Пешка и Король

Никита Кулаков

Пешка и Король

Вильгельм Щуп: Ставлю свою белейшую пешку на клетку f4!

Ланесса Муньюс: Пешка на e6.

Вильгельм Щуп: Пешка на g4!

Ланесса Муньюс: Ферзь на h4. Шах и мат.

Вильгельм Щуп в порыве гнева сбрасывает рукой шахматную доску со стола. Войска с грохотом разлетаются по керамической плитке.

Вильгельм Щуп размахивая руками: Шахматы – наиглупейшая игра, восхваляемая фанатиками культа безликих рабов!

Ланесса Муньюс: Вам следует научиться проигрывать, господин Щуп.

Вильгельм Щуп: В них нет никакой жизни. Все фигуры идеальны, и любая вина остаётся на плечах руководителя, но в жизни-то всё по-другому!

Ланесса Муньюс: Не огорчайтесь, повезёт в другой раз. Это же всего лишь игра.

Вильгельм Щуп: Это развлечение должно быть правдоподобным! Но какая правда в беспомощном одноклеточном короле и всемогущем ферзе!

Ланесса Муньюс: Мы можем отредактировать для вас правила, если вам так хочется. Будем играть в шахматы, где король ходит во все стороны и на любые расстояния.

Вильгельм Щуп: Нет уж. Этого всё равно недостаточно, чтобы вселить жизни в эту игру. Что за войско, которое не может предать? Что за люди, которые не страшатся врага? Что за личности сидят в слонах – и даже завистливо не посматривают на корону короля? Почему пешки не могут застрелиться, а кони не могут умереть от чумы или голода? – Где жизнь!?

Ланесса Муньюс: Вам нужно успокоиться, вам принести чаю? Или, может быть, предпочтёте кофе с молоком?

Вильгельм Щуп: Ваши развилки меня не устраивают, леди, – несите шампанское!

Ланесса Муньюс: Конечно, пару минут.

Женщина уходит, а мужчина остаётся размышлять о проклятой чёрно-белой игре. Затем мадемуазель возвращается вместе с двумя бокалами прекрасного напитка.

Ланесса Муньюс: Вот, держите, ваше шампанское.

Вальгельм Щуп: Благодарю.

Вильгельм Щуп выпивает всё содержимое бокала за один заход.

Вильгельм Щуп: Ну и мерзость. Лучше бы выпил чаю. Отвратительный вкус.

Ланесса Муньюс: Вам принести чаю?

Вильгельм Щуп: Ты сегодня на редкость щедра на движения в сторону утоления моих желаний. Побережём это стремление на что-нибудь другое. Не надо ничего больше нести, дорогая.

Вильгельм Щуп тяжело вздохнул полной грудью после дегустации омерзительной жидкости.

Вильгельм Щуп: Фух… Вернёмся к этой несчастной игрушке, которую все так уважают.

Ланесса Муньюс: Да, об этой игре знает каждый – и все её любят.

Вильгельм Щуп: Популярность не говорит о значимости или фактическом совершенстве, она лишь просто подчёркивает, что обществу оказалось не наплевать на полную бездарность.

Ланесса Муньюс: Если вы один раз проиграли – это не значит, что игра плохая.

Вильгельм Щуп: Она не плохая – она просто ужасная! В ней нет ничего интересного! Давайте сыграем в шахматы по-настоящему?

Ланесса Муньюс: Хм… Давайте. Оговорите правила и начнём.

Вильгельм Щуп: Как вы знаете, поместье Крахмун приютило в себе два родовых гнезда, семью: жаворонков и сов. К большому сожалению, она не вся в целостности сохранилась до наших дней, но из осколков прошлого и неутомимого потока настоящего – мы можем гипотетически поиграть нашими родственниками.

Ланесса Муньюс: Не понимаю.

Вильгельм Щуп: Вы берёте свою фигуру из прошлого и настоящего – делаете ей шаг в своей истории. Я отвечаю тем же. Смерть родственника при любых обстоятельствах – гибель фигуры на поле боя.

Ланесса Муньюс: Я не понимаю, как в это играть… Но попробую сориентироваться по ходу дела. Начните вы – я продолжу.

Вильгельм Щуп: Начинают историю белые – жаворонки. Совы – тёмная сторона, ходят ночью – за жаворонками. Вы – должны начать первой, таковы правила.

Ланесса Муньюс: Будет тяжело играть в игру, где правила нечёткие и образуются по ходу игры. Должна быть какая-то договорённость!

Вильгельм Щуп: В настоящих шахматах скрыта сама жизнь! – А в ней вы никогда не знаете – какого размера нож спрятал ваш слуга у себя за спиной! Так что дерзайте – рубите лезвием по оголённой и свободной коже наших семей без всяких правил!

Ланесса Муньюс: Хорошо, тогда приступим.

Акт 1

Ланесса Муньюс: Основатель дома жаворонков – Мадам Жане – мой белый ферзь, а муж её – король – Василий Совин. Пешки – дети Мадам Жане от первого брака. Слоны – дворецкий Жесе Маркини и няня Швекин Шесс. Кони – прапорщик Швагало и капитан Шарлон. Ладьи – Афер Боззе и Людморг Ферсеженери. Ваш ход.

Вильгельм Щуп: Основатель дома сов – Василий Совин – мой белый ферзь. Пешки – его дети от первого брака. Слоны – дворецкий Жесе Маркини и няня Швекин Шесс. Кони – повар-кондитер Людмила Беляк и шеф-повар Аструа Берже. Ладьи – Гонетте Браун и Щу Ка. Сойдёт?

Ланесса Муньюс: Вас не смущает, что мы играем одними и теми же людьми? И… Зачем вы украли моего короля? – Мужа Мадам Жане!

Вильгельм Щуп: В войнах всегда ярко играют взаимосвязи! Мадам Жане и Василий Совин – две важные пташки, но они далеко не король и не королева, а так… – пешки прародители!

Ланесса Муньюс: Я Мадам Жане в статус пешки не спущу!

Вильгельм Щуп: А я и не заставляю вашу армию лишаться дурной королевы – пусть диктует глупость, как она умела. Учредитель маразма! Но её муж принадлежит мне! – Он больше относится к семье сов, как ферзь, чем к обществу утренних плебеев, как король!

Ланесса Муньюс: А кто же тогда короли у нас с вами!

Вильгельм Щуп: Королей убивают в последний момент! – Они должны быть спрятаны от народа и иноземцев. Решать проблемы тихо – скромно и без лишних свидетелей. Работают они не хуже ферзя в ваших игральных шахматах, но от их умения делать всё незаметно и аккуратно – зависит их лицо и светлое будущее всего королевства!

Ланесса Муньюс: Мне не очень нравятся игры, где мои фигуры воруют, и оставляют на месте ключевых персон пустые места. Если короля нет на поле, то, как мат ему поставить?

Вильгельм Щуп: А вот, думайте. Легко играть с врагом, которого видно со всех возможных сторон. А вы сразитесь с настоящим злом – окутанным в туман неизвестности и нераскрытых тайн.

Ланесса Муньюс: Это может быть интересно… Хорошо, давайте продолжим игру!

Ланесса Муньюс: Дети от первого брака Мадам Жане: актриса Аллона, поэт Клин, безработный Генри и выдающийся химик Хлейщстейц. А также её приёмная дочь – Ланесса Муньюс, которая работает детективом. Ваш ход.

Вильгельм Щуп: Дети от первого брака Василия Совина: министр Григорий, художник Вильгельм с псевдонимом “Щуп”, безработная Шарлотта и инженер Александр.

Ланесса Муньюс: Количество пешек на одну больше, чем положено на одну сторону доски. Вам следует выкинуть одного героя.

Вильгельм Щуп: Я лишнее звено в этой истории – смею себя скинуть с этой роли. Шарлотта, Александр и Григорий – 3 человека. И вас ещё пять! – И того восемь пешек! Удовлетворены?

Ланесса Муньюс: Да.

Ланесса Муньюс: Мадам Жане была прекрасной и мудрой особой, которая безумно любила свою семью. Первый её муж был прекрасным человеком, но умер в автокатастрофе, оставив после себя ужасные шрамы на сердце женщины. Она посчитала себя виновной в этой трагедии, так как никак не смогла предотвратить гибель мужа, поэтому, чтобы избежать повторения ужасной истории – начала бездумно манипулировать всеми своими детьми, так как боялась и их потерять.

Вильгельм Щуп: Василий Совин богатый человек – предприниматель. Жизнь его семьи всегда была под контролем его рациональных мыслей и предпочтений, но это не спасло его первую жену от грабителя, который вспорол женщину прямо в поместье Крахмун. В доме всегда была замечательная охрана, но даже она не спасла от большой драмы маленького человека. Совин был так разочарован беспомощностью собственных идеалов, что его шар мировоззрения разбился – он перестал верить в своё влияние и способность держать всё в своих руках.

Ланесса Муньюс: Мадам Жане искала способ заглушить боль утраты и место, где она сможет всё самостоятельно контролировать, не подпуская враждебный мир к своим сыновьям и дочкам.

Вильгельм Щуп: Василий Совин хотел найти новый источник счастья и жизненных сил, который бы смог его вдохновить на существование.

Ланесса Муньюс: Однажды Мадам Жане наведалась на кладбище к мужу.

Вильгельм Щуп: И так получилось, что в это же время на кладбище был Василий Совин, который шёл к могиле своей жены.

Ланесса Муньюс: Две падшие души встретились – и зародился ангел. Столь маленький и беззащитный, но яркий, откровенный и благородный.

Вильгельм Щуп: Появился демон, который возжелал срастить две клетки в одну, превратив поместье Василия Совина – в настоящую птичью тюрьму!

Ланесса Муньюс: Не будьте таким пессимистом, не всё было так плохо!

Вильгельм Щуп: Конечно, приехали жить на готовенькое, что вам с этого плохого? –  А нам, постоянным жителям этого дома стало немного тесновато!

Ланесса Муньюс: У нас были свои причины, по которым мы переехали вместе с матерью, а у вас были причины сидеть на шее отца! Когда наши семьи слились в одну – мы просто стали жить одной большой дружной семьёй!

Вильгельм Щуп: Если ты считаешь, что кража трусов из стиралки – это показатель семейных ценностей, то да. Если ты считаешь, что занимать душ на четыре часа – это правильно по отношению к другим членам семьи то, – конечно!… И, если ты считаешь, что приводить своих женихов в дом нашего отца – это достойное занятие для утренних птиц – безусловно! – Мы были “Семьёй”!

Ланесса Муньюс: Я никого не водила в наш дом. Я всегда была занята работой и поддержкой матери.

Вильгельм Щуп: Но ваша актриса превратила наш дом со временем в сериал для взрослых, где каждую неделю сменялся состав мужских актёров!

Ланесса Муньюс: Я извиняюсь за свою сестру, но и вы, Вильгельм, были не лучше. Сколько грязи текло от вас в нашу сторону с самого начала нашего переезда в поместье. Если бы не снисходительный и благоразумный Василий Совин, то ты бы просто выкинул нас из дома за один только неверный чих.

Вильгельм Щуп: Но заметьте, – я сделал бы это из своего родного дома. А вы – нахлебники! – Захватчики! – Паразиты! Покрыла пеленой ваша материнская опухоль все мозги нашему отцу… И разменял он нас на свои любовные прихоти… Спасибо, папа!…

Ланесса Муньюс: Я всегда хотела, чтобы в нашем доме царил порядок и жила любовь. Этого же хотели и наши с вами родители!

Вильгельм Щуп: Они хотели просто наслаждаться жизнью, не думая о том, что могут значительно испортить мир окружающих своими спонтанными поступками. Наглые эгоисты, у которых ни одна извилина не заискрилась, чтобы выдать идею о том, что следует повременить с браком – получше друг друга узнать! Не играть на разнице чувств после произошедших трагедий, а взвешенно и целомудренно принять правильное решение – не соединять совершенно разные семьи в одну!

Ланесса Муньюс: Если бы ты имел возможность любить – ты отдал бы всё за неё.

Вильгельм Щуп: Я любил отца, который посчитал, что его дети – это никчёмное прошлое, которое может потерпеть сожительство с другими людьми! Я пытался его переубедить, когда он планировал принимать жаворонков к себе в дом, но кто послушает самого младшего сына?… А остальным детям было плевать!… Они даже первое время радовались, что поместье начнёт “дышать”, но им не пришло в голову, что вдыхать свежий воздух и захлёбываться в мучениях собственной кровью – это две совершенно разные вещи! Они все поголовно бездари, которые единогласно приняли неправильное решение, а потом начали ненавидеть “задержавшихся гостей”!