скачать книгу бесплатно
Мотыльки
Майя Неверович
Мотылёк – он такой легкомысленный, наивный. Летит на свет, не понимая, что именно там его погибель. Но что лучше? Погибнуть мудрым, старым, прожившим скучную одинокую жизнь? Или молодым и счастливым? А ведь мотылёк, полетевший на огонь, тоже умирает мудрым. Он познал силу огня. Все мы по жизни, словно мотыльки. Порхаем, тянем крылья к свету. Упорно бьёмся о стекло фонаря, ломая наши крылья. История трёх девчонок, пути которых постоянно пересекаются. Кто из них расправит измятые крылья? А кому суждено сгореть в столь желанном огне?
Майя Неверович
Мотыльки
Мы вместе плакали навзрыд,
Делили боль мужских обид.
И вышло так, что нам с тобой
Пришлось делить его любовь.
На вечеринке лучших друзей
Ты танцевал с подругой моей,
Ты обнимал её, целовал,
Ты обо мне и не вспоминал.
Как ты могла, подруга моя,
Ближе тебя ведь нет у меня…
(хит 90-х, гр. «Стрелки»)
Пролог. Конец 90-х
Музыка орала так, что перепонки готовы были лопнуть. Но одногруппницы в топиках неоновых цветов и яркая светомузыка – это всё заводило так, что Валя тоже орала во всё горло новую, но уже популярную песню:
«Ты мой ночной мотылек
Летаешь, летаешь, летаешь,
Что ждал тебя мой огонек,
Не знаешь, не знаешь, не знаешь.
А утром в другое тепло
Умчишься, умчишься, умчишься,
Надежду разбив, как стекло,
Простишься со мною, простишься».
А сама хохотала, глядя на косящуюся Машу. Та постоянно дёргала кончики своей тонюсенькой русой косички. Алла, ещё одна одногруппница, толкнула её в плечо и крикнула, пытаясь переорать музыку:
– Маха, подпевай! Музон офигенный!
И затрясла рыжей кучерявой шевелюрой, собранной в высокий хвост. И это та, которая только вчера ревела, что она вообще никуда не пойдет. Валя залилась смехом, вспомнив, как они намучились вчера, делая Алке эти кудри. Бигуди не хватило. Пришлось резать втихаря казенную простынь, обматывать нитками. И на это накручивать Алкины волосы. Зато результат шикарный.
Маша стеснительно прижалась к стенке и захлопала глазами. Ей здесь все казалось диким и неприятным. Точнее, дико неприличным. Особенно Алла. Им всего по пятнадцать. Маше мать все эти годы вдалбливала, что нормальные девушки не красятся. Бреют ноги только вульгарные девицы. Нормальной девушке это ни к чему. Брезгливо фыркала, видя девушек в юбках выше колена, порой открыто делая замечания. Когда у Маши началась менструация, мать, скручивая тряпочки, читала молитвы и говорила, что это бог покарал её за грешные мысли. И теперь каяться придется всю жизнь. С этими словами отдала дочери самодельные прокладки. Сказать, что девочка была напугана – ничего не сказать.
Она три дня ревела и не выходила из дома. И тут, попав в общежитие колледжа, была шокирована, видя, что все совсем не так, как рассказывала мать. Над Машей долго потешались, когда она искренне удивилась, видя, что все бреют… и не только ноги.
Потом начала задавать вопросы. И сама не поняла, как Алла взяла её в оборот, поставив перед ней косметичку. Сначала выщипала брови. Потом начала красить и подробно рассказывать, какой цвет помады с какими тенями нужно комбинировать. А Маша сидела, открыв рот, и только угукала. А самое странное – ей реально понравилось собственное отражение. Хотя она его жутко стеснялась.
Вот и сейчас, она стояла, боясь, что кто-то посмотрит на неё и назовет тем словом, которое постоянно буквально выплевывала мать, глядя на подобных Алле – ярких и уверенных в себе.
Валя – совсем другая. Она не носила ультракороткие юбки, не красила глаза голубыми тенями. Она вообще почти не красилась. И в гардеробе у нее в основном широкие джинсовые комбинезоны да майки на пару размеров больше. Этакая пацанка, умевшая нравиться мальчишкам. Было в ее внешности что-то такое. Её не хотелось защищать. С ней не нужно быть джентльменом. Но чем-то брала она их. При этом Валька по уши была влюблена в Женьку – качка с третьего курса. И они вроде даже встречались. Вальке очень хотелось в это верить. Ведь они даже целовались во время медляка на прошлой дискотеке.
Музыка сменилась. Маша бросила взгляд на подругу и улыбнулась. Та, кажется, покраснела. Валя выпрямилась, нервно начала поправлять волосы. Это была та самая песня. Тот медлячок, под который она впервые целовалась с Женькой. Да и вообще – впервые. Но о последнем факте она по секрету сказала только девчонкам. Она приподнялась на носочках, чтобы найти в толпе того, с кем хотела потанцевать. Но его не было видно. Валя оттолкнулась от стены и пошла вдоль зала, отыскивая его глазами.
Маша осталась одна, так как Алла тоже куда-то делась. Без поддержки подруг она почувствовала себя чуть ли не голой. Казалось, что все смотрят только на неё. И осуждают.
Маша обернулась на громкий одобряющий свист и увидела в центре зала пару. Она громко ахнула, раскрыв от удивления глаза. Одна из парочек остановилась и нагло целовалась. Это само по себе противно. тем более, что девушкой была Алла, а парнем… Женька!
Маша закрыла рот руками. В следующий миг увидела, как к парочке подбежала Валя. Она схватила Аллу за ее рыжий хвост и сильно дернула, другой рукой влепила пощечину Женьке. Маша вздрогнула, будто это её ударили. Включился свет, подоспели дежуривший комендант и диджей. Растащили девчонок. Всех заставили расходиться. Маша стояла возле стены и под недовольный гул студентов пыталась понять, что происходит в центре.
Увидев Аллу, сделала к ней шаг.
– Ты… – робко начала она, ухватившись за локоть девушки. – Ты зачем? Так же нельзя. Ты же знала, что это их песня, что это Валин парень.
– А на нем клеймо не стоит, – дерзко парировала Алла, осматривая порванные колготки. – Кстати, передай этой, – махнула она неопределенно, в сторону центра зала, – что целуется Женька неплохо. Я, пожалуй, попрошу добавки. – И, вырвав руку, с гордым видом пошла к выходу.
Маша вновь посмотрела в центр зала. Там Валя орала на пытавшегося ее утихомирить коменданта, который хватал ее за руки, чтобы вывести из зала. Но Валя топала ногами и истерично кричала. Маша поспешила к ней. Она была и растеряна, и напугана. Что делать в таких ситуациях?
– Извините. – Маша тихо обратилась к коменданту. – Давайте я сама Валю отведу?
– Через десять минут я закрываю вход в общежитие, – мужчина переключил свой гнев на Машу, которая и так уже втянула шею в плечи.
– Хорошо. – Только пожилой комендант отошёл, как Валя с грохотом плюхнулась на пол.
– Тварь! – крикнула она в сторону двери. – Чтоб ты сдохла! Ненавижу!
И посмотрела зарёванными глазами на Машу.
– Что тебе эта выдра сказала?
– Что?
– Не что. А кто. Эта шалава рыжая.
– Да ничего, – Маша пожала плечами, – что твой Женя хорошо целуется.
И тут же осеклась, поняв, что не стоило этого говорить. Но было поздно. Валя вскочила, влепила ей пощёчину. Маша ойкнула и, округлив глаза, схватилась за горящую щёку.
– За что?
– Да за то! Ты или полная дура, или такая же тварь, как она! – гневно крикнула Валя и пулей вылетела из зала. Её голос эхом разнёсся по пустому помещению. – Ненавижу!
Маша стояла одна, всхлипывая. Ей уже не хотелось этой новой, взрослой жизни. Хотелось собрать сумку и вернуться домой, к маме. Где не нужно думать, что говорить. Где не нужно выбирать. Где правильно так, как скажет мама.
Глава 1
Валя
Она не помнила, как пересекла два пролёта этажей. Слёзы душили. Никогда! Никогда ещё её не предавали. А тут, в один миг все предательства мира рухнули именно на неё. Парень, с которым она в мечтах уже играла свадьбу. Подруга, с которой делили не только комнату, но и помаду. А свою косметику Валька никому никогда не давала. Только этим двоим. Ладно, Алка – та ещё… Но Машка. Дура деревенская. Наверняка, специально сказала про то, как хорошо Женька целуется, а потом состроила из себя бедную овечку.
Нет у Вали теперь ни подруг, ни парня. Никого. Одна.
Она убежала на спортивный стадион, который находился на заднем дворе общежития. Раскрашенные деревянные скамейки, часть из которых благополучно сломана, а другая – исписана граффити не самого приличного содержания, будто хотели утешить её яркими красками. Но в такой темноте они были лишь бледным расплывчатым штрихом. Девушка спустилась в самый низ, чтобы никто не мог её видеть. Села на неудобные, узкие дощечки, из которых были сколочены ряды, скрестила ноги. К тому моменту она уже не плакала. Просто смотрела в никуда. Но память рисовала ту омерзительную сцену. Он. Она…
И слёзы вновь нахлынули. Валя вскочила с места. Перед ней стояла брошенная кем-то пластиковая пивная бутылка. Девушка лупила по тонкому пластику ногами. Бутылка билась о безразличный бетон, отчего та сминалась, издавая глухие беспомощные звуки. Очень быстро она превратилась в плоское, бесформенное пятно с изломами, такими же глубокими, как на её собственном сердце.
– Э-э, малая, – послышался окрик. Но не возмущенный, а с нотками ехидства. – Хорош шум наводить. Тут люди культурно отдыхают.
Валя оглянулась на голос. Фонари на стадионе давно уже не работали. Темень была, хоть глаз выколи. Щелчок. В глаза засветили лучи фонариков. Она прикрыла лицо глазами.
– В жопу себе посвети, – огрызнулась она. Громкий смех, среди которого она различила и женский.
Валя напряглась. Какие-то местные опять бухают. Вечно после них приходится им, первокурсникам, убирать. Один фонарик, щелкнув, выключился.
– Давай к нам, малая. Не обидим, – раздался тот же голос.
– Спасибо, мне мама не разрешает, – Валя начала подниматься по ступенькам.
– Да ладно. Ты ведь уже большая девочка. Пора самой решать.
Раздались неумелые переборы гитарных струн.
Валя остановилась. А в принципе… Что ей делать в общаге? Там эти двое. Ни одну из них видеть она не была готова. Но, с другой стороны, если она сейчас не вернется, будет скандал. Могли и выгнать из общаги. Поговаривали, что завуч зверь во всем, что касается морального облика студентов. А студенток – и подавно.
– Э, малая, – луч фонарика настиг её. Он, как и голос был уже ближе. – Давай руку. Пошли, посмотришь, как взрослые отдыхают.
И, ненадолго замешкавшись, Валя сделала шаг вниз, решив, что если она не появится на этаже вовремя, то начнут переживать
А пусть поволнуются. Пусть думают, что что-то с собой сделала. А она будет гулять. И не с каким-то прыщавым студентом, а с настоящими взрослыми пацанами с района. Да та же Алка захлебнётся от зависти. Она всегда слюной исходила, когда смотрела на старшекурсниц, за которыми приезжали парни на девятке, с огромным буфером в багажнике. Самой Вальке это всё смешным казалось. Она даже в марках машин не понимала, как и то, на фига занимать целый огромный багажник музыкой, которая орёт так, что друг друга не слышно.
Но именно сейчас ей так захотелось утереть нос этой рыжей дуре. Валя оглянулась. Эх. из окон общаги не видно ничего. Ну и пусть. Она сама расскажет. Еще и приукрасит. Шмыгнув носом,
Валя засунула руки в карманы и неторопливо спустилась, проигнорировав протянутую руку ехидно улыбавшегося парня в черной кепке, повернутой козырьком назад, и с сигаретой в зубах.
Спустившись, она повернулась и глянула поверх луча фонарика.
– Ну давай, Сусанин, веди.
Парень, хмыкнув, не спеша спустился. Выкинул окурок и, сплюнув в сторону, пошёл туда, откуда доносились голоса.
Вдруг, Валя услышала довольно громкий хлопок, похожий на выстрел. Она вздрогнула и испуганно замерла. Вслед за хлопком раздались одобрительный свист и хохот. Валя глянула на спину впереди идущего. Тот даже не думал останавливаться. Секундный страх сменился догадкой. Это же обычный пугач. Да, в темноте он звучит куда более устрашающе.
«Да уж», – Валя усмехнулась. И немного расслабилась.
Тем временем, они уже подошли к шумной компании. Парень поочерёдно представлял каждого, подсвечивая их силуэты фонариком. Пять человек, из них две девушки, которые, похоже, не очень были рады её видеть. Все были явно старше самой Вали. Одна из них, с ядовито-розовыми прядями, очень активно жевала резинку, лопая пузыри, и с презрением смотрела на Валю.
«Ничего. Я не Машка. Об меня гляделки сломаешь», – подумала Валя, одарив девицу не менее презрительным взглядом. Она продолжала держать руки в карманах, только они уже были сжаты в кулаки.
– Пипл, знакомься, – пафосно заговорил новый знакомый. – Это Малая. Малая, – повернулся он к Вале, – это пипл.
– Детка, – заговорила розововолосая, делая глоток пива прямо из горла стеклянной бутылки, – а тебя мамка не заругает? Пора в люльке быть.
– Без тебя разберусь. А твоей, похоже, на тебя уже совсем плевать.
Мальчишки одобрительно загудели. Но девица, похоже, юмор не оценила. Выплюнув жвачку, она поднялась, отряхнулась пошла в сторону Вали. Вторая девица заливалась смехом.
– Цапля, давай!
– Хорош, – между девчонками встал тот самый парень в кепке козырьком назад. – Обе угомонились. Гостей так не встречают.
Он повернулся к Вале.
– Падай, малая, – махнул он в сторону поломанных скамеек. – пивка будешь?
– Я не пью.
– Да ладно. Чё, реально, мамка заругает? – хмыкнул парень.
Валя злобно покосилась на него. Рядом брынькнула гитара.
– Меня никто не заругает. Я сама по себе, – и протянула руку.
Сделав слишком большой глоток, Валя поперхнулась и закашлялась. Из глаз потекли слёзы. Парень сел рядом и похлопал по спине.
– Добро пожаловать в мир взрослых, малая, – голос звучал одобрительно.
– Меня Валя зовут, – она требовательно посмотрела на окружающих. – Поняли?
– Конечно-конечно, малая. Валя, так Валя. Мы ж не против, – другой парень протянул стеклянную бутылку с пивом и стукнул ею об ту, которую всё ещё держала девушка. – Давай, за знакомство.
– Я больше не хочу, – она скривилась. Внутри неприятно обожгло, и девушка засомневалась, что внутри именно то, что написано на этикетке. – Гадость.
Она протянула бутылку парню, сидевшему рядом. Но тот замахал руками.
– Нет, так не делается. это неуважение. С тобой чокнулись. Пей.
