скачать книгу бесплатно
Афродита из Корал-Бэй
Никки Логан
Любовный роман – Harlequin #871
Необычная девушка Мила Накано живет в городке на австралийском Коралловом побережье. Она обладает редкой способностью видеть звуки и слышать цвета. Мила работает смотрителем в заповеднике, знает подводный риф и лагуну как свои пять пальцев и готова на все, чтобы защитить свой мир. Даже на то, чтобы забыть неотразимого миллионера Ричарда Гранди. Он появляется под видом туриста, и Мила показывает ему красоты побережья и раскрывает секреты подводного царства. Узнав, что он собирается превратить береговую полосу в модный курорт и тем самым нанести непоправимый урон природе, Мила не выносит такого предательства и старается выбросить Рича из своей жизни. А Рич, хоть и очарован прелестной русалкой, тоже не готов пожертвовать ради нее интересами бизнеса…
Никки Логан
Афродита из Корал-Бэй
Nikki Logan
The Billionare of Coral Bay
Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.
© 2017 by Nikki Logan
© «Центрполиграф», 2019
© Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2019
Глава 1
Роскошный катамаран появился два дня назад, покачиваясь на волнах около Нэнси-Пойнт. Он выделялся подобно сверкающему белому бакену на пустом голубом пространстве океана.
К Морскому парку[1 - Морской заповедник. (Здесь и далее примеч. пер.)] на краю Корал-Бэй[2 - Городок на австралийском Коралловом побережье.] постоянно прибывают суда, большей частью исследовательские, но также чартерные и частные яхты, чтобы полюбоваться на Большой Барьерный риф[3 - Крупнейший в мире коралловый риф, доходит до северо-восточного побережья Австралии.].
На этом катамаране словно написано «частный».
Мила Накано спустила гидрокостюм до талии и зажмурилась. Ветер овевал вспотевшую кожу, а ей казалось, что по телу перекатываются крошечные шарики и она слышит перезвон колокольчиков.
Мила предпочитала плавать в бикини – ласкающее прикосновение воды к обнаженному телу ей представлялось звучанием симфонического оркестра. Это все синестезия или сверхсила, как описывают братья ее состояние. Она различала эмоции на вкус и наугад наделяла вещи характерными, только ей понятными, чертами. Уж такой она уродилась.
Но сейчас ей не до эмоций. Скоро начнется индивидуальная экскурсия, а надо еще успеть в Нэнси-Пойнт, чтобы встретить этого туриста. Сегодня она заплыла дальше, чем собиралась, и теперь как бы не опоздать. Индивидуальный тур – это замечательно. С большими группами ей не избежать напряжения, исходящего от множества людей и их слишком яркой одежды. Это подобно громким всплескам и сильно утомляет.
Турист был неким мистером Ричардом Гранди. Он из Перта, административного центра Западной Австралии. Оттуда два дня езды на автомобиле или два часа полета на самолете.
Гранди, скорее всего, бизнесмен, поскольку одиночки обычно приезжают не просто так, а с грандиозными планами относительно рифа и того, во что они могли бы его превратить. Во что угодно, начиная от сооружений для глэмпинга[4 - Туризм люксовой категории.] и доканчивая элитными плавающими казино. Или роскошными тематическими парками. Конечно, подобные планы никогда не воплотятся в жизнь из-за публичных протестов, строгих условий землепользования и категоричного «нет» со стороны местных арендаторов. Поэтому индивидуальные туристы обычно так и оставались просто туристами. Мила больше их не видела и ничего не слышала об их причудливых идеях.
Она сняла с себя гидрокостюм, с минуту потянулась, наслаждаясь звоном колокольчиков, касавшихся голого тела в бикини, затем надела шорты и рубашку цвета хаки – униформу персонала объекта Всемирного наследия.
Рюкзак, оставленный на песке, раздулся от сложенного туда гидрокостюма и другого снаряжения для подводного плавания. Мила завязала мокрые волосы в хвост, забросила рюкзак в вездеход и побежала легкой трусцой к условленному месту вдоль длинного сверкающего залива.
Она не особенно спешила. Индивидуальные туристы почти всегда опаздывали – они плохо рассчитывали время на дорогу от города или от ближайшего аэропорта. К тому же она припарковалась на единственной дороге, ведущей к месту встречи, значит, этот индивидуал все равно проедет мимо нее, чтобы попасть в Нэнси-Пойнт. Пока что никакого другого автомобиля помимо ее вездехода видно не было.
Ноги легко несли Милу по краю массивного известкового уступа, названного в честь Нэнси Досон, матриарха семьи, которая не одно поколение разводила домашний скот на этих землях. Это – первая семья в Корал-Бэй.
– Неблизкий путь попасть на стрип-шоу, – прозвучал низкий голос.
Мила резко остановилась, живот сжало, она ощутила запах опасности… скорее привкус во рту, чем запах.
Мужчина, стоящий перед ней, был моложе, чем представлялся ей, судя по тем данным, что ей сообщили, и он не был в костюме, как большинство индивидуальных туристов, а в брюках карго и выцветшей красной футболке. Но даже без костюма и галстука все в нем кричало о принадлежности к корпорации избранных.
Ричард Гранди…
Мила огляделась, ища глазами автомобиль, который она никак не могла пропустить. Никакого автомобиля. Это поставило ее в тупик. Она поборола возникшее расположение к нему из-за его каждодневной одежды. Светло-русые волосы разлохматились от ветра, но все равно нельзя не заметить отличную стрижку. Он сдвинул на лоб солнцезащитные очки, и Мила увидела его глаза… ярко-голубые. Даже синие, как лагуна у него за спиной.
– Вы рано приехали.
– Я успел вовремя. – Его явно позабавило ее смущение. – Меня подвезли. Так что как раз успел к началу шоу.
А вот это ей не понравилось. В конце концов, это ее залив, а не его. Если она захотела поплавать в заливе до того, как началась ее смена, то его это не касается.
– Следовало бы поприветствовать вас в костюме для подводного плавания, – пробормотала она, – но я подумала, что униформа подходит больше.
– Вы ведь гид? – Он протянул ей руку.
Вздохнув, Мила тоже протянула руку.
– Да, я гид. – Рукопожатия никогда не давались ей легко – она не знала, что из этого получится, как отзовется ее синестезия. – И представилась: – Я – Мила Накано из Департамента парков.
– Ричард Гранди, – ответил он. – Какой план на сегодня?
От его теплых пальцев у нее свело мышцы на животе вокруг пупка, а уши заполнил нежный звук арфы. Это что-то новенькое. Обычно когда она дотрагивалась до людей, особенно незнакомых, то слышала соло на трубе и даже грохот всех духовых инструментов оркестра разом.
А треньканье арфы было таким приятным.
– На сегодня? – переспросила она.
– Я о нашем туре. – Глаза цвета лазури с прищуром смотрели на нее. – Вы ведь мой гид.
Она моментально очнулась.
– Да, конечно. Но мне ничего не сообщили о цели вашего визита. – Лишь его ВИП-статус. – Поэтому сегодня будем действовать наугад. Лучше бы мне узнать, зачем вы сюда прибыли или что вас интересует.
– Меня интересует все, – сказал он, оглядываясь. – Я бы хотел лучше разобраться… в экологической значимости района.
Ага. Разве не этого хотят они все? А затем они возвращаются в город и разрабатывают способы, как использовать это в своих интересах.
– Ваш интерес коммерческий?
Он сощурился сильнее.
– Почему вас это так волнует?
– Мне просто надо знать, чем ограничиться в нашем туре. Вы журналист? Ученый? Вы не похожи на туриста. Значит, остается корпоративный интерес.
Он снова оглядел горизонт.
– Скажем так: у меня живой интерес к этой местности. И к рифу.
С информацией негусто. Ясно, что из обладателя прямых плеч и синих глаз больше ничего не выудить.
– Ну, тогда я думаю, что нам следует начать с самого южного конца Морского парка, – сказала Мила, – и продолжить путь к северу. Вы умеете плавать?
Он изогнул бровь. Насмешливо.
– Я капитан команды пловцов.
Ну конечно, кем ему еще быть.
В другом случае Мила приподняла бы солнцезащитные очки на лоб, чтобы встретиться глазами с клиентом и начать трудный переход от чужака к знакомому. Но от глаз Ричарда Гранди исходил холод и преобразовывался в модуляцию из пяти звуков, гармонично перетекающих один в другой, и каждый звук олицетворял пять разных вещей сразу. Но она не собиралась полностью отдаваться его музыке – сначала ей нужно лучше узнать этого мужчину. Поэтому очки на лоб она не сдвинула.
– Если вы хотите услышать, как звучит риф, вам придется добраться до него.
– Услышать? – Бровь у него опять полезла вверх. – Это что, чрезмерно шумно?
Мила улыбнулась. Ей еще предстоит встретить кого-то, кто смог бы воспринимать голос кораллов, как она.
– Вы все поймете, когда доберетесь туда. Ваша машина или моя?
– Думаю, что ваша, – ответил он.
– Тогда пошли, – деловым тоном продолжила она. – Я расскажу вам по пути о Нэнси-Пойнт. Это место получило свое название в честь Нэнси Досон…
Рич был уверен, что знает все, что положено знать о Нэнси Досон, – в конце концов, истории о своей прабабушке он выучил наизусть с детства. Но в историях из его детства говорилось не о ее любви к этой земле, а о ее стойкости и силе духа, способности противостоять бедствиям. Именно эти качества отец хотел воспитать в своем сыне и наследнике. Земля – за исключением прибыли, которую она может принести «Весткорпорейшн» – это на втором месте. И даже не на втором.
Не получится прекратить рассказ этой стройной, гибкой молодой женщины, не признавшись в том, что у него за семья.
– Сто пятьдесят лет Досоны арендовали всю землю, которую вы видите до горизонта, – сказала Мила, отвернувшись от океана и глядя на восток. – Вы можете проехать два часа и все еще будете на землях фермы Уорду.
– Здорово, – буркнул он. Он точно знает размеры Уорду и знает, какой доход приносит каждый из десяти тысяч квадратных километров. И сколько стоит эксплуатация каждого квадратного километра.
Миле Накано, очевидно, известно достаточно фактов, чтобы рассказать о его семье, но недостаточно, чтобы узнать его фамилию. Прабабушка Досон вышла замуж за старшего работника на ферме Джека Гранди, но оставила свою фамилию, поскольку в округе это было привычное и уважаемое имя. Местные жители знали отпрысков Джека и Нэнси как Досонов, а по закону они носили фамилию Гранди.
– Потомки Нэнси до сих пор управляют фермой. Ну, их доверенные лица.
Он посмотрел на нее:
– Доверенные лица?
– Сейчас семья обосновалась в городе. Мы их не видим.
– Управлять бизнесом дистанционно – это обычная практика в наши дни, – заявил он.
Мила обвела взглядом все вокруг и пробормотала:
– Будь эта земля моей, я бы никогда отсюда не уехала.
Ему бы обидеться на ее замечание относительно его семьи. Но для нее он – случайный человек, и, наверное, так она говорила о Досонах с любым. И он не позволил себе обидеться.
– Вы родились здесь? – спросил он.
– И выросла здесь.
– А как давно ваша семья живет в этом районе?
– Сколько себя помню.
«Это значит… два десятилетия», – сообразил он.
– И тысячу лет до этого, – уточнила она.
У нее смуглая кожа. Такой бронзово-коричневый тон приобретается не только от работы на свежем воздухе.
– Вы из бейюнгу?[5 - Народность Западной Австралии.]
Она прострелила его взглядом, и он понял, что рискует показать себя знатоком первых поселенцев австралийского Кораллового побережья. Это неминуемо приведет к вопросу, почему он интересуется историей этой области. А интересуется он потому, что ему необходимо изучить аспекты, связанные с охраной окружающей среды этого района. Он хотел в точности знать, с чем столкнется в будущем, где возникнут задержки и трудности.
– Это семья моей матери, – уточнила Мила.
– Но вы не только бейюнгу? Вы, кажется, сказали, что ваша фамилия Накано?
– Мой дед с отцовской стороны был японцем.
Рич вспомнил, что читал о том, какой получился культурный сплав, благодаря буму в торговле жемчугом.
– Это объясняет ваши черты, – произнес он, глядя на ее лицо.
Она покраснела и сказала, кажется, первое, что пришло ей в голову:
– Семья его жены приехала из Дублина – это лишь добавило сложностей.
Любопытно, что она считает свое национальное многообразие сложностью. В бизнесе многообразие – это сила. Первое, что он сделал после смерти отца, – это расширил инвестиции «Весткорпорейшн», чтобы не класть все яйца в одну корзину. Теперь «корзин» у него тридцать восемь.
– Что же дала вам ирландская бабушка? – Рич бросил взгляд на темные локоны Милы. – Ведь не рыжие волосы…
– У одного из моих братьев – рыжие. – Мила подняла очки на лоб. – Но у меня глаза бабушки.
Точно. Десять лет назад Рич впервые прыгнул с каната вниз с утеса. У него тогда сильно перехватило дыхание. И то же самое он ощутил сейчас, когда густые темные ресницы Милы затрепетали, и он увидел классические кельтские зеленые глаза. Возможно, в них самих и не было ничего особенно примечательного, но в сочетании с гладкой смуглой кожей это выглядело на редкость поразительно. Предки Милы определенно оставили завораживающее генетическое наследство.
Он едва нашел силы, чтобы выговорить:
– Вы – ходячая реклама культурного многообразия.
Кофейного цвета щеки потемнели – неужели от обиды? Она отвернулась и пробормотала:
– Здешние богатства земли и моря всегда притягивали людей со всех частей света. Я – конечный результат.
