Пражские тайны / Mysteries of Prague

скачать книгу бесплатно


КАФКА. Но по приезде я не хочу все время всматриваться в ваше лицо. Это покажется вам неприличным.

ФЕЛИЦА. То есть вы хотите приехать в Берлин и не смотреть на мое лицо? А куда будете смотреть? На дверные ручки? Вы хотите проделать такой долгий путь, от Праги до Берлина, и смотреть на мои дверные ручки? Не думаю, что это идет мужчине на пользу, проявлять такой неистовый интерес к фотографиям.

КАФКА. Нет у меня неистового интереса к фотографиям. У меня неистовый интерес к реальности.

ФЕЛИЦА. Фотографии – не реальность.

КАФКА. Тогда у меня неистовый интерес к тому, чем можно заменить реальность.

ФЕЛИЦА. Но почему вы обращаетесь ко мне? Я-то реальная.

КАФКА. Вы уверены? Потому что по собственному опыту я знаю, чем больше ты увлекаешься другим человеком, тем менее реальным он становится.

ФЕЛИЦА. То есть вы хотите, чтобы я ушла?

КАФКА. Но вас здесь нет. Как вы можете уйти, если вас здесь нет?

ФЕЛИЦА. Вот так.

(Свет, падающий на ФЕЛИЦУ резко гаснет).

КАФКА. Фелица? Не уходите. Вы еще не описали мне ваши дверные ручки. Женщины такие странные. Хотя мне все это, возможно, снится. Или я это пишу, а писательство во многом, как сон, только на пальцах остается больше чернил. Мне нужно написать что-то и попять, проснусь ли я.

7

Дверные ручки и проблема зла

(ФЕЛИЦА и МАКС с кафе).

ФЕЛИЦА. Я не знаю, что с ним делать. Он безумный?

МАКС. Он не безумный.

ЖЮЛИ (комментирует откуда-то). Он немного безумный.

ФЕЛИЦА. Я никогда не знаю, шутит он или нет. У него маниакальная страсть к подробностям.

МИЛЕНА (комментирует откуда-то). К женщинам он может подходить только боком, как краб.

ФЕЛИЦА. Он одержим съеденным мною на завтрак и точным расположением моих дверных ручек.

МАКС. Нормальность можно найти везде. Если бы я мог писать, как он, меня бы не волновало, насколько я выгляжу странным. Поверь мне, тебе очень повезло, что тебя любит такой человек.

ФЕЛИЦА. Он меня любит? Он тебе это сказал? Он сказал, я люблю Фелицу Бауэр?

МАКС. Таких слов я от него не слышал. Так прямо он никогда ничего не говорит. Но он написал тебе сотни писем, правильно?

ФЕЛИЦА. Это может означать, что он любит писать письма. Я не уверена, что для него важно, кому он их пишет.

МАКС. Он все пропускает через писательство. Непроизвольно и в одиночестве.

ФЕЛИЦА. Если ему нужно одиночество, чего он хочет от меня?

МАКС. Когда он один, ему необходима компания.

ФЕЛИЦА. Но как я могу составлять ему компанию, если меня там нет?

ГРЕТА (комментируя откуда-то). Я должна тебе кое-что сказать.

МАКС. Не так-то легко объяснить его отношения с другими людьми. Однажды мы пытались вместе написать книгу. Для него это было так болезненно. Он совершенно не способен на совместную работу. Посредственность для него неприемлема. Вызывает у него физическую боль. Тот факт, что он тратит так много времени на письма к тебе вместо того, чтобы делать что-то важное, прямо указывает, насколько ты ему небезразлична.

ФЕЛИЦА. Так он хочет только этого? Продолжать писать мне письма?

МАКС. Я не знаю, чего он хочет. Прояви терпение. Ты ему нужна.

ФЕЛИЦА. Не уверена я, что ему кто-то нужен. Я думаю, он будет счастлив, разговаривая с моими дверными ручками.

ДОРА (комментируя откуда-то еще). Мне нравилось, что он обращал столь пристальное внимание на мелочи, которые другие игнорировали. В этом было что-то мистическое, словно он чувствовал, что Бог везде оставлял какие-то зацепки.

МАКС. Это одержимость подробностями, думаю, была для него поиском Бога.

ФЕЛИЦА. Что ж, он не найдет Его в моих дверных ручках.

ДОРА. В свои последние месяцы он читал Каббалу. Думаю, тот еврейский актер сумел его заинтересовать.

ЛОУВИ. Бог – все, в чем он есть, но также и все, в чем его нет. Он сам существует, но при этом и не существует. Он там, где он есть, и там, где его нет.

КАФКА. Я не понимаю.

ЛОУВИ. Это хорошее начало. Вы можете о объяснить Бога только через то, чем он не является, и то, что он есть, это не все. Он все и также ничто. Вы не можете стать Богом, но Бог может стать вами.

КАФКА. А проблема зла?

ЛОУВИ. Демоническое укоренено в божественном. Откуда еще ему взяться? Нет ничего, кроме Бога.

КАФКА. Который ничто.

ЛОУВИ. Именно.

КАФКА. То есть все – это ничто?

ЛОУВИ. За исключением тех случаев, когда нет. У вас есть сыр? Швейцарский – самый лучший из сыров, потому что Бог живет в дырах.

ФЕЛИЦА. Он упоминал о том, что приводил домой семью еврейских актеров, что театр для них был мистическим обрядом, точно так же, как для него писательство – формой молитвы.

8

Фрагментарный лабиринт

(КАФКА и ФЕЛИЦАЮ гуляют).

КАФКА. Я зачарован актерами еврейского театра. Они проживают жизнь, как персонажи пьесы. А кроме того, сводят моего отца с ума. Однажды он пришел домой и обнаружил одного, спящим на пианино. Мой отец думает, что я безумен, потому что большую часть ночи я пишу. Я работаю над несколькими произведениями сразу. Пишу на всем, что попадает под руку. Отрывки различных разбросаны по разным блокнотам. Я пишу с обеих концов блокнота и двигаюсь к середине. Я вырываю страницы и складываю маленькими стопками. Я пишу названия глав на обрывках бумаги или на обратной стороне листов с написанным ранее, и переношу их из одной стопки в другую. Это хаос, в котором я работаю. Но это необходимо для поддержания связи с демоном, который шепчет у меня в голове. Если оборвется эта связь, все будет потеряно.

ФЕЛИЦА. У тебя в голове шепчет демон?

КАФКА. В хорошие ночи, да.

ФЕЛИЦА. Это самый беспорядочный рабочий процесс, который только можно себе представить.

КАФКА. Иначе я работать не умею. Не могу насаждать порядок. Способен только открывать его. В попытке насаждать порядок ты убиваешь то, что существовало до него, а именно об этом и можно писать.

ФЕЛИЦА. Лично мне нравится то, что имеет смысл.

КАФКА. Ничего не имеет смысла.

ФЕЛИЦА. Что-то имеет. Хотя я осознаю, что говорю с мужчиной, которому во мне прежде всего интересно расположение моих дверных ручек.

КАФКА. Теперь у меня достаточно полное представление о расположении твоих дверных ручек. Но не совсем ясно, как они выглядят. Это стеклянные дверные ручки? Они гладкие или с желобками?

ФЕЛИЦА. Франц, речь не о дверных ручках.

КАФКА. Да, о подробностях. Бога в обобщениях не найти. Даже такого. Требуется всматриваться во все с максимальным вниманием к мелочам, словно ты хочешь это нарисовать. Все – чудо. Все – тайна, записанная шифром, но мы потеряли книгу кодов, вот я и слушаю демона в моей голове в попытке восстановить ее. Ты строишь из фрагментов, складывая их, как пазл. Все равно, что движешься по разрушенному лабиринту. Тропа, проложенная нами сквозь руины создает лабиринт.

ФЕЛИЦА. Я думала, что буду лучше тебя понимать, проводя с тобой больше времени, но чем больше я слышу, тем меньше понимаю и тревога только нарастает. Мне нужен мужчина, которому я могу доверять.

КАФКА. Если ты ждешь мужчину, которому можешь доверять, тебе лучше почитать книги. А если такой мужчина и есть, сможешь ли ты быть в этом уверена? Люди не такие, какими кажутся. Мои любимые персонажи в романах те, что остаются за кадром. К персонажам нужно относиться предельно уважительно, даже к третьестепенным, потому что персонажи опасны. Они могут проскользнуть в дом глубокой ночью и убить тебя в постели. Что может оказаться в них самым привлекательным.

ФЕЛИЦА. Ты хочешь умереть? Это ты мне говоришь?

КАФКА. Когда я был здоров, время от времени я подумывал о самоубийстве. Теперь, когда я умираю, обнаружилось, что на самом деле я хочу жить. Не удивительно, что Бог так сердит на нас. Но он сам виноват. Бог – писатель ужасный. Хотя могу сказать в его защиту, это трудно, писать, когда ты мертв.

ФЕЛИЦА. Ты умираешь?

КАФКА. Это история, над которой я работаю. Я дам тебе знать, чем она закончится. А пока, когда придешь домой, сосчитай дверные ручки, чтобы я знал, сколько их у тебя.

ФЕЛИЦА. Я уже пересчитала все дверные ручки в моем доме.

КАФКА. Да, но ты могла ошибиться. Или кто-то мог украсть одну. Или они могли размножиться, пока ты отсутствовала. Я не могу жениться, не зная точного количества дверных ручек в доме моей будущей жены.