скачать книгу бесплатно
ПАГАНИНИ. Я заплачу. Клянусь, я вам обязательно за это заплачу.
ПРОДАВЕЦ СКРИПОК. У меня нет в этом ни малейших сомнений. (Смотрит на него). Ладно, мне нужно идти.
ПАГАНИНИ. Подождите. Как я вас найду?
ПРОДАВЕЦ СКРИПОК. Наши пути еще пересекутся. Желаю вам все, что вы хотите получить от жизни. (После странного полупоклона поворачивается и уходит).
ТОРГОВКА ЯБЛОКАМИ. Думаешь, провел его? (ПТИЧКА и ВИОЛА за их спинами подбираются к тележке и крадут яблоки). Думаешь получил что-то за так?
ПАГАНИНИ. Я заплачу.
ТОРГОВКА ЯБЛОКАМИ. В этой жизни мы платим за все. Все идет в сидр. Черви и лошадиный навоз становятся сладкими на вкус, когда раздавливаются в сидр. И ты тоже синьор Скрипач. Станешь сладеньким, есть тебя раздавить прессом для сидра. Очень сладким. (Гром). Ты настолько глуп, что даже не укроешься от дождя.
ПАГАНИНИ (не может оторвать глаз от скрипки). Что вы там лопочите?
ТОРГОВКА ЯБЛОКАМИ. Дождь сейчас зальет твою скрипку, дуралей. А ты так и будешь таращиться на нее. (Молния, гром. ТОРГОВКА ЯБЛОКАМИ поворачивается и видит нищенок, которые кладут яблоки за пазуху и в юбки). ЭЙ! ПОШЛИ ВОН! ПРОЧЬ ОТСЮДА, ВОРОВКИ! (Девушки убегают, ТОРГОВКА ЯБЛОКАМИ бросается за ними, поскальзывается на яблоке, картинно плюхается на зад). А-А-А-А-А-А-А! ВЫ ЗА ЭТО ЗАПЛАТИТЕ! ВЫ ЗА ЭТО ЗАПЛАТИТЕ!
(ПАГАНИНИ трепетно укладывает скрипку в футляр, закрывает его, убегает от дождя. ТОРГОВКА ЯБЛОКАМИ поднимается, укатывает тележку. Завывание ветра, шум дождя, гром. Звучит 24-й каприс. Свет меркнет).
Картина 3. Заброшенное здание школы
(Звучит 24-й каприс на фоне бушующей грозы. Свет падает на АНГЕЛИНУ, девушку лет семнадцати, с тенях заброшенного здания школы).
АНГЕЛИНА. В тот день, когда я впервые я встретила Паганини, бушевала гроза. Случилось это в полумраке заброшенного здания школы. Что мне в нем понравилась, так это его грусть. Я смотрела в его глаза и видела мою судьбу, смотрящую на меня. (Молнии, гром, ПАГАНИНИ вбегает в заброшенное здание школы, прижимая к груди футляр со скрипкой, пугает АНГЕЛИНУ). А-А-А-А-А-А-А! Ой!
ПАГАНИНИ. А-А-А-А-А! Извини. Не хотел тебя напугать. Бродил по городу, только что приехал сюда, заблудился, внезапно налетела гроза, это здание вроде бы пустует, вот я решил здесь укрыться. Понятия не имел, что это твой… э… Но это не твой дом?
АНГЕЛИНА. Когда-то здесь была школа. Когда я была маленькой девочкой, отец приводил меня сюда на уроки. Оно уже несколько лет пустует. Иногда я прихожу сюда, когда мне одиноко или я несчастна. Это была моя парта, и мальчик, который любил меня, сидел за ней. Кажется, это такое невинное место, но теперь здесь пахнет гнилью, и сырым деревом, и старыми книгами, и дождем, и опасностью. (Она видит, что он пристально смотрит на нее). На самом деле нельзя мне так говорить с незнакомцем. Ты подумаешь, что я доступная.
ПАГАНИНИ. Я думаю, что ты божественно прекрасна, как один из ангелов.
АНГЕЛИНА (бросает на него короткий взгляд). Я должна идти.
ПАГАНИНИ. Нет, подожди. Ты простудишься и умрешь. Я не причиню тебе вреда. Позволь я тебе представлюсь, и более не буду незнакомцем. Я – Никколо Паганини.
АНГЕЛИНА. Паганини – скрипач?
ПАГАНИНИ. Это я.
АНГЕЛИНА. Нет, не ты. Не можешь ты быть Паганини.
ПАГАНИНИ. Почему не могу?
АНГЕЛИНА. Потому что Паганини знаменит, он старый и уродливый. Не может он быть таким молодым и… Таким молодым, как ты.
ПАГАНИНИ. Но я – Паганини. Смотри, вот моя скрипка.
АНГЕЛИНА. Скрипка может быть у всех. Мы мог ее украсть.
ПАГАНИНИ. Мог, но не украл.
АНГЕЛИНА. Что ты так на меня смотришь?
ПАГАНИНИ. Ты не сказала мне свое имя.
АНГЕЛИНА. Не думаю, что должна. Если ты солгал меня насчет того, кто ты, мы можешь солгать о чем угодно.
ПАГАНИНИ. Или хуже того, я могу сказать правду. Но я никогда тебе не солгу. Другим – возможно, но не тебе.
АНГЕЛИНА. Еще как солжешь. Все мужчины – лгуны.
ПАГАНИНИ. Правда? И кто преподал тебе этот урок?
АНГЕЛИНА. Мой отец.
ПАГАНИНИ. Но он мужчина, так?
АНГЕЛИНА. Разумеется.
ПАГАНИНИ. Если все мужчины – лгуны, а он – мужчина, значит, он тебе солгал.
АНГЕЛИНА. О, нет. Мой отец никогда мне не солжет.
ПАГАНИНИ. Но если он сказал тебе, что все мужчины лгуны, тогда он лгал, если говорил тебе правду.
АНГЕЛИНА. Что?
ПАГАНИНИ. Как мне убедить тебя, что я – Паганини? Если я тебе сыграю, ты мне поверишь?
АНГЕЛИНА. Не знаю. Я в замешательстве. Ты сбил меня с толку.
ПАГАНИНИ. В отличие от мужчин, музыка не лжет. Если хочешь, я дам концерт только для тебя, но ты должна заплатить за билет.
АНГЕЛИНА. У меня нет денег.
ПАГАНИНИ. Тебе это обойдется в один поцелуй. Можешь ты расстаться с одним поцелуем?
АНГЕЛИНА. Думаю, что нет. Это непристойно. Я – добропорядочная девушка, знаешь ли, и… (Он целует ее, очень нежно). Ох…
ПАГАНИНИ. Теперь я тебе сыграю.
АНГЕЛИНА. Подожди. Полагаю, возможно, если по справедливости, я должна заплатить больше.
(Она целует его. Свет в здании заброшенной школы медленно меркнет под шум грозы и музыку 20-го каприса).
Картина 4. Мастерская часовщика
(Шум грозы стихает, 20-й каприс продолжает звучать, на него накладывается тиканье часов, сначала одних, потом нескольких. Появляется ЧАСОВЩИК, старик внушительных габаритов. В руках часовой механизм с торчащими из него шестернями и пружинами).
ЧАСОВЩИК. Не так и давно я впервые увидел Паганини. Он – олицетворение стихии, стремления, желания. Мир для него – скопище перемешанных фрагментов. Он идет по темному лабиринту в поисках старой, изъеденной червями двери, которая приведет его в сад. Но желание бездонно и приносит безмерную боль. И чем больше талант, тем сильнее тяга к иллюзии любви, и тем острее чувство неизбежной изоляции. Есть два пути избежать ада желания, но ни один не дает результата. Один путь – отказ от дара, но этот плод горек. Второй – искусство, и чистейшее искусство – это музыка, которая есть прямое откровение, не обремененное материей. Музыка – это сжиженное время. Человек случайно встречает девушку, укрываясь от дождя в здании заброшенной школы, и это приводит его в лабиринт тикающих часов, которые создают свою музыку, гротескную музыку времени. Хикори, дикори, док. Слушайте.
(Под шум грозы и тиканье часов ЧАСОВЩИК уходит в тени, а АНГЕЛИНА втаскивает упирающегося ПАГАНИНИ а мастерскую ЧАСОВЩИКА).
АНГЕЛИНА. Заходи. Не стесняйся.
ПАГАНИНИ. Почему ты привела меня сюда? Здесь полно тикающих часов.
АНГЕЛИНА. Естественно, глупый. Это мастерская моего отца. Он отец – лучший в мире часовых дел мастер.
(КУКУШКА выскакивает из часов рядом с головой ПАГАНИНИ).
КУКУШКА. КУ-КУ! КУ-КУ! КУ-КУ!
ПАГАНИНИ (от неожиданности подпрыгивает). А-А-А-А-А! Господи, эта птичка действительно выскакивает из часов!
АНГЕЛИНА. Ей ничего не остается. Три часа дня.
ПАГАНИНИ. Сейчас не три часа. Четыре.
КУКУШКА (выскакивает из часов) КУ-КУ!
ПАГАНИНИ (подпрыгивает). А-А-А-А-А! А почему все часы показывают разное время?
АНГЕЛИНА. В разных частях света время всегда разное. А вот и он. Папа, посмотри, кого я привела.
ЧАСОВЩИК (сидит за рабочим столом, отрывается от часового механизма, с которым работал). Что? Кто?
АНГЕЛИНА. Это Никколо Паганини, великий скрипач.
ЧАСОВЩИК. Он болен? Вы больны?
ПАГАНИНИ. Я так не думаю. Я выгляжу больным?
ЧАСОВЩИК. Вы выглядите человеком с плесенью в душе. Ангелина, приготовь нам горячий шоколад. А пока тебя не будет, мы с синьором Паганини познакомимся поближе.
АНГЕЛИНА. Хорошо, папа. Но будь с ним повежливее.
ЧАСОВЩИК. Сделаю все, что смогу.
АНГЕЛИНА. Я быстро.
(Целует ЧАСОВШИКА в щеку, из-за его спины посылает ПАГАНИНИ воздушный поцелуй и уходит. Пауза. Тикают часы).
ЧАСОВЩИК. Так вам нравится моя дочь?
ПАГАНИНИ. Да, синьор. Очень нравится.
ЧАСОВЩИК. Она мне очень дорога, знаете ли.
ПАГАНИНИ. Я в этом уверен.
ЧАСОВЩИК. Лучше всего, конечно, не слишком привязываться к собственным творениям, но тем не менее, меня печалит, что она втягивается в ситуацию, с которой ей не справиться.
ПАГАНИНИ. Заверяю вас, синьор, я отношусь к вашей дочери с величайшим почтением и уважением. Никогда и ни под каким видом не причиню ей вреда.
ЧАСОВЩИК. Есть темнота вокруг нас, но есть темнота и в нас самих. Сердце – еще один темный лес. (Смотрит на ПАГАНИНИ).
ПАГАНИНИ (ему не по себе, он отворачивается, пытается сменить тему). Я вижу, у вас великое множество самых необычных часов.
ЧАСОВЩИК. Мир – часовой механизм или кошмарные джунгли? Он развивается в том направлении, в котором должен, или все спроектировано заранее, как какой-то чудовищный часовой механизм? В часовых механизмах есть что-то умиротворяющее, но при этом и тревожащее. Вы так не думаете?
ПАГАНИНИ. Я бы не сказал, тревожащее, но…
(За его спиной из сундука выскакивает ДЖЕК-ИЗ-ТАБАКЕРКИ и дико смеется).
ДЖЕК-ИЗ-ТАБАКЕРКИ (безумным смехом). ЙА-А-А-А-ХА-А-А-А-А-ХА-А-А-А-А-А!
ПАГАНИНИ (отпрыгивает). А-А-А-А-А!
ЧАСОВЩИК. Творить – все равно что войти в лабиринт часового механизма и создать иллюзию, будто ты конструируешь свой часовой механизм. Думаю, есть у меня такое, что может вас заинтересовать.
(Из шкафа выходит механический МЕДВЕДЬ с огромными цимбалами).
МЕДВЕДЬ. Р-Р-Р-Р-Р! (Бьет цимбалами над ухом ПАГАНИНИ).
ПАГАНИНИ. А-А-А-А-А!
(Отпрыгивает. ГОРИЛЛА выходит из другого шкафа и дует в рог над вторым его ухом).
ГОРИЛЛА. ХО-О-О-О-О-Н-К.
ПАГАНИНИ. А-А-А-А-А-А-А-А!
ГАСРВЩИК. Нет, нет, на этих внимания не обращайте. Они просто раздражают. Вот что я хочу вам показать. Моя другая дочь. Разве не красавица? (Подводит ПАГАНИНИ к шкафу, похожему на поставленный на-попа гроб и открывает дверцу. Там красивая молодая женщина).
ПАГАНИНИ. Очень красивая. Она мертвая?
ЧАСОВЩИК. Нет. Пожалуй, да, но она и жива. Чтобы воскресить ее, достаточно взяться за секретный ключик и повернуть его. (Сует руку за спину ДЕВУШКА-КУКЛЫ, слышится скрип взводимой пружины). А теперь поцелуйте ей руку. Все нормально. Я вам разрешаю. Она вас не укусит. Медведь кусается, Джек-из-табакерки – иногда, она – нет. Давайте, вы же не хотите обидеть ее. Поцелуйте ей руку.
ПАГАНИНИ. Хорошо. (Целует руку).
ДЕВУШКА-КУКЛА. Да, спасибо вам, синьор. Я с радостью потанцую с вами.
(Ее руки поднимаются. ЧАСОВЩИК заводит музыкальную шкатулку. Звучит мелодия «К Элизе»).
ПАГАНИНИ. Эта девушка действительно?..
ЧАСОВЩИК. Часовой механизм. Она – часовой механизм. Покажите себя воспитанным кавалером. Потанцуйте с ней.
