скачать книгу бесплатно
И если увидишь птицу,
Прилетевшую на Крещение,
Это я прилетел извиниться.
Сижу на ветке. Прошу прощения.
Кот Шрёдингера
Люди становятся светом.
Море становится камнем.
Жёлтое – фиолетовым.
Радостное – печальным.
Новость становится старостью.
Мудрость выходит из глупости.
Огромное дело – из малости.
Далёкое – из близорукости.
Границы между предметами —
Иллюзия с точки зрения атомов:
Складываются уникальности
Из мириад одинаковых.
Устал умирать, намаявшись,
Кот Шрёдингера на подоконнике:
Его записали в покойники,
А он не мог умереть, не покаявшись.
Запутавшись в квантовой спутанности,
Он оставил свои искания,
Нацарапав с предельной грубостью:
«Жизнь – это перетекание».
Кто я
Написать свою жизнь.
Перевести в буквы.
На русский язык,
Чтобы всем понятно.
Себе – себя объяснить внятно.
Вырастить дерево,
Наподобие клюквы.
Самый простой…
Нет, самый сложный вопрос: кто ты? —
Ставит меня в тупик.
И дальше – один огрызок.
Человек?
Так это только вид животного.
Мужчина?
Так это только половой признак…
Я говорил имя,
Но оно даже мне ничего не сказало.
Национальность?
Так таких еще сто миллионов.
Кто я? Дружище, выйди из зала,
Не прячься во мне,
Будем знакомы.
И даже если собрать всех Меня
В совокупности:
Человека, мужчину, отца, журналиста —
Будет ли Он делать те же самые глупости?
Будет ли Он мной
В эксперименте чистом?
И где этот Я:
В глубине черепной коробки?
Прячется, боится выйти на свет божий?
Управляет моими руками-ногами робко,
Пишет стихи или корчит рожи?
Или я где-то здесь,
В груди, за сердцем —
Там, где обычно обозначают душу?
Пересыпаю свою жизнь перцем,
Тяну себя за волосы,
Чтобы стать лучше?
И кто сейчас водит моей рукой,
Которая пишет эти самые строки?
Может, я у себя не один такой,
А потому и не стану никогда одиноким?
Я углеродная форма жизни
Я углеродная форма жизни.
Мои атомы бессмертны.
Когда-то они договорились между собою
Быть мною.
Простые честные работяги
Вращаются, даже пока я сплю.
В тесноте моей внутренней общаги
Невозможно пробиться к рулю.
И только правящая верхушка,
Курьеров с мигалками разослав,
Шлёт указующие сигналы
По нервным трассам моих держав.
Послушно сжимаются механизмы,
Детали работают, как весы,
И тикают, тикают неумолимо
Биологические часы.
Не знаю точно, не доложили мне,
Революция будет или переворот,
Но конституции расторжение
Обязательно произойдёт.
Атомы снова договорятся
Уже не мною быть, а другим.
Кому-то из них непременно удастся
Достичь захватывающих вершин.
Меня не волнует удачное бегство
Ныне властвующих элит,
Ценность имеет лишь их соседство
И оценке в отдельности не подлежит.
Сознание – это всего лишь связи,
И отношения разорвав,
Нейроны пополнят разнообразие
Лесных чернозёмов и горных трав.
Медленно силится понимание,
Можно ли жизнь прожить налегке…
Где сохранится моё сознание?
Возможно, только в этой строке.
Стихия
Стихи. Стихия. Стих и я.
Такая схема бытия.
За каждой маленькой строкой
Стихи и боль. Стихии боль.
И роль, которая со мной.
И я – актер. Бездарность, так, —
Провинциальный середняк
С одною маленькой чертой:
Душой, которая со мной.
И пару книг, в которых я.
И пару песен, что во мне.
Тех, что пою я в тишине.
Когда один.
Когда вдвойне
Я становлюсь самим собой…
…А если этот "сам собой"
пока еще живет со мной,
То, значит, роль не так плоха.
Хотя что в ней? Одна труха…
Капучина моря
Поднимаюсь ввысь —
Подо мною жизнь:
Город, как море,
И люди на дне:
Люди в его пучине,
Люди в его капучине,
Над ними слегка
Пенные облака…
Кто живет в капучине моря?
Какие-то маленькие зверьки:
Переживая о чём-то, спорят.
Может, поэтому так горьки
Переживания их на вкус?
Переживания пережевав,
Бог поморщился и сдул пену,
И людям внезапно открылось Небо,
И люди замерли от тоски:
Тонкая плёнка, нежный мениск,
Голубоглазый укор Вселенной,
А в нём плещутся стальные птицы:
Снизу – вверх, сверху – вниз.
Над заснеженной грядой облаков
Поднимаются невиданные рассветы,
Теряют силу любые декреты
И даже закон притяжения дураков.
Бог долго смотрел, как чудны?е зверьки,
Прикованные ко дну так крепко,
Преобразовывались в пузырьки
И оставляли свои клетки.
Как поднимались они легко,
И гравитация теряла цену.
Бог снова глянул поверх облаков…
Улыбнулся…
И сдул пену.
