скачать книгу бесплатно
Криминальные прогулки
Фридрих Евсеевич Незнанский
Марш Турецкого
В Москве и области стали пропадать владельцы дорогих иномарок. Все они публиковали в газетах объявления о продаже своих автомобилей, и всем им назначал встречу некто неизвестный. Ни один из хозяев машин с этой встречи не вернулся. Когда при подобных обстоятельствах исчезла дочь крупного государственного чиновника, терпение властей лопнуло и дело было поручено «важняку» Генпрокуратуры Турецкому.
Фридрих Незнанский
Криминальные прогулки
1
Когда часы пробили полдень, Инга наконец очнулась от тяжелой дремоты. Она открыла слипшиеся глаза и осторожно пошевелилась. Вставать с кровати не было сил. «Буду лежать вот так и смотреть в потолок...» — решила она. Но тут же вспомнила, что и это ей не удастся. В последнее время по утрам потолок приобрел странное свойство: стоило Инге, проснувшись, взглянуть на него, как он начинал медленно опускаться, угрожая раздавить ее, и поднимался назад только тогда, когда она в ужасе сваливалась на пол и обхватывала голову руками. «Надо закрыть глаза и попытаться снова забыться...» — мелькнула единственно возможная в этой ситуации мысль. Инга опустила веки и сразу увидела перед собой лохматого и рогатого черта. Черт скалился кривым ртом и тянул к ней длинные руки со скрюченными когтистыми пальцами. «Просто беда какая-то...» — вздохнула девушка и снова открыла глаза.
Потолок тут же пополз вниз.
— А-а! — вскрикнула Инга и рухнула с кровати на ковер.
Пролежав так несколько минут, она почувствовала, что ей смертельно хочется пить. Приподнявшись на локтях, девушка бросила полный надежды взгляд в сторону журнального столика, где обычно стоял графин с минеральной водой, и тут только обнаружила, что в комнате царит полный разгром. Перевернутый столик задрал вверх коротенькие кривые ножки, как упавший на спину жук, пустой графин валялся рядом в пропитавшей ковер лужице, повсюду были разбросаны книги из сваленного на пол шкафа, а сверху все это дело накрывала сорванная с окна занавеска.
— Нормально... — пробурчала Инга.
Она сглотнула пересохшим горлом и медленно поднялась на ноги. Стоять было трудно. Инга шагнула к стене и, опираясь на нее, дошла до винтовой лестницы, ведущей на первый этаж. Держась за перила, спустилась в кухню и бухнулась на стоящий у обеденного стола стул. Взяла открытый пакет яблочного сока и выпила все, что было внутри. Потом поставила пакет обратно, вытерла обветренные губы и икнула.
Муж, не оборачиваясь, мыл посуду. Инга посмотрела на него, собралась было что-то сказать, но передумала и мрачно уставилась в окно. Двор их коттеджа был сплошь усажен розами, гвоздиками и жасмином, сейчас они распустились пышным июльским цветом, и было даже странно — как можно взирать на все это великолепие с таким тоскливым равнодушием...
— Ты помнишь, во сколько пришла вчера? — все так же не оборачиваясь, спросил муж.
Инга не ответила. Она оторвалась от окна, взяла лежащую на столе пачку «Данхилла» и вытащила сигарету.
— В четыре утра! — сказал муж.
Инга щелкнула зажигалкой и закурила.
— И сразу начала буянить! — продолжал муж. — Бить все, переворачивать...
Инга сделала глубокую затяжку и вдруг, поперхнувшись, закашлялась. Муж наконец обернулся. Его глаза были полны страданием.
— Ну зачем все это? — спросил он. — Разве тебе чего-то не хватает? Ну скажи, что тебе нужно? Ну что?
Инга резко перестала кашлять и пристально посмотрела на него:
— Доза, Игорь. Мне нужна доза. У меня начинается ломка.
Игорь снял клеенчатый фартук, повесил на крючок и очень твердо сказал:
— И думать об этом забудь!
Роман Аркадьевич встал из-за письменного стола, заложив руки за спину, прошелся по кабинету и возвратился к стоящей под настольной лампой фотографии дочери.
— Эхе-хе... — вздохнул он и поджал губы.
В последнее время он очень беспокоился за Ингу. Наркотический омут затягивал ее все глубже, и ни одна из протянутых ей с твердой почвы рук уже не дотягивалась до утопающей дочери.
— Может, снова свозить ее в Америку? — пробормотал он. — В клинику Вейцмана?
Впрочем, там она лечилась уже дважды. Но, увы, безрезультатно. Вернее, не то чтобы совсем безрезультатно — первые недели все шло нормально, но потом с неумолимой неотвратимостью Инга снова принималась за старое. С некоторых пор Роман Аркадьевич даже перестал давать ей деньги. Тем не менее она все равно где-то находила их и тратила на свой проклятый героин, которого ей с каждым разом нужно было все больше и больше...
«Это Игорь! — с ненавистью подумал Роман Аркадьевич о зяте. — Это он сделал ее такой!»
Однако данное утверждение никак нельзя было назвать справедливым. Впервые Инга попробовала наркотики в каком-то ночном клубе еще до знакомства с Игорем и продолжала употреблять их втайне от родителей года два. К моменту замужества ее болезнь вступила в такую стадию, что скрывать ее было уже невозможно, и, когда вскоре после свадьбы Игорь нашел в ванной пустой шприц, Инга просто сказала:
— Я без этого не могу.
И обреченно улыбнулась.
После этого пошли бесконечные стационарные лечения, консультации у лучших специалистов, оплаченные отцом выезды в иностранные клиники, но ничего не помогало.
— Есть некоторый процент людей, которые поддаются лечению от наркозависимости гораздо тяжелее, чем остальные. Можно сказать — почти совсем не поддаются... — сказал отцу усталый профессор Вейцман. — Ваша дочь — в их числе... Скорее всего, ей не поможет уже ничто...
Это заключение что-то сломало в Романе Аркадьевиче. Боль, поселившаяся в нем, когда он впервые узнал о пагубном пристрастии дочери, усилилась настолько, что мозг в целях защиты организма стал искать какие-то формы трансформации ее во что-то иное и нашел только одну такую форму — ненависть. Постоянную, страшную и совершенно несправедливую ненависть к мужу Инги — Игорю.
Роман Аркадьевич взял фотографию дочери, провел по ней рукой и поставил на место. Потом решительно снял трубку находящегося рядом телефона и принялся набирать номер.
— Дай мне денег! — закричала Инга. — Дай мне денег!
Игорь умоляюще дернулся к ней:
— Тебе надо лечиться! Прошу тебя, согласись пройти еще один курс!
Жена словно не слышала его:
— Если ты не дашь мне двести долларов, я продам драгоценности!
Это была пустая угроза. Все свои драгоценности Инга уже продала. Как продала несколько картин, старинное столовое серебро и набор коллекционного фарфора.
— Инга, ну я прошу тебя... — Игорь схватил табуретку и уселся рядом с женой. Он взял ее ладонь в свои руки и стал гладить, как бы успокаивая, хотя на самом деле его вкрадчивые движения раздражали ее еще больше.
— Нет! — взвизгнула она и выдернула руку. — Нет!
Она попыталась встать, но Игорь перехватил ее за локоть и удержал на стуле.
— Отпусти! — стала вырываться Инга.
— Ну успокойся... ну пожалуйста...
В этот момент висящий на стене телефон затренькал музыкальным звонком. Мелодия его была довольно веселой, даже легкомысленной, что совершенно не соответствовало ситуации.
Игорь протянул руку и снял трубку:
— Алло!
Воспользовавшись моментом, Инга сделала резкое движение и освободилась от удерживавшей ее локоть руки мужа. Затем она встала и, отшвырнув стул в сторону, направилась к выходу из кухни. Однако далеко она не ушла.
— Это тебя... — окликнул Игорь. И как-то тускло добавил: — Роман Аркадьевич...
Инга остановилась, как бы раздумывая, подходить или нет. С недавних пор Игорь стал отмечать в ее поведении одну особенность. Когда отношения в их семье налаживались, она старалась поменьше контактировать со своим отцом, словно опасаясь, что тот может разрушить установившийся между ней и Игорем мир. Инга переставала ездить к отцу, не звонила ему, а на его звонки отвечала либо односложно — быстро, либо вообще не подходила к телефону, заставляя Игоря врать, что она, например, в ванной. Отец был человек занятой, часто звонить не мог, и таким образом можно было протянуть недели две. До новой крупной ссоры.
— Так что? — спросил Игорь. — Подойдешь? Или... — Тут в его взгляде мелькнула надежда. — Или сказать, что ты еще спишь?
Инга подумала еще секунду, а потом как-то зло усмехнулась и молча направилась к телефону.
— Да, папа... — сказала она, почти вырвав у Игоря трубку.
— Как ты себя чувствуешь? — не поздоровавшись, спросил Роман Аркадьевич.
— Нормально, — солгала Инга. Хотя, с другой стороны, услышав сейчас голос отца, она как будто бы действительно стала чувствовать себя лучше. Появившаяся возможность пообщаться с близким человеком не только обещала некоторое облегчение, но даже сама по себе была облегчением.
Однако отец не дал ей выговориться. Он взял просто-таки с места в карьер:
— Уходи от своего мужа!
— Что? — не поняла Инга и рассеянно опустилась на стул.
— Я говорю: уходи от своего мужа и приезжай ко мне.
Инга опешила. Отец всегда был настроен против Игоря, но чтобы так... Она посмотрела на мужа. Тот сидел боком к ней, наклонив голову и бессильно опустив руки на колени.
— Папа, я как-то не вполне тебя... — растерялась Инга. — Прямо сейчас, что ли?
— Прямо сейчас! — Голос Романа Аркадьевича звучал властно, и любые возражения могли, казалось, только усилить эту властность, но никак не поколебать ее.
— Гм-м... — протянула Инга, не зная, что ответить.
В этот момент Игорь полуобернулся на своей табуретке и посмотрел прямо в глаза жене.
«Он что, слышал?» — обожгло ее.
— Ну так как? — нетерпеливо спросил отец.
— Я... я не знаю... — тихо проговорила Инга.
На другом конце послышалось сопение. Отец всегда сопит, когда достает из кармана свои любимые серебряные часы на цепочке. Качественный микрофон его дорогого телефона уловил и передал по проводу в не менее дорогой телефон Инги щелчок их открывшейся крышки.
— Я опаздываю на совещание... — сказал отец. — Буду поздно. Но ты все равно приезжай!
— Но я не...
Договорить она не успела — послышались короткие гудки. Инга еще некоторое время повертела трубку в руках и наконец повесила ее на место. Затем задумчиво потерла переносицу и покосилась на Игоря. Тот все так же, не отрываясь, смотрел на нее.
— Что?.. — Она не нашла ничего лучшего, как задать ему этот дурацкий вопрос.
Игорь опустил глаза:
— Ничего...
«Он что, и правда все слышал?» — снова подумала Инга. Впрочем, теперь уже не с волнением, а с каким-то безразличием. Подступающая ломка опять дала о себе знать, но на этот раз не жаждой, а легким покалыванием в позвоночнике, и Инга непроизвольно выпрямила спину. Игорь, наоборот, согнулся еще больше, прямо навис сутулой спиной над своими коленями, и все его тело теперь представляло собой большой вопросительный знак — «так что ты решишь?».
Они просидели так несколько минут, не обмолвившись ни словом. Между тем их мыслительные процессы шли с убыстренной силой, и, когда результаты этих процессов были сформированы, они оба почти одновременно заговорили. Правда, оказалось, что ничего нового никто из них так и не придумал.
— Прошу тебя, согласись на лечение еще раз! — сказал Игорь.
— Дай двести долларов! — сказала Инга.
Каждому стало ясно, что дело зашло в тупик.
— Давай так, — попробовал было исправить положение Игорь. — Мы вызовем на дом специалиста из клиники...
— Отстань! — перебила Инга.
Игорь снова коснулся ее руки и очень нежно произнес:
— Нет. Я же твой муж. Я должен спасти тебя от наркотиков...
Он опять погладил ее ладонь, и в сочетании со сказанной им фразой это опять страшно ее разозлило:
— А меня не надо от них спасать! Не надо! Они мне нужны! — Инга моментально вскипела, вырвала ладонь и шлепнула ею по столу. — Ты не представляешь, как они мне нужны! Они нужны мне больше, чем... чем... — Она очень разозлилась, и следующие ее слова прозвучали так страшно, что Игорь отдал бы все на свете за одну только уверенность, что сказаны они в запале и на самом деле являются пустым сотрясением воздуха, не имеющим за собой ничего серьезного. — Они нужны мне больше, чем ты! — вот какие это были слова.
Игорь выдержал некоторую паузу и осторожно спросил ее, заглядывая в глаза и даже наклоняя голову, чтобы вглядеться в самую их глубину, дабы уж наверняка знать, правду она говорит или нет:
— Это ведь не так, да?
Она отвела взгляд и промолчала.
Странно, но он вздохнул с облегчением.
Оказалось, рано.
— Я уезжаю! — решительно сказала Инга и встала из-за стола.
— Куда? — встрепенулся Игорь.
— К отцу!
Игорь закусил губу, а потом медленно произнес:
— В гости?
Инга посмотрела на него сверху вниз и так же медленно (ему даже показалось — с некоторым сладострастием) сказала: