скачать книгу бесплатно
Сова раньше была дочкой пекаря / The Owl was a Baker’s Daughter
Дон Нигро
Семь актеров (4 женские и 3 мужские роли). Удивительная история сестры и брата, Мэри и Чарльза Лэмов. Обезумевшая Мэри убила мать, но, благодаря помощи и заботе брата к ней вернулось здравомыслие. Вдвоем они написали замечательную книгу «Шекспир, рассказанный детям», которая переиздается с тех давних пор и переведена едва ли не все языки нашего мира. Имя Мэри попало на титульный лист далеко не сразу, поначалу издатели указали автором только Чарльза, но справедливость восторжествовала.
Дон Нигро
Сова раньше была дочкой пекаря / The Owl was a Baker’s Daughter
«Говорят, сова раньше была дочкой пекаря[1 - Отсылка к народной английской сказке «Дочка пекаря».]. Государь, мы знаем, кто мы теперь, но не знаем, чем можем стать».
Офелия в «Гамлете», акт 4, сцена 5.
«Наша любовь – пытка наших жизней».
Мэри Лэм.
«За всю жизнь я встретил только одну женщину, благоразумную до мозга костей, и эта женщина – Мэри Лэм».
Уильям Хэзлитт.
Действующие лица:
МЭРИ ЛЭМ
ЧАРЛЬЗ ЛЭМ
ОТЕЦ
МАТЬ
ТЕТЯ ХЕТТИ
ДЖЕЙН
КОЛЬРИДЖ
1. Тетя-Ведьма
(Тикают часы. Свет падает на ЧАРЛЬЗА ЛЭМА и его сестру МЭРИ, сидящих вечером у камина. ЧАРЛЬЗ читает, МЭРИ шьет. В глубине сцены в тенях видны силуэты ОТЦА, МАТЕРИ, ТЕТИ ХЕТТИ и ДЖЕЙН, сидящих в других частях гостиной).
МЭРИ. Ты когда-нибудь хотел, чтобы я умерла?
ЛЭМ. Нет. Иногда мне хочется умереть, но это приходит и уходит, как желание полакомиться моллюсками.
МЭРИ. Ты хорошо лжешь только когда пишешь.
ЛЭМ. Кольридж уверен, что жена пытается его убить. Он говорит, что она бросила в него кастрюльку с кипящим молоком, когда заподозрила, что он флиртовал с кем-то из гостей.
МЭРИ. Это неправда. У миссис Кольридж нет воображения. В любом случае, Кольридж флиртует со всеми. Он флиртует с собакой. Да и как она могла убить его кипящим молоком?
ЛЭМ. Она сильно обожгла ему ступню. Но Кольридж настаивает, что целилась она несколько выше.
МЭРИ. Но зачем ей его смерть?
ЛЭМ. Моя версия: она чувствует, что убийство – единственный способ заставить его замолчать, но я не думаю, что это сработает. По моему разумению, Кольридж вернется очень болтливым призраком.
МЭРИ. Это нормально, Чарльз, время от времени желать мне смерти. Однажды я пожелала одному человеку смерти, и он умер, так что мне расплачиваться за это до конца жизни. Но тебе расплачиваться не обязательно. Я знаю, какое ужасное я для тебя бремя.
ЛЭМ. Любовь – единственное бремя, которое должно вынести. Как-то так поется в старой песни.
МЭРИ. Думаешь, Кольридж приглашал нас в гости в надежде, что я убью его жену?
ЛЭМ. Такая мысль могла прийти ему в голову. Но в последнее время ты гораздо лучше.
МЭРИ. Это правда, какое-то время я никого не убивала, но меня постоянно бросает из меланхолии в манию и обратно. Я не знаю, как ты это выдерживаешь. Наш брат Джон отправил бы меня в Бедлам, а не в то сравнительно пристойное заведение, куда поместил меня ты.
ЛЭМ. Бедлам бесплатный.
МЭРИ. Бедлам не бесплатный. Человеку приходится платить и за Бедлам. Там я бы сошла с ума. Ладно, я и так была сумасшедшей, но в Бедламе осталась бы такой навсегда. Ты меня от этого спас, но ты потратил все свои деньги, а у тебя и так их было немного. Я порушила твою жизнь.
ЛЭМ. Чтобы порушить свою жизнь помощь сестры мне не нужна. Я вполне способен на это сам. Если жизнь не порушена, значит, она не прожита.
МЭРИ. Но кто выйдет замуж за человека, у которого сестра-убийца всегда рядом, как сиамский близнец?
ЛЭМ. Я надеюсь, ты не желаешь мне того, что выпало на долю Кольриджа?
МЭРИ. Кольриджу очень повезло в том, что он кого-то нашел.
ЛЭМ. В последний раз, когда я его видел, он сказал мне: «Чарльз, если моя жена умрет, а я, в приступе помутнения рассудка попрошу другую женщину выйти за меня, пожалуйста, прострели мне голову».
МЭРИ. С его стороны сказать такое – совершеннейшая глупость. Мистер Кольридж прекрасно знает, что нет у тебя опыта в обращении с огнестрельным оружием. (Пауза). Чарльз. В гостиной кто-то есть.
ЛЭМ. Мы в гостиной.
МЭРИ. Нет. Не мы. Кроме нас.
ЛЭМ. Больше в гостиной никого нет.
МЭРИ. Есть. Ведьма. В гостиной ведьма.
ЛЭМ. Нет в гостиной никакой ведьмы.
МЭРИ. Она в углу, со своей кошкой. Разве ты ее не видишь?
ЛЭМ. Кошка в углу, но никакой ведьмы.
МЭРИ. Она сидит там, читает молитвенник с заду наперед.
ЛЭМ. Ты вспоминаешь детство, но тогда в углу сидела тетя Хетти, в кресле-каталке, с кошкой на коленях.
МЭРИ. Она появляется поздним вечером и смотрит, смотрит. Намерение ее – свести нас с ума, но снова с ума я не сойду.
ЛЭМ. Разумеется, не сойдешь. Какая чушь.
МЭРИ. Иногда мне снится бабушка, одна в большом старом особняке, принадлежавшем не ей, она только присматривала за ним по просьбе богатой мертвой старухи, которая говорила с ней по ночам. Полли, говорила она мне… Называла меня Полли, потому что я напоминала ей попугаиху, которую она очень любила. Полли, о чем сейчас думают твои бедные, безумные мозги?
ЛЭМ. И о чем ты думала?
МЭРИ. Я думала, и как же глупы старики.
ЛЭМ. Молодые такие же глупые, но мы находим глупость юных очаровательной, потому что они прекрасны.
МЭРИ. Иногда я вновь вижу их, сидящих в гостиной, маму, папу, тетю Хетти и Джейн. Сидят здесь, как будто ничего не произошло. Это великая положительная сторона безумия. Удивительно яркая форма путешествий во времени. Их здесь нет, так?
ЛЭМ (встает, подходит к ней, берет ее руку в свои). Дорогая моя, в гостиной нет никого, кроме тебя, меня и кошки. Больше никого.
МЭРИ. Да. Ты прав. Разумеется, ты прав.
(ЛЭМ целует Мэри в маковку и уходит, тогда как свет, медленно разгораясь, падает на остальных обитателей гостиной).
2. В гостиной никого нет
(Тикают часы. ОТЕЦ на своем стуле. ДЖЕЙН и МЭРИ шьют. МАТЬ на своем стуле. ТЕТЯ ХЕТТИ на своем стуле).
ОТЕЦ. Я был дворецким у мистера Солта.
МЭРИ. Мы знаем, что был, папа.
ОТЕЦ. Он доверял мне во всем.
МЭРИ. Ты был его правым яйцом, папа.
ОТЕЦ. У него было только одно, знаете ли. Второе потерял в результате несчастного случая, когда охотился на лис.
МАТЬ. Мэри, дай мне кошку.
МЭРИ. Сама возьми кошку, мама.
МАТЬ. Я не могу взять кошку. Если бы могла, не стала бы тебя просить. Я калека.
МЭРИ. А кто нет?
ТЕТЯ ХЕТТИ. Мэри, почему ты больше не играешь на пианино?
МЭРИ. Потому что нет у нас пианино, тетя Хетти.
ТЕТЯ ХЕТТИ. А что случилось с пианино? Раньше у нас было пианино, так?
МЭРИ. Давным-давно.
ОТЕЦ. Я выливал его ночной горшок.
МАТЬ. Дай мне кошку. Кошку. Дай мне кошку.
ТЕТЯ ХЕТТИ. У твоей бабушки был попугай.
МЭРИ. Это был попугай миссис Плумер. Бабушка чистила клетку.
ТЕТЯ ХЕТТИ. И как звали попугая? Билли?
ОТЕЦ. Большие какашки плавали в ароматном коричневом соусе.
ТЕТЯ ХЕТТИ. Фредди? Его звали Фредди?
МЭРИ. Полли.
МАТЬ. Что за Полли?
МЭРИ. Попугая звали Полли.
ТЕТЯ ХЕТТИ. Нет, я так не думаю. Его кличка прямо на кончике моего… Прямо на кончике моего…
МЭРИ. Языка.
МАТЬ. Что?
МЭРИ. Языка. На кончике ее языка.
Мать. И что там?
МЭРИ. Попугай.
ТЕТЯ ХЕТТИ. Я думаю, попугая звали Молли.
МАТЬ. У нее на кончике языка попугай?
МЭРИ. Не Молли. Полли.
ДЖЕЙН. Дома у нас были утки.
ТЕТЯ ХЕТТИ. Правда, Джейн? Как мило. Обожаю красивых уток. Как вы их называли?
ДЖЕЙН. Мы называли их утками.
МАТЬ. Не хочу я уток. Я хочу кошку. Мэри, дай мне кошку.
МЭРИ. Ох, в черту кошку. К черту старого мистера Солта. К черту старую миссис Плумер и ее паршивого попугая. К черту уток Джейн.
МАТЬ. Мэри, не будь вульгарной.
