скачать книгу бесплатно
Принцип иллюзии
Юлия Николаева
Помните, что завещал нам Булгаков: никогда не разговаривайте с незнакомцами. А то можете получить конверт с фотографией и местом встречи, а потом окажется, что парня с фото хотят убить. Вы попытаетесь его предупредить и попадете в такой переплет… Из которого выбраться одному невозможно. И будет у вас двое за плечами: один ангел, другой дьявол. Один помогает, другой хочет уничтожить. Только вот понять бы еще – кто из них кто, пока голова цела…
Юлия Николаева
Принцип иллюзии
Глава 1
– Восторг! Пушка бомба! Огонь! – вопили зрители, то и дело начиная хлопать, а я старательно улыбалась, проклиная блестящее платье, от которого чесалось все тело, и жару, из-за которой я потела и краснела.
Для меня эти сорок пять минут определенно стали самыми длинными в жизни, а зрители после выступления говорили, что время пролетело незаметно. Великая сила искусства, что тут скажешь.
Утащив в подсобку инвентарь и переодевшись в шорты и футболку, я почувствовала себя намного лучше. Планировала тихонько забрать деньги за выступление и удалиться, но как только показалась среди гостей, на меня чуть ли ни набросились. Нет, приятно, конечно, даже очень, но я как-то успела отвыкнуть от такого внимания.
К тому же многим мужчинам, кажется, больше понравилась я, чем шоу иллюзиониста. Невесту это не очень порадовало, что неудивительно: это ведь ее праздник, а я только приглашенный артист. И вообще, она договаривалась с парнем, а явилась я. Непорядок, в общем. Но я ни при чем, так сразу и сказала: кто ж виноват, что парень не смог и подослал меня.
– У вас талант! – последний из подошедших парней не поскупился на комплимент. Я поблагодарила, продолжая высматривать администратора.
– Я немного увлекаюсь фокусами, но до вас, конечно, далеко.
Я вежливо улыбнулась, бросив на парня взгляд. Лет двадцати восьми, блондин, красавчик. Особенно улыбка впечатляет и взгляд с поволокой.
– Я, скорее, похож на героя из фильма «Сенсация», смотрели?
Ну и настырный парень, а.
– Смотрела, – кивнула ему. – Герой там, кстати, зачётный. Тоже вместо диеты невроз предпочитаете?
Он засмеялся, тут наконец администратор принес деньги.
– А вы давно занимаетесь этим? – настырный парень последовал со мной из банкетного зала в подсобку, где я оставила сумку.
– Имеете в виду, давно ли я стала волшебницей? – отозвалась я.
– Волшебницей? Скорее уж, ведьмой.
– Ничего себе, вы галантный, – присвистнула я, вешая на плечо спортивную сумку. – Я похожа на ведьму?
– А как иначе объяснить, что я очарован вами?
Ну надо же, этот негодник заставил меня смутиться, ну правда. И сам понял, что растопил лёд, потому что тут же протянул руку.
– Ян.
Ммм, редкое имя. Комментировать не будем.
– Вера.
– Дадите ваш номер, Вера? – и пока я не отказала, добавил: – Рабочий. Хочу ещё раз посмотреть ваше выступление.
Я снова улыбнулась. Ну удивительная милота же. Он даже не флиртует.
– Увы, я не даю шоу. Здесь должен был выступать мой друг, но он не смог, а я согласилась его подменить. Это не моя работа.
– Хотите сказать, вы не занимаетесь этим?
– Нет. Просто выучилась у друга нескольким фокусам из интереса, а он теперь меня эксплуатирует время от времени.
Ян поглазел пару секунд, а потом снова улыбнулся.
– Что ж, не скрою, что не сожалею. У вас явный талант. Приятно было познакомиться, Вера.
Он снова пожал мою руку, я даже прибалдела: серьезно, что ли? То есть это был не подкат?
Но кажется, парня и впрямь интересовали только мои способности иллюзиониста. Потому что он вернулся в зал, а я потопала домой.
Поддавшись неконтролируемому порыву души, хотела заглянуть к Пашке и отдать его долю, но потом посчитала, что нечего облегчать парню жизнь, он и так не стремится к тому, чтобы себя сильно нагружать. Впоследствии думая об этом, я не раз пожалела, что пошла тогда домой. Прояви человеколюбие, не вляпалась бы, так сказать, по полной.
Остаток дня я провела идеально: валялась под вентилятором, читая «Шерлока Холмса». Перед сном залипла в сети, потратив часа полтора на просмотр дурацких коротких роликов.
А утром меня разбудил телефонный звонок. Безусловно, это был Пашка, тот самый, что вчера клятвенно заверял меня о чуть ли не смертельном недуге. Сегодня его голос волшебным образом звучал намного бодрее, впрочем, умереть он все ещё мог: от моей руки непосредственно. Потому что звонить в девять утра людям – верный способ нажить себе врага.
– Что-то твой голос не так слаб, как вчера, – язвительно заметила я.
– Я лечился, как мог, – ответил Пашка, ничуть не смутившись. – Как прошло?
– Хорошо.
– Я в тебя не сомневался. Половина твоя, как и договаривались. Пересечёмся?
– Сам приезжай, – фыркнула я.
– У меня дел невпроворот.
– Ты же при смерти, какие могут быть дела?
– Я же говорю, произошло чудо.
– Ты плохой человек, Паша.
– Брось, я почти твой лучший друг. Давай в парке через сорок минут? На скамейке над площадкой.
– Ладно, – проворчала я, вставая с кровати, и смертельно больной радостно со мной распрощался.
Я отправилась в душ, строя догадки, что именно сразило вчера моего друга: природная лень, зелёный змий, или очередная красотка на ночь.
С Пашкой мы свели знакомство в Сербии несколько месяцев назад. Он приехал в Белград потусить, а я тогда жила там и зарабатывала тем, что показывала фокусы на пешеходной улице.
Ну да, Яну я приврала, ничему меня мой друг не учил, все я прекрасно умела и без него. Именно на почве общих интересов мы с Пашкой и сдружились. И вообще, зовут меня не Вера. Короче, я вроде как врушка, хотя и не совсем.
Зовут меня Верена, и за такое имя стоит поблагодарить мою матушку. Когда-то ей пришло в голову, что мой отец носит именитую немецкую фамилию – Франк. Фамилию он действительно носил, а вот именитости там кот наплакал.
Но как известно: ищите и обрящете, – вот мамуля и принялась. Подозреваю в ней корыстный интерес получить какой-нибудь титул, ибо замахнулась она на немецкий аристократический род, твердо вознамерившись папулю к нему причислить.
На его робкие намеки, что фамилия эта весьма распространенная и в славянском роду, мама не обратила никакого внимания. Она занялась раскопками нашего генеалогического древа, но очень скоро зашла в тупик. Дело в том, что дальше прадеда докопать (прости, Господи) не удалось.
Отец заметно успокоился, решив, что изыскания мамули окончены, но не тут-то было. Она решила зайти с другой стороны: а именно от предполагаемых родственников – баронов Франков. Стала искать все, что можно, о носителях данной фамилии.
Ничего конкретного, конечно, в начале девяностых нарыть не удалось, зато мамуля начиталась вдоволь легенд и сказок и уверилась, что мы (в плане Франки) наследники известного баронского рода. Ее даже не смущал провал в истории, когда немецкий барон Франк вдруг сошел с ума и решил перебраться в Россию.
– Все это мелочи, – любила она повторять в случаях, когда не могла сказать ничего толкового. И сразу переключалась на наши вновь обретенные семейные мифы и легенды, которым позавидовали бы и древние греки.
В основу мамуля положила свою богатую фантазию и небольшую особенность нашей семьи: любовь к фокусам. Не столько даже любовь, скажу вам честно, сколько ответственность. Когда-то (кто знает, когда точно, но очевидно, веке в девятнадцатом-двадцатом) кто-то из Франков научился делать фокусы. Он записал их в книжку и передал потомку, тот тоже научился и тоже передал. Ну вы поняли. Вечно в семьях приживаются совершенно бесполезные традиции.
Но мамуля раскопала легенду о паре иллюзионистов, получивших известность во второй половине девятнадцатого века. Девушку звали Верена, имя парня малость затерялось во времени. Эта парочка якобы была известна на всю Европу. Фамилия Франк в истории не фигурировала, но мама, что называется, уверовала в новую истину и возжелала свою единственную ночь назвать Вереной.
Отец не стал спорить, на тот момент они уже жили во Франции: после развала советского союза папуля умудрился свалить за границу и хорошо устроиться. Маму тянуло в Германию, но судьба указала на Париж. Впрочем, несостоявшаяся баронесса Франк горевала недолго.
Я родилась уже там, и была названа Вереной в честь мифической фокусницы, которой никогда не существовало. Мамуля, ставшая в итоге большой любительницей Франции, тем не менее ревностно следила за тем, чтобы я знала русский язык и помнила о своих корнях. Я так прониклась, что, окончив парижскую школу, поехала получать высшее образование в Россию.
Мысль, что без оконченного вуза я никуда не устроюсь, меня не тревожила. В наше время академическое образование вообще не играет никакой роли. Мне было интересно пожить в стране, которая была родиной моих родителей и о которой я слышала не меньше, чем о совсем благородном происхождении.
Окончив факультет иностранных языков Санкт-петербургского государственного университета, я отправилась погостить к родителям. Францию незаметно сменила Вена, потом Испания, Португалия, Италия, Черногория и Сербия. Я моталась по миру три года, зарабатывая фокусами и другими мелкими талантами, пока не встретила в Белграде Пашку. Мы сошлись на фоне профессии, быстро подружились, и меня вновь потянуло на историческую родину.
Так я оказалась в провинциальном городе, где собственно проживал сам Пашка, и поняла, что хочу какое-то время отдохнуть от кочевого образа жизни. Зависать здесь я не собиралась, но в итоге прошло уже четыре месяца, а я все ещё тут.
Поначалу Пашка рассчитывал привлечь меня к своему бизнесу, но я сразу отказалась. Уличное искусство – это все же искусство, а выступать по несколько раз в неделю на свадьбах было выше моих сил.
Папуля от большой любви к непутёвой дочери слал мне денег на жизнь, а ещё я подрабатывала, рисуя на набережной. Настоящим художником мне было становиться лень, потому я рисовала скетчи, шаржи и быстрые портреты карандашами. Человек я неприхотливый, на жизнь хватает, и работа ненапряжная.
Жила на съемной двушке, одна комната была заперта на ключ, так что, можно сказать, я была полноправной владелицей всей территории. Пашка называл мою комнату рухлядью, я гордо именовала ее антиквариатом. По ночам антиквариат скрипел, кряхтел, шелестел, грозясь развалиться, но и к этому я вскоре привыкла. Тем более что кухня была современная.
К чему я не привыкла: к тому, что меня будут будить в девять утра.
Глава 2
Большой городской парк я любила. Черт знает, почему, но он не поддался современным тенденциям облагораживания и больше был похож на кусок леса, в котором сделали несколько асфальтированных дорог, детскую площадку на открытой местности внизу, и концертную на холме.
В остальном во все стороны расходились тропинки, которые с осени по весну превращались в грязевое или снежное болото. Почему власти города ещё не добрались до парка – загадка для всех. Может, причина в том, что к парку примыкает большой район частных домов, облюбованный местными богачами, и им нравится выходить по утрам в лес с чашкой кофе в руках. Нам, простым смертным, этой тайны не открывают, но городской парк остаётся излюбленным местом встречи всех жителей.
Скамейка над площадкой, о которой говорил Паша, располагалась на холме, далеко в стороне от асфальтированной дороги, между берёз и вековых сосен она пряталась за разросшимся кустарником, а созерцать на ней можно было только стволы близлежащих деревьев.
Кто ее сюда пихнул – черт знает, но добирались до нее разве что дети и влюбленные, скрывающиеся от посторонних глаз. В половине одиннадцатого утра в воскресенье ни те, ни другие в ощутимой близости не обнаруживались.
Я уселась на скамейку, вытянув ноги и прикрыв глаза. День снова был жаркий, но тень и щебет птиц примеряли с действительностью. Когда кто-то опустился на скамейку, у меня даже сомнений не возникло. Не открывая глаз, я сказала:
– Кодовое слово?
Кодовое слово у нас с Пашкой всегда одно и то же: «большой капучино с пончиком за мой счёт». Ну а что, должна я что-то получить за помощь этому прихвостню? Ему ведь постоянно нужна неотложная помощь, и почему-то всегда от меня.
– Иногда дар – это проклятие.
Я захлопала глазами, анализируя услышанное. Во-первых, текст, во-вторых, голос. Вообще ничего не совпадает.
Подскочив на месте, уставилась на мужика, сидевшего на другом краю скамейки. Он был во всем черном: брюки, футболка, кепка и солнечные очки. Наверное, лет сорока, сложно сказать, он ещё и голову склонил, словно не хотел, чтобы я его разглядывала.
Я уже собралась извиниться, как он положил между нами черный конверт и сказал:
– В следующую пятницу в «Медальоне».
И тут же ушел, прямо-таки растворился среди деревьев. Я похлопала глазами в непонимании. Это что вообще сейчас было? Пашкины шуточки?
Ещё посмотрев туда, где скрылся мужчина, я аккуратно взяла в руки конверт. Он был не запечатан, внутри оказалась фотография. Молодой парень примерно моего возраста. Светлые волосы собраны в хвост, немного вытянутое лицо, большие глаза, пухлые четко очерченные губы. Не красавец, не урод, но лицо однозначно запоминающееся. Не в моем вкусе.
– И что мне с этим делать? – нахмурилась я и резко подскочила, потому что в этот момент зазвонил мой телефон.
– Где тебя носит, краса моя? – поинтересовался Пашка. – Ещё чуть-чуть, и родители начнут на меня коситься с подозрением.
– В смысле? – изумилась я. – Как и договаривались: на скамейке над площадкой.
– Я сказал: на площадке.
– Да? – почесала я ухо. – А почему я тогда на холме сижу?
– Потому что красавицы быстро забывают поступающую в их мозг информацию или вообще плохо слушают то, что им говорят?
– Смешно. Сиди, я сейчас спущусь.
Я встала и замерла. Что же выходит, меня здесь быть не должно? Я внизу должна сидеть. А тот мужик меня с кем-то спутал, и конверт с этим парнем, и информация точно не для меня.
Бестолково пометавшись среди деревьев, я сунула конверт в сумку и поплелась вниз, коря себя на чем свет стоит.
Пашка моей печали не оценил.
– Да как-то уж состыкуются, когда поймут, что в цепочке появилось лишнее звено, – заметил беспечно.
– Люди запарились, встречу назначили, слово кодовое придумали… Думаешь, это просто так?
– Может, квест какой? Сейчас это модно, вот и носятся, как дурачки, по городу, выполняя задания ради мифической награды.
Эта мысль была похожа на правду, и я немного взбодрились. Нарушить чей-то квест – беда небольшая.
– Что там за фотка, дай посмотреть.
Я протянула черный конверт, Пашка его осмотрел и снова сказал:
– Ну точно квест, вот нефиг делать людям.
