скачать книгу бесплатно
— Ну все. Лежи. Отдыхай. Кости размял — и хватит. А мы пошли. И не вздумай бежать за нами… Хотя, думаю, быстро ты уже не побежишь.
Они хихикнули и двинулись прочь, унося с собой кофр Марины. Я попытался встать. Это получилось не слишком хорошо. Ребра ломило, почки ныли… И, что самое главное, я ничегошеньки не понимал. Только было какое-то смутное чувство, что правда в данном случае не на моей стороне…
Да, нечего сказать, хорошее начало летнего отдыха.
Когда я доковылял до гостиницы, почти совсем стемнело. После того как хулиганы (я совсем не был уверен, что это были именно хулиганы) удалились, я еще немного подождал Марину. Но безрезультатно. Девушка как сквозь землю провалилась.
Первым делом я ощупал тело. Вроде все цело. Конечно, на ребрах имелось несколько синяков, но в общем состояние можно признать удовлетворительным. Главное — никаких видимых повреждений. Судя по всему, мужички оказались профессионалами в этой области.
Совсем иначе можно было оценить мое моральное состояние. Сами посудите: девушка исчезла, кофр отняли, да еще и побили. И что самое главное, я совершенно не понимал, что к чему. Конечно, между исчезновением Марины и появлением хулиганов была какая-то связь. Да и повышенный интерес, который они испытывали к фотографической аппаратуре Марины, о чем-то говорил… Только вот о чем конкретно? Этого я не знал и не мог знать.
И, что самое главное, не хотел. В конце концов, я прибыл сюда, чтобы отдохнуть. И попадать в историю совершенно не входило в мои планы. Историй у меня и так хватает… Ну неужели я не могу просто расслабиться, забыть о преступлениях, наказаниях, судах и так далее?
Я принял душ, выкурил пару сигарет, стоя на балконе и глядя на море. Было уже довольно поздно, я решил, что на сегодня развлечений достаточно, и лег спать.
Едва моя голова коснулась подушки и я уже начал было проваливаться в мир сновидений, именно в этот момент раздался стук в дверь. Стучали не слишком настойчиво и громко, скорее осторожно.
Я, не зажигая свет, босиком протопал к двери, щелкнул ключом. На пороге стояла Марина. Не дожидаясь приглашения, она шагнула внутрь и закрыла за собой дверь.
— Привет, — пробормотал я, со сна не совсем ясно воспринимая происходящее.
— Тсс… — послышалось совсем рядом, буквально в нескольких сантиметрах от моего уха. Затем я почувствовал горячее дыхание и губы, чуть прикоснувшиеся к щеке. — Ничего не говори, — прошептала она.
Я нащупал ее руку и повел в комнату. Здесь, в скупых лучах уличных фонарей, отблески которых проникали в большое, почти во всю стену, окно, моя новая знакомая выглядела еще более обольстительно, чем днем. Она быстрым движением расстегнула свое легкое платье, которое соскользнуло на ковер.
Вы думаете, я стал у нее допытываться о непонятном конфликте на аллее приморского парка? Как бы не так. Ваш покорный слуга моментально забыл и о хулиганах, и о собственных телесных повреждениях.
В городе Сочи — темные ночи… В сущности, любой южный город может похвастаться абсолютно темными ночами, и тому факту, что в известной поговорке повезло именно городу Сочи, мы обязаны исключительно удачной рифме. Могу засвидетельствовать — в Ялте ночи ничуть не менее темные, чем в Сочи. А может быть, даже более.
Однако любая ночь, даже самая темная и бурная, имеет печальное свойство рано или поздно кончаться. Подсознательно, даже во время сна, я наблюдал этот процесс. Вначале было совсем темно. Затем сквозь тьму стал пробиваться красный свет. Темно-красный, потом посветлее, он превращался в ярко-алый, иногда розовел, потом даже стал отдавать желтизной. Глаза понемногу начало резать. Я чувствовал жару, которая постепенно становилась все более невыносимой.
Наконец я понял, что больше не вынесу, и открыл глаза.
Темная прохладная ночь давно закончилась, не оставив после себя и следа. Наступил яркий и жаркий южный день. Я лежал поперек кровати на матрасе (простыня жалким комком ютилась где-то в углу кровати), и солнце шпарило прямо мне в глаза. Я недовольно поморщился и с усилием откатился в тень.
В почках чуть заныло, и я сразу вспомнил вчерашние события. Я, как вы, наверное, сами понимаете, не успел расспросить Марину. Кажется, теперь самое время…
Я огляделся. Потом прислушался. Никаких признаков моей «русалки» я не обнаружил. В комнате ее не было. Из ванной не доносилось никаких звуков. На спинке стула не висела одежда, а на полу не было женской обуви. Я приподнялся на локте, но это не принесло никакой новой информации. Зато ребра уже, кажется, не болели. На мне все заживает быстрее, чем на ящерице.
Вскочив с кровати, я отправился в ванную. И здесь не обнаружилось ни малейших признаков Марины — ни забытой губной помады, ни расчески с облачком светлых волос. Осмотр туалета также не принес ничего нового. Вывод напрашивался сам собой: она снова бесследно исчезла. Кажется, я уже начал привыкать к этому…
Я принял душ, привел себя в порядок и вспомнил, что именно сегодня должен делать доклад на симпозиуме. Ничего не попишешь — за все в этой жизни приходится платить. Хотя этот доклад, кажется, был совсем небольшой платой за несколько дней замечательного отдыха в разгар летнего сезона.
Отдыха? Ну можно и так сказать. Но пока что меня окружали сплошные загадки. Постоянно пропадающая Марина, странный случай вчера… Я чувствовал, что принимаю участие в какой-то игре, правил которой мне не объяснили. Не успели или не захотели…
Взглянув на часы, я убедился, что мой доклад начинается ровно через двадцать минут. И к этому времени я должен чистым, бодрым и элегантно одетым оказаться в конференц-зале. Следовало поторопиться…
Когда я выходил из номера, взгляд мой упал на край сумки, выглядывающий из стенного шкафа. Сумка явно мне не принадлежала. Я отодвинул дверцу, открыл «молнию» сумки… там лежал фотоаппарат. Значит, скорее всего, сумка принадлежит Марине. Зачем она ее здесь оставила, думать было некогда. Я закрыл шкаф и вышел из номера.
Как ни странно, доклад прошел успешно. Мне даже аплодировали. И хотя народу в зале было мало, я остался доволен своим выступлением.
Конечно, речи других ораторов я слушать не стал, а пошел в свой номер. Здесь меня ждал сюрприз.
— Нет, нет, нет… Милочка, вы по-русски понимаете? — непрерывно затягиваясь длинной темно-коричневой сигаретой, говорила видная бизнес-вумен лет сорока с пышной копной волос цвета ржавчины. Женщина сидела за обширным офисным столом, заваленным большими черно-белыми и цветными фотоотпечатками.
— Ну может быть… — мямлила молоденькая симпатичная девица в такой короткой юбке, что ее бесконечные ноги, казалось, росли прямо из шеи, — все-таки…
— Никаких «может быть», — лениво отвечала женщина за столом, сортируя отпечатки на несколько стопок по одной ей известному принципу. — Никаких «все-таки». Вам ясно было сказано: вы не соответствуете. Было сказано?
Девушка разглядывала свои длинные ногти, покрытые свежим слоем бледно-розового лака.
— Было сказано? — чуть громче повторила женщина за столом.
— Да… — еле слышно отозвалась девушка. — Было…
— Ну вот! — пожала плечами бизнес-вумен. — Какие могут быть еще разговоры?
— А может, я похудею… Или поправлюсь… Ну или прическу сменю?.. — продолжала канючить девушка, теребя в руках микроскопическую сумочку с известной всему миру эмблемой «Шанели». Под мышкой у девушки находилась неестественно толстая папка. На белой этикетке, наклеенной на обложку, нетвердым, почти ученическим почерком было начертано: «Кузнецова Маша».
— Послушайте! — закипая, воскликнула женщина, яростно давя в пепельнице окурок. — У нас знаете сколько таких, как вы, приходит каждый день? Сотни! Тысячи! Еще раз говорю: мы в ваших услугах не нуждаемся. Вы не прошли кастинг. Какие еще могут быть вопросы?
Девушка несколько раз всхлипнула, ее лицо стало ярко-алым, как пионерский галстук, который, впрочем, судя по возрасту, ей носить уже не довелось. Она делала титанические усилия, чтобы не заплакать. Слезы для женщины влекут за собой множество мелких неприятностей — растекшаяся тушь, покрасневшие глаза, опухшие веки… А для фотомодели, коей она собиралась стать, эти мелочи вообще приобретали катастрофическое значение.
— А может быть, следующий кастинг? Может, я его пройду? — с безумной надеждой в голосе говорила девушка.
Женщина за столом внимательно посмотрела на просительницу и, чуть смягчившись, сказала:
— Послушайте, милочка. Следующий кастинг, возможно, будет через месяц. А возможно, и через два. Точная дата еще не назначена. Поезжайте домой, в родной… — она скосила глаза, заглянув в лежащую перед ней анкету, — …в свой родной Воронеж, живите себе спокойно. Звоните время от времени. Может быть, и появится надобность в вашем типаже. А сейчас, извините, ничего не могу сделать. Не я решаю…
— Тогда оставьте мое портфолио… — протянула девушка папку.
— Нет, — покачала головой женщина, твердо отстраняя папку ладонью, — вот когда приедете, тогда и привезете снова свое портфолио. А у нас их просто девать некуда.
Она показала на большой шкаф, который буквально ломился от папок, подобных той, что держала в руках девушка. Рядом со шкафом, прямо на полу, высились несколько грозящих обрушиться стопок, состоящих из все тех же портфолио… Из некоторых торчали углы фотографий — чьи-то руки, фрагменты ног, сегменты лиц, части причесок…
— Так что забирайте, оно вам еще понадобится, — изобразив на лице подобие улыбки, сказала женщина и снова принялась сортировать фотоотпечатки.
— А если, — не отставала девушка, — я обращусь прямо к… Борису Максимовичу…
Имя-отчество было произнесено почти шепотом, с благоговением и страхом.
Лицо женщины за столом мгновенно приобрело медальные очертания.
— А вот этого вам никто сделать не позволит! — выдохнула она. — Ишь чего захотела! Да вас тут каждый день по сто штук ходит. А Борис Максимович должен творить…
Последнее слово она произнесла и вовсе как молитву — нараспев и с осознанием собственной причастности к этому действу…
Надо сказать, на девушку этот тон произвел впечатление. Она снова опустила глаза, как-то поникла… Очевидно, на этот эффект и рассчитывала сидящая за столом непреклонная бизнес-вумен.
— Ну я пошла… — обреченно сказала девушка.
— Идите-идите… Желаю всех благ…
Девушка повернулась и мелкими шагами направилась к двери. Ей явно не хотелось уходить… Она с удовольствием бы осталась здесь, в модельном агентстве «Максима», в любом качестве. Хоть уборщицей, хоть кем-нибудь. Но… Таких, как она, действительно было полно. Стоило выйти в коридор, чтобы убедиться в этом. Девушки все как на подбор — стройные, длинноногие, красивые… Стриженые и длинноволосые, блондинки и брюнетки. Они сидели, стояли, курили у окна, обменивались редкими, ничего не значащими фразами. Каждая видела в любой из своих подруг конкурентку. Каждая из них ненавидела всех вместе и по отдельности. И с радостью бы поставила ножку, разорвала бы платье а то и расцарапала лицо… Люди, работающие в модельном бизнесе, знают сотни таких историй…
Сквозь стеклянную дверь девушка видела всех своих конкуренток. Она взялась за ручку и чуть повернула ее. На ее лице отразилось страдание. Выйти в коридор значило принять условия, смешаться с бесчисленной толпой девушек, у которых уже все было определено — некоторые получили работу в «Максиме», а вместе с ней контракты, деньги, бесчисленных поклонников, в конце концов тот шанс, о котором каждый человек мечтает с детства. И который далеко не каждому дается.
Конечно, среди тех, кто стоял в коридоре, было немало и таких, которым, как и Маше Кузнецовой, было отказано. Вот слиться с этими девушками она и опасалась. Это означало конец — возвращение в родной Воронеж, ежедневное ожидание звонков, писем, телеграмм из агентства «Максима». А звонков запросто могло и не последовать. Никогда.
Поэтому Маша Кузнецова и медлила, взявшись за дверную ручку.
Внезапно по коридору как будто пронеслась волна. Девушки повернули головы в одну сторону и сразу же преобразились. Только что на их лицах можно было увидеть самые разные выражения. Теперь все, как одна, ослепительно и чуть смущенно улыбнулись. Выпрямились и инстинктивно приняли самую выигрышную позу — спина прямая, подбородок поднят, глаза независимо смотрят вперед, руки свободно струятся вдоль тела, повторяя его изгибы… По коридору пронесся шепоток, который, впрочем, в звукоизолированном помещении, в котором все еще находилась Маша, был не слышен.
Все это произошло в долю секунды. В следующий момент Маша увидела причину этого оживления в коридоре.
Высокий худощавый, довольно молодой человек двигался между девушками, не обращая ни малейшего внимания на их кивки. Огненно-рыжий венчик волос окаймлял его блестящий череп. На лице темнела бородка-эспаньолка. Нос венчали модные небольшие прямоугольные очки без оправы. Человек был одет в яркую рубашку с коротким рукавом и простые джинсы, что диссонировало с пышными нарядами девушек. Только одна деталь роднила его с ними — большая пухлая папка, которую он нес под мышкой.
Все без исключения знали этого человека. Борис Максимович Размахов, создатель и владелец агентства «Максима», один из самых известных московских рекламных фотографов.
Увидев Размахова, Маша будто окаменела. Она только и успела, что шагнуть в сторону, когда человек рывком растворил дверь у нее перед носом и буквально ворвался в офисное помещение.
— Лена! — закричал Борис Размахов, обращаясь к бизнес-вумен за столом. — Только быстро! Заказ очень срочный!
Лена сразу поднялась, тоже испуганно поглядывая на вошедшего.
— Да, Борис Максимович, — произнесла она, — я слушаю.
— Руки, руки… Шеи… — пробормотал тот. — Очень срочно… Это заказ от «Росал». Сейчас доставят бриллианты… К завтрашнему дню все должно быть готово. Лена, вызывай девиц. Кто у нас там с красивыми руками и шеей?
— Я сейчас, быстро… нужно звонить… — пролепетала Лена, хватаясь одной рукой за коробку с картотекой, а другой за телефонную трубку.
— Ну нет! — раздраженно буркнул Размахов. — Говорю же тебе — времени нет, — через пять минут привезут бриллиантов на полмиллиона баксов.
Он раздраженно глянул на часы.
— Даже через три минуты! У меня всего три часа. Понимаешь? Потом их увезут. Выставка в Париже…
— Сейчас… Сейчас… — суетилась Лена, судорожно перелистывая большую телефонную книгу. — Тут есть у меня на примете…
— Пока позвонишь, пока они соберутся… — хмурился Размахов. — Знаю я этих баб, будут собираться триста лет… Краситься, блин… Им же не объяснишь, что нужны только шея и руки.
Он прошелся по комнате:
— Да, кстати, почему у тебя в коридоре столько девиц? Это кто такие?
— Они пришли узнать результаты кастинга…
— Ну и что? — грозно сдвинул брови Размахов. — Узнали?
— Я объявила еще час назад.
— Ну и пусть катятся… На хрена они тут нужны? Давай побыстрее очисти коридор. Сейчас тут омоновцев будет больше, чем девиц. Быстро!
Лену будто ветром сдуло из-за стола. Она выбежала в коридор и почти без труда вытолкала девиц за дверь.
Маша Кузнецова наблюдала за происходящим из-за шкафа, куда она юркнула, когда в комнату ворвался Размахов. Присутствие короля рекламы подействовало на нее точно так, как и на всех остальных претенденток на громкое звание фотомодели, — то есть ее практически парализовало. Она не могла двинуться с места. К тому же из-за открытой двери ее почти не было видно.
Размахов положил свою папку на стол, налил в стакан минеральной воды, залпом выпил. Потом постоял в задумчивости несколько минут и громко рыгнул.
— Все. Выпроводила. — Лена вошла в комнату и села за свой стол.
— Ты мне вот что скажи, — произнес Размахов, наливая в стакан остатки воды из бутылки, — тут есть кто-нибудь из девочек?
Лена виновато покачала головой:
— Нет, Борис Максимович, все разошлись. Никаких съемок намечено не было.
— Херово… — заключил Размахов. — Кого, интересно, я снимать буду? Не тебя же! Стара уже, мать…
Он рассмеялся, указав пальцем на руки Лены. Та вежливо хихикнула, хотя ей явно не понравилась шутка шефа.
— И не себя… — продолжал шутить Размахов, поднимая и критически разглядывая собственные волосатые руки. — Хотя… Можно выдать за новое направление в рекламе ювелирных изделий… Только вот заказчик будет недоволен. Как думаешь, Ленок?
Та кивнула.
— Ну а что будем делать, Борис Максимович? Звонить девочкам?
— Так… — рассеянно помассировав виски, пробормотал Размахов. — Тут ведь должна была Марина подгрести. Я, собственно, на нее рассчитывал.
Лена покачала головой:
— Никакой информации от нее не поступало.
— Хм… Это плохо. Можно, конечно, ограничиться бархатом и разные там хреновины расставить… — задумчиво говорил Размахов. — Но не будет того эффекта. Ничто не может заменить живую женщину в качестве натуры… Ну вот что, Лена, ты что хочешь делай, а модель найди. Но чтобы шея и руки — первый класс.
В коридоре раздались тяжелые шаги нескольких пар ног. Звук шагов сопровождался лязгом и звяканьем металлических предметов.
— А вот и брюлики! — улыбнулся Размахов.
Через секунду в дверном проеме появились несколько громадных фигур в камуфляжной форме. Омоновцы были вооружены автоматами, лица их выражали непреклонную решимость. Один из них нес средних размеров металлический чемоданчик, прикованный наручниками к его запястью.
— Без опозданий! — похвалил Размахов. — Вот это точность, это я понимаю. Нам бы так.
— Стараемся… — улыбнулся омоновец с чемоданом.
— Давайте бумаги, или что там у вас.
Омоновец дал Размахову подписать бумаги, после чего отстегнул браслет наручников.
