скачать книгу бесплатно
Я не могла его убить. Я хозяйка «Отеля для Призраков», а не добиватель раненых на поле боя. Но тут подоспел Ник…
Пробираясь через тела, он схватил старика и резким движением выдернул его наверх. Его тело вздрогнуло пару раз и замерло.
Улыбка коснулась его уст, давая свободу душе.
– Спасибо, друзья мои! – услышали мы тихий голос, и старик отправился на небо вслед за своей любимой женой.
Две девочки обнимали друг друга и умоляюще смотрели на меня.
– Мы хотим остаться вместе! Пожалуйста!
Но это было невозможно! Одна из них была жива, а вторую я взяла за руку и потянула к себе. Их тела разъединились, и та, что осталась, вошла в своё тело.
– Она не будет жить, забери её! – настаивал Ник, показывая мне на раненую девушку.
– Не могу, ты же видишь, она ещё жива. А вдруг её спасут?
– Не спасут! Посмотри на неё. Где в этом месиве можно зацепиться за жизнь? За какой орган?
Ник иногда пугал меня своей резкостью в выражениях. Я видела, что юная девушка долго не протянет, но поделать ничего не могла.
Всё это время я держала за руку её подругу, и не выдержав напряжения, она упала мне на грудь и разразилась рыданием.
– Всё будет хорошо! Вот увидишь! Нет ничего страшного в смерти, тем более, когда она уже случилась.
Мы же разговариваем с тобой, а это значит, что у твоей души тоже есть жизнь, и она не такая уж не интересная, как может показаться вначале.
Ты пойдёшь со мной, в мой дом. Там у тебя появятся друзья и новые интересы, и ты ещё встретишься со своей подругой, но чуть попозже.
– Обещаете?
– Обещаю!
Её я тоже передала на попечение Петру. И остался всего один персонаж, но какой!
Его тело находилось под грудой других, и маловероятно, что его когда-либо опознают. И не по тому, что оно было изуродовано больше остальных, а потому, что этого человека уже давно не существовало в списках живых.
Наше общество устроено так, если ему выгодно, то ты живёшь, а если нет, если твоя персона, как бельмо в глазу, как незаживающая язва на теле или укор государственной совести, если такое понятие существует, тогда тебя выбрасывают вон, вычеркивают из списка, выкидывают из жизни.
У мёртвого тела не было ни ног, ни рук. Рукава рубашки и брюк были скатаны и защеплены булавками, чтобы не болтались понапрасну…
Тело было пристёгнуто ремнями к деревянной дощечке с прикрученными колёсиками, снятыми с детской прогулочной коляски, а на груди несчастного висела табличка:
«Помогите инвалиду войны».
И ещё… Кое-что оставалось нетронутым смертью, оно находилось между мирами, как дань уважения этому человеку – медаль Героя на его гимнастерке. Настоящая, боевая, омытая кровью солдата и благословлённая выжившими товарищами, выжившими в бою.
Его дух завис в сторонке и радостно рассматривал своё новоиспечённое энергетическое тело, с руками и ногами, в красивом парадном мундире десантника с эполетами.
Бравый солдат с широкой, доброй улыбкой, и просто – молодой, красивый парень.
– Как вас зовут? – спросила я.
– Серёжа! А вас?
– А меня, Варвара. Можно, просто, Варя. Как вам нравится, мне всё равно. Позвольте пожать вам руку, если вы не против.
– Нет, я не против! – усмехнулся он. – Очень даже – за! Вы такая красивая, Варенька.
Он взял мою руку в свою, и я почувствовала тепло, живое человеческое тепло.
Этот парень так много не дожил, не долюбил и погиб по глупости, задохнувшись под горой окровавленных трупов.
Эта картина не была для него ужасающей, он привык к подобным зарисовкам, но я больше не могла здесь находиться.
Начали подтягиваться спасатели, и я поспешила выйти из вагона.
Дома мы были через минуту, и всё благодаря Нику. Его способность к передвижениям в пространстве давала мне возможность попадать в нужные места и возвращаться домой за считанные секунды.
Сегодня я была на пределе. Меня вырвало несколько раз, и я рухнула в кресло совершенно без сил. Ник принёс горячего сладкого чаю, и мне значительно полегчало.
Наши новые постояльцы жались к стене и чувствовали себя неуютно.
Девчоночка плакала, а Серёжа, обняв её за плечи, шептал ей на ушко слова утешения, но время от времени посматривал в мою сторону серьёзным, напряжённым взглядом.
Равиль стоял поодаль и тоже смотрел на меня. Сегодняшний день не окончится никогда…
Долги давили на грудь, и я встала и направилась к Равилю.
– Поедем к твоей маме, отвезём ей мандарины?
– Конечно, но как мы ей скажем, что я умер? Ведь она этого не переживёт?
– А мы не скажем. Просто навестим и передадим от тебя гостинцы, а там видно будет.
– Хорошо!
– А можно мне с вами? – попросила плачущая девочка. – Там моя подружка, она ещё жива. Была жива.
– Можно. Я была не в состоянии спорить с ними. Через несколько минут мы были в больнице.
Главадевятая.
Долги…
В институте Склифосовского царил хаос…
Кареты скорой помощи прибывали в огромном количестве, и у приёмного отделения выстраивались в длинную вереницу.
Шум сирен и свет мигалок, крики врачей и стоны раненых. Но страшно не было.
Похоже, что я привыкла. Привыкла к боли, к страху, к леденящим кровь картинам из фильмов ужасов, которые кто-то по случайности перенёс в реальную жизнь.
Пётр проходил сквозь эту очередь, ища нужную нам девушку.
Вынырнув из десятой по счёту машины, он помахал нам рукой.
Врач открыл нам двери, пристально глядя Нику в глаза. Казалось, что он не дышал и не моргал, но при этом делал всё чётко.
Девушка, что лежала на каталке, почти не дышала. Простыня, которой она была укрыта, впитала в себя почти всю кровь из её многочисленных ран и стала чёрной, и лишь крошечный уголок, что прикрывал ей ноги, сохранил первоначальную белизну.
– Доктор, как вы оцениваете её состояние? – спросил Ник.
– До приёмного отделения недотянет.
Врач скорой махнул рукой и заплакал. Видимо, гипноз действовал на него слишком расслабляюще, и мне показалось, что он сейчас рухнет под колёса машины. Я поддержала его и посадила на место санитара.
Последний вздох, тяжёлый, прерывистый… Её тело вздрогнуло последний раз, и…
Конец!
Конец земной жизни. Но мы были готовы помочь ей начать жизнь новую – жизнь после жизни.
Её душа отделилась от тела и зависла на мгновение параллельно ему, затем она приподняла голову и, перевернувшись в воздухе как акробат, встала напротив нас.
– Подружка моя, любимая!
Она бросилась к нашей плачущей гостье, и девочки крепко обнялись. Их лёгкие оболочки, войдя друг в друга, стали единым целым.
– Отпусти её, – шептал Ник, прислонившись к моей щеке. – Расторгни договор и отпусти обеих. Они свободны. Их ничего не держит на этой земле.
Я понимала, что он говорит правду. Им не нужен «Отель для Призраков», чтобы попасть на небо, они готовы уйти туда прямо сейчас, но с одной из них я уже заключила контракт. Что же теперь делать?
– Есть способ! – вмешался Пётр.
– Какой? Говори же!
– В прошлой твоей жизни был подобный инцидент. Думаю, что не будет проблем, если ты расторгнешь этот договор по её просьбе и прочитаешь заклинание:
Расторгаю договор между мною и тобою. Душу чистую, непорочную в небо отпускаю, Ангелам душу твою вверяю…
– И всё?
– А что ещё?
Ах, совсем забыл. По тобою же придуманным законам отпущенная душа может взять с собою провожатого, по своему усмотрению. И главное условие, душа не может пребывать на земле больше суток. Именно в течение этого срока возможно расторжение договора, не дольше.
– Итак, девочки, вы хотите уйти на небо вместе?
– Да! – хором ответили подружки.
Они смотрели на меня счастливыми глазами. Смерть больше не волновала их, не беспокоила. Они хотели уйти на небо, а я была готова их отпустить.
Прочитав заклинание, я взмахнула рукой, и они стали подниматься к облакам. Медленно, паря над городом, над миром, над планетой Земля…
– В добрый путь! – прошептала я, но, посмотрев на Равиля, поняла, что не все дела на сегодня сделаны. И, пожалуй, осталось одно, но самое сложное и неприятное.
В палату пустили только меня, ну и призраков, конечно.
Ник остался в приёмном отделении и был очень недоволен этим:
– Как спасать всех, так Ник, а как старушку навестить, так лишний! Что за жизнь?
В комнате с задёрнутыми шторами было тихо и сумрачно, на кровати у окна лежала пожилая женщина и смотрела в потолок, а рядом с кроватью, на стуле, сидело странное существо. Сначала я подумала, что это призрак, но когда это существо взглянуло мне в глаза, я вздрогнула. Чёрные, бесформенные одежды прикрывали всё её тело до самых ног и открывали лишь ту его часть, где горели бездонные глаза.
Но эти глаза не были человеческими.
Две чаши без дна, как чёрные дыры в глубинах космоса, с сияющими звёздами – вдали. Они смотрели на меня пристально, заманивая, затягивая меня в свои сети…
Они не были ни добрыми, ни злыми, лишь холодный свет излучали огни, горящие внутри них, а ещё в них была печаль. Простая, человеческая печаль, что гнетёт наши души, что не даёт нам жить с радостью и любовью.
Почти скелет, она вытащила из-под складок одежды свои пальцы, машинально пригладила длинные седые волосы, выбившиеся из-под капюшона, и поспешила заправить их обратно, видимо смутившись их неопрятности.
– Жду вас давно. С самого утра.
Её голос был хриплым и в то же время – мелодичным, даже ласковым.
Так отчего вы задержались? Делали мою работу? Нехорошо!!! – она затрясла головой в знак недовольства. – Давно хотела с тобою познакомиться, Варенька. Так что ты там встала, в землю, что ли, вросла? Иди сюда, поболтаем. Да не бойся, дурёха, не обижу.
Я подошла к соседней кровати и села на неё, крепко вцепившись руками в резную спинку.
– Я же сказала – не бойся. Чего дрожишь? Страшно тебе?
– Не страшно! С чего это мне должно быть страшно ?
– Смерти не боишься?
– А чего Вас бояться? Вы же не за мной пришли, а даже если и за мной, так и это – не страшно. Пожила немного и хватит с меня.
– Молодец, находчивая. Ну, коли ты меня не боишься, значит подружимся. Я смелых уважаю! Я ведь и отца твоего знаю, хороший Ангел смерти, только вот безответственный. Уж больно любит правила нарушать. Хотя, что греха таить, мы с ним из одного теста леплены. Так что, можешь считать, что мы с тобою – родня, хоть и дальняя.
Смерть рассмеялась мне в лицо и хлопнула по плечу своей костяной рукой. Это плечо потом долго не давало мне уснуть, всё ныло да иголками покалывало.
– Так, а что вы меня ждали, разговор какой, или так, познакомиться? – вконец осмелела я и начала задавать вопросы.
– А что ждала-то? Есть у тебя кое-что, принадлежащее мне. А вернее, не у тебя, а в этой палате и в этой больнице.
Я бы забрать хотела, да ты не позволяешь. Вот и жду, время теряю, а оно, ох как недовольно.
