скачать книгу бесплатно
Такая жизнь
Штопор сидел рядом с нами, рассказывал про очередной заказ – жена просила отследить «цифровые следы» неверного мужа в сети – и одновременно вытаскивал игрушки, которые упрямо тянул в рот младший сын.
Для меня это было непривычно – что мы вот так просто сидим все вместе. Я не любила приводить домой подруг. А если они и приходили, то когда Антона не было.
– Ребята, с вами так хорошо, – я не смогла обсудить с Настей запах духов, не проговорила, уносила обратно с собой этот груз домой. Но мне стало хорошо, будто близкий человек обнял меня за плечи и поддержал. Я поцеловала подругу, парней и махнула Димону.
Ехать домой не хотелось. Я не любила ходить пешком по Настиной улице. Новый район, вокруг стройка, заборы, темнота. Строительный кран закрывал собой горизонт рядом с недостроенным домом, провалы окон которого выглядели как сцена из фильма с плохим финалом.
Надо было вызвать такси, но мысль о скорой неловкой встрече дома с Антоном, где он будет лежать, глядя в телефон, будто меня нет, вызывала тошноту. Куриный бульон, выпитый в гостях, стоял где-то в горле, мешая дышать, меня мутило.
Я пошла вперед. Следом за мной тронулась машина, стоявшая неподалеку. От звука заведенного мотора мне стало не по себе.
«Вот больная, – подумала я. – Нервы ни к черту».
У одного психолога в блоге я читала, что женщины, у которых нет своей личной жизни, начинают думать, что мир крутится вокруг них. Ну, знаете, эти дамы, обвиняющие бедных мужчин в домогательстве в транспорте и в харассменте на работе. Женщины, которые после случайного взгляда придумывают целый роман внутри.
Машина, не торопясь, ехала следом.
Я ускорила шаг. В спину раздался резкий сигнал, разрезавший ночную тишину, а за ним свист.
Из головы вылетели все умные мысли. Я побежала. Новые туфли, сжимавшие носок, впивались в пальцы. Я слышала стук каблуков об асфальт и свое дыхание.
Меня охватила паника. Вдали я услышала стук хлопнувшей двери, окрик и побежала еще быстрее, свернув во двор, не разбирая пути. Как назло, никого вокруг не было, в кармане зазвонил телефон.
«Антон», – мелькнула в голове мысль. На ходу я вытащила трубку и выдохнула, услышав, как испуганно и громко звучит мой голос. Почти как крик.
– Антон!
– Ир? – на том конце провода я услышала спокойный тембр Данила. – Все нормально?
– За мной гонится кто-то, я, я…
– Ты где? – тон сразу стал сухим и сосредоточенным.
– Я вышла от Насти, дворы за «Госаптекой», я, мне, слушай…
Вдали я услышала гомон и разглядела во дворе на скамейке компанию людей. Слава богу. Бросилась к ним. Подростки. Один неловко пытался спрятать за спину сигарету, увидев меня. Все время забываю, что для кого-то я взрослая тетка. В зажатой в руке трубке был слышен голос, я оглянулась назад. За мной никто не бежал.
Дворовые ребята смотрели на меня с подозрением. Я поднесла айфон к уху.
– Данил, все нормально, тут люди.
– Я уже думал полицию вызвать. Стой там, рядом с ними, ясно?! Сейчас приеду.
– Да нет, ты что, извини, я…
– Пришли геолокацию.
Он бросил трубку. Я открыла карту и послушно нажала стрелочку. Подняла глаза.
– Извините, ребят, за мной, похоже, гнался кто-то, – я виновато выдохнула и села на край скамейки. Адреналин все еще пульсировал в голове, во рту появился неприятный привкус. От запаха сладкого коктейля, видимо, разлитого рядом, к горлу снова поступила тошнота.
Тоненькая девчонка в экстремально коротких шортах, с ярко подведенными глазами сочувствующе предложила выпить. Я отрицательно кивнула.
– Это капец, конечно. Я слышала недавно: тут, на стройке, девчонку изнасиловать хотели, она еле убежала. Короче, это вообще мрак какой-то. Женщиной быть жесть как небезопасно!
– Да нечего просто ночами шарахаться одним, женщина, блин, – втянулся в дискуссию парень в темной футболке, из-под которой виднелся край черно-белого тату на шее.
– Вот не надо мне, – возмутилась она. – Ничто не оправдывает насилие над женщиной, жертва в нем не может быть виновата!
Господи, какие они умные сейчас
С шумом во двор влетел внедорожник Данила. Не знаю, где он был, но путь до меня занял у него не больше пяти минут.
11
Он стремительно выбежал мне навстречу.
– Ир, ты как? Все нормально?
В его глазах я видела настоящую тревогу. Что за дура, напугала себя, его, девчонку на скамейке. Мне показалось, что он с трудом сдержал порыв обнять меня и вместо этого несколько неуклюже похлопал по предплечью.
– Поехали, расскажешь.
Я села в салон. Вокруг горели фонари, и силуэты домов выглядели красиво и вовсе не опасно. Как много зависит от точки, с которой ты смотришь на мир.
Слова полились из меня сами: про Настю, про то, что не вызвала такси, про стройку, про неудобные туфли, про странную машину. Он не стал трогаться и слушал молча.
– Блин, Антону нельзя было позвонить, чтобы он забрал? И в чем проблема – такси?
Нервные ноты в его голосе задели меня. Я хотела сказать что-то в ответ, весомое, убедительное, но вместо этого, как рыба, несколько раз открыла рот, судорожно и мелко вдохнула и разрыдалась.
Он совсем растерялся.
– Да ладно тебе… Ир. Ну все же, все. Все хорошо уже. Хватит. Ну!
Я пыталась успокоиться и не могла. Меня все еще тошнило.
– Да не реви, все, ну, я тебя сейчас выгоню. Мне лужи в салоне не нужны. Где там твой маньяк? Мужчина, заберите ее! Держу! – Данил шутливо взял меня за руку. Потом будто понял, что это слишком, и отдернул ее. Завел машину, стряхивая момент. Я от удивления почти перестала плакать. Он смутился.
– А ты зачем мне, кстати, звонил? – наверное, мое лицо выглядело ужасным, а тушь расползлась по щекам.
Поглядывая в зеркало заднего бокового вида, он выехал со двора.
– Я хотел извиниться.
Я подняла брови. А он, вернувшись в свой привычный и уверенный панцирь, сказал:
– Да эта история в субботу. Антон перепил. Надо было его раньше привезти. Он попросил забрать, а я уговорил его еще посидеть. Тебе, наверное, было неприятно.
О, это даже трогательно, сразу видно – человек не знает, как мы живем.
– Еще скажи, тебя мучает совесть, что и в воскресенье он помогал тебе с машиной, – я почти улыбалась, наслаждаясь его растерянностью.
Пока не поняла, что уж как-то она чрезмерна.
– В воскресенье? – Данил спрашивал осторожно, прощупывая дорогу, как будто шел по тоненькому льду. Бортовая подсветка освещала русую щетину на его щеках и черты лица, рубленые, будто он сделан из камня. Прямой нос, очерченные губы, сухая кожа, волосы, падающие на лицо. Антон говорил, что он всегда был закрытым, а после трагедии в семье превратился в скалу.
Я, возможно, была глупой дурочкой, боявшейся собственной тени, но его, мне казалось, я понимаю лучше, чем другие.
– Вы что, не были вместе в выходной?
– Слушай…
Волна гнева начинала бурлить и поднималась, накрывала изнутри. Вместе с ней к горлу снова подступила чертова тошнота.
– Не надо, ладно, все ясно, – попросила зло и махнула рукой. – Говорить ничего не надо, правда, просто нет.
Легкая атмосфера улетучилась, словно и не было ее. Мы доехали до дома в звенящей тишине. Я вышла, молча закрыв за собой дверь.
Антон спал, раскинувшись в домашней одежде поверх покрывала на нашей кровати. На полу снова валялись вещи, а в раковине скопилась грязная посуда. Разве так трудно засунуть ее в мойку? Я пошла в душ, но, прежде чем встать под горячую воду, не смогла преодолеть очередной порыв рвоты и склонилась над унитазом. Меня вывернуло наизнанку. Сидя на кафельном полу, я написала Соне:
«Как дела?»
Боль перестала вмещаться в меня и рвалась наружу.
12
Когда я открыла глаза, легче мне не стало. Разламывалась голова. Я уснула в гостиной и дрожала от холода под тонким покрывалом, не в силах встать и достать из шкафа плед. Я надеялась, что с рассветом все пройдет, но к шести утра меня снова начало тошнить. Раздражали запахи, я нервно швырнула в мусор деревянные палочки, воткнутые в стеклянный флакон ароматизатора. Но они все равно продолжали пахнуть, даже в ведре за дверью мойки.
Проснулся Антон.
– Что с тобой?
Я пожала плечами, сил не было, будто и не спала вовсе.
– Слушай, ты что-то бледная, – он вглядывался в мое лицо пристальнее, чем за последние пару лет жизни.
Если это заметил мой муженек, значит, действительно был повод для тревоги.
– Все нормально, – неубедительно сказала я. Губы пересохли и начали трястись.
Муж окончательно проснулся.
– Слушай, собирайся, поехали в больницу…
Попытался потрогать лоб. Я отшатнулась и помотала головой. Он смотрел на меня с сомнением и тревогой. Я вспомнила дни, когда умерла мать и я кричала ночами, а потом билась в ознобе, и он укутывал меня, как ребенка, держал в объятьях, пока я не засыпала снова.
– Нет, лучше вызовем домой. Ложись.
Антон сходил за одеялом и взял в руки телефон.
Но меня этим было не обмануть. Я только вспомнила сладкий запах иланг-иланга, смешанный с терпким мужским потом на его рубашке, и снова побежала в ванную. Мне опять захотелось рыдать – боже, я не любитель плакать. Вселенная что, открыла какой-то космический кран?
Приехавший за час врач измерил температуру, давление, посмотрел горло (я тяжело сглотнула). Потом ощупал живот, спускаясь чуть ниже. Руки у него были теплыми – это что, часть прайса семейного доктора клана Елец? Закончив осмотр, он мягко спросил:
– Ирина, вы замечали какие-то тревожные признаки – излишнюю сонливость, перепады настроения, боли при мочеиспускании, головокружение, резь внизу живота?
Я задумалась. Да, мне часто хотелось спать, но лишь потому, что ночами мешали расслабиться мысли. Я покачала головой.
Антон стоял в дверном проеме, нетерпеливо ожидая вердикта.
– Ну что там, доктор?
Врач снял очки. Интересно, каково это – работать терапевтом круглые сутки?
– Я рекомендую приехать завтра ко мне. Сделаем УЗИ брюшной полости, парочку осмотров по гинекологии и общие анализы. Ну и, пожалуй, ХГЧ. Но это так – для проформы.
– ХГЧ? – я подняла с подушки голову.
– Да, – врач улыбнулся. – Хорионический гонадотропин. Гормон, который начинает вырабатываться после имплантации эмбриона.
– Какого эмбриона? – опешившее лицо моего мужа могло бы выглядеть смешным, но мое было ничуть не лучше.
Доктор посмотрел на нас с теплотой, наслаждаясь моментом.
– Говорить рано, но пальпация подсказывает мне, что Ирина Валерьевна совершенно здорова, как и ее брюшная полость, разве что там зарождается новая жизнь.
13
Антон закрыл дверь за врачом, сел ко мне на край кровати и взлохматил свои волосы. Я сидела, не в состоянии что-то сказать. В голове все смешалось, сердце билось в груди – бум-бум, выламывая ребра.
Ребенок
Осторожно, чтобы он не заметил, под покрывалом я положила руку на свой живот, пытаясь что-то прочувствовать, понять, ощутить. Тишина. Ноль.
Да как это возможно…
Наш секс с мужем давно стал редким, дежурным. Я просто покорялась, и все заканчивалось довольно быстро. Порой мне казалось, что и он делает это для галочки, исправно выполняет тот самый супружеский долг. Наша страсть угасла довольно быстро, как часто бывает у людей, годами живущих под одной крышей. На смену ей должно прийти что-то другое. Но иногда это место остается свободным.
Значит, мой ребенок зачат вот так, в неловкости, в темноте, а я, его мать, просто ждала, когда все закончится, прогоняя от себя все мысли, утешая себя тем, что скоро я останусь одна, посмотрю сериал, полежу в ванной, съем вкусный ужин. Возможно, его отец представлял в этот момент другую – девушку с дразнящим запахом. Это у нее он был в воскресенье? Перед лицом появился Данил, пытающийся ничем не выдать удивления. Его сдавали с потрохами глаза, как всегда.
Но все это ничего
Антон смотрел на меня с долей тревоги.
– Ну, ты как?
