ПСР – 12

скачать книгу бесплатно

ПСР – 12
Никита Белугин

Первый рассказ про мусор, про то, что он всюду и избавиться от него нереально. Затем – стих про город и про то, что всякий городской человек может считаться в некоторой степени учёным. Затем – ещё два рассказа, которые, впрочем, более подходят под классификацию «новелла», или того хуже, очерк выдуманных историй, – впрочем для такого жанра названия, кажется, ещё не придумали, – кроме, разве, каких-нибудь уничижительных наименований и очень обидных.

ПСР – 12

Никита Белугин

© Никита Белугин, 2024

ISBN 978-5-0060-6569-7 (т. 12)

ISBN 978-5-0060-0108-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Мусор

Два студента шли по обочине авто-дороги и держали в руках по одной стеклянной бутылочке пива. Они шли с «практики», купив заместо билетов на маршрутку алкоголь. Кто-то скажет: фу, какая падшая молодёжь и так далее и всё в таком роде. Это конечно справедливо, но уж лучше такие мнения вслух не высказывать, так как толку от подобных гневных замечаний ровно столько, сколько толку от писателей и поэтов восхищающихся природой в своих книгах.

Дорога, по которой они шли, была весьма широкой, а параллельно ей не было ни тротуара, ни каких-либо зданий, – один пустырь, грязные кустарники и мусор. И вот, когда пиво было допито одним из них, тот не задумываясь запустил бутылку за отбойник дороги. Они шли дальше.

– У тебя много ещё осталось? – спросил выкинувший бутылку. – Дай хлебну глоточек ещё?

– У меня пустая. Хе-хе! Я раньше тебя ещё выпил.

Просящий пиво будто стукнулся лбом о что-то.

– А чё ты бутылку тогда несёшь?

И тут же он, будто раскусив все сокровенные мысли товарища, стал хохотать.

– А-а-а-а-а! Тебя мама научила «не мусорить»! А-ха-ха-ха-ха!

Он смеялся как-то даже злобно, будто желая заодно и сломать веру в хорошие манеры в своём товарище. Товарищ ничего не ответил и шёл молча, намереваясь обождать пока тот пробеснуется.

Это молчание сработало и беснующийся молодой человек вскоре успокоился и стал будто оправдываться, задавая вопросы не провокационные, а разумные. Причина тому была в том, что он и сам далеко ещё не был чёрствым в силу возраста и понимал неочерствевшей частью детского ума своего, что он сам только что сделал плохо по этим «святым понтиям».

– Да ты посмотри, сколько мусора вокруг! Ты что думаешь, если ты не выкинешь бутылку, то Земля с орбиты сойдёт, люди одумаются и всё станет по-другому?

– А мне всё равно. – сухо ответил другой.

– А-ха-ха-ха! Вот и мне тоже «всё равно» и я просто выкинул бутылку и не парюсь.

– Так и я не парюсь.

– Хм… Нет, ну если серьёзно. Я ведь тоже когда-то так же как и ты, не выкидывал, а нёс до урны.

– А что ж перестал?

– Да бессмысленно потому что. Ты вот сейчас не выкинул, а на то место, на которое бы ты выкинул – если б выкинул – десять других бутылок прилетит. И поверь, ты этим никому ничего не докажешь.

– Да я ж тебе говорю, я никому ничего не пытаюсь доказать. Я просто привык так и считаю это правильным.

Тут ребята заметили впереди себя по обочине белый полный мусора пакет, – кто-то выкинул видимо прямо из машины. Они подошли ближе, из пакета вывалились мерзкие средства гигиены для грудных детей.

– Фу, чёрт! Какая мерзость! – не удержался и выбранился тот, который за то, что бы мусорить. – Нет, ну это уже совсем мерзость, – это не бутылки и пачки из под вкусняшек. Совсем что ли у людей совести нет.

– А-ха-ха-ха-ха! – засмеялся теперь уже второй, который «порядочный». – Вот тебе и десять бутылок. Ведь и правда, лучше б десять бутылок тут валялось, вместо одного этого пакета. А-хаха-ха!

– Слушай, давай подожгём?

– Да ну ты, брось! Я и возвращаться туда не хочу. А вообще ты прав, чисто не там, где не мусорят, а там, где убирают.

– Так наоборот же вроде?

– Неа, не наоборот. У нас дом в таком месте расположен, там постоянно компании мимо гуляют. И вот, стали мы замечать с родителями, как то бутылку кто-нибудь «положит», то ещё что-нибудь в траве лежит блестит. Родители сначала бесились жутко, отец даже запретил матери строго-настрого убирать мусор, дескать поймает вредителей и самих заставит убирать. Ну и конечно он никого не «поймал», докопался однажды до одних, те: «нет-нет, это не мы». А пока он ждал, чтобы поймать, и мусор не убирался, то туда стали кидать гораздо чаще. Вобщем, практика показала, что на чистое хоть тоже гадят, но на то место, где уже нагажено, гадят гораздо чаще. А-ха-ха-ха!

– А зачем вам убирать возле дома мусор? Дворник что ли в запое был? А-хах! – не понял «непорядочный».

– Как зачем? Да мы же не в квартире живём, а в своём доме. – догадался второй о причине недоумения приятеля.

– А-а-а-а… Вот почему ты такой «правильный».

*

На следующий день, тот, «который вырос в своём доме», весь день наблюдал в училище кривые улыбочки и узенькие глазки, смотрящие в его сторону. А дело всё в том, что тот, «который вырос в квартире», с утра, чуть не раньше, чем поздоровался с однокурсниками, начал со слов: «Представляете! Мы вчера с Витьком взяли по бутылочке, а он когда допил, то выбрасывать бутылку не стал. „Плохо это“ – говорит. А-ха-ха-ха!»

Город

Город – что плата от компьютера е?сть, —
Ты туда со своей хохломой не лезь.
В город пойдёшь без линейки е?сли ты
И засмеют в нём несомы тобой цветы.
По расписанию будят любого в нём —
В нём расписание ночью, не только днём.

Город в объятиях авто-дорог —
Всякий водитель к прохожему строг.
Город отравленный травит звере?й и лес,
Город не любит чудес – им не место здесь.
В городе солнце встаёт и прекрасны дни, —
Жаль, его жители всё-таки холодны.

«Город – наука, деревня – тупым», —
В деревне ведь скука, а в городе – что хотим.
Все любят деньги, не зная цены вещей;
Плохо, когда маленько,
Классно, когда «ваще»!

Злые учёные кончили институт,
Им наплевать, что как мыши они умрут.
Мышь им не сделала, правда, так много зла, —
Мышь не ответит за и?х «умные» дела.

Добрые люди скучают и водку пьют,
Ждут в созерцании дня, как они умрут.
Нет у них целей поработить весь Мир, —
Нет, не от глупости, – добрый не есть вампир.

Сколько страданий несут многие дела,
Сколько учнёный в безделии видит зла…

Оказанное доверие

Какая удача! Молодая, совсем молодая девушка была принята в театр, участвовать в спектакле, да ещё и на одну из главных ролей! Счастью её не было предела. Уж как она старалась, из кожи вон лезла, лишь бы оправдать оказанное ей доверие – вернее, оказанную ей честь, ведь она сама не верила в душе своей, что она достойна такой доли – главной роли. Внешне она конечно не проявляла ни малейшего сомнения на счёт своего достоинства, а в душе-то трусила, ой как трусила!

И кстати это была трусость не только профессиональная – это была трусость юная, когда неопытному, несмышлёному существу доверяют ответственность, какую доверят не всякому взрослому. Ей было страшно, но что же делать, не отказываться же от такого удачного жребия.

Надо сказать, актриса она была впрочем действительно талантливая и даровитая, – так что на этот счёт она могла бы не сильно и волноваться. Но все страхи – справедливые и несправедливые – смешались в её душе, устроив собой кашу, кашу из нервов…

Она устроилась в театр не по знакомству, тем паче была её гордость на счёт собственных возможностей. Мы не сказали сколько ей лет – и не скажем, – достаточно сказать, что голос её был ещё детский и только-только начал ломаться. Нет, она вовсе не школьница; по сути человек остаётся ребёнком и до лет двадцати пяти, не смотря на то, что большинство из этих «детей» уже имеют собственных детей.