скачать книгу бесплатно
Короткий остаток пути мы проехали молча. Я расплатился с водителем и помог моей спутнице выйти из автомобиля. Мы вошли через ворота во двор, где она, осмотревшись по сторонам, резюмировала:
– Красивый дом. И двор тоже. Всё целое, ухоженное. Давно здесь живёшь?
– Не очень. Примерно пять лет как переехали сюда с родителями, – ответил я и взглянул на неё.
Лика немного стушевалась, даже покраснела. До чего же она милая, особенно когда стесняется. Явно чувствует себя не в своей тарелке, но старается не подавать виду.
– У тебя родители дома? Наверное, я лучше поеду, – сказала моя застенчивая и попыталась высвободиться из моей руки. – Не хочу вас стеснять.
– Успокойся, – сказал я и притянул её к себе. – Родители в отъезде. А даже если были бы дома, то приняли бы тебя очень хорошо. Я уверен, ты бы им точно понравилась.
Я приобнял её за спину и уверенным шагом повёл к парадной. Дальше лифт, короткий коридор, входная дверь, и вот мы уже в апартаментах бизнес-класса. Моя гостья стала восторженно озираться по сторонам, а я тем временем зашёл в кабинет отца, выудил припрятанную там бутылку игристого. Схватив на кухне бокалы вернулся обратно, поставил в проигрыватель джазовую виниловую пластинку (не смотрите на меня так, это величайшее музыкальное творение) и, с громким хлопком открыв бутылку, наполнил фужеры. Вечер продолжился под медленный минор Джанго Рейнхарта.
– Нас с тобой прервали, но танцы мы на сегодня не закончили, – сказал я протягивая ей бокал.
Лика, не отрывая взгляда от моего лица, взяла его в свою нежную ручку, второй приобняла меня за шею. А дальше всё произошло как в старом добром нуаре. Кабинет. Играет спокойная джазовая мелодия. Парень в белоснежной рубашке, с мужественным лицом, убранными назад волосами танцует с хрупкой нежной девушкой в огненном красном платье, цвет которого не может передать ни одна камера. Они расслаблены, в руках бокалы, искрящиеся пузырьками. Их взгляды устремлены друг другу в глаза… Нежный поцелуй… Затухание…
Такое просто невозможно!
Летний Петербург славится своими белыми ночами. Однако в конце августа не так светло, как в июле. Завтра начнётся осень, и тёплые летние деньки начнут сдавать свои позиции устоявшейся погоде северной столицы. На эту тему даже шутка есть: «Какая у вас в Питере погода? Дождь идёт. Давно? Да уже триста лет!»
Летний сезон в этом году выдался на славу. Мы и на залив постоянно ездили купаться, и с пляжа парка Трёхсотлетия нас с друзьями было не выгнать. Дождей практически не было, а температура не опускалась ниже двадцати пяти градусов. Но всё хорошее когда-то заканчивается, к сожалению. Скоро начнутся серые питерские будни. Дождь будет идти нон-стопом, ветра будут сдувать людей вместе с зонтами. Короче, осень длиной в десять месяцев.
Однако поводов расстраиваться у меня нет. Это была лучшая ночь в моей жизни. Безудержное веселье, победа над негодяями, встреча с Ликой, самым прекрасным созданием на Земле, проведённый с ней остаток ночи…
Глаза пронзил яркий свет утреннего солнца. По опыту знаю, что сейчас почти восемь часов. Левая рука побежала обшаривать вторую половину кровати, но после тщательного обследования ничего не нашла. Практически моментально сонный мозг прокрутил все шестерёнки, а тело послушно подскочило. Пусто, никого нет! Не могло же всё это мне присниться! Я ещё раз провел рукой по кровати рядом. Ещё тёплая, здесь точно была Лика. Но сейчас она куда-то испарилась! Глаз зацепился за прикроватную тумбу. Обычно она пустая, но сейчас на ней лежал аккуратно свернутый листок. Я подошёл, а если быть точнее, то подлетел к тумбе и трясущимися от волнения руками развернул записку. На белоснежной бумаге чистым каллиграфическим почерком было написано:
«Дорогой Алекс, прости, что ушла, не разбудив. Мне позвонил начальник с нового места работы. Первый день у меня, конечно, завтра, но сегодня он собирает совещание. Не могу же я прийти в первый день в наряде с вечеринки. Как на меня будут смотреть будущие коллеги? В общем, не обижайся и не переживай, я не сбежала. Спасибо тебе за прекрасную ночь и, конечно, за то, что вступился за меня. Ты даже не представляешь, как много это для меня значит и о многом говорит. Позвони мне по возможности. Лика.»
Ниже написан номер мобильного телефона и красуется красивый отпечаток помады в форме губ. Её губ! Ух. Меня моментально перевернуло с ног на голову от облегчения. Все это было на самом деле! Солнце за окном засветило ярче, словно сопровождая моё заметно поднявшееся настроение. Мне чертовски нравится моя жизнь.
Так, лирическое настроение – это хорошо, но нужно собраться с мыслями, привести себя в порядок и сделать пару дел перед школой. Я наскоро сколотил себе завтрак, мог бы и постараться конечно, благо готовить умею и люблю, но в последний день перед учебным годом лень взяла верх над предпочтениями желудка. Пока уминал яичницу с беконом включил новости на планшете. Дурная привычка, передавшаяся от родителей.
«Нужно быть в курсе текущих событий!» – вспомнил я отцовское наставление.
По новостному каналу вещает диктор, которая сидела на своем месте ещё до того, когда я родился. И с тех пор, кстати, ни капли не изменилась.
– «Со стапеля судостроительной верфи на Васильевском острове в Санкт-Петербурге спущен атомный ледокол „Ленинград“, – отчеканила чётко поставленной речью диктор. – „Ленинград“ стал шестым по счету и пятым серийным ледоколом проекта. Репортаж Андрея Сидельникова.»
Декорации студии сменились на пейзаж пристани, главным героем которой является великан судостроения. Огромный корабль поразил мое воображение. Появилось чувство гордости за свою страну. Умеют же люди строить. Честно говоря, я даже малейшего представления не имею, как такого громилу вообще можно соорудить, да ещё так, чтобы он на воде держался.
Пока я восхищался отечественным судостроением, картинка вернулась к диктору в студию.
– «Глава МИД России прибудет завтра в Турцию для подписания двухстороннего соглашения о беспошлинных поставках продовольствия и медикаментов в страны третьего мира. Встреча будет проходить в формате международного форума. Ожидается прибытие международной комиссии и представителей нескольких десятков государств. Министр пробует в Турции десять дней».
Вот снова до мурашек по коже. Какая другая страна может столько помогать нуждающимся? Другие только разрушать умеют. И зачем эта международная комиссия? Проверять, как чужая страна тратит собственный бюджет на помощь другим странам? Нервов на этих капиталистов не хватает.
Дальше пошли повседневные новости, которые каждый день одинаковые. Где-то построили навороченную современную школу, на трассе между Москвой и Петербургом образовалась многокилометровая пробка в результате аварии, а в зоопарке белая медведица родила четверых медвежат. Всё как обычно, хоть шаблоны вырезай. Эту информацию я стараюсь пропускать мимо ушей, чтобы не забивать и без того забитый мозг.
Я закрыл планшет и отставил пустую тарелку. Нужно взбодриться. Кофемашина загудела, наливая латте, а я тем временем взял телефон и набрал номер, оставленный Ликой. Гудки закончились автоответчиком. Наверное, она на том самом совещании, о котором писала. Аппарат тем временем просигналил о готовности кофе. Я в несколько глотков осушил чашку, после чего сходил умылся и наспех собрался на выход.
День пролетел незаметно. Сходил к парикмахеру, затем в супермаркет за продуктами. Выходя из магазина, запоздало вспомнил, что нужно получить учебники в библиотеке, и побежал в школу. Естественно, своих одноклассников застать не получилось, все уже ушли. Хоть бы позвонил кто! Достал телефон, увидел несколько пропущенных звонков от Бица. Это ещё один мой хороший друг. Я взглянул на панель уведомлений и понял, что телефон в беззвучном режиме. Ну да ладно. В библиотеке выслушал в свой адрес пару комплиментов, связанных с опозданием, но всё же получил учебники и расписание на неделю.
Дорога до дома получилась нелегкой: в одной руке пакеты с продуктами, в другой – огромная связка учебников. В принципе, получилась неплохая тренировка. Вернувшись, принялся готовить еду на неделю, а пока варил свой фирменный борщ (точнее, фирменный борщ одного известного петербургского шеф-повара), попытался дозвониться до друзей.
Все-таки вчера мы с ними так и не пересеклись после моего знакомства с Ликой, спасибо негодяю с пистолетом. После пары десятков неудачных попыток получилось поговорить с Иваном. Тот бессвязной речью объяснил, что им вчера было очень хорошо, а сейчас очень плохо. А ещё он сказал, что с девушками они ещё не распрощались, так что лучше их не отвлекать. Я не стал напрягать его какими-то расспросами и пожелал им скорейшего выздоровления.
Занятый кучей дел, я не заметил, как наступил вечер. Небо за панорамным окном окрасилось в оранжевый цвет. Солнце уже ушло за горизонт, остались только его отблески, и город, повинуясь приказу небесных светил, начал медленно засыпать.
Время подходит ко сну, а я так и не пообщался с Ликой. Несколько моих звонков остались без ответа. Я начал беспокоиться, но потом решил, что она наверняка устала и легла спать перед первым рабочим днем. Ну что же, наверное, и мне пора. Я собрал кожаную сумку, привезенную родителями из-за границы (не люблю рюкзаки), сходил в душ и лёг. Только сейчас я понял, что устал, и усталость эта не прошла еще с прошлой ночи. Неудивительно, учитывая, сколько часов кряду мы сотрясали танцпол! Я закрыл глаза. Передо мной на мгновение появилось прекрасное лицо Лики, и я провалился в сон.
***
Утро началось вполне хорошо. Первые дни учёбы всегда вызывают положительные эмоции. Спустя месяц она, конечно, надоедает, но сейчас это неважно. За окном начинается тёплый сентябрьский день, солнце всеми силами пытается прорвать тёмные баррикады ночи. Я налил кофе, сделал пару любимых сэндвичей с ветчиной и сыром и поджарил их в ростере. Наскоро перекусив, сходил в душ и надел приготовленную с вечера форму.
Подавляющее большинство школьников не любит носить костюмы, стараются одеваться более свободно, модно. Все эти балахоны, спортивные костюмы и всё остальное. Я с ними в корне не согласен. Хотя бы потому, что мне форма идёт, тем более, что сшита она на заказ, подчёркивает все достоинства фигуры и роста. Что ещё? Туфли, прическа, духи, сумка. Я оценил свой внешний вид в зеркале – идеально. Британская разведка на максимальных настройках. Пора на выход. Я схватил ключи и спустился вниз.
Мне нравится моя школа, но у неё есть огромный недостаток – она далеко от моего дома. Я, конечно, люблю прогулки, но осенью, в дождь или зимой, когда улицы замело, дорога до школы становится невыносимой.
Выходя со двора, достал телефон и ещё раз набрал Лику. Снова гудки, снова автоответчик. Мне это начинает не нравиться. Она уже наверняка встала на работу, и, я думаю, должна была увидеть пропущенные вчера вызовы. Пока я об этом думал, телефон уведомил о сообщении. В мессенджере появился новый чат, открыв который, я прочитал:
«Доброе утро. Извини, я вчера вымоталась за день и не заметила, как уснула. Даже пропущенных звонков не видела. Сейчас на работе, не могу говорить. Позвони мне днем. А лучше вечером».
И, конечно, смайлик в виде поцелуя. Я ответил смайлом в виде сердечка и моментально успокоился. Внутри стало тепло. В приподнятом настроении, наслаждаясь свежим утренним воздухом, я не заметил, как оказался у ворот школы. Возле ворот стоит и переминается с ноги на ногу невысокий, с взлохмаченными кудрявыми волосами парень. Я моментально узнал в нем Блица. Блиц, он же Андрей Иванченко, – мой школьный друг. Но, в отличие от парней с рукопашного боя, он не физически развитый спортсмен-громила, а молодой гений. Не то чтобы он сделал какой-то прорыв в науке или изобрёл вечный двигатель, но во всех олимпиадах, будь то городские, российские и даже международные, он всегда выходит победителем. Ему уже в прошлом году заочно предложили место в пяти лучших вузах страны. Так что он звезда… в узком кругу. Я остановился в двух шагах от него, а Блиц сложил пальцы правой руки в приветствии одного инопланетянина из популярной франшизы про космические путешествия.
– «Приветствую тебя землянин!» – сказал он.
– «Живи и процветай!» – ответил я, изобразив такой же жест.
Мы с ним рассмеялись над нашим коронным приветствием и обнялись.
– Как ты, дружище? – спросил я.
– Да всё супер. Наконец-то учёба. Надоело воевать в компьютерных играх. Пора вернуть мозг к работе, – сказал он и начал искать что-то в портфеле. – В курсе последних новостей?
– Нет, а что случилось?
Он выудил из портфеля диск с игрой для приставки и протянул его мне.
– Вот, держи, классная игрушка, я её несколько раз прошёл за лето.
Я взял протянутую мне коробочку с игрой, кивнул в знак благодарности и переспросил:
– Так что случилось?
– У нас одуванчика забрали.
– Ого! Вот это новость, – воскликнул я расстроено.
«Одуванчик» – наш классный руководитель, Елена Васильевна. Такое прозвище ей дали ещё до моего перевода в эту школу пять лет назад. Ничего обидного, разумеется, в нем нет. Дело в том, что Елена Васильевна – женщина преклонных лет, очень добрый человек и хороший учитель. Она работала учителем русского языка и литературы ещё тогда, когда наших родителей даже в планах не было. Вот её и прозвали «бабушка-одуванчик», что со временем сократилось до просто «одуванчик».
Последний год Елена Васильевна начала сдавать позиции возрасту. Частенько бывало, что она давала нам работу на урок и просто отдыхала за столом, приложив голову к рукам. Обидно, что её всё-таки отправили на пенсию. Мы рассчитывали, что она доведёт нас до выпуска.
– А ещё у нас новый классный руководитель, как ты уже мог догадаться. Мы её вчера видели, когда получали учебники, – продолжил мой друг, а затем спросил. – Ты где, кстати, был?
– Забегался вчера, поздно вспомнил про учебники. Когда прибежал, вы уже ушли, – стал оправдываться я. – Библиотекарь на меня всех собак спустила.
– Ну ты в своём репертуаре, – улыбаясь, сказал он.
– Что? О чем ты?
– О том, что у тебя часто на уме что-то важнее учёбы.
– Неправда, – ответил я, но задумался ненадолго, после чего добавил. – Хотя нет. Всё-таки правда.
– Вот-вот, – Блиц посмотрел на меня, победно растягивая улыбку ещё шире.
– Как тебе новый учитель? – решил сменить тему я.
Блиц загадочно улыбнулся и ответил:
– Увидишь.
Мы вышли на школьный стадион, где уже кучковалась по классам вся школа. Несколько сотен голосов слились в монотонный гул, похожий на жужжание пчёл. Недолго думая, мы двинулись к дальнему краю вереницы галдящих школьников, туда, где стоят одиннадцатые классы. Только сейчас я осознал, что это моя последняя линейка!
Мы подошли к толпе самых громких ребят. Нетрудно понять, что это наш с Блицем бесшабашный коллектив. Не успели мы попасть в поле зрения одноклассников, как раздался хоровой писк, и из толпы мне на шею выпрыгнули две визжащие девушки.
– Алекс!
– Алекс, пришёл наконец!
Катя Мирошниченко и Алеся Белова. Лучшие подруги и одновременно соперницы в охоте на мою скромную персону.
– Ты где пропадал всё лето? – спросила Катя, поцеловав меня в щеку.
– Да где? Мы тебе звонили! – подхватила Алеся, делая то же самое с другой стороны. – А ещё мы ужасно соскучились.
Я не сразу нашелся, что им ответить. Дело в том, что эти девушки ведут себя слишком назойливо по отношению ко мне и зачастую перебарщивают в методах. Они смешные, общительные, безусловно красивые, с ними можно весело провести время. Но были случаи, когда из-за их энтузиазма в попытках захомутать меня я попадал в неудобное положение, а иногда и того хуже.
Например, в начале прошлого года Алеся попросила помочь ей в актовом зале с декорациями для выступления. Я, не задумываясь, согласился, но когда мы вошли в помещение, она тут же прижала меня к стене и начала целовать. Все бы ничего, только в актовом зале в это время шел педсовет. Алеся стояла спиной к учителям и директору и не видела их пунцовых от злости и стыда лиц. А я, прижатый к стене, видел. Попытки отстранить от себя назойливую девушку оказались тщетными, поэтому остановилась она только после гневного окрика Ирины Алексеевны, нашего завуча.
– Белова, Августов! Вы совсем стыд потеряли? Вы что за непотребство здесь устроили?
Ох и влетело нам в тот день. Я, как джентльмен, не стал оправдываться и объяснять, что я всего лишь жертва. Так что на протяжении двух месяцев мы с Алесей мыли класс после уроков, что Алесе, конечно же, было на руку.
Её подружка выделилась ещё больше. Перед Новым годом у нас было несколько свободных уроков. Весь класс был занят своими делами, и Катя решила воспользоваться этим. Она подготовила в одном из свободных классов романтический ужин при свечах. Вроде ничего особенного, но именно в тот момент, когда мы уселись за столом, в аудиторию вошла Ирина Алексеевна, а с ней комиссия по пожарной безопасности из МЧС. А тут мы с зажженными на деревянной парте свечами. Перед комиссией завуч, конечно, все замяла. Почти все. Штраф школе все-таки выписали, а школа поделила его между нашими родителями. Ну а мы, стоя в кабинете директора, получили нагоняй.
– В стенах школы такое непотребство! – причитала Ирина Алексеевна. – А ты, Августов, уже второй раз за полгода выставляешь себя не в лучшем свете. И только попробуй сказать, что это не твоя идея!
Да я бы и не сказал этого, совесть не позволит. И вновь я выслушивал, какой я «замечательный» человек. И снова даже не пытался себя оправдать, чтобы Кате сильно не попало.
Но хуже всего бывает, когда подруги решают объединить усилия. Похоже, что моё молчание и унизительное выслушивание претензий со стороны завуча девушки восприняли как отмашку к активным действиям. В мае они предложили вместе подготовиться к годовым экзаменам. Я спокойно согласился. Что плохого могло произойти вне школы? Разумеется, ничего. Как же я ошибался.
В общем, дело было так. Мы расположились в моей комнате у меня дома. Родители были в отъезде, Катя с Алесей это знали, и ничто не мешало им осуществить свой коварный план. Они попросили меня сделать кофе, и, пока я был на кухне, основательно подготовились. Нетрудно догадаться, что было дальше.
Я содрогнулся от дикого писка девушек и грозного голоса своей мамы. По несчастливому стечению обстоятельств, родители вернулись из командировки раньше запланированного срока, и мама с порога решила мне об этом сообщить. Она открыла дверь моей комнаты, а там…
Когда я подскочил к двери, то чуть в обморок не упал от стыда. Не от увиденного, конечно, меня таким не удивишь, а от осознания того, как это выглядит: Катя с Алесей полулежат на кровати и играют в перетягивание каната моим одеялом, чтобы прикрыться. Из одежды на них только нижнее белье, все остальное разбросано на полу.
Можете себе представить, что вообразят ваши родители, если увидят такое? Я могу. Со стороны это выглядит так: родители в отъезде, а их сын пустился во все тяжкие и устроил в квартире бордель. Мне долго пришлось объяснять маме с папой, что это не то, чем кажется, что это досадная случайность, что девушки только хотели переодеться, а я в это время вышел из комнаты. Не люблю врать родителям, но, как сказал Джордж Оруэлл, «отчаянные времена требуют отчаянных мер». Как ни странно, они поверили. Отец тогда даже хлопнул меня по плечу, усмехнулся и подмигнул.
Думаю, неудивительно, что я все лето старался их избегать. Как говорится, от греха подальше. Чем меньше я буду с ними контактировать, тем больше шансов, что я не попаду в новую историю. Девушки же стояли с вопросительными лицами и ждали моего ответа. Чтобы их не обижать и увернуться от прямого ответа, пришлось соврать:
– Пол-лета был под домашним арестом после того инцидента, – на этих моих словах обе одновременно покраснели (слава богу, чувство стыда у них все же есть!), а я тем временем продолжил врать, хотя на самом деле сказал почти правду. – Потом наверстывал упущенное на тренировках, готовился к соревнованиям. В общем, был очень занят.
Их лица так же быстро, как и покраснели, приняли естественный вид. Девушки снова заигрывающе улыбнулись и пошли в атаку.
– Да, это заметно! – начала Алеся.
– Точно, мышцы на руках стали ещё больше! – подхватила её подруга.
Мне эти танцы начали порядком надоедать, потому я мягко устранился от своих обожательниц, сказав, что пойду поприветствовать остальных. Войдя в гогочущую толпу, я пожимал руки ребятам, слегка обнимал за плечи девчонок. Увидел Блица, неуверенно общающегося с Зоей Филатовой.
Зоя – девушка умная, добрая, но очень застенчивая. И этим активно пользуются все остальные. Девчонки общаются с ней, только когда им что-то нужно, в основном, списать, а парни постоянно над ней подшучивают. Мне это не нравится, потому я всегда встаю на её защиту. Блиц – единственный, не считая меня, кто хорошо к ней относится. Ещё бы, он в неё влюблен с пятого класса, вот только никак не решается ей об этом сказать. Я демонстративно подошёл к Зое, крепко её обнял, поцеловал в щеку так, чтобы все это увидели, и громко сказал:
– Здравствуй, подруга. Отлично выглядишь! Ты на море всё лето отдыхала? Загар у тебя просто шикарный. Да ещё и фигурку здорово подтянула, прям глаз не оторвать. Красотка!
– Привет, Алекс. Спасибо за комплимент, – почти шёпотом ответила она, покраснела, как свеколка, от избытка внимания, и всё тем же шёпотом ответила. – Нет, всё лето, конечно, не загорала, но на Кипр с мамой и папой летала. А с фигурой ничего не делала. Только йогой по утрам занималась.
– Это заметно, поверь, – проговорил я и ещё раз демонстративно её чмокнул.
Катя и Алеся завистливо посмотрели в её сторону. Не то из-за того, что я сам подошёл к Зое и уделил ей столько внимания, не то из-за того, что Зоя была на Кипре, а может, и из-за обоих этих факторов.
Ну что, вроде со всеми поздоровался, пропустив только злосчастную тройку местных хулиганов – Толю Золотарева, главного заводилу, Тиму Березина и Андрея Зотова, двух его подпевал. У меня с ними сразу не сложилось. В первый же день они попытались меня запугать. Естественно, у них ничего не получилось, потому как сильные они лишь на словах и только когда все вместе. Злосчастная тройка поджидала меня в уборной с целью поколотить. Хулиганы хотели показать, кто тут главный, вот только не учли одного факта: я уже на тот момент был КМС по рукопашному бою. Не буду описывать в деталях их внешний вид после нашей стычки, но с тех пор они ко мне не лезут, а я взамен не обращаю на них внимания, если они никого не трогают, конечно.
***
Мы разговаривали с Зоей и Блицем, когда к микрофону подошёл Алексей Геннадиевич Скобелев – наш директор. Честно признаюсь, что он противен мне до глубины души. Начну с того, что свое место он получил, подсидев прошлого директора – Ирину Алексеевну. Ту самую, что сейчас работает завучем.
Скобелев – смазливый мужик лет сорока, с неприятным, заискивающим лицом, похожим на крысиную морду. Алексей Геннадиевич не сделал для школы ровным счётом ничего. Всю работу по-прежнему выполняет Ирина Алексеевна, а лавры получает он. К тому же он явно не по-учительски смотрит на старшеклассниц.
Всех это очень сильно напрягает, но никто ничего не может сделать, ведь директором его сюда посадило РАНО, где у него либо друзья, либо родня. Просто мафия какая-то. Не смейтесь, ведь я не шучу и не утрирую. Финансирование школы явно начало оседать в его карманах, а с родителей начались жуткие поборы на нужды школы. Даже моя мама, человек культурный и спокойный, однажды не смогла удержаться от пары крепких ругательств в его адрес.
Пока я об этом думал, Алексей Геннадьевич постучал несколько раз по микрофону и заговорил неприятным голосом, который похож на скрип ржавых, плохо смазанных дверных петель.
– Друзья, минуточку внимания. Я и наш преподавательский состав, – он небрежно махнул рукой в группу учителей, стоящих справа от него, – рады приветствовать вас на этом празднике знаний. Надеемся, что этот учебный год будет ещё более продуктивным, чем прошлый. А тем, кто с нами впервые, я говорю о вас, пятиклассники, желаю удачи.
Он остановился, осмотрел стадион на предмет восхищенных взглядов от, по его мнению, воодушевляющей и прекрасной речи. Естественно, на стадионе не прозвучало ни звука оваций или поддержки. Скобелев недовольно скривил и без того неприятное лицо и, противно причмокнув, продолжил.
