скачать книгу бесплатно
Томас соскочил на землю, помог встать избитому. У того алые струйки хлещут из сломанного носа, расквашенных губ, даже выплевывает при каждом выдохе красные густые комья. Рубашка в клочьях, на коленях дыры, но явно давние, голые ступни почернели от постоянного хождения босиком, огрубели, как конские копыта.
– Что стряслось? – спросил Томас строго. – Ты кто?
– Йомен, сеньор, – ответил избитый простолюдин, голос дрожал, но глаза уже воровато бегали по сторонам, – эта мразь обвинила меня в том, что я жульничал, играя в кости!.. А теперь еще и отняли мой выигрыш.
Томас окинул его придирчивым взором.
– А ты играл честно?
Йомен потупился.
– Ну, временами… Но все равно выигрыш – мой! Они тоже жульничали, только я пережульничал.
Он вытер кровавые сопли, размазывая по всему лицу. Томас брезгливо поморщился:
– Яра, дай ему платок. А от меня вот тебе монета, купи новую рубаху. Еще останется и на хороший обед. И – постарайся жить честно!
Он вернулся к молча наблюдавшим Олегу и Лилит, вскинул подбородок и гордо проехал мимо. Яра виновато посмотрела на Олега, вздохнула, но догнала Томаса, ее конь пошел с его конем стремя в стремя.
Олег оглянулся на удалого мужика, таких… йоменов встречал под Киевом, Новгородом, как и по всему белу свету. Сейчас разбежится тебе жить честно! Сегодня же в корчме расскажет, какого кукукнутого эти придурки в железе поставили королем, устроит пир, напьется и, даже не подумав купить новую рубаху, снова сжульничает, снова получит по роже… а может, и не получит.
На одном из поворотов Томас, не глядя на Олега, процедил сквозь зубы:
– Чего скалишься?
– Да так, – ответил Олег чересчур честно, – я ничего.
Томас проворчал с неудовольствием:
– Эх, сэр калика, ты в самом деле «ничего». Ничего не понимаешь!.. Если бы я был не благородного происхождения, а простым мужиком… просто мужиком, даже не мужчиной, я бы проехал мимо. Мол, всяк за себя, один Бог за всех. Но благородное происхождение накладывает обязательства! Благородный отвечает за всех: семью, друзей, соседей, страну!.. Обязан вмешиваться всегда, даже если видит, что может потерять голову.
Калика сказал насмешливо:
– Так что ж хорошего в благородном происхождении? Простым мужиком быть безопаснее. И проще.
– Намного, – вздохнул Томас. – Намного.
Олег угрюмо промолчал. Не надо быть вещим, чтобы увидеть будущее рыцарства.
Глава 2
Томас радостно привстал на стременах. По зеленому полю навстречу тяжело двигается, сверкая начищенными доспехами, могучая рыцарская конница. В отряде не меньше двухсот воинов, из них полсотни на тяжелых боевых конях, остальные в доспехах полегче, но над конскими лбами развеваются плюмажи, широкие ремни блещут металлическими бляхами.
Томас вскрикнул:
– Как они узнали?.. Все равно молодцы!
– Кто это? – спросила Лилит в ухо Олега. Он отшатнулся, она тут же игриво прикусила его за мочку. – Кто эти блестящие рыцари?
– Подданные, – проворчал Олег. – Может быть, уже верноподданные… Ишь, в полном параде встречать высыпали.
– Как думаешь, хорошо быть королем?
– Не знаю, – ответил Олег сумрачно.
Лилит хихикнула над ухом.
– Так уж и не знаешь?
– Это кому как, – ответил Олег еще сумрачнее.
– То-то, – сказала она, – а то думала, что будешь отбрехиваться.
– Слишком много знаешь, – проворчал он. – Прибить тебя, что ли?
Томас начал придерживать разгорячившегося коня, а могучий рыцарский отряд, завидев приближающуюся четверку на трех могучих конях, медленно остановился. В рядах происходило движение, рыцари выравнивали строй, получилось красиво и внушительно.
Впереди на могучем коне возвышался немолодой воин с длинными седыми волосами до плеч, белыми вислыми усами. Брови тоже белые как снег, косматые. Шлем старый воин держал на локте левой руки, поводья тоже в левой. Серые глаза пристально следили за приближающейся группой Томаса.
Олег видел, как барон Огден правой рукой отдал воинское приветствие, оглянулся на ровные ряды из железа, острой стали и конских голов. Там неровно, но мощно проревело с полсотни могучих глоток что-то непонятное Олегу, но Томас гордо расправил плечи и орлом поглядел по сторонам, краем глаза замечая зардевшиеся от удовольствия щеки Яры.
Олегу почудилось некоторое напряжение в бароне Огдене. Впрочем, если барон и чувствовал неловкость, то где-то очень глубоко, на уровне голенищ, а так его взор был чист и ясен. Выпрямившись, он смотрит прямо, рука на рукояти короткого меча, а когда заговорил, даже кони перестали обнюхиваться, повернулись и уставились внимательными карими глазами.
– Доблестный сэр Томас Мальтон… – произнес барон Огден сильным, звучным, настоящим баронским голосом. – Мы видим, что ты свершил то, что казалось немыслимым! Да-да, немыслимым… Мы все помним, на твою свадьбу явился рыцарь… тихо там, в задних рядах! Это был рыцарь, никто его не лишал рыцарского достоинства. Обгорелость – не повод, а что из ада… гм… многие из нас там побывают.
Томас приосанился, грудь его раздалась, как у бойцовского пса, что один на один валит быков. Лиловые глаза украдкой посматривали на Яру, все ли слышит, мужественное лицо воспламенилось от жаркой похвалы.
– Да что там, – сказал он скромно, но тоже сильным звучным голосом, как и подобает королю, который в состоянии сам водить войска на битвы, – кто на моем месте не пошел бы хоть в ад, хоть… еще дальше ради такой женщины!
Прямая спина Яры прогнулась, а грудь выпятилась, едва не прорывая тонкую ткань. Синие глаза засияли как звезды, она выглядела не меньше королевой, чем сам Томас.
Барон Огден откашлялся, голос его прогремел еще мощнее:
– Сэр Томас! За твое отсутствие произошли некоторые изменения. Но прежде, чем указать на них, я должен представить тебе этих баронов, что пользуются уважением за их достоинства, их честь и отвагу. И никто не усомнится в их верности Британии.
Томас с непониманием оглядел рыцарей.
– Я признаю их неоспоримые достоинства, – проговорил он настороженно, – но что означает эта… очень уж внезапная встреча?
Барон с достоинством поклонился.
– Как я уже сказал, это цвет рыцарства Британии. И самые влиятельные и владетельные сеньоры королевства. Вчера на срочном военном сборе было решено, сэр Томас, что наша страна, раздираемая междоусобицами, нуждается в короле, который не покидает ее земли…
Томас задержал дыхание. Бледное изнуренное лицо медленно наливалось краской гнева. Ноздри начали раздуваться, глаза холодно блеснули, а ладонь потянулась к рукояти меча.
Из рядов выдвинулся коренастый воин, еще старше барона Огдена, весь белый как лунь, старый и уважаемый всем рыцарством сэр Гильдербург, поспешно вскинул руку:
– Сэр Томас! Мы все чтим твои подвиги, и я от всего рыцарства могу заверить, что наша земля не порождала более достойного рыцаря, чем сэр Томас Мальтон из Гисленда!
Рыцари переднего ряда угрюмым ревом подтвердили его слова, а дальше рев прокатился в глубину отряда. Ободренный сэр Гильдербург продолжил сильным, но уже по-старчески скрипучим голосом:
– Но, сэр Томас, признай, что лучший из рыцарей не всегда бывает лучшим королем. В то время, когда стране как никогда нужна крепкая рука, ты покинул близкий трон и корону, отправился на поиски своей пропавшей женщины!.. Пусть даже очень благородного происхождения, хотя есть тут такие, что сомневаются.
Томас вскипел:
– Сомневаются?
Сэр Гильдербург поспешно воскликнул:
– Сэр Томас, сэр Томас! По старым добрым англским понятиям, благородная дама должна сидеть в башне и сопеть в тряпочку, как вы однажды изволили высказаться, а не вскакивать в седло скачущего коня и размахивать саблей… Она же – настоящая валькирия, вы – герой, а если учесть, при каких обстоятельствах ее… гм… похитили, то можно себе представить, откуда вы только что явились!
– И где побывали! – выкрикнул кто-то, теряя рыцарское достоинство.
– И с кем якшались, – добавил другой противным, совсем не рыцарским голосом, но от грозного взора Томаса укрылся за чужими спинами.
Калика ожидал, что благочестивый рыцарь гордо сообщит, с кем еще сегодня утром за одним столом сидел и жрал в три горла, но Томас, уже весь на земле, прорычал:
– Но я вернулся! И женщина моя со мной. Кто из вас сумел бы вырвать ее из рук… из лап… я даже не решаюсь сказать, из чьих непростых дланей!
Барон Огден чуть подал коня назад, лицо Томаса полыхает гневом, потом стало белым от ярости, сказал торопливо:
– Бросивший трон единожды… кто тебе поверит, что не бросишь снова?
Из переднего ряда рыцарей крикнули:
– Стране нужен король надежный!
Томас скрипнул зубами. Внезапно взгляд упал на сэра калику. Тот сидит на коне спокойный, чуточку грустный. И в кипящей бешенством памяти внезапно всплыли слова калики, что тот просмотрел всех королей Британии на сто лет вперед, но ни в одной ветви будущего короля Томаса Мальтона не отыскал. Тогда он понял слова калики так, что его убьют раньше, чем наденет корону на голову, но теперь, возможно, предсказание можно толковать иначе…
– И что же? – спросил он холодно. – Вы решили не допустить меня в мое королевство?
Среди рыцарей раздавался шум. Сэр Огден поклонился, но ладонь его не уходила далеко от рукояти меча.
– Доблестный сэр Томас!.. Позволь, я объясню. На военном совете рыцарей за время твоего отсутствия… по благородным мотивам, никто не сомневается… молчать там в задних рядах!.. Никто не посмеется усомниться вслух… так вот, благородный сэр Томас… э-э… на военном совете была выдвинута кандидатура сэра Генриха!
Он тянул и мямлил, в глаза не смотрел, но последние слова выпалил скороговоркой, вздохнул с облегчением и прямо посмотрел на Томаса честными глазами старого рыцаря, знающего законы и воинские обычаи.
За спиной Томаса тихонько ахнула Яра, слышно, как ругнулся калика на своем непонятном языке. К барону с другой стороны от Гильдербурга наклонился хмурый немолодой рыцарь, что-то шептал на ухо, глаза недобро зыркали из-под украшенного золотом шлема.
Томас поморщился.
– Сэр Болдуин, ваш шепот громче, чем ржание моего боевого коня! Я не обнажу меч, как вы надеетесь. Здесь в самом деле цвет англского и норманнского рыцарства, я не хочу всех женщин Англии оставить вдовами. Но, по крайней мере, мне позволено проехать в свои владения?
Снова за спинами старого барона был недовольный шум, звякало железо. Барон с неохотой наклонил голову. Похоже, он, как и все, ожидал от горячего рыцаря более простых движений.
– М-м-можете, – ответил он с усилием. Покосился на хмурые лица, добавил уже другим тоном, виноватым: – Однако, сэр Томас… Я бы не советовал оставаться там надолго.
– Почему?
На плечах старого барона жутко заскрипело, словно старая осадная башня пыталась повернуться. Томас понял, что сэр Огден пытается пожать плечами.
– Кто поверит, – проговорил барон с таким усилием, словно выдавал тайну сарацинам под пытками, – что не начнешь собирать силы? А это новая кровавая распря… Добро бы друг друга резали дикари, как вон твой друг, но благородных рыцарей жалко!.. За тобой кто-то да увяжется из молодых да горячих. Да пусть лучше полягут в войне с врагами, чем в междоусобице! Или еще разок удастся их натравить на сарацин, спровадить на… словом, подальше, в самые дальние страны.
Томас задыхался от ярости, а Олег спросил мирно:
– Прости, что вмешиваюсь… но что ты предлагаешь?
– Ну, – проговорил барон с неловкостью, – необходимость таковая, что приходится говорить и делать неприятные вещи. Мы ценим тебя, сэр Томас! И уже ощутили твою мощь. Так лучше, чтобы она ушла от нас подальше. Побежденные англы и победители норманны уже начинают сливаться в один народ… да-да, начинают!.. и все хотят жить спокойно.
Томас прорычал:
– Что ж, ты свое сказал. Теперь я скажу! Сейчас мы едем в мой замок, где меня ждут… надеюсь, отец и дядя. Там я решу, что делать дальше. И пусть простит Господь душу несчастного дурака, кто посмеет встать у меня на дороге.
Его конь вскинул голову и пошел вперед. Расстояние между плотным рыцарским строем и гордым рыцарем сокращалось. Томас опустил забрало, в руках зловеще блеснул исполинский меч.
Послышался лязг, рыцари поспешно опускали забрала. Барон Огден остался с открытым лицом. Он несколько побледнел, глаза его не отрывались от надвигающейся громады, все наслышаны о великих подвигах сэра Томаса, и хотя ни один герой не выстоит против их отряда, но все же успеет не одну благородную даму сделать вдовой. Да и про его спутника с красными волосами рассказывают странные вещи…
Конь барона пошел боком, сдвинулся, открывая Томасу железный ряд рыцарей. Огден вскинул длань, зычный голос прогремел властно:
– Дорогу сэру Томасу! Он всего лишь возвращается в свои владения!
Рыцари колыхнулись, заскрежетало железо. Металлическая стена начала рушиться, кони подавались в стороны, но там тоже стояли закованные в железо чудовища, звон и лязг стали громче.
Еще чей-то голос прокричал:
– Разве он едет во дворец короля?.. Он едет домой! Дорогу сэру Томасу!
Томас восседал в седле неподвижный и надменный, похожий на царственного льва, что неспешно двигается сквозь стаю мелких шакалов. Цвет рыцарства поспешно расступался, ибо это тот цвет рыцарства, что благоразумно остался в своих землях, когда другой цвет ушел в неведомые земли отвоевывать Гроб Господень и там, похоже, сложил головы.
Но этот одиночка вернулся, а это такой дурак, что не посмотрит на численное превосходство, кинется, еще и забьет многих до того, как его самого забьют!
Яра ехала стремя в стремя такая же холодная и надменная. Ее лиловые глаза высокомерно взирали поверх голов, это всего лишь мужики в железе, а не рыцари, и они склонялись, отводили взоры, не в силах вынести взгляда ее ясных чистых глаз.
Олег проехал как можно тише, стараясь не привлекать внимания. Он чувствовал, как будто двигается в узкой трещине между ледниками, с обеих сторон веет холодом и угрозой, вот-вот стены двинутся навстречу одна другой, с тяжелым грохотом сомкнутся…
Так ехали в молчании, пока рыцарский строй не остался позади. Но и тогда Томас двигался ровно, неспешно, хотя зоркий глаз Олега заметил, как дрогнули и слегка расслабились гордо вздернутые плечи рыцаря. Яра протянула в его сторону руку. Он одной рукой поднял забрало, другой – взял за пальцы, с благоговеньем поднес к губам. Олег с неловкостью отвернулся, вздрогнул от голоса Томаса:
– Что, сэр Олег? Такого даже ты, Вещий, не предвидел?
Рыцарь смотрел с горькой насмешкой. Олег с неудовольствием пожал плечами.
– Как такое можно предвидеть?
– Но ты же… гм… Вещий? Так тебя звали те… которые еще диче, чем ты.
Олег сказал, защищаясь:
– Томас, я могу предвидеть, что солнце завтра встанет на востоке, а зайдет на западе… хотя теперь-то знаю, что это не совсем так… я могу предвидеть, что через какие-нибудь сто тысяч лет на месте этих дремучих лесов и болот протянется степь с горячим воздухом… да-да, хоть океан и рядом, что через полтысячи лет большие группы азиатских народов переселятся на эти изолированные острова… но я не могу предвидеть, какой рукой ты показываешь мне фигу в кармане! И ни один всевидящий или ясновидец не скажет. А если кто угадает, того можно ставить королем всех стран и народов.
