скачать книгу бесплатно
– Ты мужчина, тебе он ничего не сделает, – канючу с обидой.
– Если узнает, что мы дурили голову, сумеет придумать, как наказать меня. Так что в наших интересах изображать пару.
– Как удобно, что мы ею были.
– Не ерничай, Исаева. Продержаться надо всего лишь тридцать дней.
– И не убить друг друга! План четкий и надежный, как швейцарские часы. Осталось понять, как вынести это время под присмотром твоего деда без денег и без телефонов.
– У вас нет денег? – вдруг вмешивается в разговор до этого момента молчаливый водитель, про которого мы и думать забыли.
– А вам что, не заплатили заранее? Те, кто заказывал транспорт? – интересуюсь со злостью. Только разборок с водителем мне не хватало.
– Мне никто ничего не заплатил! Оплата должна быть в конце поездки. Третий раз за месяц! Никакого уважения к чужому труду!
– Я думала, ты взял деньги, – смотрю на Барова.
– А я думал, поездка не входит в тот период «без денег – без телефонов».
– Мне не важно, что вы тут думали! Я бесплатно вас не повезу! Вы и так всю дорогу ругаетесь! У меня башка уже гудит от вашей сумасшедшей парочки. Мне проще высадить вас. Мошенники!
Оставляя нас задыхаться в облаке пыли, водитель срывается с места и стремительно удаляется из зоны видимости.
– Так почему ты не взяла деньги на такси? – сразу же набрасывается на меня Баров с насущным вопросом.
– Мы едем к твоему деду, позволь напомнить. Мне и в голову не пришло, что поездка не оплачена, – продолжаю бушевать, размашисто зашагав по трассе. – Есть такое понятие, как предоплата!
– Папа серьезно сказал, без денег, значит, с самого начала без денег. Куда ты прешь, Исаева? – Баров хватает меня за руку, резко поворачивая к себе. – Не в ту сторону идешь.
– Как не в ту? Мы ехали по этой дороге, – указываю в том направлении, куда усвистала машина нервного таксиста.
– Он проехал мимо нужного поворота. Почти довез до места, дальше надо было бы ехать по грунту, а не по асфальту.
Действительно, чуть справа виднеется поворот и извилистая неасфальтированная дорога.
– И долго нам шкандыбать? – со вздохом скольжу взглядом вдоль дорожки.
– Я сюда пешком не ходил, на машине вроде быстро, пошли.
– Лучше бы, конечно, на машине. Давай поймаем какую-нибудь попутку? За них вроде не надо платить. Ездят же как-то люди автостопом, – размышляю вслух, надеясь на лучшее.
– Проще будет пойти, а если покажется попутка, выпустим тебя на дорогу. Покажешь сиськи, любой водитель остановится, – ржет как конь.
– Баров, ты серьезно? – фыркнув, закатываю глаза. – Заканчивай с шуточками за триста.
– Исаева, ты забыла свою сумку.
Оглядываюсь и вижу, как моя пузатая сумка сиротливо стоит с краешка дороги.
– Ты что, не можешь помочь и понести ее?
– С чего бы? – складывает руки на груди и смотрит с вызовом.
Не могу подобрать аргументы. Раз он так решительно и отрицательно настроен, вряд ли прислушается хоть к одному. Но так и хочется треснуть по мордасам. В каждой ситуации идет наперекор. Ему ничего не стоит потащить и мою сумку вместе со своей, но мальчику же надо повыпендриваться!
– Ладно! Я и сама донесу.
– Не надо изображать из себя мученицу. Ты сама набрала столько вещей, – зудит под руку Баров, идя рядом, и я бы огрела его этой самой сумкой, но она, зараза, тяжелая.
Я же не подозревала, что придется ее самолично нести до пункта назначения. Бреду, пыхчу от злости и точно знаю, что надолго меня не хватит. Руку уже выкручивает боль, и я держусь только на упрямстве и силе воли. Рядом непринужденно идет Баров, засунув в рот травинку, вставив руки в карманы и вышагивая в своих модных джинсах и кепке.
– Любишь напоминать мне о моих косяках, да? – стиснув зубы, выговариваю ему. – Злорадствуешь…
– Не борщи, Исаева, воспринимай это как силовую тренировку, – и в ус не дует, хотя слышит, что я дышу как загнанная лошадь. Остановившись, бросаю сумку на землю и сажусь сверху.
– Дай воды, – тяну руку к нему, с вожделением глядя на бутылку в его ладони.
– Чего? Ты всё вылакаешь, мне ничего не останется.
– Баров! Ты мне воды пожалел? – Мое возмущение добралось до критической точки.
– Может, так ты хоть думать начнешь. Деньги не взяла, воды с собой не прихватила. Как ты вообще до своих лет дожила?
– Дай воды! – угрожающе надвигаюсь на него, устав терпеть издевки. Мне слишком жарко, и жутко хочется пить, я как иссохшее дерево, которому жизненно важна влага.
– Если бы ты хорошо попросила, дал бы, а ты, Исаева, только требуешь, – с издевкой говорит гаденыш и прямо на моих глазах допивает остатки воды.
Гляжу во все глаза и не могу поверить. Он сделал это намеренно! Вредитель! Гад! Это же прямое нарушение прав человека! И вот с этим нагибатором мне жить месяц? Да я его прикончу, стоит мне добраться до первого пригодного колюще-режущего предмета.
– У тебя в глазах жажда убийства, – как ни в чем не бывало сообщает Баров, даже не подозревая, как он близок от кончины. Сминает бутылку и запихивает ее в кармашек своей легкой сумки, закидывая ее на плечо и намереваясь идти дальше.
– Я предупреждаю один раз, Баров, – грожусь ему вслед, – еще раз такой трюк вытворишь, я тебя прикончу!
– Это вряд ли, – подмигивает он, – ты не сможешь спрятать мое тело. Я тяжелее сумки.
Задохнувшись от возмущения, я даже приобретаю новые силы. Адреналин шпарит по венам. Ух, я как чудо-женщина, всех побежу. Или победю. Я даже прохожу какое-то время быстро и без жалоб, но потом усталость наваливается с новой силой, дорога кажется бесконечной, а перед глазами начинают плыть круги. В общем, спустя минут двадцать к отваливающимся рукам добавляются ноги, которые не желают сгибаться.
– Долго еще…
– Сказал же, не знаю. Скажи спасибо, что дорога одна. Было бы ответвление, я бы вообще не знал, куда идти. А тут я просто знаю, что вперед.
– Какое облегчение! Баров, возьми хотя бы одну ручку, я не прошу нести всю сумку, но давай хотя бы вдвоем понесем? – Даже не знала, что способна на такой просящий тон, но я иначе просто не дойду до пункта назначения.
– Можешь же, когда хочешь, – с улыбкой заявляет он и подхватывает мою сумку как пушинку. От облегчения я готова танцевать, вот только думаю, что в итоге придется расплачиваться за свою слабость. Баров точно не спустит мне этот момент.
Не успеваю я развить мысль, как вдалеке слышу какой-то шум.
– Это что? – поворачиваюсь в ту сторону.
– Не знаю, кто-то едет, – жмет он плечами и вместе со мной устремляет взгляд назад.
Вскоре перед нами появляется громыхающая телега с впряженной в нее лошадью. Зубастое чудовище машет мордой и недовольно бьет копытами по земле. Приходится инстинктивно спрятаться за спину Барова.
– О, Сенька! А ты тут какими судьбами? – вопрошает мужик в тельняшке и в черной помятой кепке. Даже папироску отбрасывает на радостях.
– Дядь Ген, здорово, я к деду приехал, – улыбается ему Баров.
– А ты что, женился, али че? – заглядывает ему за плечо любопытный мужичок, потягивая на себя вожжи. – Тпру, родимая!
– Али че, дядь Ген, это моя невеста. Вероника.
– Красивая девка! Валька с Дунькой рыдать будут, когда узнают, – гогочет похлеще своей лошади, а меня отчего-то злит упоминание дочек этого дядьки. Они что, обе на Барова претендовали?! – Ну, раз породниться не выйдет, давайте хоть подвезу. Митрич обрадуется, ему помощь ой как нужна. Я ему тут везу как раз кой-чего, – кивает в сторону телеги, на которой стоят какие-то ящики. – Курей он купил Феньке вашему.
Баров закидывает сумку на телегу и сам ловко запрыгивает туда, подавая мне руку. С сомнением оценивая это мероприятие, я всё же погружаю свое усталое тело в телегу, морщась от запаха сена и сырости.
– Там правда курицы? – кошусь на ящики, накрытые тканью.
– Да, десяток мне, а десяток – ему, – рассказывает Геннадий, протягивая руку и волоча на себя кусок плотной ткани. – Пусть подышат родимые, перед смертушкой. Митрич точно на радостях двум бошки свернет, чтобы любимого внучка курятинкой побаловать!
Глава 5
– Вот это хозяйство! – присвистнув, оцениваю представшую перед нами картину.
Слышу рядом смешок спрыгнувшего с телеги вслед за мной Барова.
– Что? – непонимающе оборачиваюсь на него.
Он стоит на широко расславленных ногах, засунув руки в карманы, лениво грызет травинку, со значением смотрит на свой пах.
– Рад, что ты оценила.
– Фу, пошляк! – морщусь и закатываю глаза. – Я же про усадьбу. Твоему деду тут нужна целая команда помощников.
– Митрич один со всем управлялся, – комментирует улыбчивый Геннадий с вожжами в руках, вмешиваясь в наш разговор. – Он отличный хозяин. Сейчас, правда, не в строю, но, зуб даю, он быстро оклемается. Я сегодня загляну к нему в гости, настроение поднимать будем, – лыбится, щелкая себя по шее.
Намек понят. Сегодня здесь будут мужские посиделки с алкашкой. Иного я и не ожидала.
– Ладно, мы пойдем, – прощается с ним было Баров, на что тот пучит глаза.
– А курей кто будет забирать? Мне самому, что ли, тащить клетушки? Экие вы быстрые! Прокатились – и с глаз долой? Городские да наглые? Помощников нету, Митрич безногий пока, так что давайте, ребята, хватайтесь.
Вот раздухарился. Гляжу на Барова, тот смотрит то на телегу, то на своего знакомого. Решаю решить вопрос привычным способом.
– А если я заплачу, вы поможете? – сверкнув доброжелательной улыбкой, тянусь к сумке, которая всё еще продолжает стоять на телеге. А потом до меня доходит… Черт, как сложно избавляться от привычек. Краснею даже из-за неловкой ситуации.
– Да я всегда не против заработать! – ловко спрыгивает мужичок со своего средства передвижения и потирает загребущие ручонки. Вижу, не он не против, еще как не против!
Баров наблюдает за этой картиной с интересом и гаденькой улыбочкой. Он-то уже догадался, что я хотела расплатиться, да забыла, что денег нет. Наслаждается моим позором. Кто бы сомневался! Не чтобы на помощь прийти. Но от него не дождешься.
– Я… – подаю голос, чтобы отменить свое предложение, но Геннадий уже ловко тащит клеть с курицами в сторону сарая. Переполошившиеся наседки начинают кудахтать. Баров уже практически держится за живот от смеха.
– Сделка века, Исаева! – ржет как коняка. – Смотри, какое доверие. Еще не договорились о цене, а работничек уже бросился исполнять поручение. Чем будешь платить? Дядь Гена у нас традиционной ориентации, ему твои шмотки и косметика не подойдут. Придется, видимо, натурой.
– Ты! – шиплю на него, подходя ближе и от злости наступая гаденышу на ногу. Давлю со всей силы. Жаль, что я не на каблуках, чтобы продырявить его лапу. – Не мог мне сказать?
– Что сказать? Ай! Хватит, Исаева! – ловит меня за талию и отставляет на несколько сантиметров, как какой-то манекен, но мне так хочется добраться до него, что я начинаю новую атаку, щипая его за бока и намереваясь укусить за ухо!
– Экие вы горячие! День на дворе, а вы тут устроили! – отмечает проходящий мимо Геннадий, подхватывая вторую клетушку и подмигивая нам.
– Скажи ему! – шиплю в ухо Барову, всё же умудрившись укусить за мочку.
– Ай! Да что сказать?! – ловит он меня, переворачивает и притягивает к себе за талию, упираясь грудью мне в спину и скручивая руки. Этакая живая и горячая смирительная рубашка. – Уймись, Исаева, – говорит в ухо, посылая дробные мурашки по телу. – Придется расплачиваться натурой. Тебя никто не тянул за язык.
– Ты меня подставил! – воплю во всё горло, пытаюсь высвободиться из капкана рук. – Ваша деревня меня уже достала! Я устала, я вся потная. Я хочу помыться!
– Баня в субботу, – сообщает мимоходом Геннадий, оказавшись рядом и отряхивая руки. – Можете в садовый душ сходить, там как раз в бочке нагрелась вода.
– Спаси-и-и-ибо… – шиплю как змея, вертясь наподобие этой скользкой тварюшки.
От этого трения во мне рождаются непрошеные эмоции, импульсами стреляющие в разные точки тела. Близость Барова кошмарно действует на меня, пробуждая воспоминания о прошлом, погружая в него с головой и заставляя терять связь с окружающей действительностью…
– Да, нам не помешает охладиться, – хрипло говорит мне в ухо Баров, захватывая зубами и потягивая зубами мочку уха.
Ну зачем он так делает?! Это же просто наваждение какое-то.
Будто прочитав мои мысли, он глухо шепчет:
– Ты первая начала, я только продолжил твою игру. Пойдем в душ, снимем напряжение.
– Вот еще! – вырываюсь из его объятий, чувствуя себя разгоряченной и растерянной.
А он стоит как ни в чем не бывало, ухмыляется себе под нос.
Как он посмел воспользоваться моей слабостью? Мгновенно трезвея, признавая за ним победу в первом раунде, но не победу в войне. Ты у меня попляшешь, Баров!
– Где там этот душ? С дороги не помешает умыться. Геннадий, Арсений вам заплатит за разгрузку! – деловито кидаю напоследок и устремляюсь в сторону ворот дома, не реагируя на окрики. Поделом ему! Его знакомый, пусть договаривается как хочет.
Прижавшись к забору со стороны дома, пытаюсь отдышаться. Оглядываю двухэтажное деревянное строение, выкрашенное в желтый цвет. Живенько так. Нарядно. Белые наличники, двухскатная крыша. Рядом с домой сад, огород, колодец, баня, хозяйственные постройки. Идиллия просто.
И я бы даже порадовалась отдыху на природе, не будь рядом раздражающего фактора. Ищу взглядом этот самый душ. Как он должен выглядеть? Наверное, какая-то кабинка с пластиковой бочкой наверху. Пусть я истинно городской житель и плохо себе представляю, как всё устроено в деревне, но примерно ориентируюсь, как тут что обстоит.
О, вот она, моя прелесть!
Обнаружив искомую кабинку, захожу внутрь, погружаясь в благословенную прохладу. Тут даже имеется душ со шлангом, а если повернуть вентиль, идет вполне себе теплая вода. Шустро стянув с себя потные вещи, скидываю их на полочку и встаю на резиновый коврик, хватая мыло и начиная намыливаться.
Стараюсь экономить воду и включаю ее только тогда, когда уже готова смыть пену. Таким образом я почти полностью моюсь, радуясь, что у меня не длинные волосы. Нет, все-таки мы, люди, вышли из воды. Нет большего блаженства, чем обливаться этой живительной субстанцией.
Вот только последняя порция воды оказывается холодной до колючих мурашек! Просто ледяной! Завопив, я резко выключаю вентиль и начинаю дрожать, решая поскорее выбраться наружу и растереться полотенцем. Упс! Про него-то я не подумала.
