скачать книгу бесплатно
Турецкий мог бы поклясться, что при этом сестры как-то странно переглянулись, причем неприязненно. Будто их связывала неприятная тайна.
Александр взглянул на Грязнова, и тот лишь пожал плечами.
– Не знаю, какую помощь вы рассчитывали получить от нас, – сказал Вячеслав Иванович. – Вероятно, вам обеим что-то все-таки известно, но вы либо стесняетесь, либо просто не желаете поделиться своими сведениями. Как, Александр Борисович?
– У меня такое же ощущение. А что вам сказали в милиции, куда вы понесли заявление?
– Ответили прямо, что розыском заниматься не будут. Что тот нагуляется и явится домой сам.
– Вот буквально так? И вы, Элина, забрали свое заявление?
– Ничего я не забирала. Просто бросила, ушла, и все.
– А почему ж они так сказали? Что, имели к тому основания?
– А черт их знает! Может, потому, что Силин исчез вместе с машиной, не знаю.
– Какая у него машина?
– «Мерин». Ну «мерс» триста двадцатый, черный, говорят, представительский.
– Не хило, – покачал головой Турецкий. – Значит, пропал вместе с «мерседесом»? Больше недели назад? А вы практически до сих пор даже не чухнулись? Извините.
– Пожалуйста, – усмехнулась она. – Нет, видите, чухнулась. А меня ваши коллеги послали. Я и пошла. – Она беззаботно улыбнулась и в упор уставилась на Турецкого, словно спрашивая: ну, какое я на тебя произвожу впечатление?
«Хорошее», – хотел сказать он, но спросил другое:
– Интересно, а что это за отделение? Где находится?
– У нас квартира на Комсомольском проспекте. А отделение – сто седьмое, почти напротив дома.
– А-а, первое РУВД! Можно сказать, соседи. Слав, поинтересуйся на всякий случай.
Грязнов вынул из ящика стола телефонный справочник, полистал и набрал номер.
– Николай Иваныч? Приветствует Грязнов из МУРа. С прошедшими тебя! Как жизнь?.. А чего домой не идешь? Поздно уже!.. Понимаю, – Вячеслав вздохнул. – Ну раз задержался, дай мне справочку по одному вопросу. Там, в твоем районе, исчез, понимаешь, некто Силин Ефим Анатольевич. По-моему, уже больше недели. Родственник он моей сотрудницы. Супруга заявление приносила, но ей отказали, не в курсе? Узнай, пожалуйста… Я подожду.
Грязнов положил подбородок на руку с зажатой в ней трубкой и стал смотреть в окно. Все молчали. Наконец в телефонной трубке раздались какие-то звуки. Грязнов тут же прижал ее к уху. Долго и не перебивая слушал, кивая, будто соглашаясь, потом сказал:
– Сделай мне одолжение, возьми под свой контроль. А я, если не возражаешь, позвоню днями. Спасибо, и тебе того же. – Он положил трубку на место и оглядел присутствующих. – Ну что, девочки и мальчики, дело сделано, в розыск его объявят. А вот вам, Элина, придется подъехать к Зотову, начальнику первого РУВД, и поподробнее изложить сведения о муже. Будет возбуждено уголовное дело. А теперь, насколько я понимаю, больше ко мне вопросов у вас нет? Тогда все, как говорится, свободны. Татьяна, возникнут новые проблемы, пожалуйста. До свидания.
– Элина, пойдем, – строго сказала Татьяна, поднимаясь.
– Иди, я тебя догоню, – ответила та и не сдвинулась с места. – Александр Борисович, у меня к вам небольшая просьба… – Элина тоже встала, поправила на себе норку, словно любуясь и ею и собой одновременно, и, дождавшись, когда сестра покинула кабинет, подплыла к Турецкому почти вплотную, окатив его волной терпких духов. – Вы не могли бы оказать мне услугу?
– Любую, – одними губами произнес Александр.
– Мне нужен деловой совет… как бы это сказать? – Она обернулась к Грязнову, застывшему с хитрющей улыбкой и наблюдающему за почти интимным диалогом. – Я бы хотела с вами посоветоваться о тех сведениях, которые должна буду изложить в милиции. Я никогда с этим не сталкивалась и поэтому не знаю…
– Можете полностью положиться на меня. В смысле на мои профессиональные знания. Когда вы хотели бы проконсультироваться?
– Видите ли… все зависит от вашего времени.
– Вячеслав Иванович, как ты полагаешь? Ведь надо помочь бедняжке? А то напутает чего-нибудь… Не то скажет, потом станет жалеть, да?
Грязнов тихо сотрясался, сдерживая смех. Но сказал серьезно:
– Святое дело, Саня. Как отказать красивой женщине! Ладно, только задержись на два слова. До свидания, Элина.
Она вышла из кабинета независимой походкой знающей себе цену женщины.
– Сильна! – покачал головой Грязнов. – Ну и что ты собрался делать? Неужто и в самом деле кинешься помогать?
– Да ведь нам с ней в принципе по дороге. Довезу. А там видно будет. Надеюсь, ты не сильно осуждаешь?
– Я о другом. Смотри не повесь на собственную шею это расследование.
– А зачем? Разве других дел у меня нет?
– Это так, но ведь видно, чем здесь пахнет. На фига тебе лишние заботы?
Грязнов иногда проявлял истинную мудрость библейского Змея.
– Тем более стоит постараться, чтобы этого дела никак не поручили мне. Ибо, согласно УПК, я могу оказаться лично, прямо или косвенно, заинтересованным в нем.
– Вон ты о чем? – засмеялся Грязнов. – Заранее соломку подстилаешь?
– Эх, где наша не пропадала!.. Слушай, а я тебе часом не… не перебежал дорожку?
– Можешь спать спокойно, дорогой товарищ, она совсем не в моем вкусе, пора бы и знать. Эти голенастые – по твоей части.
– Ну уж сразу и голенастые! – деланно возмутился Турецкий. – Что она, курица, что ли? Однако все-таки не следует заставлять терзаться сомнениями очень красивую и наверняка очень глупую женщину. Как ты полагаешь?
– Да, эти два качества, как ты заметил, к сожалению, часто стоят рядом, – философски произнес Грязнов и хлопнул приятеля по плечу. – Ладно, вали за ней! Когда совсем успокоишься, позвони, я – дома.
Насчет красоты у Турецкого никакого сомнения не было, а вот касательно ума – тут следовало обязательно проверить. На его наличие… А впрочем, на фига ей какой-то ум, если у нее такое шикарное манто! И такая фигура!!
Глава вторая
Охота на президента
Сестры явно ссорились. Турецкий видел их, стоящих посреди ярко освещенного фонарями двора и бурно жестикулирующих. Причем жестикулировала в основном Элина: ее распахнутое манто взмывало крыльями от резких движений рук. Татьяна же что-то ей определенно втолковывала, размахивая ладонью с растопыренными пальцами перед самым носом Элины. В левой руке у нее была тяжелая сумка.
Турецкий уже подумал было, что в создавшейся ситуации ему наверняка выпадет сегодня роль извозчика: с такой сумкой, как у Татьяны, по метро не побегаешь, опять же и джентльменство проклятое, куда от него. Зато и с Элиной потом никаких проблем не будет. Действительность же оказалась куда более приятной.
Выкрикнув в последний раз что-то наверняка резкое и оскорбительное, Татьяна повернулась и отправилась на стоянку автомашин, где навстречу ей «вякнула» приземистая «япошка». Слава богу, с ней в порядке. А вот Элина одиноко топталась посреди двора на своих высоких каблучках, обиженно кутаясь в манто.
Собираясь ее немного утешить, Турецкий сделал соответствующее выражение лица, но сразу понял, что ничего такого не нужно: мадам вовсе не была расстроенной. Наоборот, она живо подхватила его под руку и потянула к центральному выходу, объясняя, что там, напротив, у «Эрмитажа», припаркован ее джип. И сейчас они поедут…
– Погодите, – остановил он решительную женщину, – я ведь тоже на колесах. Как же я брошу здесь свою тачку?
– Вопрос! – многозначительно заметила она. – А оставить до завтра нельзя?
– А дела? – резонно возразил Турецкий.
– В субботу?! – изумилась она.
– Да, и в воскресенье – тоже… Давайте иначе. Я поеду следом за вами, Элина, а вы не сильно торопитесь. Какой джип-то?
– Темно-синий «мицубиси», номер ноль девятнадцать.
– Езжайте по Петровке до центра и направо, я догоню.
Выезжая со служебной автостоянки, Турецкий увидел, как резво взял с места здоровенный джип. Подумал еще: «На фига симпатичной бабе такой танк?» И тут же заметил, как за джипом тронулась темная девяносто девятая «Лада» и сразу пристроилась в хвост. Небось совпадение, решил Турецкий, но стал наблюдать более внимательно.
Элина вела машину без всякого уважения к правилам движения. «Лада» ни на шаг не отставала. Турецкий же, напротив, приотстал, чтобы не лезть на первый план и не светиться. И вообще, ситуация становилась, мягко говоря, забавной. Хвост, между прочим, мог быть и не один, а с напарником. Но Турецкий тщетно крутил головой, подобно летчику-истребителю, больше ничего подозрительного не обнаруживалось.
Машин на трассе было много, особо маскироваться не было нужды. Свернули на Волхонку, помчались по Остоженке, наконец вырвались на Комсомольский проспект. Хвост не был агрессивным, он просто следовал за джипом, не отставая, но и не перегоняя, не создавая для Элины аварийных ситуаций. Ну и ладно. Александр решил, что возле дома каким-нибудь образом он сумеет устроить преследователю небольшую проверку: в нынешних условиях повышенной милицейской бдительности наверняка где-нибудь там найдется машина ПДС.
Элина «причалила» на малой дорожке возле рыбного магазина «Обь». «Лада» чуть проехала вперед и тоже притерлась к бордюру. Из нее никто не выходил. Сидела в своей машине и Элина, вероятно ожидая, когда подъедет наконец Турецкий. Александр же, зная, что при большой нужде движение по этой малой проезжей дорожке может быть и двусторонним, проехал вперед, до 3-й Фрунзенской, где и обнаружил милицейскую «пэдээску».
Выйти и представиться сидящему патрулю было делом минуты. И сейчас же патрульная машина развернулась и поехала навстречу движению по малой дорожке. Турецкий, заперев свою «семерку», пошел следом. Он видел, как двое патрульных подошли к «Ладе», стали проверять документы водителя. Тот из машины не вышел, разговаривал, опустив боковое стекло. Наконец патрульный козырнул, отдал документы и что-то показал рукой: вероятно, не советовал долго здесь задерживаться, стоянки в принципе нет. Водитель «Лады» не стал обострять и послушался, тронул машину.
«Пэдээску» Турецкий догнал в конце квартала. Сержант, сидевший рядом с водителем, сказал, что все сделали, как он просил: проверили, предложили не нарушать. Водитель «Лады» Николай Свешников работает в частном охранном предприятии «Вихрь». В машине находились еще двое молодых парней – стриженых и в кожаных куртках, типичные качки. Турецкий поблагодарил за помощь и отправился к джипу.
Элина курила, держа в пальцах сигарету в длинном мундштуке. Увидев Турецкого, перегнулась, открыла дверцу и капризно протянула:
– Ну почему так долго-о?
– Слушай-ка, – бесцеремонно и на «ты» начал он, садясь рядом. – Тебе охранная контора под названием «Вихрь» ни о чем не говорит?
– Не-а, – равнодушно ответила она. – А что это?
– Вот и я интересуюсь. Ехали за тобой все время. Пришлось проверить… А сестра не знает? Или ее муж?
– Спроси, если охота, – она легко приняла его тон и фамильярность. – Лучше скажи, чего вы там шептались с генералом, когда я ушла? Меня обсуждали, да? Ну сознавайся! – Она повернулась к Турецкому всем телом, демонстрируя свою полную перед ним открытость. Можно сказать, в буквальном смысле. Потому что короткое платье в обтяжку, под которым вряд ли что было надето из нижнего белья, создавало лишь видимость одежды.
Однако Турецкий не спешил с естественной ответной реакцией. Во-первых, даже просторный салон джипа все-таки не располагал к скороспелым поступкам, а во-вторых, вся эта вызывающая откровенность показалась ему несколько нарочитой и провокационной. Если уж ей так не терпится, есть же дом в конце концов, а в нем соответствующее лежбище. Или она уже привыкла на скоростях?
Но вопрос ею был задан. И, кстати, не самый глупый. А может, ее прозорливость распространяется лишь на то, что связано исключительно с ней самой? Такое тоже бывает, и ум тут ни при чем.
– Вячеслав предложил мне, не откладывая дела в долгий ящик, прочитать тебе популярную лекцию на тему: какие действия обычно предпринимаются правоохранительными органами в случае безвестного исчезновения российского гражданина. Ну и родственниками пострадавшего – тоже.
– Во как! – восхитилась она. – А чего тогда тянешь? Приступай! У тебя обычно как, сперва рассказ, а потом показываешь? Или наоборот?
Непонятно было: валяет она дурочку или всерьез нарывается? Во всяком случае, глаза ее мерцали в полутьме салона, освещенного огнями магазинной витрины, будто у кошки.
– Вообще говоря, одно другому не мешает, можно и так, и этак, и даже все вместе, но в данном случае я хотел серьезно…
– А я спросила у этой мымры… – перебила Элина, и Турецкий не сразу понял, что говорила она о секретарше Грязнова. – Про тебя спросила. Кто, что? Е-мое, как она напыжилась! Заважничала! Он, говорит, такой! «Важняк», говорит! У них там чего, все, что ль, бабы тебя хотят?
– С чего ты взяла? – изумился Турецкий. – Нормальная тетка. Не бери в голову. Давай сперва о деле…
– Значит, разговоры… – тяжко вздохнула она и включила зажигание.
Они въехали под арку во двор. Элина ловко развернулась и приткнула машину передним бампером прямо к стене дома.
Во дворе было темно, и если бы кто-то хотел понаблюдать за ними, он должен был бы обладать как минимум необходимой спецтехникой. Впрочем, в наш век все возможно. Но посторонних поблизости Турецкий, как ни оглядывался, так и не увидел. Полутемным был и подъезд. И лампочка на площадке четвертого этажа еле светила.
Квартира за внушительной бронированной дверью, без всякого сомнения, свидетельствовала о высоком уровне жизни своих обитателей. Нормально высоком, без бьющего в глаза наглежа. Тут оказались соединенными две большие двухкомнатные квартиры одного стояка. Особенно впечатляла примерно двадцатипятиметровая кухня-столовая – со стойкой бара и прочими абсолютно чуждыми русскому человеку прибамбасами растленного Запада, вроде черного подвесного потолка.
Турецкий прошвырнулся по квартире, покачал осуждающе головой и, кажется, выбрал место, где атмосфера для продолжительной беседы на юридическую тему была бы наиболее подходящей. Посреди комнаты, оклеенной шелковыми цветочными обоями, стояло внушительное атласное ложе без всяких спинок, но с грудой самых разных подушек. Здесь можно было сидеть, лежать, валяться вдоль и поперек, наконец, по образному выражению писателя Бабеля, скакать зайцами, словом, делать все, что душе угодно.
Турецкий присел на край этого сексодрома и позвал Элину. Мадам явилась из ванной, готовая ко всему и окутанная волшебной дымкой какой-то почти несуществующей ткани. Ага, все она рассчитала правильно, за исключением одного: Александр Борисович не собирался торопить события. Сперва – дело!
– Сядь и внимательно слушай, – без всякой жалости приказал он женщине, талантливо изображавшей в это время шаловливую речную нимфу, купающуюся в резвых речных струях. – А еще лучше – возьми ручку и лист бумаги, будешь записывать, что я скажу.
Мучительный вздох был ему ответом. Однако она послушно выполнила указание большого начальника Турецкого, но улеглась с блокнотом и авторучкой так, чтобы определенно сорвать лекцию.
– Значит, отмечай. Что должна знать милиция, чтобы принять меры к розыску человека? Первое. Все, что касается пропавшего, то есть основные факты его биографии, подробные приметы внешности и одежды – родинки там, шрамы, форма прически, цвет волос, глаз, рост, походка, привычки и так далее, а также во что мог быть одет. Кроме того, основные сведения о состоянии здоровья и особенностях характера – что, к примеру, любит, чего – нет. Понятно?
– И это все писать?! – изумилась Элина. – Да пропади он пропадом, чтоб я…
– Подожди, это только начало. Необходимо приложить хорошую фотографию, желательно самого последнего времени. Можно цветную. Затем тебе придется изложить, при каких обстоятельствах произошло исчезновение твоего супруга. То есть подробно рассказать обо всех важных событиях последних дней. Может быть, даже недель. Где были, что делали, обо всех угрожающих звонках, разговорах, встречах и прочем. Ибо знание обстоятельств, при которых исчез человек, имеет для розыска первостепенное значение. Оно определяет характер и направление мероприятий по обнаружению пропавшего лица. И чем обширнее знание этих обстоятельств, тем больше шансов у милиции быстрее его обнаружить. Это, надеюсь, тоже тебе понятно?
В широко раскрытых глазах Элины застыло восхищение. Но Турецкий мог бы поклясться, что не его лекция, расширяющая круг ее знаний о данном предмете, была тому причиной. У этой кошки, видимо, в ответ на его тактику зрела своя собственная. Однако и Турецкий был начеку.
– Я вижу, ты не записываешь? Надеешься на память? – строго спросил он. – Зря! Ситуация не простая, тебя будут расспрашивать, а ты поплывешь и все запутаешь. И, наконец, последний вопрос: где может находиться пропавший человек?
– Это ты у меня спрашиваешь?! – Элина даже отпала в изумлении.
– Как ни покажется странным, но именно ты можешь ответить на этот вопрос. Только ты можешь знать, не собирался ли пропавший куда-нибудь уехать, когда и с какой целью. Какие намерения вообще высказывал на этот счет? Где проживают родственники и близкие, его знакомые, к которым он мог бы выехать? Нужны также их адреса и установочные данные. Ну и кроме того, при подаче своего заявления ты должна также сообщить, что уже тобой или кем-то другим, скажем, его сотрудниками на фирме, было предпринято для установления местонахождения пропавшего. Наводили ли справки в больницах, моргах, искали ли у родных и знакомых и в тех местах, где, по вашим предположениям, он мог бы оказаться. К примеру, на даче – у себя или у друзей. Вот эта картинка, о которой я тебе рассказал, должна быть абсолютно ясной. И только после этого органы милиции, согласно Инструкции Министерства внутренних дел Российской Федерации об организации и тактике розыскной работы, определяют порядок реагирования на твое заявление. Не волнуйся, у нас имеется целый перечень неотложных действий в подобных случаях. И это, надеюсь, тоже понятно?
– Послушай, – сказала Элина, как-то странно покусывая губы, – а может быть, сделать гораздо проще? Мне самой поднатужиться и найти этого болвана, после чего поблагодарить милицию за труды, а?
– Ну это был бы самый идеальный вариант! – максимально серьезно ответил Турецкий. «Нет, она совсем не дура, и реакция у нее вполне адекватная. Но она ни за что не расскажет того, что ей известно о своем муже. Почему – другой вопрос. Да и вообще, он, кажется, гораздо больше волнует ее сестру…»
– Если ты закончил свою лекцию, от которой я, как ты видишь, в полном восторге, может, перейдем к конкретному делу? Ты не хочешь чего-нибудь выпить? И сменить пластинку?
– Выражение из моей юности! – хмыкнул Турецкий. – Тебе-то оно откуда известно? У вас же теперь кассеты, диски и прочая хренотень.
– Да это мой козел всегда… Как чего не по его, сразу: «Сме-ни пла-стин-ку!» – Элина сморщила нос и произнесла фразу по слогам и смешно гундося. Скопировала, видать, муженька. Если вышло похоже, то он явно не подарок.
Турецкий засмеялся, чем еще больше подзадорил уже заметно изнывающую хозяйку сексодрома, которая, судя по всему, никак не могла понять, какого черта он тянет. Она уж и так, и этак, и позы принимала – одну другой похлеще. Турецкому уже туман глаза застил, но он держался. Это было бы в конце концов даже примитивно: взять да и – по выражению легендарного поручика Ржевского – впендюрить осатаневшей от желания дамочке. Какая-то неясная осторожность словно удерживала его. И он не торопился. А она старательно демонстрировала ему свое совершенно непотребное одеяние – блестящий и одновременно прозрачный шелковый кокон, плавно обтекавший великолепное ухоженное тело.
– Нравится? – Она почему-то все время делала большие глаза, считая, вероятно, что это наиболее сильное изображение страсти.
– Симпатично, – согласился он. – А эта штука вообще для чего?
