скачать книгу бесплатно
– Питер, Питер!.. Ты меня слышишь?
Разбитые губы зашевелились, веки задергались, и тут у Воробьева перехватило дыхание. Правая глазница заполнена вязкой слизью пополам с кровью, ох эти острые каблучки манекенщиц, тут уж никакие хирурги не помогут, это не переломанные ребра…
– Хр… хр… – вырвалось из разбитого горла, затем Воробьев услышал слова, которые не понял, но женщина напряглась, взгляд метнулся к маленьким часикам на руке.
Воробьев предложил с готовностью:
– Если хотите, я могу отвезти в больницу на своей машине. Мы, знаете ли, всегда помогаем иностранцам. Дружба народов, знаете ли!
Сквозь сочувствующий тон прорывались ликующие нотки. Женщина взглянула остро:
– Конечно же, вы не записали номера бандитов?
– Что вы, – оскорбился он. – Для нас главное – человек! Как я мог терять драгоценные минуты, когда человек поскользнулся и упал, так сильно ударившись головой о машину, а потом и об асфальт!
Она несколько мгновений смотрела ему в глаза, он ответил таким же откровенным взглядом: скоро ваша власть, сволочи, кончится. Скоро всех вас без всякой жалости. Слишком долго верили в ваши лозунги о гуманизме. Здесь не Индия, где вы боговали сто лет.
Он смотрел, как она, полуотвернувшись, бросила несколько слов по сотовому, он понял, что называют числа и цифры, а женщина ухватила пострадавшего за руку:
– Питер, потерпи чуть!.. Сейчас будем на месте. Эй, помогите же втащить в машину.
Воробьев, пачкаясь в крови, подхватил избитого, начал заталкивать в машину. Женщина крикнула раздраженно:
– Не в эту, идиот!
Воробьев в самом деле ощутил себя идиотом, машина дипломата искорежена так, словно по ней лупили рельсами, лобовое стекло все-таки раскрошили, даже передние шины прокололи, черт бы их побрал… но вообще-то, если не для печати и рапорта, то молодцы.
Женщина поддерживала Питеру голову, Воробьев дотащил до ее машины, здоровый же мужик этот Питер, одни тугие мышцы, такой выживет с разбитой печенью и отбитыми почками, вот только целиться придется учиться левым глазом: привет из России!
Искалеченного уложили на заднее сиденье, женщина торопливо села за руль. Воробьев крикнул укоризненно:
– Вы бы подождали!.. Сейчас прибудет «Скорая». У нас медицина бесплатная…
Машина ревнула и сорвалась с места. Воробьев счастливо смотрел вслед. Хоть и не по инструкции действовал, но незримые ангелы, звякая мечами и милицейскими бляхами, хлопали по плечам и говорили, что сегодня вел себя достойно, правильно, и хотя на ужин по-прежнему только картошка, сдобренная жидким подсолнечным маслом, но заснет счастливым и почти сытым.
Да, за его столом сидел крепкий матерый волчара. Правда, стул для себя придвинул другой. Ни один понимающий, к кому идет, профессионал не сядет на стул хозяина. Может и ножка отломиться, грохнешься, не успев выхватить пистолет, можешь просто прилипнуть к сиденью, а то не заметишь аккуратно закрашенный пропил…
Из расстегнутого ворота рубашки выбивались настолько густые рыжие волосы, что пуля запутается, как пчела. Он походил на трехгранный напильник, такой же прямой, серый, с холодным лицом и резкими гранями. Но грудь была широка, а сам он выглядит так, будто его выковали из большого слитка железа.
Он с холодным любопытством рассматривал Дмитрия, тот в самом деле ощущал себя так, словно по дурости сунул два пальца в электрическую розетку. А мысли так и вовсе заметались, как вспугнутые тараканы. Глаза невольно зыркнули на полку, где два швыряльных ножа, на стеллаж с безделушками, среди которых две штучки совсем не так безобидны, как смотрятся, но до них так же далеко, как и до двери.
Окно закрыто, как и дверь на балкон. Как бы ни проник в его комнату этот человек, он сделал это бесшумно и очень быстро. Показательно быстро. Даже окна и балкон прикрыл точно так, как было до вторжения.
Дмитрий кашлянул, проверяя перехваченное страхом горло. Связки работают, он сказал как можно спокойнее, хотя сердце колотилось, как у пойманного зайца:
– Да, круто. Хотя дверь на балкон я вроде бы не запирал.
– Не запирал, – согласился мужчина холодновато. – Но запоры не всегда останавливают.
Голос показался тоже скрежетом напильника, когда тот мерными движениями стачивает металл.
– Но шуму было бы, – возразил Дмитрий. Он старался говорить больше, так удается что-то узнать о противнике, отвлечь его внимание, расслабить, а к стеллажу всего четыре шага…
– Не обязательно, – сказал мужчина. – Можно открыть даже половинкой спички.
Голос был ровный, холодноватый, с оскорбительной ноткой полного превосходства. Голос человека, настолько хозяина положения, что может позволить себе держаться, как гость, и в ожидании хозяина просто сесть в его кресло. Или в соседнее.
Дмитрий замедленно прошел вдоль комнаты, сел на стул под стеной. Он старался двигаться открыто, руки держал на виду. Кем бы ни был этот гость, но и Дмитрий знал о себе, на что способен, когда загнан в угол.
– Я слушаю вас, – проговорил он тоже ровным голосом.
Незваный гость сидит спокойно, но Дмитрий чувствовал угрозу всеми фибрами тела и души, каждым кровяным шариком. Возможно, его нашли те, кого он уничтожал последние месяцы. В конце концов, у них тоже профессионалы.
– Дмитрий Човен, – сказал мужчина медленно. Его серые глаза без всякого выражения уставились в упор, голос вроде бы даже потеплел. – Сержант ВДВ, подразделение «Альфа», пять поощрений, три награды, два понижения в звании… В третьем коренном выпала пломба… Нехорошо, за зубами следить надо. При ваших-то нынешних заработках!
Дмитрий спросил недружелюбно:
– Что вы знаете о моих заработках?
Мужчина холодно улыбнулся. Их взгляды на несколько мгновений скрестились, в воздухе запахло горящим железом. Дмитрий понимал, о чем речь, и, похоже, этот странный гость знает о нем действительно много. Тогда он все-таки из тех служб, которые сами… ну, которые умеют ножом и пистолетом. И знают расценки. А разброс в расценках немал… Коммерсантик сдуру обычно обращается к «крыше», после чего тут же попадает в кабалу, а платит все больше и больше. Да и заказ в половине случаев не выполняется. Или обращается к случайному человеку, тот же расклад: в половине случаев заказ не выполнят, а если такого «суперкиллера» поймают, тут же сдаст заказчика с потрохами. Зато услуги «крыши» или доморощенных киллеров обходятся всего в 5–10 тысяч долларов. Коммерсанты покруче, да и не только коммерсанты обращаются именно через посредников к авторитетам или вожакам крупных нелегальных структур. После перепроверки самого заказчика ему дают специалиста на ограниченный срок. Это уже 20–50, зато результат почти стопроцентный. Иногда прибегают к услугам, Дмитрий об этом слыхал, к услугам террористических организаций. Эти борцы за свободу охотно берутся и за такие дела, зарабатывают неплохо. К примеру, за убийство Улафа Пальме получили два лимона, а за Листьева – четыре. Правда, миллионы получают за «коллекционные» акты, а вообще-то услуги террориста начинаются с 10 тысяч долларов. Это банальный взрыв машины или бронированной двери, офиса или просто бомбы в мусорном ящике. Стрелок – от 30 до 50, снайпер – до 70, но Дмитрий получал и больше, а за работу ножом – от 50 до 200 тысяч.
Кроме того, он ясно видел по глазам этого матерого волка, что тому известны и такие расценки: неохраняемый объект стоит от 5 до 30 тысяч, понятно, в зависимости от его статуса, хотя горла дворника и директора одинаковые, но брать за дворника неловко, как за директора. Если охраняет кто-то из неизвестных, знакомый или родственник, то за такую помеху накидывается еще несколько тысяч, зато если уже охраняют детективы из частного агентства, то заказчик раскошеливается от 20 до 50. Дмитрию приходилось иметь дело с тузами, которых охраняла собственная служба безопасности, а это от 30 до 70 тысяч. Правда, если охрана от МВД, то расценки те же, зато если у объекта профессионально подготовленная государственная охрана из бывшего 9-го управления КГБ, то расценки выполнения заказа взлетают от 50 до 200 тысяч. Выше всего ценится дичь, которую взяла под охрану сама государственная организация, это уже от 100 до 500 тысяч.
– Неплохие заработки, – сказал мужчина с насмешкой. – У нас академики столько не получают. Что скажешь?
Он обращался на «ты», но сейчас это не коробило. Дмитрий ответил так же холодно:
– Академики живут дольше.
Улыбка исчезла мгновенно. На Дмитрия смотрели холодные серые глаза, а губы сдвинулись, обозначив твердые бугорки, словно кожу натянули на каменную глыбу:
– Это верно. Особенно если учесть, что часть работы выполняешь бесплатно. По своей, так сказать, инициативе. Этакий городской Робин Гуд. А почему не скажешь, что заработанные… гм… ладно, заработанные таким образом, отдаешь вдове Коровича и своему другу Болотникову, что в госпитале?
Дмитрий напрягся, кровь бросилась в лицо:
– А вот это не ваше дело.
Мужчина сказал почти поспешно:
– Да я только сказал, что ты поступаешь… ну, непривычно благородно для нынешнего времени. Вдвойне благородно, что не трезвонишь об этом на каждом углу.
Дмитрий подумал, что здесь мужик ляпнул глупость, как же он стал бы трезвонить о своей помощи, если даже валютную икру маскирует под браконьерскую, сказал уже враждебно:
– Вы пришли, чтобы мне рассказывать мою биографию?
Он подобрал под себя ногу, уже зацепил носком за ножку, готовясь метнуть ногой… гость, конечно же, отобьет или увернется, но до полки со швыряльными ножами подать рукой. Что бы там ни рассказывали о сверхчеловеках из ВДВ, но он сам был не последним в «с любых высот в любое место» и знает, что если они и сверхчеловеки, то разве что для хилых очкариков, а не для сержанта-сверхсрочника.
– Напомнить не мешало, – спокойно ответил мужчина. – К твоему послужному списку стоит добавить и невероятную удачливость. Ты одиночка, а таким втройне труднее. И почтовые ящики, через которые работаешь, не спасение…
Дмитрий поинтересовался:
– У вас есть варианты лучше?
Мужчина усмехнулся:
– Ты их знаешь. Работать от криминальных структур. Они предоставляют информацию, выводят на цель, сами доставляют к указанному месту оружие… где ты его попросту бросаешь… Да-да, я знаю, ты стандартным брезгуешь, но зато какая безопасность!.. Нет, тебе просто сказочно везло. Удачливость есть удачливость. В других подразделениях такой графы отбора нет, но в нашем есть.
Дмитрий тут же спросил:
– В вашем?
– Нашем, – отметил мужчина без усмешки. – Где ты недавно попал в поле зрения. Я предлагаю тебе вернуться на службу.
Глава 7
– В ВДВ?
Мужчина ответил с некоторой заминкой:
– Почти. Но покруче.
Внезапно Дмитрий ощутил, что гость давно заметил, как он зацепил ножку стула, но лишь стрельнул глазом, тут же посмотрел ему в глаза. Дмитрий покачал головой:
– Спасибо. Служат только собачки, а я – человек.
– Но ты служил, – напомнил мужчина.
– Все служили, – огрызнулся Дмитрий. Он расслабил сведенные напряжением мышцы, однако ногу не убрал. – С пеленок уже служим… Но как только удалось вырваться, теперь все. Это сволочные сытые твари, что командовали мною только потому, что им папочки из ЦК сумели обеспечить звание повыше того, которое я потом и кровью…
Он скрипнул зубами, кулаки сжались. На миг мелькнула мысль: а что он теряет? Все равно пришел конец. И каким бы ни выглядел этот козел крепким, но еще посмотрим. Мужчина кивнул понимающе, сказал так, словно изучал жука, наколотого на булавку:
– Повышенное стремление к самостоятельности, гордость, неприятие авторитетов… гм… что там еще?.. Ну, зуботычину генеральскому сынку пропустим… Повышенная реактивность, импульсивность в принятии решений… Вообще-то отвратительно, но это как раз тебя и спасало… Опять же назовем это удачей.
Дмитрий угрюмо молчал, на этот раз пожал плечами как можно картиннее, стараясь за счет этого движения вместе со стулом придвинуться к шкафу с метательными звездами. Идиоты называют удачей любой успех, причины которого по тупости не понимают, равняя заслуженный успех – результат огромной работы мозга, тщательной подготовки и безукоризненного исполнения – с выпавшей нужной цифрой на бочоночке лото.
– Жаль, – сказал мужчина. – Ты по всем статьям подходил бы нам. Подумай еще раз.
Дмитрий сказал твердо:
– Если я могу отказываться, то – нет!
Мужчина поднялся:
– Как хочешь. Тогда забудем о нашем разговоре.
Дмитрий недоверчиво смотрел, как этот волк, что не должен был выпускать добычу, обронил пару слов, явно кодовых, а микрофон в какой-нибудь из пуговиц, после чего преспокойно направился к двери. По его каменному лицу было видно, что этот бывший десантник вычеркнут из сферы его высоких интересов, есть масса других дел…
– А что вы сказали, – спросил он вдогонку этому здоровяку, – что несколько преждевременно?..
Мужчина от двери оглянулся:
– Да просто тобой уже заинтересовались и другие. Кольцо сжимается. Как бы ты ни маскировался, но от… скажем, выстрела с вон той крыши ты в этой комнате нигде не спрячешься. Мой совет на прощанье… хотя я не имею права этого делать – меняй квартиру уже сегодня. Лучше – прямо сейчас.
Он открыл дверь бесшумно, оглянулся, впервые улыбнувшись почти дружелюбно, старый матерый волк молодому волчонку, переступил порог. Дмитрий слышал, как он прошел по длинному коридору, свернул на площадку, затем донеслось мерное на грани слышимости жужжание всползающего снизу лифта. После долгой паузы щелкнула отжатая кнопка лифта.
Лифт двигался ровно, без остановок, но, когда добрался до первого этажа, звякнул, неспешно раздвинул узкие створки, со стороны лестницы прогремела частая дробь кроссовок. Человек с серебряными висками вышел из кабины лифта, а из боковой двери в вестибюль выбежал Дмитрий.
Брови матерого волка чуть приподнялись, а твердые губы дрогнули в усмешке:
– Решил менять сразу?
– Да, – ответил Дмитрий.
– Нашел куда?
Дмитрий огрызнулся:
– Да вроде бы. На какое-то время.
Не глядя друг на друга, прошли прохладный вестибюль, из-под плотно закрытой двери все равно веет сухим жаром знойного дня, лето в разгаре, Дмитрий ткнул пальцем в черную кнопку возле выходной двери. Пискнуло, седовласый толкнул тяжелую металлическую дверь. Навстречу хлынул свежий резкий воздух с примесью бензина, яркий солнечный свет ударил в глаза.
Двор заставлен машинами жильцов, из-за здания института и трансформаторной будки на приличной скорости выскочил темный мерс с тонированными стеклами. Дмитрий дернулся, сразу все поняв, давно готовился и проигрывал в уме похожие ситуации, в тот же миг услышал негромкий голос:
– Задержись на крыльце. Шнурки, то да се…
Сам гость сбежал с крыльца бодрым петушком, этакий молодящийся мужик, что оглядывается на каждую молодую телку, но живот поверх ремня, шажки коротковаты, задница оттопырена, словно то ли поясница пошаливает, то ли геморрой проснулся…
Мерс выскочил на площадку, круто развернулся. Все четыре двери распахнулись раньше, чем колеса перестали вертеться.
Выскочили трое, но машина медленно выруливает на прямую дорогу, значит – еще один за рулем. Дмитрий, соскочив с крыльца вправо, где впритирку одна к другой застыли сверкающие иномарки, пригнулся и пробежал за спинкой скамейки. Револьвер уже готов к стрельбе: в этой ситуации лучше бы пистолет, и черт с ним, что гильзы разлетятся по асфальту, здесь не до улик, важнее доли секунды и количество патронов…
Он внезапно вынырнул из-за машины, готовый стрелять и получать пули, но выдержать эти горячие удары раскаленного металла в грудь, живот, стрелять и стрелять, пока не полягут эти трое… и если выскочит, а не удерет четвертый, то получит пулю и он…
Возле мерса двое оседали, одинаково хватаясь за кадыки, лица запрокинуты, один уже на спине, ноги конвульсивно дергаются, скребут нестоптанными каблуками асфальт. Седовласый в один немыслимо длинный прыжок оказался возле мерса, распахнул дверцу, Дмитрию показалось, будто что-то крикнул, а когда тут же захлопнул дверь и повернулся, Дмитрий уже понимал, что мертв и водитель.
На ходу пряча револьвер в поясную кобуру, он ринулся к своему странному гостю. Тот бросил коротко:
– Через сквер мимо вон той будки. Там серая копейка с номером 085. Садись, ничего не спрашивай.
– Но… чем-то помочь? – спросил он бестолково.
– Выполняй, – бросил седовласый холодно.
Оглянувшись, Дмитрий успел увидеть, как его гость наклонился над мертвыми, сделал движение, будто вырывает у них кадыки. В его пальцах мелькнуло красное, Дмитрий уже обогнул трансформаторную будку, когда в мозгу промелькнуло: черт, как давно не видел эти лавровые листы из цельной пластины. Знаменитые «осы», вес всего сто граммов, но убивают с надежностью танкового снаряда… Вот чем он их обоих так бесшумно. Ну а третьего? А шофера?
За рулем копейки читал газету огромный розовощекий добродушный парень в помятом свитере. Дмитрий зашел с другой стороны, открыл дверь и ввалился на сиденье рядом. Водила не удивился, тут же врубил музыку, начал вертеть баранку с показной лихостью, хотя не забыл проследить, чтобы Дмитрий пристегнулся.
Предупрежден, понял Дмитрий. Вон у него и пейджер, и сотовый, все на виду, а в бардачке, может быть, что-то и покруче.
