скачать книгу бесплатно
– Чем хочешь. Мне нужно отъехать в Академию, поэтому продолжим с шутками позже.
Заниматься то мне было нечем, но его по ходу это не колебало.
Я дождалась, когда немец уйдет, и сразу же пошла на половину мутер.
– Андрэ уже ушел?
Я кивнула.
– Выходной мне дал, а я не знаю чем себя занять.
– У меня тоже сегодня выходной, так что пойди помоги Гансу. Заодно и займешься.
Мутер кинула меня на Ганса, а тот оказался прикольным старикашкой. После очередной полировки серебра, я совратила его на игру со мной в картишки. Сначала выигрывала, но Ганс размялся, быстро сообразил, и биться стало сложнее, но интереснее.
Я внимательно следила за выбывающими картами, чтобы вычислить какие могут быть у него на руках.
– А давай для интереса играть на деньги? – в азарте предложила я.
– У тебя еще не отобрали?
Надула губы и помчалась в комнату за сбережениями. Но сыграть больше не получилось. Вернулась мутер, мы накрыли чай с пирожными в столовой, когда прозвенел звонок.
Гости в нашем доме были нечасто, и по раз и навсегда заведенному расписанию. Немец пользовался своим ключом. Всяких рассыльных наверх не допускал консьерж.
Так что звонок нас всех встревожил.
– Ганс, выйди, посмотри.
Он чуть склонил голову и исчез в прихожей. А через пять минут в столовую во всем шик-блеске влетела молодая шалава, окинула нас с мутер пристальным взглядом и заявила:
– Я к Андрею.
– Кто вы?
– Его невеста!
* * *
Я думала мутер будет побойчее, но кажется, онемение напало на всех нас, кроме гостьи.
– Андрей не говорил обо мне? Не удивлена. Я просила переехать его ко мне, но он так заботится о вас, Аделаида Марковна. Он такой добрый и чуткий…
– Кто? Андрэ?! – наконец отмерла мутер, и в ее голосе прям ощущались язвительные нотки.
Вот уж точно, обозвать фрица чутким, как в колодец плюнуть.
– Я решила не давить, а дать ему познакомить нас. Аделаида Марковна, Андрей… он дома?
– Нет. Уехал в академию.
– Оу-у-у, – разочарованно протянула невеста-тили-тесто. – Как же… Я была уверена, что в воскресенье он будет дома!
И вот попала она в сердце мутер, та тоже отчитывала фрица за вечную тягу к работе.
– Вы можете подождать. Полагаю, что Андрэ долго там не задержится. Присаживайтесь. Ганс, накрой… ммм…
– Марина. Марина Игоревна Горская. Кандидат. Диссертацию защищала у Андрея Оттовича, – улыбнулась Марина.
– Бывшая аспирантка? – понимающе протянула мутер.
– Он был самым лучшим куратором!
– Не сомневаюсь.
Ганс уже накрыл для бывшей фрица чайную пару и разлил по нашим чашкам горячий чай. Мутер всегда пила кипяток и запрещала разбавлять. А я все никак не могла привыкнуть и обжигала губы, вот и сейчас дёрнулась и застонала, отставляя горяченную чашку.
Марина уже поглядывала на меня, но мутер вцепилась в невесту бульдожьей хваткой.
– Так расскажите мне всё! Что у вас с Андрэ? Какие планы? Два года – это очень много.
– О, да. Мы с Андреем уже купили и обставили квартиру, и я всё ждала, когда он сделает последний шаг…
– Какой? – уточнила напрягшаяся мать. – Переедет к вам?
– Возьмет замуж? – вставила предположение я.
Марина метнула на меня злой взгляд, а мутер с улыбкой ответила:
– Ну что вы. Я имела виду, познакомит меня со своей семьей!
И мать, твою мать, потекла. А я была уверена, что Марина за два года просто не смогла залететь от фрица! Вон, тот предохраняется, даже не собираясь со мной трахаться. Но таблетки купил, принес и даже, нахрен, проконтролировал, чтобы я начала их пить в первый день месячных!
Я в жизни так не краснела, когда за три балла выдавала ему информацию о начале красных дней. А взамен получила к баллам еще полдня отдыха и грелку.
Мутер ворковала над свалившейся на голову невестой, пока та с мечтательным видом выдавала ей их с Андрюшей планы, про свадьбу, про медовый месяц и, о боже, про детей.
– Так зачем вам переезжать? У Андрэ огромная квартира! И я вам не помешаю, а где-то даже помогу.
– Ну что вы, будет неловко стеснить…
– Мариночка, не возражайте, я сейчас же покажу вам будущие апартаменты.
А пока там жила я, а не Марина-из-жопы-мира, тоже пошла смотреть. Чтоб эта типа-невеста не сунулась в мою комнату.
И опять, сколько было вздохов и восхищений. Божечки-кошечки, какой милый кактус, ах, какое большое мягкое кресло, ми-ми-ми, какая очаровательная гостиная, боже-боже, эта терраса просто отдельная квартира.
Мать млела. А у меня зубы крошились от показухи этой мадамы.
– А здесь проживает наша Лена, – с милейшей улыбкой сообщила мутер, а я с суровым видом встала перед дверью, складывая руки на груди и прям всем видом показывая, что хрен она в мою комнату сунется.
Марина-балерина сразу просекла, губы поджала и насела на мутер:
– А Лена у нас кто?
– Лена… Э-ээ, Лена здесь временно. Ученица. Стажерка. Андрэ готовит ее к экзаменам.
Марина совсем по-другому смерила меня взглядом:
– Давно готовится?
– Третью неделю.
– И все это время живет в квартире Андрея? – шок, удивление и потрясение! Да она не кандидат, а актриса погорелого цирка.
– Д-да, это неэтично, – призналась мутер, – но у них с Андрэ только деловые отношения.
Теперь я поджала губы. Да, после неудачной попытки сблизиться, у меня с ним только деловые, рыночные отношения. И хер я буду вот так вот лебезить перед ним, как эта каза.
– Это… неприятно. И возможно нервирует Андрюшу. Вот он и сбегает из дома, пропадает на работе.
Вот как знала, куда надавить на мутер. Теперь та мерила взглядом меня. А когда Марина вдруг заизвинялась, что не сможет дождаться «Андрюшу», что лучше вообще не говорить о ее самовольном приходе, ведь он такой гордый, наверняка готовил им двоим сюрприз, и пусть лучше их «первое» знакомство произойдет, когда фриц официально представит невесту матери, мутер проводила свежеобретенную невесту и заявила мне, что я переезжаю.
– Эт куда?
– Выделю тебе такую же комнату, но в моем крыле. Ганс, найди для Елены коробки и помоги перенести вещи. Я займусь комнатой.
Вот за этой суетой нас и застал профессор, заловив меня как раз напротив лифта, когда я катила свое кресло на половину мутер.
– Стоять.
И я привычно застыла. Я вообще на многое выработала привычку, потому что послушание реально сильно влияло на прирастание баллов.
– Куда ты катишь кресло… Ганс? Что это за коробки?
– Фрау Швайгер распорядилась переселить фроляйн Елену на свою половину.
Моему фрицу явно решение мутер не понравилось, он нахмурил брови, отобрал у меня кресло и понес взад, мотнув головой Гансу, чтоб шел за ним.
А в комнате остановился. Ну еще б! Половину то вещей мы уже перенесли и сейчас в моей комнатке был бардак и бедлам.
– Ганс, оставь коробку, и пойдем поговорим с мутер. Мне требуются объяснения. Елена, оставайся здесь.
Ну как же! Изнывай тут от любопытства. Я послушная, но не каждый раз. Поэтому пошла за ними.
– Мутер, что за странные метания с Еленой? Мы же вроде обговорили изначально, что она останется на весь срок со мной.
Ну давай, маменька, жги! Объясни фрицу, чего это меня выселяют, не проболтавшись про знакомство с его невестой.
Вот не думала, что мутер может закатить спектакль не хуже той Марины! Я с наслаждением впечатлялась изворотливостью Аделаиды Марковны про сквозняк, одиночество и стеснение, про вдруг открывшиеся тесные связи между мной и мутер, вплоть до того, что по ночам часто сидим и треплемся на женские темы, что я оказывается боюсь и шагу ступить на Андреевой половине, что меня комплексует мужское общество и зажимает.
– Это что ей зажимает мое общество? – закончил этот концерт фриц.
Он перевел на меня взгляд, что я даже сделала шаг назад. Переглянулась с Гансом, но тот только украдкой ухмылялся. Ну конечно, мутер наворотила, а отчитываться мне?
– Я то тут причем? – но мутер за спиной фрица махала руками и корчила рожицы.
А я плохой шифровальщик знаков.
– Елена, кто был инициатором вашего переезда?
Мать за его спиной зажала ладонью рот. Ага, это я понимаю, про невесту молчать. Черт, и я буду молчать, потому что последнюю неделю я заработала исключительно на доброте этой женщины!
– Ну-у… В общем… Вас долго не было.
– И? Дальше? Тебе стало скучно и ты решила «а не съехать ли мне от него»?
– Ну… Я не про сегодня, а вообще. Вас никогда не бывает дома, я все равно чаще провожу дни с муте… Ой. С Аделаидой Марковной.
Фриц кивнул, мать напряглась, вытянув шею и поощряя меня врать дальше.
– И всё. Решила, что лучше поживу у нее, чем у профессора, которого никогда не бывает дома.
Мутер одобрительно кивала, Ганс хмыкнул, фриц поджал губы.
– Здесь всё решаю я. Живо в свою комнату. Ганс, переноси вещи обратно. Мутер… С тобой я поговорю позже.
– Но Андрэ?..
Но тот уже развернул меня к выходу и подтолкнул впереди себя, у двери в комнату развернул и больно сжал подбородок:
– То есть, за три недели тебя вдруг стало комплексовать мужское общество или только мое?
Его взгляд остановился на моем рте, я нервно сглотнула, пытаясь вырваться из хватки фрица.
– Что у тебя с губами?
– Что с ними?
Блин, его взгляд потяжелел, давление пальцев ослабло, большим фриц провел по губе и я ойкнула. Чувствуя легкую боль от обожженных чертовым чаем губ и офигивая от собственной реакции на близость фрица.
– Они припухли.
Ёпт, если он не заткнется, то у меня припухнут не только эти губы.
– Это чай.
Хер-профессор дернулся, отступая от меня и резким движением откидывая челку со лба.
