скачать книгу бесплатно
2024-й
Юрий Александрович Никитин
Странные романы
Новый шокирующий и скандальный роман о завтрашнем дне, в который войдем уже в этом году и пойдем дальше… благодаря новым технологиям!
Впереди маячил Таргитай, разорванные на заднице портки болтало по ветру.
– Тарх! – рявкнул Мрак. – Бес бы тебя побрал! Ты еще вчера портки распорол! Почему не залатал? Надоело смотреть на твою голую задницу!
– Мрак, – сказал Таргитай робко, – я вижу эти белокожие березы, что, как девушки, собрались стайкой, смеются и шепчутся, вот-вот пойдут в хороводе… зрю могучие дубы, так похожие на тебя, солнечные лучи проникают сквозь листву, а она светится странно и таинственно… Пушистые облака над деревьями похожи на невинных барашков, их подсвечивает солнце, они осыпаны золотым песком, чистым и невесомым… Мир велик и прекрасен… Но куда смотришь ты?
Юрий Никитин
2024-й
Предисловие
Знаю, знаю, что? именно поставят мне в вину хорошие, добрые и правильные люди, прочитав эту книгу или же только начав читать. Те самые, на которых держится этот мир. Мне 70, и я испытал на себе, как эти самые добрые и правильные в составе особых патрулей «народных дружин» останавливали нас, подростков, на улицах и с самыми лучшими намерениями распарывали нам брюки («нельзя носить зауженные, неприлично»), клещами отрывали подметки («неприлично ходить на толстой») и ножницами там же, прямо на улице, срезали чубы и длинные волосы: «мужчины должны стричься только под „бокс“ или „полубокс“.»
Конечно же, за попытку станцевать буги-вуги, а потом и рок-энд-ролл эти хорошие и правильные люди сразу исключали из института. Потом пришла пора коротких юбок (не мини, а просто коротких, по колено), и тоже были исключения из институтов и университетов, увольнения с работы. Девушкам нельзя было пользоваться косметикой, нельзя делать прически… нет-нет, дело даже не во власти, а в том, что сами эти хорошие и правильные люди, на которых держится мир, искренне считали себя правыми и вполне искренне (с покровительства и по науськиванию властей) принимали к молодежи меры, «чтоб им же было лучше»! Самое жуткое было в том, что это делали не какие-то ужасные взрослые, они всегда чуточку марсиане, а наши одногодки, только в отличие от нас «хорошие и правильные»!
Потом, правда, когда новое все равно пробивало дорогу и оказывалось, что силой ничего не остановить, хорошие и правильные злословили: прическа – «Я у мамы дурочка», платье – «Мужчинам некогда», намекая на доступность женщин с таким макияжем, с такими прическами и в таких платьях. По мнению хороших и правильных, на которых мир держится, – «ни поцелуя до свадьбы», обесчещенная должна непременно утопиться, или броситься под поезд, или еще как-то уйти из мира, чтобы не поганить своим присутствием хороших и правильных, на которых держится мир.
В технике молодежь принимает с восторгом новинки, но в области морали и «приличий» даже тинейджеры все еще похожи на старых бабок на лавочке, что злословят по поводу проходящих мимо модников. Мол, технический прогресс давай, описывай, но изменений в обществе не касайся! Про интимную сферу вообще чтоб ни-ни. Которая, кстати, давно уже не интимная. Во всяком случае, покопулироваться – никакой не интим. Как и полежать голыми рядом на пляже. Сейчас интим – то ли посидеть рядом в туалете, то ли что-то еще, не знаю, не интересовался шибко. В этом романе затрагиваю все сферы будущих изменений в обществе, именно все, а не выполняю подцензурный концерт по заявкам хороших, добропорядочных и правильных, на которых держится мир.
Потому что хоть мир держится на них, но двигают его не они, а те, кому они распарывали узкие брюки и которых исключали из вузов.
26 октября 2008 г.
П.С.
Предыдущие книги когистского направления вызвали озлобленный вой из-за того, что я посмел коснуться изменений также и в сексуальной сфере человека. Не все, конечно, взвыли, но большинство. Не секрет, дураков на свете именно это самое большинство. Даже абсолютное, к сожалению. Оно почему-то пропускало все-все нужное и умное, для чего и написаны романы, зато, сладострастно похрюкивая, выбирало места, где «сиськи», а потом на форумах, меняя ники, гневно клеймило автора за эти сцены, обвиняя в разных комплексах.
Для аннотации к этому роману я взял эпизод из «Троих в Песках», изданных в 1993 году. Что ж, если кто-то опять же заметит в «2024-м» только сексуальные сцены, это скажет о комплексах читающего, а не автора. Автор же показывает изменения во всех сферах жизни, не избегая неизбежных изменений и в интимной области. Не секрет, изменения там происходят почти с той же скоростью, что и в хай-теке. Во всяком случае, при моей жизни произошли три компьютерные революции и три сексуальные. Если кто-то все еще не врубился, отсылаю к «Мне – 65», где на примере бабушки-дочери-внучки показаны все три, а вовсе не для иллюстрации крутости автора, как решили все те же сексуально закомплексованные.
Мир меняется стремительно. Нам в нем жить, но это самое большинство представляет его по-прежнему в осточертевшем стиле «машин больше, морды ширше», а прочее таким же, даже галактические войны, где солдаты будут драться лазерными мечами и десантными ножами. Хуже того, требует именно такого будущего от авторов.
Но так не будет.
Как бы ни пытались его тормозить, но мы все равно меняем. Хотя обгавкивают нас очень старательно, а то и кусают. Порой – больно.
26 октября 2008 г. Вечер.
ППС. Нет, надо все-таки мягше, мягше, ну что это я такой злой, они ж не понимают, а я сразу палкой по голове! Это у меня от комплекса: я ж вот, такой тупой, понимаю, а почему они, такие умные, не врубаются даже после палкой по голове?
Итак, медленно и на пальцах: сто лет назад, когда рисовали картинки будущего, уже достаточно точно предвидели и развитие воздухоплавания, и разрастание городов, и сверхмощные машины, и сверхкорабли, и огромные телевизоры, где прямо в квартиру идут передачи из Императорского театра.
Но, блин, везде мужчины во фраках, в цилиндрах и с закрученными усами «а-ля кайзер Вильгельм». Женщины, естественно, в широких платьях до полу, в шляпках, в руках обязательные зонтики от солнца. Словом, все заглядывают далеко вперед – и довольно точно! – в плане науки и техники, но никто-никто и мысли не допускает, что нечто может меняться и в социальной жизни!
Но еще телевизоры только-только появились, экраны были размером с почтовую открытку, но уже грянула сексуальная революция, разом отменившая цилиндры и длинные платья. Те, кто рисовал немыслимо огромные и сверхмощные самолеты на десять, а то и двадцать персон, были бы шокированы предположением, что в числе пассажиров будут и женщины в юбках… открывающих лодыжки! Даже – колени… какой ужас, какое бесстыдство! Те, кто удивительно точно предсказал появление прямых трансляций концертов из театров по телевидению, ужаснулись бы и ни за что не поверили, скажи им, ЧТО будут транслировать!!! И, конечно, сказали бы, что брякнувший такое – сексуальный извращенец, помешанный, с комплексами и пр., пр.
И сейчас те простые и даже очень простые люди совсем не против прогресса науки и техники. Но… пусть мужчины останутся во фраках и цилиндрах, а женщины – в длинных платьях!
Я вам сочувствую. Правда-правда. Сам иногда такой. Чуйствами. Но у нас есть еще и головы. Так пользуйтесь же!
27 октября 2008 г. Утро.
Часть I
2009-й год
Глава 1
В кабинет заглянул Тимур Косарь, с утра уже помятый и недовольный.
– Володя, – сказал он хриплым голосом, – тут пришли какие-то…
Сердце мое тревожно екнуло, я вскинул голову, Тимур смотрит очень серьезно и требовательно.
– Из налоговой? – спросил я натужно бодро.
Он отмахнулся:
– Да кому такая мелочь нужна? С нас еще стричь нечего. Из юридической фирмы.
– Какого хрена? – спросил я настороженно. – Услуги предлагают? Гони. Только вежливо. Юристы – народ пакостный и злопамятный.
Он покачал головой.
– Нет, как раз грозят будущими штрафами и преследованием по закону.
– Грозят?
– Намекают, – поправил он себя, педантичный, всегда придерживается точных формулировок. – Пока нас привлечь еще нельзя, говорят, но направление наших работ, дескать, неминуемо приведет к тому, что…
– Хорошо, – прервал я, – давай, пригласи. Только диктофон поставь на столе так, чтобы сразу видели. Мол, фиксируем, чуть что – сами возбудим дело об угрозах и вымогательстве.
Он вышел, косолапя, несмотря на свой малый рост, как всегда хмурый и не обращающий внимания на свой имидж. Я быстро оглядел кабинет, мысленно представил себя, смотрюсь неплохо, только обеспокоенное выражение нужно убрать. Страна богатеет, нефтедоллары прут, покупательная способность растет, бизнес развивается…
В кабинет зашли двое, обоих можно использовать как наглядное пособие по имиджу: мужчина средних лет, средней внешности и одет настолько тщательно, что даже незаметно, во что и как, полноватый и какой-то округлый, как все юристы, которых я встречал, плюс молодая женщина в очень строгом деловом костюме. Настолько подчеркнуто деловая и бизнес-ледистая, что я сразу отметил длину ее стройных ног, обе выпуклости на груди и тугой пук волос, завязанных узлом на макушке. В кино такие вот на свидании распускают роскошные волосы, что очень эротично, сами оказываются страстными и сексуальными…
Стараясь выглядеть крутым и бывалым, я сказал ей взглядом, что пусть не прикидывается, никакая не сексуальная, а именно вот такая, как выглядит. Она посмотрела бесстрастно и холодно.
Я жестом пригласил их сесть, у меня как раз два стула помимо моего, на большее не хватило денег.
– Чем могу быть полезен? – спросил я и улыбнулся. Карнеги сказал, что такая херня ничего не стоит, а пользу приносит. – Я в самом деле могу быть полезен? Чем?
Они сели рядом, слегка касаясь друг друга локтями, одинаковые и слаженные, как проработавшие не один год напарники. Я сразу ощутил к мужчине понятную неприязнь самца.
– Можете, – ответил мужчина. – Даже должны.
– Чем? – повторил я.
– Своей работой, – ответил он. – Мы из общественной организации «Социальное равновесие». Заведующий юридическим отделом Вадим Верес, а это ведущий сотрудник отдела – Тамара Вовк.
Женщина кивнула при упоминании ее имени, губы красиво вылепленные и припухшие, без впрыскивания геля не обошлось, в природе настолько эротичных не бывает… Я наконец оторвал взгляд от ее зовущего рта и сказал все так же вежливо:
– Ну, а я, как вы догадались, директор этой фирмы, Владимир Черновол. Чем могу?
Верес сказал вежливо:
– Наша организация выступает за сглаживание всех существующих конфликтов в мире. Несмотря на то что мы являемся обществом добровольным, вес имеем очень даже приличный. Спонсируют нашу деятельность очень могущественные фонды, а в число учредителей входят такие известные фирмы, как…
Женщина высокомерно следила, какое впечатление произведут на меня громкие имена, но я пропустил мимо ушей фамилии в самом деле известных политиков, все – бывшие, пара экс-звезд и несколько имен, которые ничего не говорят, но, видимо, это и есть финансовые тузы, что оплачивают их синекуру.
Он сделал паузу, но не для того, чтобы проверить впечатление, видно же, что я из поколения молодых революционеров, на которых имена сильных мира сего действуют как раз наоборот: вызывают протест и желание дать сдачи.
– Вас, конечно, интересует, – поинтересовался он с той же вежливой бизнес-улыбкой, – почему пришли к вам…
– Да, – ответил я и не удержался: – Просто спать не могу, все интересуюсь и интересуюсь.
Он кивнул, улыбка шире не стала, все такой же вежливый и ровный, с внимательными глазами и в доверительной позе, ну там нужное положение рук, локтей, сцепленные пальцы…
– Вас заинтересовала бы наша деятельность, – продолжил он, – если бы вы узнали, что мы предъявили иск к Близзарду. Это наш первый иск, он создаст прецедент. Сразу хочу сказать, что шансы на победу в суде у нас не просто высоки, а практически абсолютны.
Я пробормотал, стараясь показать, что начал заинтересовываться, но ничуть не трушу, ну вот ничуть, ни капельки:
– Постойте-постойте… что-то слышал краем уха.
– Что именно слышали?
Я сдвинул плечами.
– Да только, что среди множества исков, которые получает эта компания, как, впрочем, и все крупные фирмы, она получила и несколько весьма идиотских… Что и понятно, все хотят урвать кусок от лакомого пирога. За каждым миллиардером охотятся весьма беспринципные людишки. Это я так, вообще.
Он не шевельнул и бровью.
– Вам трудно поверить, – проговорил так же вежливо, – что некоторые могут действовать в этом мире и бескорыстно? Не виню, сам долгое время не верил. Но в этой организации, где работаю сейчас, в самом деле столкнулся с энтузиастами.
– Что за иск? – перебил я.
Он вздохнул, готовясь к неприятному разговору и, как я понял, к непониманию позиции такими вот, как я, тупыми и очень неинтеллигентными.
– Мы против, – заговорил он, – жестокости и насилия к животным. Сперва нашей организации удалось добиться запрета издевательства над домашними животными, потом сумели заставить конгрессменов большинства стран принять законы, ограничивающие истребление диких зверей и даже создать так называемую Красную Книгу…
– Ого, – сказал я, – так у вас древняя фирма! Красная Книга, как я думал, придумана вообще при фараонах. И формулу «Волки – санитары леса», это вы придумали? Ясно. Так, а в чем ваши претензии к фирме Близзард, а также к нам? Хочу попутно поблагодарить вас за лестный ряд. Оказаться на одной скамье подсудимых с Близзардом – великая честь для всех девелоперов.
Юрист взглянул на женщину, она кивнула и заговорила строгим протокольным голосом:
– Так как вашей фирмой, из-за вашей малозначительности, как вы только что упомянули, никто всерьез заниматься не хочет, это поручили мне, как вчерашней выпускнице юридического института.
– Слушаю вас, – сказал я заинтересованно. – У вас в очках простые стекла?
– Нет, – отрезала она, – у меня диоптрии.
На мой взгляд, там если и есть диоптрии, то не больше чем полпроцента, а такое нарушение зрения нормальные люди вообще не замечают. Эта либо чересчур заботится о здоровье, либо выпендривается, умной хочет выглядеть. Хорошо хоть не покрасилась под брюнетку.
– Мы зверей не бьем, – сказал я. – У меня даже аквариума нет. И на охоту не езжу.
– Бьете в баймах, – отрезала она.
Я ахнул:
– Что? Уже и в баймах нельзя?
Она кивнула, улыбка показалась мне отвратительно злорадной.
– Будет нельзя. Сейчас защита окружающей среды выходит на новую ступень гуманизма. Кроме того, пропагандируя избиение беззащитных животных в баймах, вы развращаете людей, делаете их еще более жестокими, чем они уже есть…
Гора свалилась с моих плеч, рухнула и разбилась с треском, а мелкие камешки разлетелись далеко-далеко, превращаясь не то в конфеты, не то в цветочки. Я едва не расхохотался, как же здорово, что не рэкет, не налоговая, не кредиторы, не пожарная инспекция, не еще какие-нибудь пиявки под видом проверяющих.
Они переглянулись, когда я откинулся на спинку кресла и сказал уже с веселым дружелюбием:
– А вы не двое сумасшедших? Что вы несете?.. Каких беззащитных животных? Это же всего лишь набор пикселей! Комбинация нулей и единичек двоичного кода, что выдает на экран перекодируемые нашим мозгом картинки! Подведите к монитору собаку или кошку – ничего не увидят! Там нет ни-че-го.
Она сказала холодно:
– Собаки и кино не понимают. Для них там только мелькание световых пятен, но все-таки люди почему-то одним фильмам ставят индекс «18+», а другие запрещают вовсе!
Ее коллега добавил педантично:
– И книги.
– И книги, – повторила она. – Хотя книги вообще… черные значки на бумаге! Так что эта отмазка, как говорят в ваших кругах, не катит. Любая ваша байма, я сейчас говорю не лично о вас, а о деятельности девелоперов вообще, начиная со входа в виртуальный мир, пропитана жестокостью и насилием! Весь этот, простите за грубое слово, кач – непрерывное и безжалостное избиение всего живого, что встречает на своем пути баймер!
Она говорила все правильно, но я смотрел с изумлением. Неужели эти чудики всерьез? Это же надо быть такими сумасшедшими! И какие идиоты выделяют им гранты на деятельность? Вот уж придурки, лучше бы нам дали! Нет, это кто-то разворовывает бабки, а для отмазки раскидывает крохи на вот таких чокнутых…
Юрист следил за моим лицом, а я сам знаю, что оно у меня выразительное, он заговорил первым:
– Я вас прекрасно понимаю. Я постарше вас, видел, как многое, что сперва осмеивали, укрепилось, а новое поколение восприняло как должное. Над «санитарами леса» как только не хохотали! А сейчас ни волка нельзя убить без особой лицензии, ни льва, ни тигра. А раньше целые стада слонов стреляли просто так, для забавы. И бегемотов, носорогов, буйволов! Мир меняется, юноша. Некоторые из ваших коллег постарше успели это заметить на себе. И меняется не сам…
Она смотрела на меня победно, слегка кивая в такт его словам, словно забивая своим узким лобиком гвозди то ли в мой стол, то ли в мой гроб.
Я поинтересовался:
– А вы не заходили в «World Industry Entertainment Games», это всего за два квартала отсюда? Они начали позже нас, но по размаху обогнали…
Юрист поморщился, женщина быстро взглянула на него, он кивнул, она поджала губы и ответила сухо:
