Из чёрного ящика

Никита Владимиров

Из чёрного ящика

Глава первая. В которой господин В. становится обладателем необычной находки.

Однажды вечером господин В., возвращаясь со службы и замечтавшись, в очередной раз о том, как он потратил бы крупный выигрыш в лотерею, если бы выиграл, споткнулся о что-то, лежащее прямо на тротуаре. Чертыхнувшись и восстановив равновесие тела, он поднял нечто тяжёлое, завернутое в бумагу. В пределах видимости не было никого, кто бы мог потерять это. В. развернул и обнаружил чёрную коробку с отверстием. Предмет, по всей видимости, был деревянный, натянутое чёрное бархатное сукно не давало полного представления о природе материала, но постукиванием угадывалось дерево. Лоснящийся куб напоминал те, что являются непременным атрибутом фокусников, но с отверстием размером как для руки. И как раз для его господина В. руки. Как уже догадывается читатель, В. не преминул запустить в отверстие то, что было как бы для него предназначено. Ящик был пуст. Непонятная находка полетела на мостовую. Издавая звук чего – то внутри присутствующего. И звук этот был необычным, притягивающим. Уже не поднимая ящик, В. присел и снова запустил руку, на этот раз, внимательно ощупывая каждый угол. В первом ничего, во втором ничего, так во всех семи первых и… естественно в самом последнем, углу, восьмом, верхнем правом ближнем к В. почувствовалось что – то круглое. Так не бывает!!! А вот как раз было именно так: в верхнем правом ближнем к В. углу, не лежало, а висело что – то круглое, по размеру среднее между яйцом и яблоком. В. начал внимательно рассматривать находку из находки. Проверил на вес: оно оказалось лёгкой тяжести. Проверил на цвет: от фонаря света было мало, но ясно, что это что – то светлое, но не белое. Проверил на вращение: поддалось! Ровно на середине, на экваторе находки оказался стык. «…крутится». Резьба была короткой и вот две равные половинки в левой и правой руках господина В. На одной из половинок, на плоской внутренней части надпись. Буквы маленькие и В. потянуло ближе к фонарному столбу, под которым света было немногим больше, чем во всём переулке. «Всё равно ничего не видно». Соединив должным образом половинки, В. сунул шар в карман и поднял бархатный куб.

– Любезный это не Ваше?

– Нет. Только, что нашёл – ответил сильно вздрогнувший В. неведомо откуда взявшемуся в двух шагах незнакомцу.

– Это мои товарищи обронили – улыбнулся незнакомец – позвольте?

– Пожалуйста.

Взяв ящик, странный прохожий сказал «спасибо» ещё раз назвал В. «любезным» и быстро зашагал в сторону центральной площади. В. пошёл домой и лишь когда перестал ломать голову над вопросом «где – то я его видел…» он вспомнил о содержимом ящика, которое уже пригрелось в его кармане. «Пойти догнать…» В. развернулся, вначале быстро шёл, а затем побежал. В переулке, конечно, никого не было, и В. продолжил бег в сторону ту же куда направился незнакомец, но улица за улицей были пусты или на них прохаживались не те, кто был надобен. «Нет! Уже поздно» – подумал В. и снова направился домой.

Глава вторая. В. посетили видения, вечерний гость и невесть какие звуки

Придя домой, В. только после ужина, сидя за рукописями, вспомнил о находке. Вытащив из кармана пальто шар-нешар, В. начал его рассматривать уже перед светильником. Да действительно находка была тяжеловато – лёгкой, или лучше сказать легко – тяжеловатой, как раз такого веса, благодаря которому удобно было бы… ну…, например, запустить в начальника департамента, где работал В! Он представил себе начальника, который даже не успел раскрыть рта, для того, чтобы очередной раз спустить собак на В. как в его злую начальственную гадкую физиономию врезается вот этот шар, который так удобно лежит на ладони и имеет как раз подходящий для сильного метания вес. От этой фантазии В. почувствовал в своей голове небольшой прилив адреналина. Но тут же отогнал от себя видение и продолжил изучать шар. Цвет действительно оказался светлым, но не белым: средним между слоновой костью и бежевым. И вдруг… В. обнаружил, что находка абсолютна цела! В том смысле, что она не могла быть разделена на две половинки, как это ещё недавно можно было сделать. На шаре-нешаре отсутствовали какие – либо признаки стыка. В. попробовал крутить наугад: и так, и сяк. Без толку! В. вытер о халат вдруг вспотевшие ладони. Не помогло. Несмотря на сухое крепкое сцепление – новых усилий не хватило. Шар-нешар был цел! Да и что в какую сторону крутить было непонятно! Взяв нож, В. попробовал нащупать предполагаемую щель. Но шар был цел как апельсин! Отличие же от апельсина состояло в том, что его нельзя было разрезать на две части. В. попробовал это сделать, но нож, соскользнув, воткнулся в ладонь. В. заойкал от боли и отдёрнул руку: ладонь оказалась пораненной изрядно. Запачканный кровью шар упал и с грохотом покатился В. побежал за чистым платком, которым и перемотал рану. “Как же так! – у В. всё путалось в голове – ведь вот он в руках точно открывался!».

В дверь постучали. Этот стук особо отдался пульсом в свежей ране В. Но надо было идти к двери.

– Кто там?

– Любезный, это Ваш давешний знакомец с переулка. Припоминаете?

– Ну-у-у…

– Вы мне возвратили пропажу. Но не всю.

В, преодолевая боль от пореза и сопротивление неуклюже-громоздко намотанного платка, открыл дверь и наконец – то разглядел прохожего. Хотя разглядывать было нечего: обычное пальто, из тех, что носят тысячи горожан, тёмно-серое почти чёрное; обычная шляпа с полями, которые сами и их тень не давала рассмотреть глаз; нос тоже в меру выдающийся; губы, сложенные в улыбку.

– Простите. Не совсем Вас понял…

– Милый господин…

«Ну наконец – то не любезный!» – мысленно огрызнулся В.

– …вы любезно…

«Ну вот опять залюбезил» – продолжал про себя В.

– … вернули мне мою пропажу. Помните? Давеча? В переулке в двух кварталах отсюда?

– Да! Я помню. И это не ваша пропажа, а ваших товарищей, во всяком случае вы сами так сказали, – не без злорадства напомнил В.

– Ну разве имеет значение, кто именно потерял? Главное, что речь идёт о вещи, которая принадлежит мне.

– Ну, конечно, – опять не без сарказма ответил В.

– Вы ничего не вытаскивали из мега… то есть из… м-м-м э-э-э … ящика?

– Я его даже разглядеть не успел – как – то особенно правдиво соврал В.

– Может Вы не помните?…

– Чего я не помню? – начал закипать как все уличённые врунишки В. – Я Вам уже ответил. Ящик я поднял, а тут Вы!

– А может что выпало? Из него?

В. покраснел: «Не знаю. Вам лучше знать. Я Вашего ящика не открывал!»

– Вы меня не обманываете?

Лицо В. выразило оскорблённость и он сильно захлопнул дверь. После этого лицо В. начало смягчаться и оскорбление сменило любопытство. Прильнувшее к двери ухо подсказало, что по ту сторону была тишина. И только минуты через две начали удаляться осторожные шаги. В. было очень стыдно и он… решил признаться. Но когда выбежал на улицу, то там уже никого не было. Только кот бежал по тротуару в сторону центральной площади. В. вернулся в дом и лишь только закрыл за собой дверь, как с улицы донесся душераздирающие кошачий крик, затем какое – то карканье, затем рычание неизвестно кого, но, наверное, чего-то очень большого, ещё какие – то звуки странные и страшные. Затем всё это смешалось в один страшный гул закончившейся также неожиданно.

Глава третья. В. проявляет храбрость и ловкость

В. осторожно на цыпочках, как будто не у себя дома, пошёл от входной двери в комнату. Тишина стояла полная, но недавние звуки сильно подействовали на него, и он очень осторожно, наверное, что бы никто его не услышал, начал садиться в кресло, но вдруг раздался резкий скрип, который заставил подпрыгнуть и почувствовать совсем не геройский прилив. Но тут же поняв, что это скрипнуло любимое кресло В. крепко и громко выругал себя за испуг. И из принципа со всего маха плюхнулся в кресло, специально чтобы кресло проскрипело ещё громче и визгливей. На этот раз скрип не был таким зловещим и всё-таки В. с наслажденьем улыбнулся, показывая своё полное презрение опасностям, причём не только этой, но и всем на свете. «Ну и зачем мне этот бесполезный предмет? – подумал В. и начал оглядывать комнату, чтобы обнаружить шар-нешар.

На тёмном полу светлый предмет был бы увиден сразу, но ни перед кроватью, ни под столом его не было. В. оглянулся слева, справа, но и за спиной, и на входе в комнату ничего круглого, светлого не лежало. В. ещё раз, внимательнее, начал смотреть перед собой. Весь пол часть за частью был подробно осмотрен: вот сброшенные штаны, на них пригрелся пиджак, который венчала ещё и рубаха. Вот старый безногий ящик для вещей, под который не никак не смог бы закатиться искомый. А вот, наоборот, очень даже ногастый стул – с гнутыми, изящными и очень длинными ножками. Изящными настолько, что за ними не смог бы укрыться предмет размером примерно между яйцом и яблоком. Гребень, щётка для одежды, засохший и почему – то не утащенный мышами хлебный огрызок – увидеть можно было много чего, но не то, что надо. В., поленившись встать, сильно нагнулся вперёд, так, чтобы заглянуть под кресло, на котором сидел, на этот раз скрип его напугал не очень сильно и тем не менее всё – таки заставил встать довольно энергично и в сердцах пнуть мебель. Ноге было больно, но креслу, наверное, ещё больней, так как оно жалобно скрипнуло и отскочило на пару дюймов. На освободившемся от кресла пространстве лежала скомканная обёртка от конфеты, крошки хлеба и табака вперемешку. Но пропавшей находки не было. Кресло было оправдано, снова признано как любимое и возвращено на место – центральное в комнате. Мало того, ему ещё была принесена умиротворительная жертва – увиденный ранее огрызок хлеба, был аккуратно запинан под кресельное чрево. А щётка с гребнем остались дожидаться часа, когда им обязательно будет уделено время, так как сейчас В