скачать книгу бесплатно
– Тцаревна, посол Артании просит молвить слово.
Улыбка погасла на губах Светланы. Пугливо оглядевшись, она с усилием и великой неохотой шагнула из светлого сказочного мира в мир нынешний.
– Если разговор недолог, то… проводи его сюда.
Ховрах снова сделал движение поклониться, но выпирающий живот позволил только чуть склонить голову.
– Он просит сказать пару слов наедине.
Светлана сделала жест отрицания, явно страшилась остаться один на один со зловещим послом артанцев, но внезапно ее взгляд упал на Кузю, что в дальнем углу объезжала громадного волка.
– Хорошо. Проводи в комнату с двумя мечами.
– С двумя мечами в комнату? – переспросил Ховрах.
Светлана грустно покачала головой. Она тоже бы этого хотела, сказали ее глаза.
Когда Ховрах удалился, она сказала негромко:
– Мрак, ты уже однажды спас меня… Охраняй и сегодня, хорошо?
Огромный волк с готовностью помахал хвостом. Глаза его были преданные.
Посол Артании нахмурился, увидев, как вместе с тцаревной вошел огромный волк. Желтые глаза зверя холодно и прицельно задержались на его горле, обнаженных руках. Он остановился, наблюдая за каждым его движением.
– Тцаревна, – поклонился посол. Его глаза не оставляли волка. – Этот зверь… У меня важный разговор с тобой.
Она сделала приглашающий жест, грациозно опустилась в кресло со спинкой. Волк сел с нею рядом, глаза его пристально изучали дергающийся кадык посла.
– Говори, достойный Маздон.
– Тцаревна, этот волк…
Она очаровательно улыбнулась:
– Он не понимает разногласий между Куявией и Артанией.
– Да, но…
– Пожалуй, он никому не расскажет, – продолжала Светлана задумчиво, – если даже услышит что-то непристойное. Но я надеюсь, что ты сам такое не скажешь… Он очень чуток к моему настроению.
Она опустила руку и почесала Мраку за ухом. Посол сглотнул, его глаза с трудом оторвались от созерцания зверя. Глядя тцаревне в глаза, он сказал как можно более твердым голосом:
– Тцаревна, разговор пойдет о судьбах страны. Я не могу собраться с мыслями, когда этот зверь рассматривает мою глотку!
Нежные пальцы прижали Мрака к земле, вызывая сладкую дрожь:
– Ляг!.. Вот так. Теперь лежи спокойно.
– Этого недостаточно, – сказал посол мрачно.
– Тогда разговор на этом закончим, – сказала Светлана тем уверенным голосом, каким ей хотелось бы говорить чаще. – Сегодня на меня в этой комнате один уже почти… напал.
– Тцаревна!
– Он тоже, может быть, не собирался нападать… но слово за слово, а когда у мужчин доводы кончаются, то, понятно… Будь этот волк со мною, тот остановился бы раньше. И наши отношения остались бы более теплыми.
Угроза в ее словах прозвучала отчетливо. Посол несколько мгновений рассматривал ее лицо. Она умеет себя держать, эта царская дочь. Их с младенчества учат держать спину прямо, голову высоко. Если и позволяют себе выказывать истинные чувства, то разве что в запертой на два засова спальне, спрятавшись под одеялом, чтобы даже в ее комнате не подсмотрели через тайные дырочки.
– Тцаревна, – сказал он, – я надеюсь, ты сумеешь сдержать этого зверя… Но на всякий случай предупреждаю: у меня на поясе нож. Лезвие острее бритвы, но главное – в двойной борозде яду хватит, чтобы отправить к Ящеру дюжину человек.
Она смотрела пристально.
– Зачем тебе этот яд?
Он твердо выдержал взгляд ее ясных, как горные озера, глаз.
– Тцаревна… этот яд я имею право потратить только на себя.
– Зачем? – повторила она настороженно.
– На пыльных дорогах… да и не только на дорогах хватает людей, которые будут сдирать мою шкуру по лоскуткам, выдергивать ногти и ломать кости по суставу, чтобы первыми дознаться о моем задании. Всякий посол знает, что лучше успеть умереть раньше.
Ее взгляд смягчился.
– Но как же… Кто сам себя лишает жизни, тот проклят всеми волхвами. Его даже хоронят в стороне от всех! Он лишается права войти в вирий.
Посол скривил губы в горькой улыбке:
– Это тот риск, на который идем. К тому же остается надежда, что боги как-то учтут различие… Но не будем уклоняться от главной дороги, тцаревна! Мне велено передать тебе, что войско Артании готово встретить тебя на перевале.
– Зачем?
– Не стоит притворяться, твое положение… не совсем устойчиво. Все знают, что тебе не продержаться дольше сегодняшнего дня. Завтра здесь будет другой правитель. Я не стану гадать: Горный Волк, Руд или кто другой. Но главное, что тебя либо убьют, либо бросят в темницу, откуда выхода уже не будет… Не следует льстить себя надеждой, что кто-то из них возьмет тебя в жены. Они знают, что ты своевольна и умна. Понимают и то, что однажды сама запрешь их в темницы, а власть возьмешь в свои руки.
Она сказала ровным голосом:
– Это все слишком далекие предположения. Зачем меня встречает войско артанцев?
– Чтобы дать защиту. Наш тцар предлагает тебе почетное место при его дворе. Ты будешь блистать и там! А когда сама захочешь, выберешь себе по сердцу знатного мужа.
Волк беззвучно приподнял край верхней губы, показал острые длинные клыки. Желтые глаза следили за послом неотрывно.
– Понимаю, – сказала Светлана. – А что возьмет за такую доброту?
Посол поклонился:
– В доброте самой уже есть вознаграждение. Просто он полагает, что согласишься уступить земли по эту сторону перевала. Немного, всего лишь по левый берег.
У нее вырвался невольный возглас:
– Это треть наших земель!
– Всю Куявию захватит кто-то из твоих врагов, – напомнил посол. – А враги близкие всегда ненавистнее далеких. Так не лучше ли отдать хоть часть артанцам, чем Горному Волку?.. К тому же, если захочешь, наши войска могут помочь вернуть престол.
Она сказала с горькой насмешкой:
– Но за это я должна буду отдать вам уже две трети Куявии?
Посол молчал. Она ощутила, что у правителя Боевых Топоров могут быть планы и посерьезнее. Взять всю Куявию в бронзовый кулак, а ее оставить на престоле красивой куклой, окруженной его воинами-артанцами!
Мелькнула мысль, что это все же лучше, чем отдать тцарство ненавистному Горному Волку или Руду. Она дала этой мысли овладеть ею глубже, чтобы посол видел ее колебания и растущую заинтересованность. Любой человек так бы и сделал. Только царских детей всегда воспитывали в мысли, что сперва думать надо о стране, потом о себе. Но посол пусть думает, что она больше нормальный человек… даже просто испуганная девушка, трепещущая за свою невинность, чем царская дочь.
– Это интересное предложение, – произнесла она медленно. – Правда, я предпочла бы остаться не при артанском дворе, а где-то по эту сторону перевала. На своем клочке земли, со своим дворцом и своими людьми…
Посол улыбнулся, взгляд стал хозяйским.
– Я думаю, правитель Боевых Топоров пойдет на это.
– Я должна подумать.
– Тцаревна, – голос его стал предостерегающим, – это у меня много времени, но не у тебя!.. Ты уверена, что переживешь сегодняшнюю ночь?
Она поднялась, давая понять, что разговор закончен. Посол поднялся тоже. Несколько мгновений смотрели глаза в глаза, затем посол нехотя поклонился. Светлана как можно спокойнее пожала плечами:
– Кто из нас уверен в завтрашнем дне?
В голосе посла сквозило раздражение:
– Тцаревна! Дюжина людей ждет тебя за воротами дворца. Переоденут, уже завтра будешь за перевалом. Никакая погоня не достанет – кони в нашей стране самые быстрые на свете!
– Я подумаю, – ответила Светлана медленно холодеющим голосом.
Взгляд ее стал строже, но в темных глазах посла были злость, разочарование и насмешка. Светлана ощутила, как по спине побежал холодок. Посол не выказал неповиновения или угрозы, но он ясно навязывал ей свою волю, и она не знала, как поступить.
Мрак зевнул, показав страшное жерло, красное, как пламя, поднялся и пошел вдоль стены, обнюхивая углы. Посол еще боролся взглядом с тцаревной, уже ее лицо дрогнуло, в нем начали проступать страх и растерянность, но Мрак в это время подошел к послу сзади, задрал заднюю лапу. Тот запоздало обнаружил, что его роскошный халат потяжелел, стал горячим и очень мокрым. Он оглянулся, отпрыгнул в испуге:
– Этот… этот зверь намочил мою одежду!
Тцаревна с удовольствием засмеялась. Голос ее был как серебристый колокольчик:
– Он вас всего лишь пометил. Теперь он вас запомнит.
Посол с отвращением оттопырил двумя пальцами полу халата.
– Я его… тоже запомню.
– Эй-эй, – сказала тцаревна предостерегающе. – Не обижайте мою бедную собачку.
В его темных глазах плеснула ярость:
– Бедную?
– И жалобную. И добрую. Посмотрите, какие у него глаза!
Мрак повернул голову, давая возможность посмотреть в свои глаза. Заодно показал и клыки. Посол в самом деле увидел и понял, насколько тот добрый. Догадался без труда, что добрая собачка думает о нем на самом деле.
– Тцаревна, – сказал он, отступая с поклоном, – я вынужден удалиться… Мне надо сменить одежду. Это здесь такие запахи, что я мог бы и не менять… гм… но артанцев с детства приучают к чистоте! А ты пока подумай над моими словами.
Когда он ушел, Светлана смеяться перестала. Очень серьезно посмотрела на волка:
– Странно… Ведь ты еще ничего не метил!
Глава 12
В сопровождении волка Светлана спустилась в Золотую палату. Пир продолжался, хотя половина мест за столами опустела. Волк, которого она назвала Мраком, посмотрел на нее вопросительно. Светлана прошептала горько:
– И ты заметил? Они разбрелись по дворцу.
Волк потерся о ее ногу. Светлана почесала за оттопыренным ухом, мохнатым и теплым, объяснила:
– Присматриваются, где моя стража. Это может произойти сегодня ночью.
Горный Волк и Руд сидели за одним столом. Лица были злые, спорили ожесточенно. Рядом с Рудом сидел Голик, что-то доказывал с жаром, дергал за рукав, а в глаза Горного Волка заглядывал искательно.
Светлана передернула плечами. Лицо постельничего не понравилось, обычное лисье выражение уступило место жадному нетерпению.
– Боги, – вырвалось у нее тихо, – а мне и поспорить не с кем! Уже с волком говорю…
Волк лизнул ей руку. За столами подняли головы, смотрели с вопросительной враждебностью. Горный Волк помахал рукой, взревел зычно:
– Тцаревна! Хромай сюда. Здесь еще осталось вино.
Руд и даже Голик ухмылялись. Светлана ощутила, как щеки заливает смертельная бледность. Хищники уже сговорились?
Ровным голосом она произнесла:
– Я прощаюсь с вами до завтра. А вы, дорогие гости, продолжайте честной пир.
Кто-то крикнул что-то вслед, но Светлана сделала усилие, чтобы не услышать. Доброго не скажут, а отвечать на обиды сил нет.
Слезы брызнули, когда переступила порог своих покоев. Яна бросилась раздевать, руки тряслись, сама взревела в голос, жалея добрую тцаревну. Волк лизал руки, Светлана обхватила его большую голову, прижала к груди, ее слезы падали ему на широкий лоб.
– Один ты у меня защитник…
От волка сильно пахло зеленью, живицей и почему-то муравьиной кислотой. От его тела шло мощное животное тепло, но он вздрагивал, косил на нее большим глазом, в котором желтизна быстро уступала кроваво-красному пламени.
– Иди, Яна, – велела она.
