скачать книгу бесплатно
– Изволь. Ты вон лежал в соплях и блевотине, уже подыхал, а на помощь не звал. Верно? А, молчишь… Почему не звал?
– Да какая от тебя помощь? – ответил Олег брезгливо. – Ты подумай!
Мрак добросовестно подумал, судя по шевелению единственной морщины на лбу, сказал хмуро:
– И после этого меня зовешь грубым?.. В общем, это был не зов о помощи, а как бы жалоба, что ему хреново, ему гадко, ему паскудно… а она, зараза, сама лампочку не может зажечь!.. Что, когда вот такое услышишь, мы должны?
Он не ожидал, что Олег так сразу оцепенеет, насторожится, а голос волхва зазвучит как боевая труба, зовущая в бой:
– Мрак, если Тарху хреново, то это… в самом деле хреново. Ты ж помнишь, ему и в аду было хорошо и уютно!
Мрак нахмурился, с силой потер лоб широкой ладонью:
– Вообще-то, да.
– К тому же, – сказал Олег очень серьезно, – он мог криком кричать о помощи!.. Да-да. Это у нас уши такие, слышат только легкий стук, когда уже кувалдой по черепу.
Мрак подумал, покачал головой:
– Нет, криком не кричал.
– Уверен?
– Да. Но помощь… нужна. Похоже, с ним нечто такое, как и с тобой. И если к нему не придем мы, как к тебе пришел я…
Олег содрогнулся. Перед глазами замелькали жуткие картинки. Он потер лоб ладонью, заставил себя сказать:
– Погоди… Это значит, что у нас какое-то время есть. Тянуть нельзя, но хотя… есть время, чтобы понять, куда бежать, что делать. Таргитай, он… к нему еще добраться надо.
На Окружной трижды проходили посты ГАИ, проходили на скорости, Олег нервничал, но никто машину не остановил. Мрак хвастался, что это он так им отводит глаза, хотя, скорее всего, просто его номер был хорошо известен инспекторам.
Потом на такой же бешеной скорости он съехал с шоссе на ровную ухоженную дорогу. По обе стороны понеслись деревья, телеграфные столбы. Потом столбы исчезли, шоссейка вильнула и пропала, а они понеслись по хорошо укатанной проселочной. Или это они вильнули, но теперь деревья подступили с обеих сторон к самой дороге. Если какой рогатый или длинноухий зверь выскочит на проезжую часть, никакие тормоза машину не остановят вовремя…
Справа и слева мелькали высокие чистые стволы сосен. Сухие пригорки усыпаны рыжими иголками, словно шерстью огромных полинявших псов. Мрак откинул верх, волосы трепало ветром, свистело в ушах, но Олег все равно слышал, как в ветвях поют соловьи, а на высоких соснах стучат крепкими клювами дятлы.
Справа лес исчез, распахнулась зеленая ровная ширь такой чистой травы, что в другое время остановился бы, чтобы потоптать ее босыми задними лапами. Мрак наддал газу, машину несло, как на гонках. Только при новом въезде в чащу сбавил скорость, там пошел березняк, затем дубравник. Солнечные лучи прорывались сквозь листву и падали на дорогу огненным кружевом. Дорога замелькала пятнистая, как шкура леопёрда, в глазах заломило от этого мелькания. Олег поморщился, но еще после двух поворотов впереди между деревьями блеснула голубизна неба. Деревья убежали и спрятались за спиной, а машина вылетела на изумрудно-зеленый простор.
Там, на том конце зеленого поля, высился могучий особняк. Справа от дома огромный раскидистый дуб, а в десятке шагов налево – еще полдюжины. Острые глаза Олега рассмотрели добротный стол, легкие кресла, мангал, ящики.
Все пространство огорожено решетчатым забором. Прутья росли, казалось, из самой земли и были настолько тонкими, что Олег в рассеянности их сперва даже не заметил. Забор поднимался на пару метров, железные прутья заканчивались острыми зубьями.
Мрак скорость не сбавлял, впереди выросли ворота, Олег напрягся, но ворота отскочили в сторону с такой поспешностью, словно их отстрелили. Только теперь Олег обратил внимание на крохотную будочку возле входа, выкрашенную в зеленое, под цвет травы. Оттуда помахал парень в пятнистой форме охранника. Машина влетела во двор, Олег оглянулся. Ворота снова на месте.
– Это от туристов, – объяснил Мрак. – Не люблю. Придет какая-нибудь милая семья из трех-четырех человек, устоится на лужайке на часок-другой, а после нее столько мусора, что офигеваю: откуда столько? Пришлось обнести забором.
Он повел машину прямо к подъезду. Олег покачал головой:
– Не часто здесь бываешь. Трава не притоптана.
– А служанка не из города, – объяснил Мрак. – С той стороны деревушка. Оттуда носят молоко, творог, сыр и все такое безнитратное, как говорят. А что такое нитраты, не знаешь?
– Могу сказать формулу, – предложил Олег.
– Не надо, – ответил Мрак быстро. – Только не умничай, умоляю.
Особнячок стандартный, двухэтажный, на десяток комнат, не больше, как определил Олег еще с крыльца. Да плюс две ванные, два туалета, бильярдная, а внизу подвал по всей ширине хибарки. Просто так, пустой, ибо нет смысла загонять машину в подземный гараж, кто посмеет хозяину запретить держать ее наверху?
Они вошли в холл, тут же сверху по лестнице сбежала навстречу девушка, молодая и красноморденькая, крепкая, как молодой бычок, с золотой косой до пояса. На Олега пахнуло молодостью, здоровьем, спелостью. Еще он уловил мощный гормональный зов, на который каких-нибудь сто тысяч лет тому сбежались бы кроманьонцы со всего муниципального округа.
– Привет, Каролинка, – сказал Мрак. – Это мой друг Олег. Ты пока принеси нам чего-нибудь попить, а то горло пылью забило… Ну, а сама, понимаешь, быстренько подсуетись с горячим…
Девушка улыбнулась Олегу чисто и бесхитростно. Зубки у нее оказались крупные и белоснежно-белые, изумительно ровные, такими бы гвозди перекусывать, на щеках возникли милые ямочки.
– Здравствуйте, – сказала она, не решаясь называть Олегом такого серьезного и представительного мужчину, пусть даже молодого, почти ее ровесника. – Я все сейчас принесу.
Олег сел там же, в холле, за стол, Мрак опустился напротив. Коричневые глаза оборотня стали очень серьезными. Теперь, когда он вырвал друга из депрессии, напускное или не совсем напускное веселье улетучилось, лицо посуровело, а на лбу появились знакомые морщинки. Это был прежний Мрак, суровый и требовательный.
Каролина в самом деле принесла, а не привезла на тележке, два литровых бумажных пакета и высокие стаканы из богемского стекла. Мрак взял, сказал недовольно:
– Лапочка, а где абрикосовый? Я не люблю ананасовый.
– Абрикосовый только привезли, – ответила она виноватым голосом. – Еще теплый! В холодильнике был ананасовый.
– Кислятина, – сказал Мрак. – Неси абрикосовый.
Она послушно исчезла, вернулась с большим пакетом. Олег взял из ее рук, она мило улыбнулась ему, откупорил, налил. Мрак взял свой стакан и удивленно охнул. Сок был холодный, почти на точке замерзания, а стакан покрылся изморозью.
– Каролинка, иди-иди, готовь нам покушать… Олег, как ты это делаешь?
– Долго объяснять, – ответил Олег. – Но, чтобы оставаться человеком, чего не сделаешь?
Мрак подумал, что Олег так пошутил, но вспомнил, что скорее растают все ледники в Антарктиде, чем Олег научится острить или хотя бы понимать юмор.
– А человечество при чем?
– Я бы мог и теплым, – пояснил Олег. – Если и раньше мне было все равно, я ж философ, то теперь могу этот сок вместе с картонной упаковкой…
– Пластиковой.
– Что?
– Говорю, теперь упаковка из пластика.
Олег отмахнулся:
– А мне есть разница?
Мрак пил с явным удовольствием, из-под приспущенных век наблюдал за Олегом. Похоже, Олегу разницы в самом деле нет. Он и раньше не замечал что ест, но сейчас старательно делает «как все люди», чтобы «оставаться человеком». Вообще-то Олег не из тех, кто побоится стать нечеловеком. Просто трусит, что если откажется от «простых человеческих радостей», а попросту говоря, от простейшего получения удовольствия, от баб-с до простого чесания спины об угол, то ему это чем-то грозит. Осторожный у нас волхв, осторожный. То, что он, Мрак, дожил до этой эпохи – чудо, но Олег – естественно. Олег никогда не ходил по тонкому льду… не потопав по нему сперва ногой. А то и попрыгав.
Олег пил сок неспешно, тоже наблюдал за Мраком. Смотрел в другую сторону, но наблюдал. С недавнего времени он мог прекрасно видеть и все то, что за спиной. Мрак остался Мраком… Добротный, надежный, открытый. Стоит посмотреть на особняк, да за сто верст любой скажет, что он принадлежит Мраку. А обстановка? Широкая дубовая лестница, будто по ней по четверо в ряд взад-вперед ходят слоны, массивный стол, за которым они сейчас, дубовые стулья, их не всякий поднимет… Если зайти в комнаты, то голову наотрез, что везде кровати сделаны на заказ, все из мореного дуба, мебель не допотопная, но умеренно консервативная, тоже надежная, из тех, что живет века, переходит из поколения в поколение, хранит инициалы прадедушки, когда тот был еще ребенком…
– Есть хочешь? – спросил Мрак внезапно.
– Давай, – безучастно ответил Олег.
Мрак посмотрел с подозрением, но взгляд Олега был совершенно серьезным. Мрак двинул плечами. По его сигналу снова появилась Каролина, быстро и проворно начала перетаскивать из кухни на широкий стол сперва жареное мясо, потом горы винограда.
– Узнаешь? – спросил Мрак с хмурым удовлетворением.
Олег не отвечал, он опустошал тарелки, как лесной пожар. Мрак удивленно покачал головой, хотел спросить, куда же столько влезает, вспомнил, как Олег поглощал в ресторане, смолчал, но, когда Олег, закончив с мясом, принялся за фрукты, сказал с упреком:
– Ну и жрешь… Этот же виноград двести рублей за кило!.. А настоящий бурбон кто ж стаканами, как Петька с Василием Ивановичем? Ты б еще из горла, дикарь!.. На такую крокодилу не напасешься. В прошлый раз ты песок ел! Хошь, песка принесу? У меня песка хоть анусом жри. И недорого: бутылка водки – самосвал, бутылка водки – самосвал… Со стройки воровали…
Олег смел со стола все, к радостному ужасу обомлевшей Каролины. И наконец, разохотившись, хотел было облизать тарелку, но задумался о Высоком и попросту сгрыз ее, не заметив.
Мрак уважительно покачал головой. Сгрызть и он сможет, но переварить…
– Рыба для костей, – сказал он, – яблоки для крови, капуста для давления… или от давления, а фарфор для чего?
Олег медленно поднял голову. В зеленых глазах вспыхнул на миг нещадный блеск, тут же погас, но Мрак некоторое время чувствовал себя так, словно из яркого солнечного мира попал в полутемную комнату.
– Для меня, – ответил Олег. – Для меня, Мрак.
Мрак с холодком вдоль спины увидел оскаленные зубы волхва, где клыки удлинились, острые, как ножи, зловеще изогнулись, а потом, будто спохватившись, вернулись в прежнее, человеческое.
– Ты не понимаешь, – проговорил Олег глухо. – Я всю жизнь – помнишь?.. – всю жизнь стремился видеть мир, какой он есть… но вот теперь, когда в самом деле увидел, как страус прячу голову в песок!.. Я убеждаю себя, внушаю себе, что мир таков, каким его видишь… ты!
Он выплюнул последние слова, как оскорбление. Мрак поежился. Мир вокруг него плотный, неподвижный, солидный. Если сильно топнуть ногой, то скорее отобьешь подошву, чем провалишься через какие-то пустоты между атомами.
– Да ладно тебе, – сказал он. – Гулять так гулять!.. Доедай и виноград. Не осталось? Жри и тарелку подвиноградную. Правда, четыреста гривен, подумать только! Куда мир катится с такими ценами, но для друга чем не пожертвуешь?.. Хотя, конечно, если для тебя все равно, песок или жареную курицу, то я пошлю за песочком! И совочек дам. Или тебе лопату?
Олег вздрогнул, слишком часто уходит в себя, спросил непонимающе:
– Лопату? Зачем?
– А, – сказал Мрак понимающе, – она тебе без надобности! Ты можешь сесть на песочек и есть, есть, есть… прямо тем местом… Э-э-й, ты чего уставился… вот так?
Губы волхва с усилием раздвинулись.
– Я? – переспросил он. – Я… ничего. Просто посмотрел.
– Нет, – сказал Мрак настойчиво, – что-то случилось. У тебя такая морда, такая…
– Да все в порядке, – ответил Олег. Он был бледен, губы подрагивали. Мрак заметил, что руки у него трясутся. – Мрак, мне хреново.
– Может, водички?.. Или сразу ампутацию?
– Да иди ты…
– Но что случилось?
– Да перестань дергаться. Просто страшно, Мрак.
– Я это слышу от тебя сто раз в день.
– Но мне в самом деле… Эх, почему не тебя пихнуть впереди себя!
– На минное поле?
– Сам же говорил, что у тебя шкура толстая. Мрак, все рассыпалось, нет ничего твердого, незыблемого. Все относительно, нет критериев, нет ничего… Я просто посмотрел на тебя… в инфракрасном. Только и всего! Сам понимаешь, я увидел совсем не то, что вижу обычным зрением. Но кто сказал, что я раньше видел правильно?.. А почему ты на самом деле не таков, каким я тебя увидел сейчас?.. Более того, я посмотрел в ультрафиолете, потом – в рентгеновских лучах. Нет, вовсе не скелет увидел… хотя и скелет тоже. Очень красиво, кстати. Вся эта розовая плоть вокруг костей, таинственный туман хрящей, едва заметные нити нервов, схлопывающееся и раздувающееся, как жаба, сердце, пена легких… Возможно, такой твой видок самый правильный. А я много тысяч лет видел тебя… как видят какие-нибудь козы!
Мрак проворчал:
– Ладно, не хвастайся. Когда-нибудь и я тебя увижу… иным. Тогда и посмеюсь.
– Увидь, Мрак, – сказал Олег серьезно. – Пока не посмотришь на меня, на мир, на все вокруг иначе… ты не перестанешь быть прикованным и скованным. А когда увидишь… то это первый шаг к тому, чтобы протянуть руку и взять. А оно, на удивление, близко!.. Только мы всю жизнь даже не понимаем, на что смотреть.
Мрак пробурчал:
– Протянуть руку, а потом протянуть ноги?.. Ладно, не оправдывайся. Из тебя хреновый оправдыватель, а оправдывальщик и того круче. Олег, а если бы понимали, тогда что? Вон все понимают, что Земля вокруг Солнца, но всякий видит, что Земля – это неподвижная твердь, что она в центре всего на свете, а крохотное Солнце встает из-за края неподвижной Земли и потом опускается за другой край неподвижной и несдвигаемой! Это ты хотел провякать, но только умными словесами, аки Баян вещий? Ты что-то стал повторяться, как старая пластинка.
– Это, – сказал Олег. Он вздрогнул. – Тебе – не знаю, но мне страшно представить… не понять, а именно представить, что Земля вокруг Солнца, а не наоборот. А когда я пытаюсь представить себя, из чего состою я сам, то, стыдно признаться, у меня дважды темнело в глазах, а сердце останавливалось…
Мрак спросил с интересом:
– Тебе в самом деле все еще бывает стыдно… после всего того, что натворил за эти годы? Или просто фигура речи?
– Перед собой стыдно, – ответил Олег сердито. – Не перед тобой же, морда!
Мрак дважды сходил в туалет, Олег же оставался за столом, весь из себя задумчивый. Когда задумывался чересчур, то нервные пальцы либо скручивали из вилок и ножей колечки, браслеты, даже спаивали друг с другом. Между пальцами вспыхивала короткая дуга, пахло озоном, издали выглядело, как будто баловался с зажигалкой, но, когда появился Мрак, вместо вилок было стальное ожерелье из двадцати отдельных колечек. Кажется, даже с орнаментом, выжженным или выдавленным.
Каролина появилась на лестнице, на спине модный рюкзачок. Спросила издали застенчиво:
– Мрак Иванович, так я возьму велосипед?
Мрак отмахнулся:
– Я ж для тебя купил! Больше не спрашивай, он твой.
– Такой дорогой, – прошептала девушка почтительно. – Спасибо, Мрак Иванович!.. А ваш друг к вам надолго?
Мрак кивнул:
– Молодец, Каролинка. Сразу все ухватила, когда увидела, как он жреть. Закупай втрое… нет, впятеро! Это к тому, что я ем, как птичка, ты заметила?
Олег проворчал:
– Мрак, я просто задумался.
