скачать книгу бесплатно
У меня хорошая школа – в обоих смыслах этого слова, – уж где-где, а в нашей легко освоить азы общения с обслуживающим персоналом – небрежно снисходя до его уровня, но при этом четко обозначая свой.
– Не злись, уже наливаю, – бармен широко улыбнулся.
Подумаешь, мистер неотразимость!
Я схватила холодные стаканы с колой и поспешно вышла наружу. А обернувшись у зеркальной двери, показала ему язык.
Бе-бе-бе! – бог со всеми этими мачо. Мне и без них хорошо.
– Мам, держи свою колу, – вручила я ей запотевший стаканчик, где в темно-коричневом напитке, словно айсберги, плавали уже начинавшие таять кубики льда.
Нет, мне, слава богу, не тринадцать лет, чтобы западать на всяких смазливых болванов. Уже почти семнадцать.
И мне никто, никто не нужен! Мне и одной хорошо!
С этой благостной мыслью я вернулась на нос теплохода, облокотилась на перила – так, чтобы брызги попадали мне прямо в лицо, – и подставила спину солнцу. Защитный крем с фильтром давал мне надежду хоть немного загореть в это лето.
Ловчий, две недели спустя
– Синицына, а ты, пожалуйста, останься, – сказал тренер.
Высокая худенькая девочка в красно-черном спортивном костюме и красной трикотажной повязке, стянувшей длинные черные волосы, тяжело вздохнула.
Они с подругами только что окончили длинную тренировку. Безжалостный тренер гонял их по всему залу на протяжении… ага, на часах 21:30… значит, ровно полутора часов. А баскетбол не такое уж легкое дело. Вот, вся спина мокрая. Попробуй намотай столько кругов. А левый кроссовок, похоже, немного трет. Больше всего ей хотелось скинуть обувь, раздеться и, встав под теплые струи душа, запрокинуть лицо, позволив воде смыть с себя всю грязь и усталость. Просто стоять и ни о чем не думать.
Но не тут-то было.
Веснушчатая Настя сочувственно взглянула на подругу.
– Ну все, сейчас песочить будет, – прошептала она одними губами, и девочки, болтая и смеясь, скрылись в раздевалке.
После тренировки, в пропотевшей насквозь майке, стоять на сквозняке было холодно.
Ира тоскливо посмотрела под ноги, на выкрашенный темно-бордовой краской дощатый пол и зябко повела худыми плечами.
– Почему пропускаешь? – спрашивал меж тем тренер. Невысокий, с большими залысинами, он тем не менее умудрялся выглядеть действительно угрожающе. – Вот скажи, где ты была вчера?
– Я болела, Виталий Степанович, – бросила девочка и опять повела плечами.
Ей хотелось обхватить себя руками и согреться. Чертов сквозняк! Чертов баскетбол! А еще так и кажется, будто в спину кто-то упорно смотрит.
Она даже оглянулась. Понятно, никого. Кто, кроме нее, станет торчать в школе в это время?
Нормальные ребята давным-давно уже тусят где-нибудь. На худой конец сидят дома. Или в Интернете…
– И половину занятий в прошлом году ты тоже проболела? – продолжал допытываться тренер, теребя в руке свисток, висящий на длинном засалившемся шнурке. – У нас сентябрь на дворе, учебная четверть только-только началась. А ты, Синицына, опять за старое.
– А что, Виталий Степанович, если у меня слабое здоровье?.. – Ира уже жалела, что родичи отдали ее в эту мерзкую – да, именно мерзкую! – школу. Баскетбол, тренажеры, витаминные коктейли… и никакой личной жизни!
– Ну меня-то обманывать не надо. Ты понимаешь, что этим обманываешь только себя? Спорт не прощает лени. Хочешь быть первой – трудись!
Хорошо Виталию Степановичу. На нем теплый спортивный костюм, и спину его не буравит взгляд воображаемого маньяка.
Девочка переступила с ноги на ногу.
– Не хочу я быть первой, – отмахнулась Ира. – Я и так достаточно тренируюсь, а еще по урокам много задают…
– Ты это такой настрой брось! Чтобы всерьез взялась за дело! – Тренер взглянул на часы и немного сбавил тон: – Ладно, иди. Что-то холодно тут. Наверное, кто-то форточку открытой оставил. И постарайся все же собраться. Твои родители хотят, чтобы ты чего-то достигла, и я уже говорил, что вижу в тебе прекрасный потенциал. Не растрать его попусту.
– Хорошо, – охотно кивнула она, обрадовавшись, что чтение нотаций наконец завершено.
Тренер посмотрел на нее с сомнением, но лишь махнул рукой и пошел к себе.
А девочка поспешила в раздевалку. Подруги, конечно же, были уже полностью одеты.
– Подождите меня, ну имейте совесть! – жалобно проговорила Ира, все еще ежась от сквозняка, который, казалось, преследовал ее.
– Ир, ты знаешь, я бы с удовольствием, но у отца день рождения, а Степаныч нас опять задержал… Меня и так дома убьют, – не глядя на подругу, принялась оправдываться Настя.
Ее рыжие волосы были заплетены в две тугие косички, задорно торчавшие по обе стороны белокожего веснушчатого лица.
– А чего ты боишься? Неужели тебя Степаныч домогался? – захохотала дылда Светка.
Девочки дружно прыснули.
– И не мечтайте. – Ира развернулась и пошла в душ.
Когда она помылась, в раздевалке уже никого не было. Почему-то ей снова стало страшно. Кое-как причесавшись, Ира влезла в джинсы, накинула легкую курточку и выскочила из раздевалки. Красная спортивная повязка так и осталась одиноко лежать на скамейке.
Девочка шла по пустому коридору, слушая эхо собственных шагов.
Воображение играло с ней жуткие шутки. В темных углах (а освещение в школе уже, разумеется, пригасили) ей мерещились чьи-то тени. Ей так и казалось, будто тьма движется, копошится, скрывая что-то неведомое и страшное. Нервы были напряжены до предела.
Тут под ногами что-то хрустнуло. Ира едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть. Наклонилась… Осколки… Надо же, весь пол усыпан осколками! Кто-то разбил висевшее на стене зеркало.
– Фигня. Надо меньше ужастиков смотреть, – громко сказала она сама себе, чтобы немного успокоиться.
Однако голос ее прозвучал в пустых коридорах как-то особенно тонко и жалко. А когда откуда-то послышался легкий скрип, сердце забилось, словно пойманная бабочка в ладонях.
Ира на минуту закрыла глаза и постаралась взять себя в руки.
Ей уже почти семнадцать. Она достаточно взрослая и уверенная в себе, это мелюзга пусть пугается всякой тени.
Но все-таки, когда впереди показался квадрат света, вырывающийся из каморки охранника, она с облегчением вздохнула. Чертова школа! Чертов баскетбол! Чертов Степаныч! Вот не пойдет она на следующую тренировку. Не пойдет – и все.
Эта мысль неожиданно успокоила ее, и Ира, негромко мурлыкая под нос незатейливую песенку, двинулась к выходу.
А у выхода…
У выхода она увидела охранника. Вернее, его руку, торчавшую из-под двери маленькой каморки.
Она вдруг четко разглядела все: рыжие жесткие волосы на этой руке, электронные часы на толстом серебристом браслете. На часах, словно маленькие алые бусинки, застыли какие-то темные брызги.
Кажется, она закричала. А может, нет. Время вдруг, блеснув черно-металлической змеей, свернулось в тугой клубок, будто связав ее по рукам и ногам.
Следующим, кого она увидела, был черноволосый парень в подранной кожаной куртке и обтрепанных в лапшу грязных джинсах.
– Ну, здравствуй, Красная Шапочка! Я твой волк, – сказал незнакомец и усмехнулся – и вправду хищно, как-то по-волчьи.
Девочка с ужасом увидела его белоснежные зубы и странные, нечеловеческие глаза, смотревшие на нее совершенно безумно.
Больше она уже ничего не успела.
Выйдя из здания школы, Ловчий поправил кожаную куртку. Примесь древней крови в девчонке оказалась невелика. Это явно не могла быть та, которую они ищут. Но он и не ожидал многого от начала охоты. У них пока еще есть время.
Глава 2
Я, кажется, уже упоминала, что ненавижу своих одноклассников? Так вот, не поленюсь повториться: не-на-ви-жу. Скажете, я сама виновата и мне не надо было встревать в конфликт с сырной Виолой прямо первого сентября? Да ладно, повторите то же самое, оказавшись на моем месте. А до этого – уж извините, я вам никак не поверю!
Дело в том, что с седьмого класса я веду видеопередачу, каждую четверть транслируемую по внутришкольному каналу. Мы работаем вместе с Димкой Фроловым. Димка – прекрасный оператор. Он снимает на камеру и сам монтирует. Я придумываю сюжеты и беру интервью.
Виола тоже пробовала себя в роли телеведущей. Признаюсь, в кадре она смотрится довольно неплохо… хотя с таким носом я бы, наверное, комплексовала. Ладно, проехали. Не о том речь. В общем, красота красотой, а иметь в голове хоть какие-то мозги надо. За все время она нарыла лишь пару-тройку глупых сюжетиков. Да и те получились как-то наперекосяк.
Состроит перед камерой томное лицо, закатит глаза, надует подкрашенные блестящей помадой пухлые а-ля Анджелина Джоли губки и эдаким прочувствованным голосом заворкует:
– Последним писком этого сезона стали удлиненные перчатки «фингерлес» (ну и название, наверное, целый день заучивала). У этих удивительных перчаток нет пальчиков, зато есть манжеты, и они изумительно подчеркивают красоту женских рук, что я вам сейчас и продемонстрирую… У меня таких в гардеробе целых пять пар. И все, разумеется, от ведущих кутюрье.
Ну и дальше все в том же роде. Когда она брала интервью, как-то само собой оказывалось, что в кадре на первом плане везде была она. В общем, что бы Виола ни делала, все было о ней и для нее.
Терпеть не могу! Дело, собственно, даже не в том, что мы с Виолой ненавидим друг друга с первого класса, а в том, что такое поведение недопустимо для журналиста! Настоящий журналист, беря интервью, должен максимально раскрыть личность своего собеседника, показать его с разных сторон, может быть, помочь открыть в нем что-то неведомое даже ему самому. Это, конечно, не всякому под силу. Но у меня же есть надежда, правда?.. А Виола пусть себе танцует или блистает в театральной студии. Можете считать меня занудой, но каждый должен заниматься своим делом.
Впрочем, я что-то заболталась, вернусь лучше к событиям первого дня занятий.
Меня и Димку освободили от участия в торжественной школьной линейке. Вернее, мы должны были присутствовать на ней в ином качестве, чем остальные ученики школы, – а именно как бесстрастные летописцы событий.
Каждый раз перед первым сентября я почему-то ужасно волнуюсь. А еще надеюсь на чудо – вдруг что-нибудь да изменится?..
В это утро я проснулась за час до будильника и уже не смогла заснуть, вышла на балкон, прямо босиком, ощущая под ногами холод плитки, и долго стояла, глядя на восходящее солнце. С высоты семнадцатого этажа зрелище, я скажу, необыкновенное. Зря ребята считают, что высокий этаж – непрестижно. Зато красиво. И к небу ближе. Вот оно – уже разбуженное солнцем, зарозовевшееся, яркое…
Потом был утренний кофе, от волнения пролитый на любимую черную юбку. Пришлось срочно искать замену. Хорошо, что у меня есть похожая, темно-серая. С приталенной белой блузкой на молнии смотрится вполне прилично. Журналист должен выглядеть красиво, но притом строго и серьезно. Черные лаковые туфельки на среднем каблучке завершили образ представителя массмедиа… Ну, будущего представителя, если уж быть честной.
Джим уже давно тыкался мокрым носом мне в руку и крутился вокруг, приглашая на прогулку. Я вздохнула, надела на него ошейник и повела во двор.
– Мы сегодня недолго, – предупредила я, и он радостно завилял хвостом.
Я принесла Джима домой, когда он был крохотным лупоглазым щенком со свалявшейся шерстью и пораненной лапкой. Кто же думал, что из него вырастет такое большое и лохматое чудище! Честно сказать, самое обаятельное, доброе и дружелюбное чудище в мире.
Подождав, покуда Джим сделает свои собачьи дела, я затем отвела его в квартиру. Папа, который сегодня обещал подвезти меня до школы, уже с нетерпением поглядывал на часы.
Я крикнула маме, что мы с Джимом вернулись.
– Уже иду! – тут же откликнулась она. – Сама помою ему лапы. А вы выходите, пора.
Ну да, школа… линейка и первое ответственное задание…
– Дай, Джим, на счастье лапу мне![1 - Строка из стихотворения С. Есенина, посвященного собаке Качалова.] – сказала я, и Джим с охотой протянул мне грязную лапу.
Я осторожно пожала ее. Пусть это и вправду будет на счастье!
…День выдался солнечный, на деревьях в школьном дворе уже появились первые золотые листья, только подчеркивающие их праздничную зелень, как подчеркивают темно-каштановый цвет волос несколько седых волосков на голове у мамы. Правда, смешно, но каждый раз, когда я после летних каникул снова ступаю на этот двор, мое сердце начинает взволнованно биться. Тем более что вести репортаж с торжественной линейки мне поручили впервые. Раньше это всегда делала Вера. В прошлом году она закончила школу, и теперь мне надлежало стать ее преемницей.
Журналистский кружок в нашей школе – это серьезно. Курирует его Лена, студентка пятого курса журфака МГУ. Кроме того, у нас читают лекции некоторые профессора из университета, проводятся встречи с популярными ведущими и другими представителями медийной сферы. Так что одним из достоинств нашей школы является то, что мы уже сейчас работаем над своим профессиональным образованием. И именно поэтому, несмотря на все сложности, я продолжаю здесь учиться.
– Полинка, привет! – крикнула мне Вика из параллельного математического класса.
Мы часто с ней болтаем, когда есть время. Жаль, что она не в нашем классе. Я с интересом оглядела ее. Надо же, как загорела! До черноты! И какой интересный сарафанчик! Если вы знакомы с Викой, можно не посещать показы мод, не заглядывать в модные журналы, выискивая последние тенденции, – достаточно просто ориентироваться на нее.
Заметив, что я ее разглядываю, Вика картинно повернулась, позволяя полюбоваться собой.
– Класс! – засмеялась я и выставила вверх большой палец.
– А вот и я!
Кто-то хлопнул меня по плечу так, что я даже вздрогнула. Ну конечно, Димка! Еще больше вытянулся за лето! Темно-русые волосы, зеленые глаза – красавчик! Интересно, и почему я в него не влюбляюсь?..
– Ты загорела, – это он мне. – Красиво.
Я чуть не расхохоталась: как ни загорай, я все равно выгляжу бледной немочью и скорее обгораю, чем загораю. Так что назвать меня загорелой, тем более когда я стою рядом с Викой, мог только слепой.
– Димка, ты не к той обращаешься! – хмыкнула я. – Вот Вика действительно загорелая, а я…
– А тебе и так идет, – возразил Фролов.
Ну Димка! Ну дипломат!
– Ладно, я пошла. Не буду вам мешать, – промурлыкала Вика, хитро мне подмигнув.
И почему все считают, будто мы с Димкой – пара?! Ну, подумаешь, держимся вместе – так это потому, что у нас интересы совпадают. Попробуй найти такого суперского оператора, как Фролов!
Мимо меня, едва кивнув, прошествовали Кристина и Миша из десятого «а» – вот это уж действительно парочка! Все время за ручку, глаз друг от друга не отводят.
Чтобы я когда-нибудь так же?! Да ни за что!
– Привет! Как лето? – кричали друг другу ребята, и мы с Димкой тоже влились в этот мельтешащий переменчивый хоровод.
Вдруг что-то, будто бритва, полоснуло меня по лицу. Я оглянулась и заметила Виолу. Увидев, что я на нее смотрю, она отвела взгляд и громко рассмеялась в ответ на какую-то Наташкину фразу. Наташка, или Натали, как она себя называет, – лучшая Виолина подружка и ее персональный фан-клуб в одном лице. Вот таких подружек Виоле и надо – других она просто терпеть не может.
– Ну что, сейчас начнется, – улыбнулся мне Димка, расчехляя камеру. – Не дрейфь – прорвемся. – И он на мгновение сжал мои холодные от волнения пальцы своей горячей, как огонь, рукой.
