скачать книгу бесплатно
– Тогда я тебя заметила за километр. Сейчас, наверное, и с сотни метров не разгляжу. Сильно разволновался от пробуждения?
– Можно сказать и так. Проголодался очень. – Я не стал развивать тему, вместо этого устремив свой взгляд на комплекс, переплюнувший в плане масштабов и сложности любое строение из существовавших в до-псионную эпоху.
Великая Академия с этой точки зрения была действительно великой, ибо ничего подобного, насколько мне известно, не было больше нигде в мире. Первым в глаза бросался «купол» из голубого бронированного стекла, поддерживаемого угловатыми рёбрами из особых, открытых лишь с появлением псионов серо-чёрных сплавов. Высота этого, с позволения сказать, «сооружения» составляла в наивысшей точке четыре сотни метров, а площадь накрытых им территорий превышала восемь квадратных километров. Под него можно было два комплекса МИУ со всеми зданиями впихнуть, и сверху место под парк останется.
А ещё купол этот был окружён Москвой-рекой, углублённой, расширенной и на высшем уровне благоустроенной. Хамовная слобода, на месте которой теперь находилась академия, стала закрытой территорией, так что парки вынесли вовне, расположив их за рекой вокруг неё, тем самым создав прослойку между полным псионов участком и жилыми домами. А ещё со стороны всё это смотрелось очень красиво: такая махина в окружении деревьев! И хоть видел я это место не в первый и даже не в десятый раз, – фотографии и видео никто не отменял, да и лично я бывал неподалёку, – впечатления от созерцаемой картины образовались самые что ни на есть положительные. А учитывая тот факт, что меня почти гарантированно пригласят именно сюда…
– Ты же не впервые Москву видишь, правда? – Обеспокоенным голосом спросила Хельга, ткнув меня пальчиком в плечо. Я чуть вздрогнул, перевёл на неё взгляд и вздёрнул бровь. – Пробка. Людям почему-то сильно захотелось насладиться видами…
Последняя фраза была сказана таким тоном, что виновный, – я, тобишь, – почувствовал себя точно пойманный за руку школьник, укравший в магазине шоколадку. И это при том, что я-то ничего не делал, оно само! Но проблему нужно было решать, и решать оперативно. Я же теперь так буду на всё подряд реагировать, а это чревато.
– Считаешь, лучше было бы задуматься о том, как прекрасно было бы сейчас искупаться в такой манящей реке?
– Дурак! Попробуешь так сделать – будут проблемы! И вообще, возьми себя в руки, нам ехать-то оставалось пять минут! – Ну, пять – не пять, но мы действительно почти добрались. До моста полтора километра, а там уже и въезд на территорию академии. Даже с учётом начавшей рассасываться пробки это в худшем случае четверть часа.
Но щедро делиться с окружающими своими желаниями мне стало надоедать.
– Ты совершенно случайно не знаешь, как можно предотвратить это проецирование мыслей, желаний и эмоций?
– Нас учили просто закольцовывать сознание, ограничивая всю свою пси в границах головы. Но как это работает у кого-то, действительно способного в телепатии я не знаю.
– Попробую так, как ты описала. – Лучше делать хоть что-то, чем не делать ничего. Вот я и расслабился в кресле, обратив свой взор вовнутрь себя. Пси действительно свободно плескалась вокруг, растекаясь вовне, так что я начал плавно и целенаправленно его загонять «в себя». – Лучше?
– Ничуть.
– Категоричненько. – Я хмыкнул.
– Ты просто собрал в себе всю пси, да? – Киваю. – Прости, я изначально неправильно выразилась. Пси – это, знаешь ли, всего лишь эхо тех изменений, которые мы создаём силой своего разума. И собирать надо не эти волны и отголоски, а то, что является первопричиной… Сложно объяснить. И я не уверена, что делаю это правильно…
Вместо ответа начавшей сомневаться девушке я вновь сконцентрировался, но на этот раз уже не на самой пси, а на том, что было здесь кроме неё. Вспомнил ощущения от манипуляции энергией, позволившей мне разметать того монстра и расплавить смартфон, переложил это на иную плоскость воздействия… и едва не заскрипел зубами от боли, острейшим лезвием пронзившей мою голову. Разум физически сопротивлялся накладываемым ограничениям, и я вынужденно расширил границы ему дозволенного. Боль отступила, но небольшой дискомфорт на периферии остался.
Помогло ли это или нет я сказать пока не мог. Нужно было…
– Ты справился! Вот это и называется способностями к направлению телепатии!
– А-ага. – Я не сразу пришёл в себя, ибо попытка совсем уж пережать разум сказалась на мне не лучшим образом. Но самодеятельность на то и самодеятельность, что ошибки тут – в пределах нормы. И я бы даже на это не решился, если бы не отчётливое ощущение некоего предела. Это было чем-то вроде понимания того, что если махать руками у собственного лица – можно расквасить нос, а удар в пах принесёт невиданные доселе мучения. Что-то на уровне инстинктов, так сказать.
И не спрашивайте, откуда взялся этот инстинкт и в целом способность изменять реальность согласно своей воле. Всё равно не отвечу.
– Вот мы и добрались. У тебя паспорт с собой?
– Если бы. – Я развёл руками.
– Плохо, но решаемо. Посиди здесь, я сейчас. – Сказала Хельга – и покинула салон автомобиля, направившись к вышедшим из своей каморки охранникам. Ребята были серьёзные: в экипировке, при автоматах, в шлемах и выглядящих довольно технологично масках. Спасибо хоть не в броне, а то я бы точно решил, что привезли меня не в академию, а в тюрьму какую.
Процесс «решения» проблемы не занял и пары минут. Охранники переговорили с Хельгой, с кем-то связались – и вот уже перед нами распахиваются монструозных размеров и степени защищённости ворота. Такие наверняка даже танком не высадить. Но вот остановили бы такие моё первое в жизни «воздушное сверло», как я походя обозвал то нечто, разметавшее тварюшку из параллельного мира вместе с облаками?
И не проверишь же, хоть и любопытно.
– Так-так-так, как бы нам лучше всё сделать… – Девушка задумалась, придерживая руль одной рукой, а второй наматывая прядки волос на пальчик. Благо, движение здесь практически отсутствовало, а дороги напротив – были достаточно широки, три машины бок о бок могут ехать и особо о соседях не задумываться. Петляли местные тропки, правда, часто, но за парком вокруг ухаживали, так что видимости ничего не мешало.
А уж когда впереди показалось главное здание самого комплекса…
Признаться, перед этим колоссом Московский Императорский Университет выглядел этаким младшим братом… во всех смыслах. Здание Великой Московской Академии было намного более старомодным, и в нём отсутствовали решения, свойственные архитектурной школе ныне погибшего коммунистического движения. Можно сказать, что тут строили дворец, но больше и без чрезмерных изысков. Были тут и сверкающие в лучах заходящего солнца купола, и стены со статуями и лепниной, и стёкла, вьющиеся по громадам башен точно змеи, позволяющие рассмотреть их внутреннее убранство и, кое-где, винтовые лестницы. Но больше всего поражали, конечно же, колонны, поддерживающие своды множества переплетающихся меж собой балконов. Не знаю, как тут зимой обстоят дела с комфортом перемещений по этим «мостикам», но в разгар лета это выглядело недурно и вполне уместно.
– Ты меня вообще слушал?!
– Прости, задумался. – Честно ответил я, оторвав взгляд от этой красоты. Учиться, да и работать здесь наверняка одно удовольствие. Я всегда мечтал побывать «во дворце», а тут как бы не лучше… – Слишком впечатлился величием этого места. Не могла бы ты повторить?
Хельга вздохнула, а я уловил смесь эмоций, которую расшифровал как «с него/них нет смысла требовать/ждать». Видимо, во мне настолько ярко отпечатался образ простолюдина, что в мыслях девушки я от этого понятия оказался неотделим. Ну а прослушанная речь окончательно всё увязала в один пучок.
Неприятно, но не критично: мне с ней не детей крестить, а на учёбе и работе мы уж как-нибудь разберёмся.
– Нас встретит один из старших преподавателей с преподавателями-сопровождающими, после чего согласно регламента проводит на ближайший подходящий полигон. Там ты под запись продемонстрируешь… – Хельга хмыкнула. Ну и любит же она это дело… – … свои способности, после чего пойдёшь оформляться в ректорат. Растекаться мыслью по полотнищу я второй раз с тобой не буду, так что как-то так.
– А по каким критериям выбирают полигон?
– С учётом приблизительного разрушительного потенциала псиона. В твоём случае подойдёт ближайший малый полигон…
– Не подойдёт. – Я покачал головой, поймав вопрошающий взгляд девушки. – Я так и не успел рассказать о том, что я могу работать не только с мыслями и эмоциями. Понимаешь, когда я пробудился, меня готовилась сожрать тварюка из другого мира, перед этим выпотрошившая моего друга… и я её слегка перемолол в пыль. И облака разогнал вместе с этим.
– Ты ещё и аэрокинет?!
Что ж, судя по эмоциональному отклику придерживаться правды оказалось решением как минимум не самым худшим.
– Потом я расплавил смартфон друга, с которого звонил в службу спасения, подумав, что уж лучше мне ни в чём не быть замешанным. Я же планировал отсидеться и понять, что я вообще могу и что дальше делать, прежде чем идти сдаваться какой-нибудь академии. Остальное я не пробовал, но подозреваю, что я в каком-то смысле универсал…
– Покажи! – Хельга вытащила из кармана курточки свой смартфон, сунув его прямо мне в руки. – Расплавь его!
– Серьёзно? – Я взвесил в руке устройство последней модели, по всей видимости ещё и лимитированное. После чего вернул его хозяйке… и щёлкнул пальцами, заставив небольшой камешек на гранитных плитах прыгнуть ко мне в руку. Мгновение на то, чтобы разогнать сознание и сконцентироваться на пространстве вокруг себя и вокруг руки в частности, и вот уже я готов экспериментировать. Немного выжидаю, но Хельга меня не останавливает – лишь продолжает наблюдать, да нервно сжимает в руке свой смартфон, на дисплее которого высвечивается контакт того самого Виктора Васильевича, судя по фото – аккуратного, крепкого мужчины с бородкой и закрученными тонкими усами…
Открываю взгляд от смартфона и плотно обтянутой тканью груди девушки, и начинаю аккуратно действовать, попутно удивляясь той уверенности, что наполнила меня при одной лишь мысли о грядущих манипуляциях. Это было совсем не как в первый раз, ибо сейчас я почувствовал невероятное воодушевление пополам с неистовым желанием действовать. А уж после того, как я воздушным потоком подбросил и поймал, а после и заморозил камешек в своей ладони, всё тело охватило странное и приятное ощущение. Я словно обновился, стал настоящим собой…
Стал тем, кем и должен был быть.
Следом за криокинезом я поджёг камешек, расколол его надвое электрическим разрядом, растёр в порошок, управляя самой материей, а после заставил эти частички светиться. Немного подумав, я понял, что этим репертуаром пока и стоит ограничиться. Я прекрасно понимал устройство мира, но точно сказать, что попытка телепортировать вещество из точки в точку не вызовет детонацию непредсказуемой мощи не мог. Но чисто теоретически… Нет, к чёрту! Не хватало ещё убиться, поверив в то, что мне ясны и понятны все существующие физические процессы. Я на словах-то ничерта не смогу объяснить, чего только что сделал, так как это понимание – не наука, а чистое знание, без формул и терминов.
Мысленно похвалив самого себя, я вернул сознанию стандартную скорость работы и обратил взгляд на Хельгу, предварительно позволив светящемуся песочку ссыпаться на землю.
– Ну как?
– После этого ты обязан на мне жениться! – Глаза девушки опасно блеснули, а я поперхнулся, силясь разглядеть хоть в её глазах, хоть в эмоциях столь желанный сейчас отголосок шутки.
Но этого не было.
Совсем не было.
Млять?..
Глава 3. Невиданная щедрость.
– Это, конечно, заманчивое предложение… – Я демонстративно окинул девушку взглядом, дабы ненароком не задеть её самолюбие. – … но мы знакомы час-полтора от силы.
– Помолвка с последующей свадьбой дадут тебе невероятные для простолюдина привилегии! Положение, деньги, доступ к ресурсам моего рода, крепкий тыл…
Я поднял руки в останавливающем жесте.
– Я всё это понимаю, но такой вариант не примет моя мужская гордость. Если захочешь, вернёмся к этому разговору через несколько месяцев. А пока – хватит, хорошо? – Я ничего не мог поделать с тем, что нелепые попытки Хельги меня заинтересовать лишь укрепляли сложившийся в моих глазах образ одарённого могучей силой и невероятным разумом, но всё-таки ребёнка. Да и поступать так, как не хочется самому я более не собирался. Хватит, первые двадцать лет жизни таким образом уже измазал в дерьме. Дальше обойдёмся без этого, пусть даже придётся попетлять и, возможно, потянуть время. – Ты, кстати, дозвонилась…
Тихо чертыхнувшись, Хельга бросила на меня сердитый взгляд, прикусила губу и, приложив к уху смартфон, начала поспешно, постоянно сбиваясь объяснять, что я за зверь такой и чего она не сказала в прошлый раз. В какой-то момент по другую сторону провода даже воцарилась тишина, завершившаяся чередой громогласных, и, судя по тону, не терпящих неповиновения приказов.
– Приведу. Как можно быстрее. Да, транспорт найдём. Пятнадцать минут?.. – Последовал ряд уточнений, но конкретики я, опять же, не разобрал. – Сделаю, Виктор Васильевич! Артур!
– Двес… двадцать лет уже Артур. – Я деловито кивнул. – Что-то поменялось?
– Многое. Сейчас сюда подъедет автомобиль, и нас доставят на полигон «Альфа». Туда же прибудет и комиссия, так что нам лучше поторопиться и оказаться на месте вовремя. – Параллельно с этой небольшой речью Хельга, одной рукой перебирая волосы на макушке, второй активно взаимодействовала со смартфоном. Такси, что ли, заказывала?..
Шутки шутками, но менее чем через три минуты рядом с нами действительно остановился кабриолет, внешне напоминающий некоего франкенштейна, в основе которого оказался один из ретроавтомобилей ещё тех времён, когда до псионов оставалось где-то шестьдесят лет. Отсутствующая крыша, диванчики вместо нормальных кресел, руль-баранка, на которую водителю в столь же старомодном костюме приходилось налегать всеми силами… В какой-то момент я понял, что это даже на франкенштейна не тянет, так как сия повозка допотопных времён не взболтала нас только потому, что дороги на территории академии были дюже какие хорошие. Но опыт передвижения на музейном экспонате оказался, конечно, крайне интересным. Ещё бы иметь возможность насладиться самой поездкой, а не раздумьями касательно предстоящей процедуры.
Да, я сознательно решил не скрывать основную массу своих возможностей. Первая причина – мне нужны были тренировки, организовать которые скрытно я, с учётом природы своих новообретённых сил, не смог бы. Вторая по порядку, а не по значимости причина – это статус или, что вернее, положение в обществе. Стать даже «просто» псионом-менталом очень почётно, но ничего сверхвыдающегося. Будут деньги и будет служба, но я то хотел иного! Познавать мир и наслаждаться жизнью по меньшей мере, а обеими этими вещами заниматься куда проще, если на тебя смотрят с уважением… или страхом. И не считайте меня злодеем! Я просто рассматриваю все варианты того, как можно наилучшим образом устроить свою жизнь.
Что до проблем, то будем честны: я так себе лицедей, а сокрытие сил – это лицедейство и есть. Смогу ли я проигнорировать угрозу кому-то из тех, кто по итогу станет мне другом? Не раскроюсь ли, когда сам окажусь в опасном, безвыходном без других направлений псионики положении? Не было ли там, где я уже спалил свои силы, каких-нибудь камер? И не на месте своего «пробуждения» ли я посеял телефон, который, между прочим, на меня-настоящего оформлен?
Ответ на эти вопросы един: а чёрт его знает.
Таким незамысловатым образом мы с вами и пришли к необходимости полноценной легализации. А уж что из этого получится – покажет только время.
Выгружали нас на краю лесополосы и рядом с солидным каменным трёхметровым забором, единственным видимым проходом через который служили здоровенные кованые ворота. Рядом с последними уже были припаркованы такие же, как и наш, автомобили, неподалёку от которых стояли люди при полном параде. Девять человек, включая Виктора Васильевича, опознанного мною по той фотографии профиля в смартфоне Хельги. В жизни мужчина внушал ещё сильнее, ибо был он не ниже меня, но заметно крепче и шире в плечах. Добавьте к этому не в пример мужественно смотрящиеся тонкие завитые усы и аккуратную бородку на грани с густой щетиной – и получите цельный образ властного, волевого и уверенного в себе человека.
– Быстрее, чем я ожидал. – Виктор Васильевич при нашем приближении широко улыбнулся, протянув мне могучую руку. Я её тут же пожал, не забыв, впрочем, поприветствовать всех присутствующих.
– Здравствуйте, господа. Артур Геслер.
– Виктор Белосельский. Ответственный за работу со студентами, псион пятого ранга. – Дальше поочерёдно представились вообще все члены впопыхах собравшейся комиссии, имена которых я хоть и запомнил, но в памяти их образы отпечатались постольку-поскольку. – Хельга, то, о чём ты сообщила по телефону…
– Артур, продемонстрируй ещё раз, пожалуйста. – Попросила аловласка, в присутствии своего кумира и членов комиссии ставшая куда как более смирной. В основном в плане тона, ибо иного она себе и до того не то, чтобы позволяла. Если мыслей не считать, хех.
– По ощущениям я способен на много большее в плане масштабов. Так, на всякий случай говорю. – Хмыкнул я после аналогичной предыдущей демонстрации.
– Весьма, весьма… – Виктор Васильевич задумчиво покивал. – Что ж, раз со знакомством и удовлетворением первой волны любопытства самых недоверчивых покончено, предлагаю проследовать на сам полигон для проведения более объективных экспериментов.
За воротами засуетились мною прежде незамеченные охранники, всё так же снаряжённые по высшему разряду, и совсем скоро мы, оседлав автомобили, проехали на территорию очень уж просторного полигона, разбитого на несколько секций. И если поначалу я не понимал назначения странных «бассейнов без воды», стенки и дно которых были выполнены из армированного бетона, то чуть позже, когда эти самые «бассейны» пошли уже глубиной в полтора десятка метров, резко всё осознал. Действительно: где это видано, что б полигоном для людей, порой скрывающих в себе разрушительную мощь артбатареи, называли просто засыпанную песком площадку?
Вот только все эти ямки комиссии не приглянулись, и ехать пришлось до массивного строения, напомнившего мне вытянутый колизей. Тут разве что стены были пониже, да материалы – покрепче. А в центре всего этого безобразия обнаружился очередной «бассейн», но уже глубиной в два десятка метров, с укреплёнными неведомо какими сплавами стенами и, подозреваю, активными системами предотвращения всяких нехороших вещей.
– Гарнитура. – Мне вручили основательный такой наушник, который я, ничтоже сумняшеся, сразу натянул на голову. – Мы в любом случае будем тебя слышать, но так звук будет гораздо лучше. Лифтов нет, а лестницы находятся здесь, здесь, здесь…
Всего мне указали на шесть полноценных площадок для спуска и подъёма, а «бонусом» шли аварийные лестницы, разбросанные по всему периметру углублённой арены. Не могу сказать, что такое решение – верх безопасности для неопытного псиона, который себя там может засыпать к чёртовой матери или вообще расплавить весь металл и заживо замуроваться в формате спёкшейся в угли курочки, но профессионалам виднее.
Надеюсь…
Уже оказавшись на дне этого котлована я понял, насколько это много: двадцать, чёрт подери, метров, плюс стены самого «колизея». Отсюда и видны-то были только овал голубого купола, да поблескивающие красными светодиодами камеры. Напрямую на меня смотреть выбрался только мужчина в чёрных очках и строгом классическом костюме, которого я ощущал своей «псионьей чуйкой», так что простым человеком он точно не был. Оно и логично: а ну как я отчебучу чего и с собой уважаемых членов общества заберу? А тут как бы и профессионал, – надеюсь, – который как минимум выживет сам, а как максимум сохранит меня в первозданном виде.
– Итак, Артур… – Эхом разлетающийся по котловану голос Виктора Васильевича был спокоен и собран. При этом его слова дублировались в гарнитуре, что было не то, чтобы очень комфортно. – … здесь и сейчас тебе нужно выполнить ряд задач настолько точно, насколько только возможно. Главное – не переборщи с силой воздействия. Если что, продемонстрировать удаль молодецкую можно всегда, а вот собраться обратно из горстки пепла или кучки фарша – уже нет. И Георгий может и не успеть тебя спасти. Помни об этом.
– Логично, Виктор Васильевич. С чего начнём? – Я окинул просторы «арены» взглядом, акцентировав внимание на расположенных практически рядом с моей позицией странного вида пирамидках. Явно металлические, они отличались размерами и оттенками, но располагались на одинаковом расстоянии друг от друга. Были тут и метровые экземпляры, был и пятиметровый великан. Совсем мелкой мелочи я не наблюдал: видимо, на этот полигон не выделяющихся силой псионов не водили. Или в моём случае вытащили именно такие снаряды?
Любопытно, но в целом – не важно.
– Начнём с телекинеза. Видишь пирамиды перед собой? Подними самую левую на высоту двух метров, после чего повращай её по часовой стрелке на протяжении десяти секунд. Справишься – переходи к следующей. Каждая пирамида весит вдвое больше предыдущей, минимальный вес – одна тонна.
– Какая прелесть. – На мелочи тут размениваться было не принято, и я, собравшись, вытянул область контроля своего разума к первой пирамиде, под конец, на расстоянии десяти метров, ощутив какое-то странное напряжение. Но его пока отложим в сторону, меня тут пирамиды некрученные ждут, да и оценивают меня не за красивые глаза, а за дело.
Всесторонне восприняв эту не в пример здоровую гирю и убедившись в том, что к полу она не прикручена, инициирую воздействие по аналогии с мелкими камешками. Пирамида взлетает сначала на пять метров, но я быстро всё исправляю и фиксирую высоту на двух метрах плюс-минус. Напряжение… есть, но не самое значительное. Можно сказать, что жонглирование камешком размером в сантиметр было не менее напряжным, так как там требуются значительно более тонкие манипуляции. Но сразу пирамидку бросать я не стал, отвращав её, как и было сказано. Следом пошла вторая, за ней – третья, четвёртая, пятая, шестая…
Последний «грузик» массой в шестьдесят четыре тонны был мною так же без особых проблем прокручен, после чего я решил сымпровизировать, подхватив сразу все пирамиды. И уже здесь у меня чуть пупок не развязался: контролировать столько тяжёлых объектов разом оказалось задачей невразумительно тяжёлой даже для ускоренного сознания. О чём я тут же и сообщил, но лишь после того, как все пирамиды отвращали положенную им норму.
– Это должна была быть следующая проверка, но мы тебе её засчитаем и так. Как самочувствие? – Голос Виктора Васильевича меня малость отрезвил, так что я отлип от попыток дотянуться до чего-то, расположенного от меня дальше, чем на расстоянии в девять целых и шестьдесят семь сотых метра. И не получалось же!
– Отличное. Но есть нюанс. – Перебивать требованием поведать об этом нюансе меня никто не стал, так что я спокойно продолжил. Люблю цивилизованное общество взрослых людей! – Я не могу воздействовать на объекты, расположенные более, чем в девяти с половиной метрах.
– Совсем? – В голосе ответственного за студентов прозвучало нешуточное недоумение.
– Абсолютно. В пределах этих границ всё прекрасно, но дальше – как отрезает. – Мелькала мыслишка-то, что я чуть ли не Бог во плоти? Мелькала! Вот и обломилось всё, возможно, непреодолимым или с трудом преодолимым ограничением на дистанцию моих воздействий. Хотя бы составляющую, отвечающую за восприятие это ограничение обошло стороной – и то хлеб: оценивающих мои успехи людей я чувствовал прекрасно, а располагались они на расстоянии в восемьдесят метров плюс-минус.
– Продолжаем проверку. – Молчание длилось недолго, всего секунд так пятнадцать, так что я даже расслабиться не успел. – Следующий на очереди – пирокинез…
И я стал жечь, завершив этот этап проверки созданием сферы высокотемпературной плазмы, после применения которой «по назначению» мне пришлось поспешно переходить в раздел криокинеза, дабы заморозить расплавленную пирамидку и охладить воздух вокруг себя. Аэрокинез, магнитокинез в простейшем проявлении, – магниты и электрические разряды, – и гидрокинез позволили себя продемонстрировать с меньшими последствиями для полигона, но вот намучался я знатно. В конце второго круга, – а повторять я эти упражнения должен был до состояния, близкого к отказу, – у меня начала болеть голова, а в конце четвёртого я официально запросил пощады, ибо день на этой прекрасной ноте к концу ещё не подошёл. Да, наступил вечер, но из академии до дома мне ехать минимум полтора-два часа.
Если подытожить, то я был способен во всём, кроме биокинеза, который не давался мне от слова совсем. Ну и контролировать свои воздействия я мог только на расстоянии девяти с половиной метров от себя. Дальше эти самые воздействия переставали поддерживаться моим разумом, и существовали на том, что было уже в них заложено. Именно так я «потерял» первый шар плазмы, который на радостях проплавил в самой маленькой пирамидке солидную дыру. Своего рода шаровая молния, но, как оказалось, с большим, нежели обычно, разрушительным потенциалом. И все эти явления я понимал с тем лишь уточнением, что объяснить ничерта не мог. Сказывалось отсутствие полноценного образования, которое я надеялся всё-таки получить в академии. Ведь и учились, и служили «студенты» бессрочно, так что во времени я был ничуть не ограничен. Как и в возможностях, со своим-то разумом.
– Прекрасная работа, Артур. – Виктор Васильевич первым подошёл ко мне, крепко пожав руку. Остальные члены комиссии что-то увлечённо друг с другом обсуждали, размахивая планшетами и то и дело бросая на меня взволнованные взгляды. Очевидно, я их впечатлил. Но очень надеюсь на то, что не до уровня «а давайте запрём его в лаборатории на благо Российской Империи?!». – Вижу, что ты немного устал…
– Спасибо, Виктор Васильевич. А про усталость – это ещё мягко сказано. Денёк выдался… – Я криво усмехнулся. – … очень насыщенным. А ведь мне ещё и домой добираться…
– Ни в коем случае! – Мужчина почти воскликнул, и при этом был донельзя серьёзным. – В ближайшее время, уж извини, тебе с территории академии выходить нельзя. Сейчас ты представляешь слишком большую угрозу для окружающих. Потому мы поселим тебя здесь, в «общежитии».
– А там я, хотите сказать, не буду никому угрожать? А как же другие студенты?.. – В моей памяти всплыло общежитие училища, в котором мне довелось скоротать часть юности. Здание высотой в двенадцать этажей с восемью десятками комнат на каждом, и чёрт знает сколько учеников, набившихся в этот муравейник. Если с необученным псионом что-то пойдёт не так, например, посреди ночи, то последствия могут не понравиться никому.
С другой стороны, вполне очевидно, что уж здесь-то, для элиты элит, условия предоставлены получше.
Но по прошествии двадцати минут, когда меня довезли на том же «такси» до места, я признался самому себе, что ТАКОЕ нельзя было предположить даже в самых прекрасных снах. «Общежитие» представляло собой целый ученический посёлок, а «комнатами» здесь были коттеджи. Здоровенные и трёхэтажные, они, казалось, во всём пытались подражать «большому брату» – самой академии, представляющей из себя чуть менее роскошный и более функциональный дворец. Даже заинтересовавшие меня мостики здесь были, да и колонны…
Про то, что в одном таком домике можно было разместить десятка два человек без каких-либо неудобств я, пожалуй, говорить не буду. А вот о прислуге, суетящейся вокруг здания и, видимо, приводящей его в порядок, сказать точно надо.
– Хельга, а поскромнее жилья здесь нет?
Мне действительно не хотелось даже просто ночевать в такой громаде, не то, что жить.
