скачать книгу бесплатно
Турецкий и Плетнев удивленно воззрились на пакет.
– Это мусор, – объяснил им Щеткин. Александр Борисович поднял глаза на майора:
– Забыл выбросить, когда уходил из дома?
– Это не мой. На губах Турецкого зазмеилась усмешка.
– Ты таскаешь с собой чужой мусор? – поинтересовался он.
Щеткин качнул головой и нетерпеливо произнес:
– Это не просто мусор, это мусор из помойного ведра прапорщика Вертайло.
Турецкий и Плетнев снова уставились на черный пакет.
– Дерьмо какое, – проговорил Александр Борисович.
– Не совсем, – возразил Щеткин. – Колбасную кожуру, картофельные очистки и бычки от «Примы» я сразу отмел… А вот это может быть интересно… Антон, ты точно пончиков не хочешь?.. Ну, как хочешь. Итак, вот что мы тут имеем.
Щеткин вынул из пакета какие-то пластиковые обрывки и положил на стол.
– Ну и что это?
– Это порезанные карты оплаты мобильного телефона. – Тут майор соединил два фрагмента и пододвинул получившуюся карточку к Турецкому.
– И что это значит? – продолжал недоумевать тот.
Щепкин постучал по карточке пальцем:
– Карточка, между прочим, стобаксовая. Вы часто такие покупаете?
– Каждый день, – усмехнулся Турецкий. Он склонился над карточкой и внимательно ее разглядел. – Да, в самом деле. Однако ничего странного тут нет. Так ведь экономичней. Платишь оптом. К тому же обычных телефонов в деревне нет.
– Вообще-то есть один, – сказал Щеткин.
– Правда?
– Угу. Как вы думаете, у кого?
– Ты меня заинтриговал. Неужто у Вертайло?
Щеткин кивнул:
– В точку. Я видел телефонный провод.
Александр Борисович задумчиво побарабанил пальцами по столу.
– Так-так… А не ты ли говорил, что бывший прапор спивается? Питается подножным кормом, не выходит из запоя и все такое. Махнул рукой на свою жизнь.
– Так и есть. Правда, тут есть одно «но». Когда я говорил с Вертайло в последний раз, я заметил одну странность. Был момент, когда глаза у него совершенно прояснились. Как будто весь хмель из башки вылетел.
– Что ж, такое бывает. Уж поверь профессионалу.
– Да, но уже в следующее мгновение он опять лыка не вязал. И как-то уж очень старательно и красиво стал изображать пьяного. Прямо как на сцене.
– Красиво, говоришь… – Александр Борисович потер пальцами подбородок. – Может, тебе показалось?
– Что я, пьяных не видел?
– Веский довод, – одобрил Турецкий. Щеткин стряхнул с сигареты пепел и снова заговорил:
– Говорю вам, ребята, тип более чем странный. – Майор коснулся кончиком пальца телефонной карты. – Сто баксов для деревни это большие деньги. Слишком большие, чтобы тратить их на мобильную связь. К тому же в доме у Вертайло есть обычный стационарный телефон. А в деревне провести телефон – это целое событие. И между прочим, стоит немалых денег.
– И все равно не убедил, – гнул свою линию Турецкий.
– Неужели? – заговорил молчавший до сих пор Плетнев.
Александр Борисович повернулся к нему:
– А тебя, выходит, убедил?
– По-моему, доводы у майора веские, – пожал плечами тот. – С Вертайло явно не все в порядке. Надо брать его в тщательную разработку.
Турецкий с едва заметной усмешкой посмотрел на Плетнева.
– Гм… – проговорил он. – А теперь запомни, что я тебе скажу, Антоша. В нашем деле главное – это не улики, а их убедительность. Любая ошибка или невнимательность сыщика может повести следствие по ложному следу. А это время. Время, потраченное впустую.
– Я думал, когда улик мало, мы обязаны хвататься за любую мелочь, – сказал Плетнев.
Александр Борисович кивнул:
– Правильно думал. Но в том-то и преимущество коллегиальной работы, что твой напарник своим критическим, «незамыленным» взглядом на вещи помогает тебе отбросить все несущественное и пустое. И тем самым уберегает от возможной ошибки. Майор, подтверди! – повернулся Турецкий к Щеткину.
– Подтверждаю, – тот кивнул.
– По твоему сияющему взгляду я вижу, что порванной карточкой дело не ограничилось. У тебя есть еще один козырь?
– От тебя, Александр Борисыч, ничего не скроешь. Вот. – Щеткин достал из кармана и положил на стол маленький бумажный квиток. – Это автобусный билет «Москва – Тверь», двенадцатое июля, девять сорок. А ведь Вертайло утверждал, что в Москве не был.
– И что ты на это возразишь? – поинтересовался, обращаясь к Турецкому, Плетнев.
– Отвечу, что этим билетом необязательно пользовался сам Вертайло. В Москву могла ездить его жена. Допустим, за новым электрочайником. Или грибами поторговать.
Плетнев выслушал Турецкого и перевел взгляд на майора:
– Что скажешь, Петя?
– Скажу, что сам по себе билет немногого стоит, – ответил Щеткин. – Но вместе со стобаксовой карточкой… И ведет он себя странно. Майка, трусы, рваная кофта. А денежки, между тем, имеются. Подумай сам, Александр Борисович, какой резон прапорщику прибедняться?
– Резонов много, – ответил Турецкий. – Может быть, соседей стесняется. Люди – существа завистливые. Увидят мобильник или пронюхают, каких денег прапорщику стоят разговоры, решат – кулак. А с кулаками, сами знаете, что на Руси делают.
– Н-да, кулаков обычно раскулачивают, – согласился Плетнев, с азартом поглядывая то на Щеткина, то на Турецкого. – А что ты теперь скажешь, майор?
– Да, Петр, – дымя сигаретой, улыбнулся Турецкий, – неужели мы из-за этого мусора собрались в полтретьего ночи? Хотя блеск в твоих глазах не погас. Значит, ты приготовил нам еще что-то. Давай, майор, выкладывай своего козырного туза.
Щеткин весело посмотрел на Александра Борисовича, хмыкнул и покачал головой.
– Н-да, Турецкий, ты видишь человека насквозь. Вот что значит – генпрокуратура.
– Ты нас осчастливишь новой уликой, или нам расходиться по домам?
– Куда ж я денусь?
– Так давай, вынимай ее скорей из своего волшебного, благоухающего пакета.
– Уже. Улика у тебя в руках. Переверни билет.
Турецкий перевернул билет и прочел надпись, сделанную явно впопыхах, размашистым мужским почерком:
– «Альбина». И телефонный номерок… – Александр Борисович поднял на Щеткина взгляд и хищно сощурился: – Телефон московский. Контора или частный номер?
– Да уж, контора, – усмехнулся Щеткин. – Салон!
– Автосалон? – деловито уточнил Антон Плетнев. Щеткин покосился на него и саркастически поднял бровь.
– Ага, – сказал он. – Машины с тюнинговыми модификациями для сексуальных утех.
Плетнев смутился.
– Публичный дом, что ли? – тихо спросил он.
– И не просто публичный, а, можно сказать, элитный. От семи сотен за ночь и выше.
Плетнев присвистнул:
– Вот тебе и деревенский пьяница. Ты это точно нашел в его мусорке? Не ошибся кучей?
– Не знаю, как насчет сыскного дела, а плоско шутить ты у Турецкого уже научился. Нет, сынок, кучей я не ошибся. Тем более что мусор собрал не я, а местный участковый милиционер. – Щеткин выдержал многозначительную паузу.
– Ну, давай, Пинкертон, не тяни, – поторопил его Турецкий. – Расскажи нам про эту Альбину. Ты уже стал ее постоянным клиентом?
– Не с моими средствами.
– А ты попроси у Яковлева. Скажи: так, мол, и так, товарищ генерал, срочно нужны деньги для посещения публичного дома. Но не корысти ради, а токмо ради общего тела. Прости, оговорился, – дела.
– Альбине я звонил. Но если будете зубоскалить, не скажу вам ни слова.
– Ладно, майор, извини. Мы тут два часа проторчали, пока ты Альбиной занимался, дай хоть пар выпустить.
– Выпустили?
– Почти.
– Значит, я могу продолжить?
– Уж будьте так любезны.
И Щеткин продолжил:
– В общем, я позвонил, представился. Попросил связать меня с Альбиной. Мне перезвонили и сказали, что она сейчас… недоступна. И то, что это очень дорого. Я сказал, что в курсе, что денег у моего патрона куры не клюют. И что он будет ждать звонка, так как Альбину ему рекомендовал Миша, наш прапор то есть. А она спросила, как Миша, когда приедет… мол, его все ждут. Что девочки соскучились и так далее.
– Н-да… – сдвинул брови Турецкий. – Слыхал, Антон? По нашему прапору соскучились девочки. Звучит неплохо, а? Черт, даже немного завидно. Выходит, наш Вертайло и впрямь подпольный миллионер? «Гражданин Корейко» подмосковного разлива. Молодец, Петя, хорошо сработал. Улика железная.
Щеткин с гордым видом откинулся на спинку стула.
– Кстати, а как ты представился? – поинтересовался у него Плетнев.
– Как обычно. Майор Щеткин из МУРа. Девушка-диспетчер чуть животик не надорвала от смеха.
– А что за «патрон»? – осведомился Терецкий. – Почему не ты сам?
Щеткин слегка покраснел.
– Ну… Вероятно, потому что так солидней, – ответил он.
– А кто же у нас будет «патроном»? – вновь поинтересовался Александр Борисович.
– А уж это вы двое между собой решите.
– Что-о? – хором протянули Плетнев и Турецкий.
Щеткин виновато улыбнулся:
– А что? Мое дело было найти. Я нашел. Дальше действовать кому-то из вас.
– А ты сутенер, Щеткин, – иронично заметил Александр Борисович. Затем повернулся к Плетневу и сказал: – Сдается мне, Антоша, что «патроном» будешь ты.
– Это еще почему?
– Потому что я женат. Да и стар я уже для таких развлечений. А ты у нас – молодой, красивый, холостой. Обсудим детали. Значит, ты приходишь к этой Альбине и…
– Подождите, подождите… – Плетнев явно не горел желанием посетить «элитный салон». – А мы не сможем ее просто допросить?
Щеткин покачал головой:
– Не можем. Вертайло спугнем. Надо идти и выяснять все на месте.
Турецкий и Щеткин пристально уставились на Плетнева.
