скачать книгу бесплатно
– Никто! – взвизгнул вдруг Беспалов. – Никто не застрахован! И это страшно, друзья!
После этой истерической реплики все как-то засуетились, начали уверять друг друга, что все будет хорошо, на том передача и закончилась.
Денису было довольно сложно все это воспринимать, поскольку называвшиеся фамилии были ему незнакомы, о подробностях убийств не говорили, о результатах следствия – тоже, беседа получилась практически бесконфликтой, а потому нудной, и вообще все пятеро на разные лады повторяли, что нынче быть ученым в России – это значит попасть в группу риска. Передача сильно напоминала комплексную панихиду по погибшим.
Эренбург-то, наверное, погрузился в тематику, поэтому мог увидеть что-то интересное или подтверждающее его собственные мысли, а может, он, наоборот, собирался использовать эту беседу как пример непонимания ситуации даже коллегами и друзьями жертв. Или записал передачу, просто чтобы похвастать тетушке, пальцем показав на академиков, с которыми он пил чай, не выглядя клиническим идиотом.
Анна Львовна гремела чашками на кухне. Денис спрятал кассету обратно в коробку, отметив механически надпись на ярлычке, очевидно сделанную рукой Эренбурга, «Эврика. 19 июля» – передача довольно свежая. На всякий случай попросил у тетушки:
– Можно я возьму это ненадолго?
– Конечно, – вздохнула она. – Надеюсь, вы найдете этих бандитов. А мне, если что-то будет нужно, звоните в любое время, я не уеду, пока Косте не станет лучше. Врачи молчат, но я чувствую, что все будет хорошо, он выкарабкается.
– Обязательно, – кивнул Денис. – А не подскажете, в какой квартире живет женщина, что спугнула воров от вашей двери?
– Светлана? Вы хотите с ней поговорить?
– Хочу, – сознался Денис.
– Ну тогда лучше я вас ей представлю, иначе ничего не получится. Я вам говорила, она очень подозрительно относится к незнакомым людям.
Соседка была дома. Анна Львовна, переборов любопытство, ушла к себе, а Денис пообщался с бдительной Светланой. Она рассказала, что дверь пытались взломать двое мужчин, высокие, среднего возраста – тридцати пяти – сорока лет, худощавые, аккуратно одетые. Никаких особых примет воров она не заметила и описать затрудняется, но, если еще раз увидит, узнает обязательно.
Сева Голованов
С патрульными Сева гораздо быстрее нашел общий язык. Орлы отдыхали: попивали кофе в уличной забегаловке. Ситуация была располагающая, и сыщик ею воспользовался.
– Кровищи-то было, кровищи! – с восторгом рассказывал совсем молодой сержант, очевидно еще не привыкший к подобным событиям. Его коллега, более зрелый старшина, только скептически дернул уголком рта на это восклицание. Но оба напарника были единодушны в том, что рана выглядела очень страшно: на лбу и темени – длинная вмятина, череп, скорее всего, пробит. И хотя от мужика разило пивом, как будто он в нем искупался, они даже не подумали отправлять его в вытрезвитель, а сразу вызвали «скорую».
– А он был один? – спросил Сева.
– В смысле – без собутыльников? – уточнил старшина. – Не-е, один. Толпа, понятно, вокруг собралась, девушка какая-то пыталась даже ему первую помощь оказать. Но в «скорой» с ним никто не поехал, и, когда мы начали выяснять, не знает ли кто его, чтобы не тормошить лишний раз в поисках документов, никто не вызвался.
– А появился он откуда? Из машины вышел, пешком пришел?
– А кто его знает!.. – пожал плечами сержант. – Мы только успели его «скорой» сдать, а тут драка бомжей, потом рокеры малолетние, потом…
– Короче, хоть вокзал и не наша непосредственно территория, – добавил старшина, – тамошний контингент и сюда достает. Бомжи, беспризорники, проститутки, менялы, кидалы, майданники… И это плюс к обычной бытовухе, которой и так выше крыши.
Ясно, подытожил про себя Сева, прямо тогда по горячим следам не проверили, а после дежурства вкалывать или на следующем дежурстве время тратить – в облом. Но хоть точное место, где лежал Эренбург, патрульные Севе показали.
Там до сих пор виднелось отчетливое темное пятно на тротуарной плитке. И тогда, два дня назад, наверняка не составляло труда разобрать менее яркие, но все же заметные следы. Откуда они вели? Из ближайшего въезда во двор? Или тянулись вдоль тротуара? Или капли и струйки начинались у проезжей части?..
– Скорее всего, он сам притащился из какой-нибудь темной подворотни, – заметил старшина. – Место людное, если бы из машины вытолкнули, обязательно какой-нибудь сознательный пенсионер заметил бы и заявил. Да и завезти во двор или на менее оживленную улицу ничего не стоило.
– А может, он прямо рядом в каком-нибудь баре нарезался, вышел на своих двоих, хотел тачку тормознуть, а тут земля зашаталась или угол дома неожиданно навстречу выскочил… – высказал свою версию сержант.
Бары и кафе Сева, конечно, обошел. Эренбурга по фотографии никто не опознал. Могли, разумеется, и не запомнить, а скорее, он там и не появлялся – Сева созвонился с Николаем, получалось, что журналист успел надраться далеко от этого места, да еще и шлюх снять. Но случилось это всего-то минут за тридцать до того, как его обнаружили…
Получается, эти шлюхи его куда-то сюда завезли, по головушке трахнули, портфель отобрали и бросили бедолагу в надежде, что он не скоро в себя придет, а он выполз.
И очень, кстати, возможно, что девушка, о которой менты упоминали, которая помощь Эренбургу якобы оказывала, была одной из них. Может, хотела убедиться, что клиент жив? Или наоборот?
И Сева пошел обходить подворотни. Спрашивал подростков – любят они в темных углах зажиматься, собачников – тоже гуляют в неурочное время, дворников – могли видеть следы крови, пенсионеров – любопытные товарищи: к крикам прислушиваются, к незнакомым присматриваются.
Прошатался часа два, язык уже не ворочался задавать одни и те же вопросы, а уши устали выслушивать одни и те же ответы: не видели, не слышали, не встречали, не замечали…
И все-таки в конце концов повезло, вернее, труд был вознагражден. Сева набрел на двоих интеллигентного вида собачников с толстыми, смешными мопсами. Они заявили, что, выгуливая своих питомцев, 31 июля примерно в десять часов вечера видели, как во дворе на небольшой площадке за мусорными баками двое избивали третьего какими-то палками, возможно, бейсбольными битами. А когда собачники их спугнули, то бросили свою жертву и скрылись на светлой иномарке. Тот, которого били, тоже сбежал. И поскольку он двигался самостоятельно и довольно резво, собачники тут же выбросили дурное из головы и в милицию звонить, конечно, не стали.
Сева попросил описать жертву хулиганов.
– Невысокий. Полноватый. Не очень, наверное, молодой, – взялся перечислять один из интеллигентов, второй – согласно кивал. – Длинные, до плеч, волосы. Темные. В светлых брюках, светлом пиджаке, кроссовках, кажется. Его мы лучше рассмотрели, чем хулиганов. Он пробежал на расстоянии, конечно, но мимо нас. А те двое умчались в другую сторону.
Получалось очень похоже на Эренбурга. И Сева поинтересовался портфелем.
– Не было, – в один голос уверенно заявили собачники. – Избитый человек размахивал руками, и они точно были пусты. А у нападавших были только палки.
И выходило, что вовсе не путаны так отходили Эренбурга (если это, конечно, он, если в одно и то же время по соседству не били двух похожих мужиков). Но Сева все-таки попросил любителей мопсов вспомнить внешний вид хулиганов.
– Двое мужчин. Высокие. Крепкие. Примерно одного роста, где-то за сто восемьдесят сантиметров. В темной одежде, без масок, но лиц в темноте все равно было не видно.
– А еще… – добавил один из интеллигентов. – Чуть в стороне стояла женщина. Или девушка. Небольшого роста, стройная, кажется – темноволосая. Мы как раз подходили, когда она крикнула нападавшим, чтобы прекратили.
– И куда она потом делась? – спросил Сева.
– С пострадавшим она точно не пошла. Скорее всего, она его не знала, просто тоже проходила мимо и не побоялась вступиться. Особенно когда увидела, что мы подходим.
Николай Щербак
С путанами Николай провел короткую, но очень конструктивную беседу, из которой следовало, что бар «Чикаго-клуб» вместе с журналистом Костей (так он представился) они покинули примерно в 21.35–21.45. Эренбург петушился и, несмотря на изрядное подпитие, обещал девушкам ночь незабываемой любви. Однако стоило им оказаться на улице, как журналист буквально сразу почувствовал себя неважно, отпустил вызванное такси, они все втроем посидели немного на троллейбусной остановке, после чего Эренбург выплатил девушкам щедрую компенсацию, извинился за свою несостоятельность, пообещал, что обязательно на днях опыт можно будет повторить, и девушки ушли, а журналист остался сидеть, приходить в себя.
И был он все еще с портфелем.
Проститутки же зашли в бар. Не тот же, но по соседству, и провели там в ожидании клиентов следующие полтора часа.
В последней части показания путан подтвердились. Это давало повод поверить им и в остальном.
Получалось, что в 21.45 Эренбург с портфелем еще ждал троллейбуса, а через тридцать минут оказался с пробитой головой и без портфеля в трех километрах от остановки. Причем он продолжал удаляться от дома.
Возможно, конечно, просто решил прогуляться, проветрить мозги и напоролся на случайных хулиганов?.. Версия хорошая для милиции – все вроде объясняет, и дело, только заведя, легко списать в «глухари», поскольку случайных хулиганов можно вычислить либо по горячим следам, которые в данном случае безвозвратно остыли, либо если сильно повезет, а на такую удачу никто не надеется.
Но если подходить к делу не с мыслью поскорее с ним расплеваться, то можно предположить, что некто спровоцировал Эренбурга на эту прогулку. Например, завел беседу на интересующую журналиста тему или просто предложил пропустить еще по стаканчику. Потом не торопясь завел в темную подворотню, где уже ждали сообщники, и там…
Возможно, этот некто даже следил за Эренбургом весь вечер.
Но вот портфель?!
Если свидетели, которых откопал Сева, ошиблись, и портфель у «хулиганов», то искать его, не найдя преступников, бесполезно. Но если Эренбург банально его потерял… например, забыл прямо на остановке или обронил по дороге, то…
Николай решил не сбрасывать со счетов эту, пусть даже малую, вероятность. Скооперировавшись с Севой, на каждом столбе по пути от остановки до места, где был обнаружен журналист, они расклеили пару сотен объявлений:
«Утерян портфель с документами.
Кожаный, черного цвета, с длинной ручкой и двумя застежками серебристого металла,
между застежками вдавленная надпись «Anchelotti Ltd».
Просьба вернуть за солидное вознаграждение».
Денис Грязнов
Нападение на Эренбурга выглядело как-то странно. Два здоровых мордоворота, да еще с бейсбольными битами, избивают отнюдь не каратиста-медалиста, а обрюзгшего сорокалетнего мужика в изрядном подпитии. Если их интересовал его бумажник, могли бы просто пригрозить и отобрать.
Пусть даже Эренбурга в пьяном виде потянуло на геройство и он оказал сопротивление – все равно на стороне нападавших численное преимущество плюс дубинки. Огрели бы легонько по затылку или дали под дых и отобрали деньги – всего-то делов.
А что делают они? Они бьют… вернее, ударяют один раз сверху по темечку. Наверняка понимая, что такой удар может оказаться смертельным. Отморозки? Или тоже пьяные и ничего не соображающие?
Был бы Эренбург негром или кавказцем, можно было бы заподозрить скинхедов, например. Но у журналиста вполне славянская внешность, и по-русски он говорит без акцента, а заглянуть в его документы и рассудить, что Эренбург не русская фамилия, у нападавших, очевидно, не было возможности.
Короче говоря, непохоже, что нападение было случайным. А если оно было неслучайным и при этом не было ограблением, тогда выходит, что Эренбурга либо хотели изрядно напугать, либо это вообще была попытка убийства и только колоссальная доза алкоголя в крови, образовавшая своего рода наркоз, спасла журналиста от верной смерти.
Однако нужно разобраться, что послужило причиной для убийства или акции устрашения? Первое, что приходило на ум Денису: женщины.
Будучи профессиональным соблазнителем, Эренбург наверняка не мог обходиться без конфликтов. Могла встретиться ему, например, девушка с характером, которой он пообещал, скажем, серьезные отношения, а потом променял на десяток других. И такая девушка, наверное, способна попросить друзей или нанять профессионалов, чтобы как следует проучить донжуана. Или у девушки нашелся муж (бойфренд) с характером, который вместо нее обиделся на журналиста. Или же Эренбург нагло вторгся на территорию одной из московских бригад пивников или пикаперов…
Но первая, самая тривиальная версия, как правило, оказывается ошибочной, это Денис знал по опыту. Ее, конечно, нужно зафиксировать и соображать дальше. И соображать еще хотя бы потому, что у Эренбурга пропал портфель, а обиженным девушкам и юношам портфель с бумажками, безусловно, без надобности. Портфель мог понадобиться тем, кто не хотел, чтобы репортаж Эренбурга дошел до его слушателей. А над чем работал Эренбург? Эренбург разбирался в серии убийств российских научных работников. И может быть, где-то как-то оказался проворнее официального следствия.
От Дениса тема репортажа Эренбурга была бесконечно далека. Конечно, в телевизионных новостях периодически мелькали сообщения об убийствах ученых и нападениях на них, кажется, кого-то еще похитили. Запись передачи, посвященной этому, он посмотрел у Эренбурга дома, а потом еще раз посмотрел…
Но «Глории» ничем таким заниматься не приходилось, и даже дядюшка с Турецким на совместных посиделках никогда не затрагивали сей предмет.
Надо бы хотя бы в общих чертах охватить проблему, рассудил Денис. Даже если потом выяснится, что к проломленной голове Эренбурга она отношения не имеет.
В Интернете материалов было предостаточно. Разборы отдельных дел Денис читать не стал, просмотрел только большие аналитические статьи в «Известиях», АиФе, «Независимой газете», но для общего представления и этого хватило.
4 января 2002 года в Санкт-Петербурге совершено нападение на академика Игоря Глебова – директора НИИ электромашиностроения. Игорь Глебов и его жена вечером возвращались из Сбербанка, где получили свои пенсии. Возле дверей лифта на них напали трое неизвестных, жестоко избили и отобрали деньги. 11 января Глебов скончался.
30 января 2002 года в подъезде своего дома на юго-западе Москвы задушен директор Института психологии РАН профессор Андрей Брушлинский. У ученого пропала сумка с документами.
8 февраля 2002 года в Москве ударом бейсбольной биты по голове убит завкафедрой микробиологии Российского государственного медицинского университета Валерий Коршунов.
28 марта 2002 года в подъезде своего дома на юге Москвы убита Наталья Лильина – ведущий преподаватель медико-стоматологического университета. Убийца похитил сумку и мобильный телефон.
18 августа 2002 года в Красноярске пропал без вести химик Сергей Бахвалов, разработавший метод утилизации «Курска». Его обезображенное тело было найдено за городом через несколько дней.
30 августа 2002 года в Южном округе Москвы бейсбольной битой забит насмерть пятидесятилетний Эльдар Мамедов – первый проректор Всероссийской государственной налоговой академии МНС России.
25 сентября 2002 года убит Сергей Мельник, преподаватель Дальневосточного государственного университета, руководитель краевого патологоанатомического бюро. Профессора застрелили в перерыве между лекциями в собственном кабинете.
19 ноября 2002 года в Москве был убит профессор Российского государственного медицинского университета Борис Святский. Киллер дважды выстрелил ему в грудь и один раз в голову. Борис Святский прославился как специалист в области лечения детских вирусных гепатитов. С 1995 года он работал одним из руководителей кафедры детских инфекционных заболеваний РГМУ, практиковал в Морозовской больнице.
И это только за прошлый год. А еще в нынешнем…
22 января 2003 года ночью неизвестными был застрелен проректор Московской академии тонкой химической промышленности, доктор химических наук Виктор Французов. Следствие считает одной из причин преступления финансовую деятельность погибшего – якобы Французова заказали криминальные структуры, недовольные «распределением доходов от незаконной аренды помещений МИТХТ».
27 февраля 2003 года был убит в собственном подъезде ударом некоего тяжелого предмета по голове генеральный директор Международного центра по ядерной безопасности Министерства атомной энергетики 68-летний Сергей Бугаенко.
12 марта 2003 года в Москве был зарезан преподаватель Финансово-юридической академии Вадим Рябцев. Тело 55-летнего преподавателя было найдено в квартире его сына в доме номер 11 по Малому Ивановскому переулку. Судмедэксперты насчитали на груди и животе Рябцева шесть ножевых ран.
То есть выходит – только убийств произошло больше десятка. А ведь были еще нападения, которые относительно хорошо закончились – жертвы по крайней мере живы.
Совершено нападение на декана исторического факультета МГУ Сергея Карпова. Профессор, получивший тяжелую черепно-мозговую травму, был доставлен в 64-ю горбольницу, а затем экстренно переведен в Институт нейрохирургии им. Бурденко. Остался жив.
В собственном подъезде был избит доцент кафедры международного права юридического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова 38-летний Алексей Исполинов. Неизвестные преступники поджидали Исполинова в подъезде дома на улице Островитянова, в котором находится его квартира, когда преподаватель возвращался домой из университета. Нападавшие забрали сумку синего цвета, в которой находилась черная кожаная папка с документами. Милицию вызвали соседи.
Трое мужчин в масках ворвались в одну из квартир в доме № 56 на Большой Серпуховской улице. В этой квартире проживает преподавательница Российской экономической академии имени Плеханова. Угрожая ножом, грабители заперли 55-летнюю женщину в ванной и вынесли из квартиры все украшения, деньги и ценные вещи. Сообщалось, что сумма похищенного составляет двести тридцать тысяч рублей. Имя и фамилия пострадавшей не разглашаются.
Трое мужчин напали на докторанта Института океанологии РАН в подъезде дома № 9/11 в Потаповском переулке. Пригрозив ножом ученому, налетчики отобрали у него мобильный телефон и деньги, затем скрылись с места происшествия.
И так далее и тому подобное…
Раскрыли всего пару убийств. Сергея Мельника – убийцей оказался санитар фирмы по оказанию ритуальных услуг, которому не нравились постоянные замечания Мельника по поводу того, что работник приходил на фирму в нетрезвом виде. И Вадима Рябцева – убийца также знал жертву. Милиция задержала 26-летнего жителя Тульской области, который признался, что он убил Рябцева, напившись и поссорившись с ним.
В остальных случаях дела тянутся и тянутся, а ощутимых результатов, судя по всему, по сей день нет. Следственные работники обнародуют время от времени версии – в основном финансовые и бытовые мотивы, открытия и научная деятельность как мотив обычно не рассматриваются. Но убийцы, не пойманные по горячим следам, не пойманы до сих пор. И все уголовные дела существуют сами по себе и почему-то до сих пор не объединены в единое производство.
Странно, на первый взгляд серия как будто просматривается: в большинстве убийств фигурируют бейсбольные биты и пропавшие документы. И еще странно, что, судя по всему, оставшиеся в живых отказываются давать какие-либо показания…
Денис оторвался от компьютера, потер уставшие глаза и задумчиво прошелся по кабинету. Нет, в принципе при том, что только в Москве в год случается 1200–1300 убийств, десяток-другой убитых ученых – капля в море, и тем не менее собранная вместе и систематизированная информация об этом напоминала если не фронтовую сводку, то криминальную хронику начала девяностых, когда пачками отстреливали новорусских бизнесменов. Материал действительно стоящий для такого журналиста, как Эренбург, – Денис прочел два последних репортажа журналиста, которые Лидочка выдала Щербаку: о вьетнамских нелегальных иммигрантах и о подпольных тотализаторах. Репортажи были хороши, журналист писал не по слухам, он везде влез, все пощупал своими руками. Из этого следовало, что он и в самом деле крутой, зубастый, умный и хитрый профессионал.
Такой мог, наверное, отыскать систему, которую наши правоохранители до сих пор не раскусили.
Впрочем, интересно, что нападение на Эренбурга во многом похоже на нападения на ученых: его били бейсбольными битами, его бумажник грабителей не интересовал, но при этом пропал портфель с бумагами, и, что особенно забавно, даже его коллеги всерьез не рассматривают его работу как причину покушения.
А ведь Эренбург мог… Мог случайно или намеренно добыть нечто серьезное – по какому-то одному эпизоду или по нескольким, а злодеи в свою очередь могли об этом узнать и начали принимать меры…
В кабинет, постучавшись, заглянул Щербак:
– Шеф, портфель нашелся, – кисло протянул Николай.
– Но пустой? – предположил Денис, глядя на унылую мину коллеги.
– Почему, полный и даже с довеском. Там один сыщик-пенсионер к нам на работу просится.
Николай Щербак
Пенсионер Леонид Яковлевич Иванов позвонил в «Глорию» через день после того, как были расклеены объявления. Вернее, до того были еще звонки. Народ, словно неграмотный или подозревающий в неграмотности составителей объявления, предлагал портмоне, чемодан, папку, школьный ранец… А какой-то псих вообще пытался впарить сыщикам спортивную сумку с роликами. Доказывал, что она тоже черная, почти кожаная и, главное, надпись очень похожа «Derby sports». И все домогался, можно ли ему получить хоть часть вознаграждения, если у него не совсем та вещь.
Психа, как и всех остальных впрочем, Николай отшил, но неприятный осадок остался. Сперва галопом несшийся на каждый звонок Щербак заметно поостыл, уже жалея, что дал в объявлении телефон «Глории», а не корпункта «Свободы», – пусть бы они поработали в качестве бюро находок.
