скачать книгу бесплатно
– Память?
– Ну да! Вы что, о таком не слышали?
– Не знаю. Наверное…
– Это амнезия, – говорю с умным видом, отходя чуть подальше и опираясь на высокую полку. – Сколько будет семь на семь?
– Сорок девять, – машинально отвечает мужчина, хоть и таращится на меня как на полоумную.
– Вот! – приподнимаю палец вверх. – Базовые понятия вы помните, а вот свое имя и жизнь забыли. Но ничего. Память вернется. Надо просто немного оклематься.
– Откуда вы знаете, что вернется?
– Из фильмов, – жму плечами. – Вас по голове ударили, вот вы и потеряли память. Кратковременная амнезия. Обычно память возвращается после какого-то потрясения. Или снова по голове ударят, или с лестницы спустят.
Он продолжает сидеть с видом: «Что я только что сейчас услышал? Выпустите меня отсюда подальше от этой психованной».
– Давайте мы позавтракаем и начнем составлять список того, что вы помните. Как вам мое предложение?
Громила соглашается. Собственно, у него нет выбора. Конечно, смотрит хмуро, исподлобья, но яичницу с беконом уплетает за обе щеки. Есть он точно любит и на диетах не сидит. При этом у него нет лишнего веса, а развитая мускулатура.
Значит, пункт первый. Этот мужчина любит спорт.
– Думаете, я спортсмен? – задает Санта вопрос, после того как я выдаю свое умозаключение.
– Вполне возможно. Мы можем полистать в интернете списки спортсменов. И найти вас.
– Всех? – удивленно приподнимает бровь и язвит: – Футболистов, боксеров, рестлеров…
– Отлично, в спорте вы точно разбираетесь, – язвлю в ответ и беру блокнот с полки. – Так и запишем. А еще вы боитесь больниц.
Мужчина напрягается и начинает шумно дышать, ноздри раздуваются, и вид у него грозный, будто на меня накинется. Я даже отшатываюсь, но заставляю себя сидеть на месте и не показывать страх.
– А вы, судя по всему, не боитесь тащить в дом незнакомцев, – переводит тему. – Одна живете? Хорошая квартира.
– Да, я одна, мужа нет, – нехотя отвечаю, нервно сжимая ручку.
– А где муж? В командировке?
– Почему сразу в командировке? Я одна живу, в разводе.
– Не сошлись характерами или изменил?
И чего он продолжает допытываться? Лучше бы попытался вспомнить что-то о себе.
– Не ваше дело, – подскакиваю с места, не боясь быть грубой. – Я просто помогаю вам, а объяснять про свое семейное положение не обязана.
– Ладно, был не прав, – он встает и поднимает руки в жесте «я сдаюсь». – Где тут у вас удобства?
– Эм, налево, можете принять душ, полотенце сейчас принесу, – говорю торопливо, пытаясь протиснуться мимо мужчины, но он ловит меня за руку. Его пальцы неожиданно горячие и такие твердые, что причиняют боль нежной коже. Вскидываю взгляд. Мужчина так внимательно на меня смотрит, что я даже теряюсь.
– Если я вас стесняю, я уйду. Поеду в полицию, пусть разбираются со мной, ищут родных.
Глава 4. Домашний самец
Надо ответить утвердительно и отвезти незнакомца в участок. Пусть они с ним возятся. Но в голове звучит четкое: «Не отпущу». С ума, наверное, сошла. Сама не понимаю, почему говорю обратное своим мыслям:
– Давайте не будем торопиться. Примите душ, успокойтесь. Вдруг вы вспомните, кто вы такой, и поедете домой. В полиции начнут расспрашивать, и не факт, что помогут найти родственников.
– А я спокоен, Нина, – ухмыляется мужчина, оглядывая меня с ног до головы смущающим взглядом. – Сам не горю желанием никуда ехать. А вот вы не нервничайте. Или вы меня боитесь?
– Я? Нисколько, – пожимаю плечами, пряча взгляд и пытаясь уйти от ответа. – Вы, ну, идите в ванную, – указываю жестом, а сама проскальзываю мимо мужчины с красными щеками, а возле шкафа с вещами замираю.
Так глупо, что я храню вещи мужа, который ушел и оставил их часть. Прохожусь пальцами по ровным стопкам сложенных свитеров, джинсов, футболок. Нелепая, никому не нужная сентиментальность.
Зачем я их храню? Неужели жду, что бывший вернется?
Начало каждого нового года нужно знаменовать переменами.
Выброшу наконец все эти вещи! К черту и забыть! Слыша шум воды в ванной, нахожу пакеты в пакете для пакетов и возвращаюсь в гостиную, откладывая несколько вещей для незнакомца, а остальные складываю в пакеты. Сваливаю в одну кучу, не заботясь о сохранности. Отдам бедным. Хорошие, дорогие брендовые вещи. Не выкидывать же.
– Что это тут у вас?
Вздрагиваю от голоса, раздавшегося позади. Так увлеклась, что забыла про своего незваного гостя. А он вышел прямо в полотенце на бедрах, и меня будто ударили в солнечное сплетение. Бах-бах-бах. Сердце лупит о грудную клетку, едва дышу, я полностью лишена способности поглощать кислород.
Да господи, Нина, приди в себя! Стоишь и пялишься, будто никогда в жизни не видела полуголых мужиков.
Вообще, я не падкая на мужскую красоту. Даже никогда не любила красавчиков, считая, что их высокомерие и самовлюбленность убивают все положительные стороны красивой внешности, но тут…
Просто самец.
Бесподобный представитель мужской половины человечества.
Высокий, загорелый, стройный и мускулистый. Мой жадный взгляд безостановочно следит за капельками воды, стекающими с груди к краю белого полотенца, обернутого вокруг бедер.
Умеренно волосатая грудь, дорожка устремляется вниз…
– Нина, прием, Земля вызывает. Хьюстон, у нас проблемы.
Уголок губы у мужчины дергается, и я сама невольно улыбаюсь в ответ на его шутку. Всего лишь секунду я пялилась, но мы оба поняли, что было в моих мыслях. Нервно пробегаясь пальцами по волосам, бросаю взгляд на сложенные возле ног вещи.
– Искала для вас что надеть, вот, держите, – подаю ему спортивные синие штаны и белую футболку, одновременно отвечая на первый его вопрос.
Когда он скрывается в ванной, чтобы переодеться, машу на себя руками. Надо прийти в себя. Нельзя так засматриваться. А татуировка рыщущего медведя у него на предплечье шикарная, такая стильная.
– Чем займемся? – Санта возвращается уже, к счастью, одетый.
Так-то лучше, а то ходит тут, лишает несчастную брошенку душевного равновесия.
– Даже не знаю, – жму плечами, беря пухлые, забитые вещами пакеты за ручки и волоча их в прихожую.
Но Санта проявляет джентльменские манеры и ловит меня на ходу. С улыбкой вынимает из моих слабых пальцев ношу и доставляет к входной двери.
– Решили выкинуть всё лишнее в канун Нового года? – с улыбкой поворачивается ко мне.
А я застываю и с подозрением на него смотрю.
– Откуда вы знаете, что сейчас канун праздника?
– Это легко понять. На улице сугробы, у вас дома елка, в окнах гирлянды. Да и меня вы нашли в костюме зимнего деда.
– Ну а вдруг уже прошел праздник?
– Откуда-то я знаю, что не прошел, – он подходит ближе и ловит мой взгляд. – Вы не верите, что я потерял память? Некоторые моменты я понимаю четко, вот как этот.
– Даже не знаю, ну да ладно. Сейчас действительно канун праздника. Осталось два дня до него.
Мы стоим в центре гостиной и разговариваем, я вроде немного испугалась сначала, но страх меня отпускает.
– А у вас какие планы? Вы же не из МЧС? У них график работы ненормированный.
– Почему из МЧС?
– Меня же вытащили из сугроба, спасительница, – ухмыляется, потирая колючий подбородок. Ему бы побриться. Хотя мне он нравится и с щетиной.
– Нет, всё гораздо прозаичнее. Я просто бухгалтер. Никуда не уеду. И тридцать первого декабря буду отмечать дома.
– Приедут гости?
– Нет, я одна буду. Никаких гостей. Наутро собиралась поехать к родителям, а вот вы… Я надеюсь, к тому времени вспомните, кто вы.
– Нина, отмечать дома – это совсем скучно. Вы после развода стали затворницей? Или, дайте угадаю, раньше у вас была общая компания с мужем, а теперь вы не можете с ними отмечать.
– Вы очень прозорливы, – щурюсь, глядя на мужчину с подозрением. И даже немного злюсь. Как он ловко вытаскивает наружу все подробности моей жизни. Я же не знаю о нем ничего. Так нечестно.
– В общем, так и есть, – приходится признать. – Я не могу пойти туда, потому что мой бывший муж приглашен с другой женой.
– То есть он будет радоваться и веселиться в шумной компании, вы дома одна киснуть? Не лучше ли показать, что вам до него нет дела?
– Что вы имеете виду? – кипячусь, но всё же спрашиваю, хотя жутко раздражает, что разговор снова свернул к моему мужу. Еще два слова – и я назначу табу!
– Надо прийти на праздник и вести себя так, чтобы бывший муж-козел видел, что вы о нем забыли. А то он отлично устроился. И жену новую завел, и друзей не потерял.
– Если бы всё было так просто! Вам легко говорить. А вообще, я не хочу говорить о себе. Давайте лучше выяснять, кто вы такой.
– Сдаюсь, – он снова усмехается, усаживаясь на диван и хлопая по нему ладонью, чтобы я села напротив. – Вы здесь хозяйка, вам и командовать.
Так-то лучше.
– Хорошо, – снова беру свой блокнот с единственной записью и присаживаюсь по-турецки напротив своего найденыша. – Давайте просто представим что-то. Закроем глаза и поймаем какие-то образы.
– Если будете подвергать гипнозу, то мне лучше лечь, расслабиться под ваш приятный голос.
Снова шутит, ну никак не может быть серьезным. Все-таки какие мы с ним разные. Если бы я потеряла память, я бы, наверное, бегала по комнате и устраивала истерики, а он сидит себе, в ус не дует.
– Гипнозом я не владею и память ничью не возвращала. Просто пытаюсь помочь.
– Вы и так помогаете, Нина, немного людей поступили бы так же, как вы, – проникновенно благодарит мужчина и смотрит, смотрит, ни на секунду не выпускает меня из зрительного плена.
От этого взгляда я теряю нить разговора, постоянно приходится заново собирать мысли в кучу…
– Я хочу вас отблагодарить, – вдруг говорит он серьезно и четко.
– Это как? Кран почините?
– А что, нужно кран починить? – ухмылка украшает мужские черты, но потом Санта вновь принимает деловой вид: – Послушайте, Нина, мы тут можем сидеть целыми днями. Неизвестно, когда и что я вспомню. Но я хочу потратить время с пользой. Давайте я сыграю вашего жениха на празднике у друзей.
Глава 5. Предложение
Сначала не верю своим ушам и перерабатываю мысленно сказанное.
Сыграть жениха? Он хочет сыграть моего жениха перед друзьями? Как это?
– Не поняла, что ты имеешь в виду? – подбираюсь и выпрямляюсь, напрягаясь всем телом, как рыба, которая ощетинивается колючками, надуваясь, словно шарик. Даже на «ты» перехожу неосознанно.
– Эй, не надо так нервничать, – он снова ухмыляется, сидя в расслабленной позе. Большое мускулистое тело напротив не дает сосредоточиться на разговоре.
Да, Нина, изголодалась ты по мужчинам. А вдруг он это видит? Стыдоба какая.
– Я не нервничаю, просто думаю, что ты слишком сильно головой ударился. Большей глупости я не слышала. Как ты себе это представляешь? – мотаю головой в жесте отрицания.
– Ну, у нас есть вариант сидеть тут до скончания веков, ждать, пока я что-то вспомню, отмечать Новый год вдвоем… В принципе, я не против, – его немигающий взгляд упирается в меня, и я нервно сглатываю, опуская свой.
Он так явно намекает на то, что ему понравится такой праздник: только он и я.
– Зато я против!
– Выгонишь меня, Нина? Беспамятного, на мороз?
– Не надо играть на моей жалости! И смотреть на меня так – не надо!
– Как «так»? – делает вид, что не понимает, чем вызывает волну злости.
– Будто готов тут же… – я практически на грани рыка, потому что парой предложений этот мужлан выводит меня из себя. Рад он будет провести новогоднюю ночь со мной! Э, нет, небритый красавчик, я согласна только на подобрать и обогреть, ну, еще накормить.
Но никакой постели! Пусть меня бросает в дрожь от его пронзительных горящих взглядов и внизу живота сладко сжимается от прущей от мужчины харизмы и энергетики, но нельзя забывать, кто он такой и откуда появился в моем доме.
– Так вот, – заполняет он паузу, говоря деловым тоном, – я же должен как-то тебе отплатить за доброту. Пока нечем, ведь я не знаю, кто я. А пока вспоминаю, кто я такой, могу сыграть твоего жениха. В зеркало я сегодня смотрел, вроде не урод.
