скачать книгу бесплатно
– Издалека, – ответил Лоенгрин.
Все повернулись в сторону выбежавшей Эльзы, а она, роняя достоинство дочери герцога, бегом ринулась к сверкающему рыцарю, с плачем протянула руки.
Он дал обхватить себя за шею, но не обнял, только ласково опустил ладони на плечи, от них пошло успокаивающее тепло.
Эльза всхлипывала и цеплялась за него, как утопающая за оказавшийся рядом ствол дерева.
– Ты вернулся… ты вернулся…
Он взял ее лицо в ладони и произнес печально:
– Еще нет.
Она разом похолодела, синее небо вдруг стало черным, а в ушах медленно и страшно ударили колокола погребального звона.
– По…чему?
– Я рыцарь Ордена, – напомнил он. – Я связан клятвой.
– Ты… вернулся… чтобы сказать… что сейчас уедешь?
Он покачал головой:
– Нет. Но есть одно условие, при котором я могу остаться.
Она жарко вскрикнула:
– Принимаю любое! Жизнь мою возьми, только останься!
– Не говори так, – сказал он печально.
– Но это правда!
– Может, понадобится больше, чем жизнь… Но это лучше обсудить в твоих покоях.
Она сказала пылко:
– Твоих! Это все твое, Лоенгрин.
Он усмехнулся, повернулся к застывшему, как столб, Перигейлу, который старался делать вид, что его нет вообще, а есть что-то вот вроде оброненной подковы.
– Позаботься о коне, а мы с герцогиней Эльзой Брабантской обсудим кое-какие вопросы в ее покоях.
Перигейл проводил их понимающим взглядом. Естественно, молодой и такой могучий рыцарь, у которого в руках победа, захочет воспользоваться ситуацией и получить все, что можно получить в его положении. Быть рыцарем – не значит быть полным дураком, что упускает выгоду.
Из дальних строений все еще выбегали люди, падали на колени и смотрели на них снизу вверх, как на живые иконы. Лоенгрин с удивлением заметил у многих на глазах слезы.
Девушки бросали им под ноги цветы, сперва под конские копыта, а потом уже им самим, когда он взял Эльзу на руки и понес через широкий двор к дверям.
Все смеясь вопили радостно, в воздух взлетели шапки и даже рабочие рукавицы.
Лоенгрин шепнул Эльзе:
– Как все-таки тебя любят!
Она счастливо засмеялась и уткнулась лицом ему в грудь. От ее золотых волос идет сияние, кто-то из челяди забежал вперед и постелил им ковровую дорожку перед самым входом в здание.
Лоенгрин внес ее в холл, вперед забежала юная служанка и, блестя бойкими, черными, как спелые сливы, глазами, весело показывала, куда идти.
Через холл и вверх по лестнице, еще этаж и еще, затем по длинному коридору, Эльза прошептала ему на ухо:
– Не тяжело? Пусти, я сама…
Он засмеялся и крепче прижал ее к груди. Служаночка остановилась у двери, на которой венок полевых цветов, присела в поклоне.
– Мой господин…
Лоенгрин кивнул.
– Благодарю, – чем удивил ее донельзя. – Можешь идти.
Она открыла им дверь, а когда они вошли, закрыла за ними и то ли удалилась на цыпочках, то ли прижалась ухом к толстым дубовым доскам.
Эльза закрыла глаза и дышит в его руках, тихая, как засыпающий ребенок. Лоенгрин остановился у ложа с роскошным балдахином, хотел положить на мягкую перину юную герцогиню, но она в его руках так разомлела, что так там и останется, подумал и осторожно опустил ее на ноги.
Она в самом деле так отдалась эту странному чувству, когда сильный мужчина несет на руках и от нее ничего не зависит, что покачнулась и ухватилась за кроватную стойку.
– Эльза, – произнес он тихо, – нам нужно сперва… поговорить.
Она заметила, что он даже не повел глазом по сторонам, словно здесь вся эта роскошь давно знакома и привычна.
Эльза уже собралась с духом настолько, что выдавила любезную улыбку и привычно указала на кресло.
– Извини, – произнес он, – я пока не сяду.
– Что случилось?
– Я еще не вернулся, – пояснил он с бледной улыбкой.
– Мой господин! – вскрикнула она в страхе.
Он успокаивающе выставил перед собой ладони.
– Погоди, выслушай.
– Да, мой господин!
– Я еще не вернулся, – повторил он, – в настоящем смысле слова. Эльза, как я уже говорил, я – рыцарь Ордена.
Она сказала жадно:
– Да-да, ты говорил, это, наверное, очень здорово… Так красиво, торжественно и загадочно!
Он наклонил голову, не опровергая и не соглашаясь.
– Во всех рыцарских орденах, – продолжил так же ровно и настойчиво, – как ты знаешь, все считаются братьями.
Она снова не утерпела:
– Да-да, это так красиво!
Он вздохнул:
– Но ни в одном ордене это положение не соблюдается так ревностно, как в нашем. Вступая в Орден, каждый забывает о своем происхождении, привилегиях, высоких родственниках, своем древнем роде. Зато каждый приобретает такую семью, которой никто на свете не может похвастаться…
Она слушала внимательно и с напряжением, недоумевая, зачем он ей это рассказывает, все время страшилась, что какой-то пункт устава все-таки заставит его уйти, молилась всей душой, чтобы этого не случилось, а она сделает все-все, что этот дивный рыцарь захочет и восхочет…
– Так вот, – сказал он, – ты должна принимать меня таким, каков я есть, и судить меня по моим поступкам. Ты не должна допытываться о моих предках, моем роде, моем происхождении! Человек сам отвечает за свои деяния. Славные предки ни при чем, и благородное происхождение не может служить защитой или быть чем-то весомым в споре или других делах.
Ее сердце едва не взорвалось от нахлынувшего ликования. Она чувствовала, как жаркая кровь бросилась в лицо, прилила к щекам и обожгла уши.
Она прижала руки к груди.
– Доблестнейший рыцарь!.. Я никогда не слышала более благородных и достойных слов!.. Мне отец всегда говорил, что человека нужно судить по его поступкам, ибо простой человек бывает благороднее иного знатного, а знатный нередко оказывается мерзавцем. Да-да-да, я с великой радостью принимаю твое условие! Как и все остальные, что услышу от тебя!
Он вздохнул, в глазах все еще оставалась тревога.
– Эльза…
– Да, мой господин?
– Других условий нет…
– Но даже если бы и были! Мой господин, я клянусь…
Он остановил ее жестом настолько властным, что она умолкла мгновенно. Его лицо оставалось строгим и торжественным.
– Погоди-погоди.
– Слушаю, мой господин!
Он произнес очень серьезно:
– Эльза, это не просто красивое пожелание. Ты должна дать клятву, что никогда-никогда не нарушишь своего обещания не спрашивать меня о моем происхождении.
– С радостью, мой господин!
– Эльза, отнесись к этому… без такой веселости.
Она вскликнула, ликуя, возносясь в счастье, что условие оказалось таким простым и легковыполнимым:
– Да, любимый! Я дам тебе любую клятву!
– Мне не нужно любую, – ответил он терпеливо, – мне нужна именно эта клятва.
– Я даю клятву, – произнесла она торжественно. – Перед лицом Господа клянусь, что никогда и ни при каких обстоятельствах не спрошу доблестного рыцаря Лебедя, благородного Лоенгрина, о его происхождении. Да покарает меня небо…
Лоенгрин прервал:
– Эльза, ни о каких карах речь не идет. Просто я должен буду в тот же час покинуть тебя. И я это сделаю.
Холод проник в ее сердце, она ощутила, как смертельно бледнеет, но заставила губы раздвинуться в беспечной улыбке.
– Лоенгрин… Никакие силы ада не заставят меня спросить тебя о происхождении!
Он смотрел серьезно и пытливо.
– Эльза, умоляю, сдержи слово.
– Лоенгрин, – сказала она нежно, – не знаешь ты женщин… Я и так бы не нарушила слово! Но теперь, когда знаю, что могу потерять тебя, никогда-никогда даже не подумаю спросить… даже не подумаю подумать… Да что там! Лоенгрин, умоляю, поверь мне!
Слезы брызнули из ее прекрасных глаз, губы распухли и задрожали, но Эльза не двигалась, не вытирала щек, ее взгляд был прям, ясен и молящ. Лоенгрин протянул к ней руки, и она, снова забыв о своем достоинстве дочери герцога, метнулась к нему, будто служанка какая, обвила его шею руками и прижалась крепко-крепко, молча умоляя никогда ее не бросать.
Он обнял ее, чувствуя, как глубокая всепроникающая нежность к этому испуганному ребенку пропитывает все его тело и душу. Она думает, что никто не видит ее страха и беспомощности, гордо задирает голову, она же Эльза Брабантская, но ее ужас перед этим жестоким миром кричит громким голосом, а он из тех, кто слышит.
Он держал ее крепко и нежно, но в какой-то момент она вздрогнула, шепнула ему на ухо:
– А что сказал твой… Мастер?
Лоенгрин вздохнул:
– Он возражать не стал… особенно.
Эльза спросила встревоженно:
– Но возражал?
– Да, – ответил Лоенгрин невесело. – Он дал разрешение.
– Но ты невесел! Что случилось?
Лоенгрин вздохнул:
– Он не верит, что у нас получится.
– Почему?
Он бросил на нее короткий взгляд, быстро отвел глаза в сторону.
