Катя пропадала. Слава не знал, что делать, – ему было стыдно перед Васей. От честного рассказа его удерживало только новое завлекающее чувство, которое пробуждали эти интриги. Столько лет влачить скучное существование, а здесь коварство, яркие эмоции, любовный треугольник. Чувство удовлетворения, насыщенности жизни появилось. Ни деньги, ни работа, ни какие-то развлечения не доставляли ему таких особенных ощущений. Хотелось оторваться от земли и лететь, не касаясь ее. Время ускорилось, даже блеклые обои в его квартире будто приобрели новый яркий цвет. Слава не хотел расставаться с этим чувством и возвращаться назад. Но когда он начинал раздумывать над происходящим, ему становилось противно.

6. Признание Васи

Как-то рано утром Вася воспользовался отсутствием Кати и зашел к Славе. Тот лежал на диване, держа телефон в руках на уровне груди. Вася подошел к лежащему Славе и навис над его головой. Слава был крепче и шире Васи и никогда не чувствовал угрозы с его стороны, но тут ощутил страх, незащищенность перед нависшим над ним Васей. Слава молча смотрел ему в глаза. Мимика Васи не выражала никаких эмоций, отчего стало еще страшнее, и Слава подтянул руки к голове. Вася наклонился к нему и шепотом произнес: «Я влюбился».

Слава сел на диван, мысленно перебирая всех своих знакомых по дому, магазину, встречных людей, пытаясь понять, кто мог заинтересовать Васю, чтобы опередить его ответ и похвастаться своим умом. Зная Васю, Слава ни с кем не мог его представить. Не найдя ответа в уме, он ляпнул наугад:

– В бездомную кошку, что ли? Смотри, будешь ее наглаживать, обнимать и тискать, Настя тебя ревновать начнет. А если блох от любимой принесешь, то и из дома может выгнать.

– Ничего, смирится. Я же смирился, что ты любовник Насти.

Слава от неожиданности встал, вперив взгляд в Васю, ища хоть какую-то черту в его облике, движении, чтоб понять, шутит он или уверенно говорит. Вася смотрел на Славу с выражением превосходства. Поняв, что не шутит, и не зная, чего ожидать от Васи, Слава снова сел на край дивана. Так, чтобы можно было увернуться от нападения.

– Как ты узнал?

Вася, видя страх Славы, отошел на три шага назад, демонстрируя доброжелательность.

– Я недавно пришел домой и сразу понял, что у тебя какая-то женщина в спальне. Минут через десять сообразил, что это Настя. Вы были так увлечены, что не поняли, что я дома. Я тогда открыл дверь снова и хлопнул ею посильней, чтобы вы подумали, будто я только что пришел. Сработало. Настя через три минуты прибежала домой. Где, в желании отомстить, я ею воспользовался, как женой, с порога. После тебя старалась.

Слава так резко встал под эмоциями, что закружилась голова.

– Почему ты не зашел тогда, не устроил скандал? Это же… Не один день молчал. Сейчас заходишь и со спокойным лицом говоришь, что ты влюбился.

– В первые минуты такая обида была, – Вася поднял руку, сжал в кулак и стал трясти перед собой, смотря на нее. – А потом стало все равно, даже радость появилась. Я и раньше думал, что у вас что-то было. Особенно до Машки. Я тебя в институте ревновал к Насте.

– Да не было у нас ничего. Мы пару раз целовались, но это было, когда вы еще не встречались.

Вася снова поднял руку, как бы отмахиваясь, давая понять, что тема закрыта.

– Не надо, не оправдывайся. Уже все равно.

– Да что произошло? Откуда такое равнодушие? Недавно просил притворяться больным, чтоб быть с ней чаще.

– Я же сказал, что влюбился. Жаль, что она меня не любит.

– Бред какой-то. Ничего не понимаю. Что происходит? Объясни.

– Две недели назад, сидя дома, почувствовал запах сигарет. Такой едкий, разъедающей соломы. Выглянул на лестничную площадку, чтоб выгнать курильщика. Им оказалась Катя. Почему-то она курила не на балконе, не у окна в пролете, а под дверьми. Знаешь же, как она мило выглядит. Я не смог ее выгнать. Наоборот, разговорились. Потом пару раз случайно на улице встретились, и все завертелось. Я чувствовал себя виновным перед тобой и не понимал, почему Катя продолжает ходить к тебе, ведь она тебе ничем не обязана. Да и я ни по внешности, ни по характеру не герой романа. Долго не догадывался, почему она сюда ходит. Я не мог тебе в глаза смотреть. Мне было стыдно. Когда спрашивал ее, зачем спит с нами обоими, она говорила: «Так надо». А когда я узнал, что ты любовник Насти, это было такое облегчение. Меня распирало от чувств. Я хотел писать стихи, слушать музыку. Я стал мечтать, как я дальше буду жить с Катей, а ты с Настей. Такая глупость в голову лезла. Я понял, почему ты перестал заходить. У тебя были такие же чувства, как у меня раньше, но я решил рассказать все Кате. Потом уже вместе решить, что делать дальше.

Славу распирало от злости:

– Ты даже не представляешь, как я тебя хочу избить. Я пока не понимаю, за что именно. За то, что ты увел у меня потаскуху… Я подозревал, что она такая, и сам хотел, чтоб она ушла. За то, что я увел у тебя жену… Нет, не за это. Я думаю, за то, что ни ты, ни Катя мне не сказали, что делаете из меня барана, которого можно на поводке водить, а он будет согласен. Видимо, это та самая тупая мужская гордость.

– Подожди, сейчас ты с ума сойдешь. Я ничего не сказал Кате. Утром, сразу после ухода Насти, я решил дойти до нее и рассказать все лично, посмотреть на ее реакцию. Подходя к дому, знаешь, кого я увидел? Настю за рулем своей машины, а рядом сидела Катя. Они минуты три болтали. Я не стал подходить. Катя вышла из машины, поднялась к себе, спустилась с папкой, с которой ходит на занятия, и уехала с Настей. Я сильно этому удивился. Пришел к Насте на работу, стал расспрашивать, что она думает о Кате, о тебе. Потом к Кате пришел, те же вопросы. У них ответы совпадали. Я не знал, что думать. Дома ко мне пристала Настя. Стала мне что-то сумбурно рассказывать о тебе, Кате, дяде. Я не понял, зачем она мне это рассказывает, я и так все это знаю. Только отвязался от Насти – прилетела эсэмэска, в которой Катя приглашала утром к себе. Когда пришел к ней, тоже что-то пыталась объяснить. В итоге она написала сообщение, и через две минуты появилась Настя. Ты же знаешь, какая она в ярости, а тут я с любовницей. Я так перепугался, что выслушал обеих очень внимательно.