скачать книгу бесплатно
Резким движением руки он вытер слезы и упал на кровать, взглядом, полным непреодолимой тоски, всматриваясь в серый потолок, и шепотом молвил:
– Лориэль…
Асмунд понятия не имел, сколько пребывал в заточении. Не мог он считать дни и ночи из-за вечно мерцающих лун на темном небосводе. Быть может, прошло уже несколько дней, а может, несколько недель? Но наверняка он знал лишь то, что за все это время его ни разу не допрашивали. Кормили, поили, даже выводили подышать свежим воздухом на закрытый стальными решетками балкон, но ни разу не допрашивали. И это казалось Асмунду без преувеличения странным. Юноша стал подозревать, что раз он оказал пусть незначительное, но сопротивление магам, его могли счесть неподдающимся к ведению диалога и сотрудничеству. В таком случае Асмунд опасался, что в следующий раз его могут повести не в зал для допросов, а прямиком на эшафот. «Неужели этим все закончится? Неужели я так и не узнаю правды обо всем произошедшем?» – эти мысли не давали ему уснуть долгое время, но когда он наконец впал в безмятежность, то услышал знакомый голос. Сначала Асмунду показалось, что он взывал к нему во сне.
– Гил… – шептали уста Избранника. – Гилфорд!
Асмунд очнулся и спросонья не поверил в то, что увидел.
– Гилфорд! – воскликнул он во второй раз.
И правда, по ту сторону темницы стоял его старый друг. Асмунд вскочил с кровати и ринулся к нему. Схватившись за стальные прутья, он, преисполненный радости, стал говорить, как счастлив видеть мага:
– Я так рад, что ты пришел ко мне!
– И я рад, – ответил Гилфорд. – Прости, что не смог навестить тебя раньше, я предпринимал все возможные меры, чтобы явиться сейчас, – он сделал паузу, прежде чем продолжить. – Я помогу тебе бежать из заточения. Но если ты согласишься, тебя вполне может ждать участь пострашнее клетки.
– Я согласен. Ничто не может быть страшнее бездействия. Я коснусь чаши и любой ценой узнаю правду о Сундуках и о себе самом.
– В таком случае, – молвил старец, – медлить нельзя.
После этих слов волшебник выпрямился в полный рост и прислонил кончик посоха к прутьям – первой преграде между Асмундом и свободой. Тотчас они стали беззвучно плавиться. Раскаленный жидкий металл скапывал на пол, но не прожигал его.
– Вперед! За мной! – скомандовал Гилфорд, как только прутья были полностью расплавлены.
Поначалу двое следовали знакомой для Асмунда дорогой – прямо к залу, в котором ранее его допрашивали. Он хотел было поинтересоваться, почему его друг выбрал именно такой путь для побега, но не стал. По крайней мере, до того момента, пока они не попали в пустой и довольно темный зал. Тогда Избранник настороженно спросил:
– Гилфорд, почему мы здесь?
Прежде чем ответить, волшебник неведомым магическим образом сделал свой деревянный посох пламенеющим и осветил пространство вокруг. Окинув его внимательным взором, он убедился, что все было в порядке, и ответил Асмунду:
– Не волнуйся, мы покинем Цитадель, пройдя «чистыми», никем не патрулируемыми путями. Мне удалось договориться, что под формальным предлогом нас никто не заметит. Я проведу тебя до Часовни в небесной земле, а затем вернусь.
– А как же ты? – воспротивился юноша. – Они ведь узнают, что ты помог мне бежать. Что же будет тогда?
Старец улыбнулся и, положив руку на плечо друга, заверил его:
– Все будет хорошо. За меня не беспокойся.
Асмунд опустил голову, чувствуя что-то неладное. Слова Гилфорда почему-то не вселяли в него уверенности.
– Ну, выше нос! – подбодрил маг. – Себя в обиду я не дам, к тому же Цитадель – мой дом. Я здесь в любом случае в безопасности, а вот ты – нет. Поэтому довольно пустых разговоров и траты времени. Вперед!
С этими словами старец схватил Асмунда за рукав и помчался к какой-то двери, ведущей, как он верил, к свободе его давнего друга. Шли они длинными коридорами, переходящими то в просторные комнаты с поражающими воображение элементами интерьера, то в затхлые места хранения всевозможных приспособлений, назначение которых Асмунду было неведомым. Но больше всего его впечатляли витиеватые мосты, ведущие все ниже, переходящие через всевозможные подобия механизмов, состоящих из гигантских шестеренок, поршней и других элементов сложной конструкции. Миновав все это, двое друзей оказались, как понял Асмунд, на самом нижнем уровне Цитадели перед некой с виду обычной стеной. Но таковой она предстала лишь поначалу, а как только Гилфорд провел по ней посохом, часть стены стала выпуклой и в итоге образовала орнаментальную дверь с удивительной формы замочной скважиной.
– Это один из немногих потайных выходов из Цитадели, о котором знает и может воспользоваться только старейшина, у которого есть ключ, – пояснил маг и положил свой посох на пол.
Гилфорд выставил левую руку перед собой и, выровняв пальцы, соединил средний и безымянный. Под кожей его ладони что-то вдруг зашевелилось и стало медленно двигаться к двум соединенным пальцам.
– Гилфорд, неужели это… – Асмунд не договорил, ибо всецело осознавал, что это действительно был ключ.
– Самый надежный тайник – ты сам, – произнес волшебник.
Ключ прошел полный путь под кожей, и его зубья пробили плоть в окончании пальцев. Хлынула кровь. На лбу Гилфорда выступили горячие капли пота. Дикая боль одолевала его, но он не подавал виду. Покровитель стихии воткнул окровавленные пальцы вместе с зубьями ключа в замочную скважину и провернул один раз. Дверь отворилась, и маг убрал от нее обезображенную руку. Усилием воли он заставил ключ вернуться внутрь ладони, а рану прижег, высвободив пламя из посоха. Асмунд с ужасом смотрел на то, через что приходил Гилфорд ради него.
– Вперед! – поторопил маг, быстро выходя через дверь из передвижной крепости.
Асмунд последовал за ним, дверь позади них мигом закрылась, вновь став единым целым с Цитаделью. Холодный ветер взъерошил волосы Избранника Сундуков, и он тотчас ощутил вечно пронзающую зиму Аквилии. Дрожь стала одолевать его, мороз стремился сделать из него ледышку, не способную двигаться к поставленной цели. Но Асмунд не собирался допускать подобного. Он бегом пустился вслед за Гилфордом. Огонь в его сердце пылал и разгонял окутывающий леденящий холод. На пути к Башне до небес Избраннику Сундуков пришлось в очередной раз лицезреть катастрофические последствия собственных деяний. Вид разрушенных эльтских домов усиливал угрызения совести и укреплял решимость Асмунда сделать то, что было должно.
«Я докопаюсь до правды. Чего бы это мне ни стоило!» – мысленно произнес он, давая клятву самому себе.
Довольно длительное время беглецу и его спасителю пришлось добираться до гигантской Твердыни, пронзающей небеса, но, когда они наконец-то достигли ее, Асмунд был приятно удивлен, увидев вход свободным и никем не охраняемым. Друзья без промедления стали подниматься по выточенным ступеням. Достигнув небесной земли, они, уже не поражающиеся окружению, направились прямиком к Часовне Отчуждения. На их счастье, призрачные существа не покидали своих «коконов» и не реагировали на вторгшихся в их место обитания никоим образом. Угроза от светящихся сфер не исходила, хотя Асмунду почему-то все равно было не по себе. Возможно, это была излишняя тревожность, но Избраннику казалось, что на протяжении всего времени за ними кто-то следил. Изрядно вымотавшись, но добравшись до часовни так быстро, как только смогли, они немедля вошли внутрь. Но стоило Асмунду переступить порог, как на него нахлынули кошмарные воспоминания: взор его затуманен яростью, зубы под забралом шлема-короны – в оскале, желанно лишь одно – манящая золотая чаша. И как в тот день, когда Избранник Сундуков был подвластен чужой воле, теперь, будучи свободным от влияния извне, он желал того же. Асмунд неспешно зашагал к мерцающему Граалю, пространство вокруг которого казалось искаженным, а вкрапления черных камней словно норовили забрать его в бездну. Он подошел к пьедесталу с чашей. Гилфорд стал позади него. Вдруг в сердце Избранника закралось сомнение – это был некий инстинктивный страх, вызванный столь чужеродной и неприемлемой для всего его существа аурой, исходящей от Грааля. Он замешкался, и маг почувствовал нарастающий конфликт в сознании друга, положив свою успокаивающую руку на его плечо.
– Что меня ждет после того, как я коснусь его? – спросил Асмунд, зная, что у Гилфорда не было ответа.
– Этого точно я не знаю, – дал его друг ожидаемый ответ, – но полагаться тебе придется на собственные силы. Помни, твое главное оружие – сила, что живет внутри тебя.
Юноша понимающе кивнул. Уверенность вернулась к нему, и он потянулся к чаше. И вот, казалось, настал судьбоносный момент и не осталось преград для свершения предначертанного, но из-за спины вдруг послышалось:
– На твоем месте я бы не стал этого делать.
Асмунд и Гилфорд обернулись в ту же секунду и не поверили своим глазам.
– Ирдафар… – прошептал Эйнариус.
Верховный старейшина усмехнулся и, щелкнув пальцами, отдал своим подчиненным приказ схватить беглеца и соучастника. Маги тотчас повиновались и высвободили из посохов золотистую энергию в форме сетей.
– Берегись! – прокричал покровитель стихии, отталкивая Асмунда в сторону, а сам защищался посохом.
Он рассеял вражеский поток энергии и был готов контратаковать, но Ирдафар дал ему понять, что, если он решится на подобное, печальной участи Избраннику Сундуков, на которого были направлены все посохи пришедших магов, не миновать.
– Даю тебе шанс передумать, Эйнариус, ибо если ты рискнешь противостоять нам, мальчишка умрет первым и незамедлительно.
Покровитель стихии прекрасно понимал, что Ирдафар не лгал и не блефовал. Он знал его слишком хорошо, чтобы быть столь наивным, а потому бросил свой посох и твердо произнес:
– Не тронь Асмунда.
Верховный старейшина кивнул подданным и те, взяв беглецов под руки, направились обратно к Цитадели Мортимера.
По возвращении в обитель магов Ирдафар распорядился собрать как можно больше членов их ордена в зале «с постаментом».
– С постаментом? – переспросил опешивший подчиненный.
– Все верно, – холодно ответил Ирдафар. – Полную ответственность за принятое решение я беру на себя. Немедленно наполнить зал свидетелями, а предателя и беглеца – на постамент!
Услышав распоряжения верховного старейшины, Эйнариус не поверил своим ушам. Сказанное Ирдафаром не укладывалось в голове. Его вместе с Асмундом насильно повели в место, упоминание которого вызывало у Избранника уйму вопросов, которые он пытался задать другу, но не мог из-за магической печати на его устах. Она не позволяла издать ни единого звука. После приказа, отданного верховным старейшиной, в Цитадели, словно гром осенью ненастной, разразился хаос. Все вокруг повторяли одно и то же слово – «казнь».
Да, именно она. Ирдафар твердо решил, что после такого вероломного поступка Эйнариуса против Цитадели Мортимера он должен был заплатить наивысшую цену. А для Избранника Сундуков это должно было стать уроком: если не хочешь, чтобы что-то случилось с близкими людьми, должен подчиняться.
Двух друзей привели в просторную залу, в середине которой располагался тот самый постамент. Эйнариуса и Асмунда возвели на него, а следом по ступеням поднялся Ирдафар. В считанные минуты в зале присутствовали уже сотни магов. Среди них были и все старейшины, включая Леонору, которая, подобно Эйнариусу, была шокирована. Она была неспособна полноценно осознать и принять намерение своего покровителя.
– Последователи учения Мортимера, первого познавшего магию и основателя Цитадели! Как бы прискорбно это ни звучало, но я собрал вас всех здесь в этот час по причине того, что один из нас, некогда такой же верный член нашего ордена, предал нас. Он вызволил из заточения Избранника Сундуков и помог ему бежать из Цитадели. Этим предателем является один из моих ближайших друзей и соратников – старейшина по имени Эйнариус. Я, верховный старейшина Ирдафар, обвиняю его в измене Цитадели Мортимера и выношу ему приговор: наивысшая мера наказания! Предатель будет немедленно казнен. Пусть его смерть послужит наглядным примером для тех, кто осмелится пойти против единых для всех магов законов!
Решение Ирдафара удивило подавляющее большинство присутствующих, ведь казнь одного из старейшин ранее была действием неслыханным.
– Это безумие… – прошептала Леонора. – Это безумие!
Она стала проталкиваться сквозь толпу, дабы добраться до Ирдафара и отговорить его от этой сумасшедшей затеи. Но постамент был недосягаем. Столпотворение магов было для Леоноры неприступной стеной.
– Эйнариус! – прокричала она. – Ирдафар, останови это безумие!
Но приговор был вынесен, и маги-палачи, облаченные в черное, заковали обвиненного в цепи. Асмунда же держали мертвой хваткой. Как бы он ни старался, не мог вырваться. Два палача достали по жезлу из-за спин и приставили чаши, что были на их концах, к телу Эйнариуса – одну к спине, другую к груди.
– Последние слова? – спросили оба палача в одночасье.
Гилфорд повернулся к Асмунду и с доброй улыбкой на устах произнес:
– Доверяй свои чувствам и не позволяй отчаянию брать верх.
Юноша не сумел сдержать слез, а палачи, кивнув друг другу, начали высвобождать золотистую энергию из жезлов. Одно мгновение – и Гилфорда, друга и наставника Асмунда, одаренного мага Цитадели Мортимера, не стало. На месте, где считанные секунды назад стоял человек, словно никого и не было. Магическая сила испепелила жертву, не оставив и следа. Внутренняя пустота – вот, что ощущал Асмунд после произошедшего. Но эта пустота очень быстро заполнилась нестерпимой яростью. Порыв гнева был настолько сильным, что Избранник, сам того не осознавая, воззвал к незримой сущности, которая даровала ему скелетную длань. Он хотел, чтобы эти отростки разорвали его плоть на спине, и он забылся в кровавом буйстве. Асмунд жаждал возмездия. Но все его чувства и душевные терзания не имели для окружения никакого значения. В безмолвной агонии его увели в темницу, и он ничего не мог сделать, чтобы воспротивиться этому.
Глава 7
Попытка
Темная, сырая, холодная – такой для Асмунда была темница, место заточения его тела и духа. Конечно, в действительности все было несколько иначе: камере, в которой находился Избранник, позавидовал бы любой узник, но для Асмунда сейчас все окружение было отторгающим. После произошедшего он не мог найти себе места и метался из стороны в сторону. Перед глазами мелькала то последняя улыбка его дорогого друга, то хладнокровное выражение лица верховного старейшины. Асмунд ненавидел себя за беспомощность, за то, что не смог сделать ничего, чтобы спасти Гилфорда. А теперь он ничего не мог сделать для отмщения. Но даже если бы он смог отомстить, что это изменило бы? Это не вернуло бы его друга и наставника к жизни, это не уняло бы страданий самого Асмунда. Но его не волновало все это, грусть и печаль захлестнули его полностью. Когда же Асмунд, после долгих часов иссякший эмоционально и внутренне иссушенный, впал в безмятежность, решетчатая дверь в его камеру отворилась. Внутрь вошли три мага. Один из них приказным тоном молвил:
– Поднимайся. Нам поручено сопроводить тебя на новый допрос.
Избранник не отреагировал. Тогда маги подошли к кровати, на которой лежал узник, повернувшись к ним спиной. Молниеносным ударом ноги он вмиг поразил одного мага, как только тот потянулся к нему. Удар пришелся ему в голову, а потому он сразу потерял сознание. Остальные двое собирались достать посохи из-за спин, но заключенный сделать этого им не дал. Вскочив на ноги, Асмунд набросился на обоих и сорвал с магов их маски. Обрубками своих указательного и среднего пальцев он ослепил врагов, выдавив им глаза. Маги завопили из-за невыносимой боли, но Избранник быстро заставил их замолчать, со всей силы стукнув их головами друг о друга. Маги потеряли сознание. Дыхание Асмунда было тяжелым, а со лба капал пот. Его руки были запятнаны кровью, людской кровью. Кажется, он сам с трудом осознавал, что сейчас сделал. Как бы там ни было, юноша после недолгого ступора пришел в себя – надо было действовать. С трудом сняв одеяние с одного из магов, он натянул его на себя. Асмунд решил попытать удачу и сбежать из Цитадели, но прежде…
«Я убью его!» – решил Асмунд, представляя в сознании физиономию ненавистного Ирдафара.
Он выбежал из темницы, движимый жаждой мести, отравляющей его рассудок. Асмунду удалось более-менее запомнить дорогу, которой надзиратели вели его в покои верховного старейшины. В спешке был он недолго, поскольку осознавал, как важно сейчас не привлекать внимания и вжиться в роль мага, вести себя наиболее естественно в его «коже». К этому осознанию Асмунд пришел, когда в быстром темпе миновал четверых последователей учения Мортимера, которые, как ему показалось, могли заподозрить что-то неладное. Добравшись до желанных покоев, Избранник собрался с силами, выдохнул и постучал в дверь.
«Только бы он был здесь… – думал Асмунд. – Тогда я просто сыграю роль верного подданного, докладывающего срочное и секретное известие, которое было велено передать лишь шепотом на ухо, и в этот самый момент придушу его…»
Изуродованные руки бывшего мечника сжались в кулаки насколько это было возможно. Ответа из покоев не последовало. «Неужели ошибся где-то по пути и забрел совершенно не туда? Сейчас меня схватят и все пропало?» – засомневался Асмунд. Нет, такого исхода он не готов был принять. Постучал еще раз. Ответа по-прежнему не было. Не выдержав, он распахнул дверь и ворвался внутрь. В покоях – никого. Ирдафара не было на месте.
«Проклятье! – мысленно выругался юноша, жадно рассматривая комнату, в которой оказался. – Ладно, его здесь нет. Но раз уж я добрался сюда, стоит все обследовать. Кто знает, какие секреты таит главный в Цитадели волшебства».
Асмунд стал предельно внимательно осматривать всевозможные приспособления, стоящие на полках окружающих его шкафов. Он быстро осознал, что назначение их понять ему было не дано, а потому Избранник быстро переключился на книги, коих также было в изобилии. Но читать их он не собирался. Что-то подсказывало ему, что все это многообразие на полках могло быть просто для отвода глаз или служить неким прикрытием чего-то более важного. Чего и зачем? Асмунд не мог даже представить, но как только он коснулся одной из книг, внешне ничем не примечательной, и попытался взять ее с полки, как сработало некое подобие рычага и часть шкафа медленно поднялась вверх, словно решетчатые ворота, которые так часто ставили после основных стальных в фортах Рамириона.
– Потайной ход… – прошептал Асмунд.
За частью шкафа, оказавшейся на деле секретной дверью, Избранник обнаружил лифт на цепях, коим являлась деревянная площадка с красивейшей резной аркой и нажимной плитой. Асмунд убедился, что устройство могло только лишь опускаться вниз, а стало быть, там что-то находилось. Он стал взвешивать все за и против, чтобы решить, стоит ли ему воспользоваться приспособлением или нет. Асмунд не мог даже предположить, куда попадет. С другой стороны, это место Ирдафар утаивал, а значит, там могло находиться что-то, что представляло невероятную важность. Раздумья его были прерваны громким:
– Что здесь происходит?!
Асмунд опешил: на входе в покои стояли четверо магов, а позади них он… Ирдафар.
– Его пальцы! – воскликнул один из последователей учений Мортимера. – Они обрублены! Это он! Это Избранник Сундуков!
Маги все разом сорвались с места, дабы схватить переодетого беглеца, но Асмунд их словно не видел. Остервенело он глядел на Ирдафара, который в свою очередь не спускал глаз с открытого Избранником секретного подъемника.
– Ирдафа-а-ар! – завопил Асмунд, срывая с себя маску и устремляясь на ненавистного, не воспринимая других магов, как угрозу.
Но не успели маги схватить Избранника, как внезапно Ирдафар в момент сократил дистанцию со своими подданными и сзади высосал из них жизненную энергию. Словно полупрозрачными лентами она поступила ему в ногти из глаз магов. Четыре трупа упали перед Асмундом, и он стал как вкопанный. Когда же через мгновение поднял взгляд, то не увидел Ирдафара, который только что стоял перед ним. Асмунд резко обернулся. Последнее, что он увидел, было яркое свечение, поглощающееся концами пальцев верховного старейшины Цитадели.
Глава 8
К неизвестности
Когда в темнице Асмунд пришел в сознание, перед глазами все плыло. С трудом он привстал с кровати, держась за голову и вспоминая, что произошло.
– Черт возьми… – прошептал он, пытаясь полностью прийти в себя. – Что это было? Я ведь почти…
Решетчатая дверь темницы отворилась, и внутрь ступили пятеро магов. У четверых в руках были посохи, чтобы в случае чего обезвредить Избранника, а у пятого – кандалы наготове. На этот раз у Асмунда не было ни моральных, ни физических сил противостоять надзирателям. Он дал им возможность заковать себя и отвести на допрос.
В зале присутствовали все действующие старейшины Цитадели Мортимера, за исключением Леоноры. Бледнокожий маг, облаченный в белоснежный, покрытый узорами плащ, первым обратился к Избраннику Сундуков:
– Мы, старейшины Цитадели Мортимера, приветствуем вас, Асмунд. Удалось ли вам за время пребывания у нас гостем вспомнить что-то о прошлом?
– О том прошлом, когда ты был Коронованным Принцем, когда напрямую держал связь с Наследием Сундуков, – добавил искаженным голосом маг в шипастом шлеме.
– Корона, точнее, ее голос или голос, что молвил через нее… В прошлый раз ты упомянул об указании голоса коснуться чаши в небесной земле. Что еще он молвил тебе? – подытожил интересующее старейшин тот, чье лицо было сокрыто необычной маской.
Асмунд не отвечал. Он просто молча стоял и смотрел Ирдафару прямо в глаза. В этот раз, правда, взгляд юноши не был пропитан ни гневом, ни ненавистью. Он был на удивление спокойным и уверенным.
– Эй, ты что, язык проглотил? – прорычал облаченный в темный доспех грозный и самый невыдержанный старейшина.
Избранник Сундуков не обратил внимания. Он стоял все также недвижимо, не придавая значения ровным счетом ничему. В конце концов маг в шипастом шлеме не выдержал и, достав из-за спины двулезвийную косу, прыгнул к Асмунду. Обезумевший уже чуть было не обезглавил Избранника своим гигантским оружием, но в последний момент его замах остановило одно слово:
– Нет.
Острое, как бритва, лезвие было приставлено прямо к горлу Асмунда, но ни один мускул на его лице не дрогнул. Все также спокойно смотрел он прямо в глаза Ирдафару, который приказал бешеному псу остановиться.
– Увести Избранника Сундуков обратно в темницу! – приказал он рядовым магам.
Сопровождающие поклонились и собрались уводить Асмунда прочь. Перед этим Ирдафар добавил:
– Я рассчитываю на то, что при следующей нашей встрече ты будешь склонен к сотрудничеству, а иначе я могу и не остановить нашего импульсивного друга.
Намек был прозрачен, но и он не заставил Асмунда колебаться: в заключение его увели с таким же спокойным выражением лица и твердым взглядом.
Вновь оказавшись за решеткой, узнику больше ничего не оставалось ничего, как погружаться в собственные мысли ночами напролет. Часто Асмунд гневался и корил себя за беспомощность, рассматривая обрубленные мальцы. Но когда это происходило, он сразу же начинал тренировать свое тело, дабы заместить утраченное и отвлечься от внутренних переживаний.
Когда Асмунд в очередной раз отжимался от пола, пришли маги. Не обратив на них внимания, он продолжал делать свое дело.
