скачать книгу бесплатно
Обед и ужин мне принес человек по имени Андрей. Очевидно, тот, с кем разговаривал управляющий Петр. Вот и славно, что меня не пригласили на ужин со всеми. Перед глазами и так возникала занятная картинка: за длинным столом огромного зала сидят вампиры и, попивая коктейли из донорской крови, с вожделением смотрят на мою аппетитно обнаженную шейку… Интересно, у кого из нас первым сдадут нервы?…
С такими мыслями и заснула.
Я проснулась посреди ночи, выкинутая из сна, точно пробка из бутылки.
Не помню, что мне снилось. Что-то тяжелое и неприятное. Давящее. Нет, уже не вспомнить.
Я в чужой комнате. Совершенно чужой. В ней даже нет окна. Только лживые занавески и рассеянный свет ночника, горящего на дальней стене. Холодная, пустая комната. Кусочек чужого мира, в котором мне нет места! Коробка для бабочки, пришпиленной к днищу толстой булавкой.
И в тот момент, когда из моего горла вырвался то ли всхлип, то ли рычание, в дверь постучали.
Наверняка хозяева гостеприимного дома пришли понаблюдать за ходом человеческой истерики. Ну что же, пусть входят.
Я накинула на белую кружевную ночнушку махровый халат с овечкой, подошла к двери и открыла ее.
На пороге стоял Артур.
– Позволь мне войти? – его голос был мягким, словно старый бархат.
Почему-то я не ожидала именно его. Скорее уж кого-то из специалистов по связям с людьми (кажется, Лиз называла их так?), примерно такого же, как был послан к моим приемным родителям – успокоить, порыться у меня в мозгах, приведя мысли и чувства в порядок, сделать из моей головы такую же идеальную и правильную комнату, как та, в которую они меня поселили. А что – полная гармония и никаких проблем.
– Тебя послали утешить меня? – истерика почему-то погасла, а вместо нее по всему телу волной растеклась усталость.
– Я пришел потому, что тебе плохо. Я чувствую это. Мы теперь связаны, – Артур замялся.
Да, как я могла забыть: те нити – из моего сердца к его.
– И еще… кое-кому было грустно и одиноко без тебя, – продолжил он, и я с удивлением разглядела на безупречно красивом лице тень смущения. – Вот. – Артур вытащил из-за спины руку и протянул мне…
– Морковкин! – воскликнула я, прижимая к груди старого плюшевого зайца.
Артур улыбнулся:
– Я знал, что ты будешь ему рада. Он скучал по тебе!.. Ну а теперь разрешишь войти?
– Входи уж, – я отступила наконец, впуская Артура в комнату. – И спасибо за Морковкина. Теперь здесь будет немного уютней.
Артур неспешно прошелся по комнате, а я села на диван и подогнула под себя босые ноги. Странно, несмотря на толстый ковер, так и казалось, что от пола тянет холодом. В этой идеальной комнате не было чего-то важного. Возможно, человеческого тепла.
– Некоторые из наших, – сказал Артур, останавливаясь передо мной, – хранят вещи из своей прошлой жизни, но постепенно забывают о них. Прежде я не обращал на это внимания, а теперь вдруг подумал и удивился. Наверное, это хорошо, что у меня нет таких вещей. Представляешь себе диагноз: ложная человечность?
– Зачем ты мне все это говоришь? – растерялась я.
– Чтобы ты помнила о своем Морковкине. Или забыла о нем сразу и навсегда – так честнее.
– Садись ко мне, – я указала Артуру на диван.
Он сел, и я прильнула к его плечу.
– Это тяжело: жить вечно? – спросила я, заглядывая в темные, сияющие, словно самые яркие звезды, глаза.
– Я не знаю, – ответил он. – Я и вправду ничего не знаю. И прости меня за сегодняшнее, ладно?…
Он казался мне слишком красивым и слишком идеальным. Заколдованный принц из старой сказки. Можно ли разбудить его поцелуем?
Я желала это проверить – прямо сейчас, и поэтому впилась губами в его холодные губы – пытаясь забыть, пытаясь найти опору в пустоте, вдруг разверзнувшейся под моими ногами. И в тот миг, когда мне уже показалось, что все бесполезно, он ответил на поцелуй, а его руки сомкнулись на моих плечах, стирая прикосновения ночного кошмара, рассеивая тьму и перекидывая на мой одинокий остров хрупкий тоненький мостик – лучик надежды.
– Нет, никаких чудес не будет, – засмеялся Артур, а я тут же разомлела от его улыбки – как хорошо, что теперь он улыбался по-настоящему, а еще как будто специально для меня, только я могла читать его улыбку. – Тебе придется усердно тренироваться, чтобы научиться чему-либо. С чего вы начинали на своем карате?
– С медитации и разминки, – призналась я, надеясь, что Артур не заставит меня делать отжимания.
И, разумеется, напрасно. Он оказался строгим учителем и усердно гонял меня по всему залу. Бег, прыжки, отжимания… Пот лился градом, а в голову лезли дурацкие мысли навроде того, потеют ли вампиры.
Только закончив с разминкой, длившейся, по моим ощущениям, целую вечность, мы перешли к отработке ударов и защиты.
Артур попросил меня показать ему удар, которым я уложила Виолу, однако на этот раз, сколько я ни старалась, у меня ничего не получалось.
– Наверное, я просто не могу ударить тебя. Виолу – могу, а тебя – нет, – признала я наконец.
– Отговорка! – покачал головой он. – Ты просто еще не умеешь направлять свою силу, впрочем, вынужден признать, что ты очень быстро учишься. Мне повезло с ученицей!
Артур поправил выбившуюся у меня из хвоста прядь волос, и я, не выдержав, прижалась к его руке щекой.
– Вижу, вы здесь тренируетесь? – тут же раздался за нами насмешливый голос.
Мы отпрянули друг от друга. Лиз была все так же ослепительна и выглядела, что называется, на миллион долларов. Она смотрела на нас, слегка изогнув углы губ в ироничной усмешке. И надо же ей было появиться так не вовремя!
Меня обрадовало, что Артур не стал оправдываться, а лишь молча пожал плечами. Но и Лиз это вовсе не смутило.
– Подойди-ка сюда, Артур, – продолжила она как ни в чем не бывало, – я хочу дать твоей ученице наглядный урок. Разрешаешь?
– Лиз, – Артур с шутливой мольбой развел руками, – неужели ты хочешь опозорить меня перед Полиной. Что она скажет, если ты уложишь на обе лопатки ее учителя?
– Считай, что это вызов, – оборвала его та, – и не прибедняйся: в конце концов я сама тебя учила. Давай-ка продемонстрируем то, на что способно тренированное тело.
– Ну вызов так вызов, – согласился Артур и двинулся ей навстречу.
Он не дошел до Лиз несколько шагов, когда она гибкой тенью скользнула ему под ноги. Но Артур оказался готов к этому и вовремя отскочил.
Разворачивающаяся перед моими глазами сцена более всего походила на спектакль, на увлекательное и захватывающее шоу. Никогда не любила реслинг и прочее, однако тут было совсем другое. Лиз и Артур двигались настолько завораживающе и грациозно, что я не могла отвести от них взгляд. Они специально замедлялись и лишь обозначали удары, чтобы я могла оценить их движения по достоинству. Нечто подобное я видела разве что в «Матрице», однако там были спецэффекты, а здесь – все по-настоящему. Эта невероятная гибкость, эта завораживающая плавная стремительность движений! Глядя на них, я невольно думала, что природа не напрасно создала таких прекрасных и сильных существ. Вот он – идеал, высшая ступень эволюции.
Я смотрела на Лиз и Артура и понимала, как красиво они смотрятся вместе: темноволосый подросток и ослепительная блондинка. Кстати, как и Тринити из «Матрицы», Лиз была вся затянута в черную кожу, и босоножки на огроменных каблуках вовсе не мешали ее движениям. Надень подобные на меня – я вряд ли смогу достойно пройти от стены к стене, не говоря уже о том, чтобы драться.
Тем временем Артур и Лиз, увлеченные своей игрой, перестали обращать на меня внимание. Я поняла, что состязание увлекло их, и почувствовала себя лишней. Если Лиз снова хотела меня унизить, она добилась своего: я никогда не смогу двигаться так пластично, быстро и красиво. Я никогда не составлю Артуру идеальную пару.
Печально улыбнувшись, я вышла из зала.
Артур догнал меня уже у лифта.
– Полина! Ты куда?
Я пожала плечами: куда идти, мне было абсолютно безразлично.
Он развернул меня к себе и требовательно посмотрел в глаза:
– Ты обиделась? Из-за Лиз?
В этом тяжело было признаваться, но я кивнула.
– Я никогда не стану такой… совершенной, – выдавила я из себя.
Артур засмеялся с таким облегчением, что мне невольно захотелось последовать его примеру.
– Вот глупая! – сказал он. – Тебе вовсе не нужно быть такой, как Лиз! Нашла с кем себя сравнивать! У нее отвратительный характер, хотя при этом она хороший специалист и отличный тренер. Она учила меня всему: и драться, и стрелять, и водить машину. Она и вправду сделала для меня очень много. Как учитель. Не больше. Ты – совсем другое дело. Вижу, мне надо почаще говорить тебе это, потому что ты не веришь себе и не веришь в себя. Ну-ка пойдем, я покажу тебе кое-что.
Он взял меня за руку, отвел в мою комнату и поставил перед зеркалом.
– Только посмотри, какая ты красивая! – сказал он.
– Это после тренировки? – усомнилась я, но все-таки взглянула в зеркало.
Наши отражения были рядом. Его и мое. Оба тонкие, черноволосые, белокожие, мы все-таки казались персонажами одной сказки. Я недоверчиво приглядывалась к себе. Растрепавшиеся волосы, легкий румянец, всегда проступающий сквозь тонкую белую кожу, сумасшедшие фиолетовые глаза.
– Ты моя прекрасная принцесса, – прошептал Артур и коснулся лбом моего лба. – Мне не нужен никто, кроме тебя.
Каждое его прикосновение разливалось по телу огнем, и я вынуждена была закрыть глаза, чтобы взять себя в руки.
И, разумеется, в этот момент в дверь постучали.
– Ну, если это Лиз… – угрожающе произнесла я, и Артур рассмеялся.
За дверью оказалась вовсе не Лиз, а не менее эффектная рыжеволосая женщина в алом шелковом корсете и лежащей красивыми складками длинной юбке. Меня сразу поразила ее величественная осанка и королевская посадка головы.
– Простите, что побеспокоила, – сказала она с легким французским акцентом. – Меня зовут Жюли.
Артур поклонился ей как знакомой.
– Здравствуйте, я Полина, – приветствовала я ее по-французски и тут же смутилась. – Впрочем, вы это уже, конечно, знаете.
– О, конечно! – Жюли рассмеялась – будто зазвенели крохотные серебряные колокольчики. – Вы, мадмуазель Полина, у нас, можно сказать, знаменитость! Не каждый удостаивается того, чтобы в честь его устраивали бал.
– Ой, проходите, пожалуйста, в комнату. – Я только сейчас осознала, что выгляжу в глазах этой рафинированной особы неотесанной деревенщиной.
Жюли вошла, и я заметила, что она, с некоторым любопытством оглядывая мое временное пристанище, с удивлением остановила взгляд на большом плюшевом зайце. Впрочем, француженка ничего не сказала и села в предложенное кресло – все такая же прямая и величественная.
– Не буду вам мешать. Полина, если не возражаешь, я зайду попозже, – сказал Артур, вдруг ставший чопорным и светским.
Я не возражала, и он, поклонившись, ушел.
Возможно, Жюли ждала, что я выдам свое нетерпение и тут же приступлю к расспросам, но я, хотя она меня и заинтриговала, держала паузу. Одна из моих любимых героинь Джулия Ламберт[2 - Джулия Ламберт – героиня романа С. Моэма «Театр».] говорила, что, если уж взял паузу, нужно ее держать.
В конце концов Жюли улыбнулась.
– Очень приятно, что я не обманулась в ожиданиях, – протянула она, поглядывая на меня немного искоса. Ее белоснежные руки спокойно лежали на подлокотниках кресла, и я подумала, что ей подходит даже его современный дизайн. Наверное, это особая способность: всегда смотреться гармонично и уместно. – Надеюсь, мы поладим.
Я кивнула.
– Ладно, долой эту чопорность, – Жюли чуть наклонилась ко мне, демонстрируя, что наш разговор перешел из официальной стадии в личную. – Итак, наш добрый хозяин устраивает в твою честь бал, где ты будешь официально представлена нашему Дому. Предупрежу сразу: у нашего хозяина имеются некоторые… устоявшиеся пристрастия. Однако можно посмотреть на дело и с другой стороны: у тебя есть прекрасная возможность перенестись на несколько веков назад и побывать на настоящем екатерининском балу.
Про пристрастия я уже поняла. Мне вообще стало казаться, что вампиры держатся за свою прошлую, земную жизнь, усиленно моделируя ее в своем нынешнем существовании. Зато сразу легко определить, кто к какому веку принадлежит. Вот Жюли похожа на дам с полотен Ренуара. Думаю, не ошибусь, если предположу, что ее время – граница девятнадцатого-двадцатого веков.
– Спасибо, Жюли. Мне нравится эта идея. Только есть одно «но»… Я училась в элитной школе, у нас были балы, однако…
– Тебя, должно быть, волнует вопрос, связанный с танцами? Конечно же, дело не обойдется без полонеза и вычурного менуэта, однако у нас бывают и более вольные танцы – кадрили, английские контрдансы и даже новомодные вальсы.
Слово «новомодный» в сочетании со словом «вальс» меня откровенно развеселило.
– И перед балом тебе придется взять несколько уроков танцев и, конечно, заказать платье, – продолжала Жюли. – И с тем, и с другим готова помочь тебе. Модистка у нас хорошая, однако иногда слишком увлекается всякими… – Жюли щелкнула тонкими пальцами, подбирая подходящее слово, – финтифлюшками. Кроме того, тебе стоит потренироваться носить корсет. У тебя прекрасная фигура, и запомни, дорогая, такую чудесную талию, как у тебя, нельзя прятать.
Я действительно, стесняясь своей худобы, предпочитала носить свободные вещи, да и сейчас была одета в безразмерную футболку и купленные Лиз джинсы, так что пришлось признаться, что помощь мне весьма пригодится.
На том мы и расстались, договорившись, что Жюли явится ко мне вместе с модисткой через час, а после того, как с меня снимут все возможные мерки, настанет время танцкласса.
Что ни говори, каникулы получались насыщенными. Насколько я могла судить, вампиры относились к этикету и одежде весьма трепетно… Тут я вспомнила Ловчего в его продранной куртке и улыбнулась. А что, если все разногласия между кланами вампиров пошли именно из-за одежды, как в «Гулливере», когда две страны воюют только из-за того, с какой стороны нужно начинать чистить яйцо!
Жюли, как и обещала, вернулась ровно через час. Вместе с ней была непримечательная полноватая женщина, как я понимаю, не из вампиров. Впрочем, прекрасные вампирши вряд ли утруждают себя такими простыми и прозаическими вещами, как шитье.
– Ну что, Полина, ты готова? – спросила Жюли, и я кивнула, еще даже не подозревая, на какую экзекуцию дала согласие.
Меня раздели до белья, поставили на невысокий табурет и принялись снимать мерки. Мне было несколько неудобно под внимательным взглядом Жюли, которая, конечно же, не сочла нужным выйти из комнаты. Меня вертели из стороны в сторону, тыкали в спину до дрожи холодным измерительным метром, заставляли сгибать и разгибать руку, вертели туда-сюда, словно тряпичную куклу. В общем, чтобы выдержать все это, определенно, требовалось немалое мужество.
Наконец, снятие мерок было закончено, мне разрешили одеться, и Жюли принялась демонстрировать принесенные с собой эскизы платьев. Она успела набросать их всего лишь за час. Рисовала она отменно, а еще я поняла, почему французов всегда считали законодателями моды. Эскизы оказались великолепны, только ни один из предложенных вариантов не казался мне подходящим именно для меня. Я пыталась представить себя в одном из этих пышных торжественных платьев и никак не могла. Жюли, Лиз или даже моей бывшей однокласснице Виоле они подошли бы без всяких сомнений. Но только не мне. В подобном платье я сразу превращусь в ворону, обрядившуюся в павлиньи перья.
– Неужели тебе ничего не понравилось? – спросила Жюли, наблюдавшая, как я один за другим откладываю в сторону листы с эскизами.
– Они чудесны, но мне бы хотелось чего-нибудь попроще, – нерешительно произнесла я.
Жюли поджала губы. Видимо, такова моя судьба: настраивать против себя всех, с кем мне только приходится здесь встречаться.
– Ты не понимаешь, – сказала она довольно сухо, – на екатерининских балах носят особые платья. Верхнее платье называется парадной робой, и его принято густо украшать золотым или серебряным шитьем, многочисленными каменьями, кружевами, бантами, ленточками… Вся эта пышная отделка делает женскую фигуру особенно хрупкой и в то же время значительной, величественной.
– Неужели ты думаешь, что я могу выглядеть величественной? – спросила я, улыбнувшись.
– Думаю, что можешь. В тебе есть и сила, и порода. Я вижу, что ты сильная… очень сильная. Наверное, ты сама не знаешь своей силы, – Жюли коснулась моего подбородка холодной рукой и чуть приподняла его, заглядывая мне в глаза.
Портниха стояла подле нас молча, не решаясь вмешаться в наш спор.
И тут, к моему огромному удивлению, Жюли уступила.
