скачать книгу бесплатно
Старики милые, и тихие. Люблю стариков.
– Думаю, здесь нам повезет больше.
– Конечно, Хора, о чем может быть речь? Уверен, ты покоришь их!
Похоже, Рэм был настроен еще более позитивно, чем я сама.
В центре профориентации было необыкновенно уютно, и как-то по-домашнему. В кабинете директора (который был удивительно молод, как для такого заведения), стояло штук десять блюдец с разными видами свежей выпечки. Комната была пленена запахами острого имбиря, пряной корицы и сладкого меда. Отсюда не хотелось уходить.
– Итак Хора, диплома по каким-либо художественным специальностям у Вас нет, но мне нужно знать, на каком уровне пребывают Ваши умения и навыки. У нас имеется десять уровней обучения изобразительному искусству, поэтому мне нужно знать: сколько уровней можете вести Вы?
Рэм и директор Себастиан пристально смотрели на меня. Эти два пронзительных взгляда, и нереально соблазнительный запах печенья, сбивали меня с толку.
– Ну… я даже не знаю, мне нужен какой-то ориентир, чтобы с чем-нибудь сравнить.
– Ну да, конечно.
Директор Себастиан достал внушительных размеров папку и протянул мне:
– Здесь примеры работ, набор техник, объем знаний, которыми нужно владеть для каждого конкретного уровня.
Я открыла папку, и уже первый рисунок был для меня шедевром, которые мне лично не каждый раз удается нарисовать. Листая дальше, просматривая рисунки и читая о куче непонятных терминов, моя самооценка упала ниже нуля.
Себастиан и рем все так же продолжали смотреть на меня, из-за чего у меня почему-то пересохло во рту.
– А можно мне воды?
Директор Себастиан протянул мне стакан с водой. Только отпив глоток, я почувствовала, что наконец способна говорить почти не запинаясь.
– А сколько Вам нужно чтобы я вела уровней?
– Ну в идеале, я бы хотел чтобы Вы могли обучить людей с разным набором навыков, то есть чтобы Вы владели всеми десятью уровнями, но для начала меня бы устроили и первых пять. А дальше, если сработаемся, что-нибудь решим.
Они оба все еще смотрели на меня, и вероятно, никто из них так и не понял, какая я бездарность…
– Я просмотрела эту папку, и я, как бы, самоучка, по этому мои знания разбросаны по всем уровням, там что-то знаю, а там чего-то не знаю… Простите, но думаю я не гожусь на эту должность.
– Спасибо, Хора, ценю Вашу честность. Но, если у Вас будет желание с нами сотрудничать, мы сможем поговорить и найти выход.
– Спасибо, Себастиан, за Ваше время, я обязательно учту Ваше предложение.
Рэм следил за происходящим с полным непониманием. Когда мы вышли наружу, он наконец спросил:
– Хора, мне казалось тебе там понравилось?
– Да. Еще как понравилось!
– Так в чем дело?
– Себастиан похвалил меня за честность, но на самом деле для честности мне не хватило смелости. Я не смогла бы должным образом преподавать даже первый уровень, Рэм, даже самый первый уровень, понимаешь?
Рэм замолк.
Эх, а мне ведь и правда здесь понравилось! Прощайте, милые старички, прощайте, удобные кресла-качалки, прощай пленяющий запах теплого печенья…
Я могла бы рассказать обо всех местах, где мы побывали в тот день, но если быть откровенной, там не было ничего интересно. Как и везде, я была недостаточно обучена, недостаточно опытна, недостаточно хороша. Мы обошли больше десяти разных мест, где Рэм назначил мне собеседование, и ни в одном из них мне не нашлось места. Сказав, что после всех этих путешествий во мне осталось много энтузиазма, было бы враньем. Его не осталось. Вообще.
– Ты же понимаешь, что это только первый день, Хора?
– Да-да, понимаю конечно.
– И еще… Я связался с твоими родителями… – мои уставшие глаза мгновенно округлились, – …я им просто сказал, что ты здесь, и что если они хотят встретится… они могут это сделать.
– И что? Они хотят?
– Они да. Если и ты хочешь, то сегодня вечером они будут дома, и мы можем зайти к ним в гости… Если ты хочешь.
– Сегодня???
– Нет-нет, я не тороплю тебя, я же говорю – если хочешь. Просто они сказали, что вечером все буду дома, так что мы можем сделать это прямо сейчас. Или договорится на какой-нибудь другой день.
– Нет. Не надо другого дня. Сегодня. Если можно это сделать сегодня, давай сегодня.
– Хорошо, тогда я сейчас еще раз перезвоню, скажу что мы скоро будем.
– Скоро? Это где-то поблизости?
– Это десять минут пешком. Я же составлял твой график на сегодня, поэтому все продумал.
Мы шли по вечернему городу, утопающему в долгожданной летней прохладе. Это было то время, когда птицы летают низко и поют свои вечерние песни, когда жуки путаются в цветущих деревьях, а я не могла наслаждаться этой красотой, потому что от волнения у меня подкашивались ноги и перехватывало дыхание.
Наконец, мы оказались у двери квартиры. Это была та самая квартира, в которой в моем мире жили мы с тетей. Но теперь, за этой дверью, все наоборот: там нет меня, но есть мои родители. Все же, мне очень трудно описать то, что я чувствовала в тот момент, и не знаю, как много людей переживали подобное: встречу с воскресшими родителями.
Рэм позвонил в звонок, дверь открылась, и на пороге стояли мои мама и папа. Они были чуть старше, чем на фото или видео, где я могла их видеть раньше, но я низа что на свете не перепутала бы их с кем-либо еще. Эти лица были самым родным и знакомым, из всего того, что содержалось в моей голове.
А вот они – мои родители – видели меня впервые: взрослую, невероятно похожую на них обоих, и… живую. Несколько секунд они стояли, взявшись за руки, и с головы до ног обсматривали меня, очевидно еще больше, чем я, не веря в происходящее.
Рэм, глядя на эту безмолвную сцену, которая слегка затянулась, решил сдвинуть нас с мертвой точки.
– Здравствуйте, я Рэм, проводник Хоры.
– А да, здравствуйте, – папа пожал руку Рэму, – я Ной, и мы с моей женой Лилу очень благодарны вам за звонок, за то что нашли нас, и привели Хору.
– Кстати, мне почему-то казалось, что ты захочешь чаще использовать первое имя – Суви, – подметила мама.
– Да, так и есть, но это длинная история.
– Что ж, у нас сегодня есть время, чтобы послушать такие длинные истории. Проходите, у нас даже стол накрыт.
Мы с Рэмом сели за стол, на котором стояла целая гора настоящей домашней еды, которую раньше я видела только в гостях или на картинках. Ной и Лилу куда-то ушли, а потом показались в дверях вместе с… маленьким мальчиком, лет десяти.
– Суви… то есть, Хора, – это наш сын Кичи.
Я сидела совершенно опешившая. Только теперь я поняла смысл слов Рэма «вечером ВСЕ будут дома». Оказывается, в этом мире было еще одно важное изменение – мой младший брат.
– Ты моя сестра, да? А это правда, что ты из другого мира? И как там? А правда, что там нет меня? А может есть кто-то похожий на меня?
– Кичи, притормози, дай Хоре немного освоиться, ты еще успеешь поприставать к ней со своими вопросами.
Ужин прошел довольно тихо, мы вроде и разговаривали, и общались, но все это было похоже на званый ужин аристократов, где все вроде бы разговаривают, но все вопросы, как и ответы, наигранные и совершенно не искренние. Разве что маленький Кичи был в своем желании поболтать самым искренним и непринужденным, но его постоянно заставляли замолчать, бросая на мальчугана строгие родительские взгляды.
– Ной, Лилу, спасибо за ужин, очень рад был благодаря Хоре познакомиться с вашей семьей.
– Всегда пожалуйста, дорогие мои, мы были очень рады вас увидеть, и всегда рады видеть. И тебе, Рэм, очень благодарны за все, что ты делаешь для Хоры.
Во время прощания, все были такими счастливыми: улыбки светились на наших лицах, а слова благодарности и наилучших пожеланий не прекращали литься из этих светящихся улыбок.
Попрощавшись, мы вышли наружу, после чего моя недавняя улыбка резко растаяла.
– Теперь домой? – спросила я, и сразу же задумалась: словно у меня есть дом.
– Да, на сегодня наши приключения окончены.
Затем Рем пристально посмотрел на меня, и еще сказал:
– Я очень надеюсь, что на твоем лице отражается всего лишь усталость сегодняшнего непростого дня. Иначе, я могу подумать, что ты чем-то сильно расстроена. Но, если так, я не понимаю чем: ведь мы только что побывали у твоих родителей, которых ты никогда не надеялась увидеть. Больше того, вдобавок к вновь обретенным родителям тебе прибавился бонус – маленький любознательный мальчишка – твой брат. Кстати, имя у него такое странное – «Кичи».
– Да, Кичи и вправду чудо. Ты разве не слышал историю его имени?
– Как раз вышел наверное.
– Это семейная традиция, как я поняла. Меня назвали Суви Хора, и мое имя состоит из двух частей: французской – «sauvе», что означает «спасенная», и испанской – «hora», что означает «время». Вот и получается «Вовремя Спасенная».
– Гм, очень уместное значение, учитывая твою биографию.
– Это да. Правда, не в этом мире.
Я на время замолчала, но прочитав на лице Рэма ожидание продолжения истории, снова включилась в разговор.
– Так вот, я думала, что этот интереснейший способ придумывать имя для ребенка на мне и закончиться, но, как оказалось, подобные идеи до сих пор очень нравятся моим родителям. С Кичи они провернули то же самое. Его имя так же состоит из двух частей: венгерской «kicsi», что означает «маленький», и норвежской «mirakel», что означает «чудо». Вот и получается, что мой брат – Кичи Миракель, «маленькое чудо».
– Странно. Ты так хорошо говоришь о свое маленьком брате, улыбаешься называя его имя, хотя только сегодня впервые узнала о его существовании. А когда речь заходит о родителях – твоя улыбка где-то девается.
Рэм был очень наблюдательным, и все верно говорил. Но причина моего поведения пока была неизвестна мне самой, поэтому, я показала, что услышала его, но не стала ничего отвечать.
Мы уже стояли у двери огромного, и такого пустого дома, который еще вчера мне казался нереальным сказочным замком, а уже сегодня вдруг стал пустынной безмолвной постройкой.
– Что ж, не буду больше тебя мучать, сегодня был действительно длинный и насыщенный день. Я зайду к тебе завтра, ближе к вечеру, и мы обсудим наши дальнейшие действия, а пока – отдыхай.
Войдя в комнату, я даже не стала включать свет, просто улеглась на краюшек великанской кровати. В комнату проникал слабый свет фонарей, и было достаточно светло. Я смотрела на эту шикарную комнату, на все те красивые вещи, находившиеся в ней, и они были похожи на картонные декорации: жутко ненастоящие и очень хрупкие. Казалось, легкое дуновение ветра могло разнести вдребезги этот дизайнерский рай.
Что же случилось сегодня? Почему я лежу сейчас бесчувственная и обессиленная здесь, в изобилии роскоши, уюта и комфорта, и не ощущаю никакой радости от всего этого?
Во-первых: следует признать, что я сущая бездарность во всем том, что считала своими навыками и умениями. Не знаю, каким образом мне удалость найти работу в моем бывшем мире, но в любом случае, здесь мое везение уже не действует.
Во-вторых: встреча с родителями… Я не знаю, чего я ожидала от этой встречи, но это было что-то совсем другое, совсем не то. Не светских разговоров и не вежливых фраз я от них ждала. Я хотела чтобы меня обняли, прижали к сердцу, да пусть бы хоть сделали мне выговор за мою бесконечную бездарность, ну хоть что-нибудь из того, что делают родители… Эти люди проявляли больше интереса и внимания к Рэму, который им никто, а у меня даже не спросили КАК я прожила целую жизнь без них…
И да, я только что поняла, почему мой райский уголок вдруг загорелся ярким пламенем чистилища: я просто осознала, что все это не мое, все это вскоре отберут. Просто яркая вспышка, которая, засветившись однажды на мгновение, просто напомнит мне о том, какой тусклой и безрадостной является моя собственная жизнь.
Заливаясь слезами, я пролежала на краю кровати около часа, а слезы все не кончались. Вяло приподнявшись с кровати, я побрела в ванную, чтобы умыться. Но и умывание не помогло: стоило мне умыться, как новое колкое осознание действительности, заново вызывало очередную порцию слез. И, не придумав ничего лучшего, я залезла одетая в душ, и включила его на всю мощь. Из мелких дырочек резким напором выстрелили сотни струек ледяной воды. Но я почему-то не хотела поменять температуру. И почему людям в истерике хочется принимать именно холодный душ?
Дрожа и замерзая под ледяными струями воды, я вспоминала вчерашнюю джакузи и думала: Как же внезапно все может изменится в жизни. Вчера я нежилась в горячей джакузи, а сегодня жизнь щедро окатила меня холодным душем.
Глава седьмая
Может быть хуже???
Спала я очень долго, несколько раз просыпаясь, и заново впадая в полное забвение. Наконец пришел такой момент, когда я проснулась, и сколько не пыталась уснуть – у меня это больше не получалось. А жаль, сон стал моим спасением: полная темнота и тишина, ни о чем не думаешь, ни о чем не сожалеешь, мне даже ничего не снилось, хотя обычно я вижу за ночь два-три сна, очень ярких и насыщенных событиями.
Некоторое время я просто лежала с открытыми глазами, и, распластавшись на кровати, смотрела в потолок. Это была не депрессия, это было что-то другое. Я просто… как бы это сказать… я просто чувствовала себя не человеком, а мебелью – частью этого шикарного интерьера.
В какой-то момент в пустоте моей головы появилась одинокая мысль: Рэм сегодня должен прийти. Сколько часов? На часах уже было пять, время близилось к вечеру. Я проспала около двадцати часов? Может я просто эволюционирую в ленивца? Ладно, с этими домыслами разберусь позже, а пока нужно хотя бы привести себя в порядок, не то Рэм тут же поймет, что я мягко говоря «не в духе».
Но, привести себя в порядок я так и не успела. Направившись в ванну, я услышала звонок (надо же, в этот раз он даже позвонил!).Открыв дверь, на пороге я увидела Рэма: как обычно опрятный, в хорошем настроении, в полной готовности действовать, словно он был каким-нибудь супер-героем, регулярно совершающим подвиги.
Правда, мой внешний вид немного удивил Рэма, а возможно даже напугал.
– Хора… Все в порядке?
– Да, – произнесла я, но сама свой голос услышать почему-то не смогла.
Откашлявшись, я попыталась снова:
– Да, – но опять не смогла издать ни звука. Я продолжала попытки что-либо произнести, мои губы резво шевелились, из гортани выходил воздух, но ни единого звука издать так и не удалось.
– Все, Хора, молчи, я понял: ты потеряла голос. Я сейчас же вызову врача, мы выясним, что с тобой случилось, и обязательно вылечим.
Врач прибыл незамедлительно, словно он все это время стоял под домом и только ждал, когда же его позовут. Осмотрев меня, он вынес приговор: острый ларингит. Рэм получил четкие указания, касательно моего лечения, а я лишь услышала, что в ближайших три дня мне категорически запрещено издавать какой-либо звук при помощи моих охваченных простудой голосовых связок. Вот тебе и холодный душ. Почему в фильмах никогда не упоминают о подобных последствиях?
Да, ко всему прочему, эти три дня Рэм остался жить у меня, так, как пребывая на посту моего проводника нес за меня полную ответственность. Он мне в принципе нравился, но вы представляете, что такое провести три дня в обществе мало знакомого человека, когда сами вы лишены возможности говорить? Это, мягко говоря, было очень неловко. С другой стороны, на время моего карантина мне не нужно было ходить по страшным и бессмысленным собеседованием, или посещать другие «очень интересные» мероприятие, в которые меня попытался бы затянуть Рэм. А это не могло не радовать.
После того, как врач ушел, Рэм накормил меня лекарствами, напоил подозрительным отваром каких-то трав, и предложил отдохнуть. Я снова лежала в комнате на кровати, уставившись в потолок. Вряд ли я могла бы рассказать, о чем тогда думала. Это было похоже на легкое сумасшествие: мысли пролетали сквозь мою голову, и не задерживаясь там дольше, чем на мгновение, возвращались обратно, оставляя смутный след своего пребывания в моем сознании. Так я лежала наверное час, а может два, но тут дверь комнаты немного приоткрылась, и сквозь щель ко мне заглянул Рэм.
– О, ты не спишь?
Я помахала головой, что означало: нет, не сплю.
– Ты наверное проголодалась?
