скачать книгу бесплатно
Выпущу, пусть полетает по миру.
Пусть насладится последним полётом.
Девушка, ты сумасшедше – красива.
Только так страшно – потеря свободы.
Ветру то что? Он сейчас растворится,
Спрячется где-то в растрёпанных ивах.
И притаится – бродяга несносный.
Я же, пропал, я влюбился, я сгинул.
А вместо музыки – надежда…
Я по утрам пил чай – один.
Вприкуску – мятая газета.
Я был, или почти – не был.
Я пел шансон, теряя лето.
Я мял мечту свою, в карман.
На нотной, старенькой бумаге.
Я написал себе – романс,
Про то, что мы с тобою рядом.
Про то, как падал первый снег,
На наши губы, в поцелуе.
Про то, что ты красивей всех,
И лишь одну тебя люблю я.
Про то, как ночь……и снова ночь.
Что волосы твои до дури,
Оставят на подушке след,
И я его опять целую.
Я напишу тебе – романс.
Я напишу такую песню,
Где вместо слов – весны дурман,
А вместо музыки – надежда.
Саксофон
Саксофон устал, он почти как я – безнадёжно стар.
Лишь осенний дождь, обронив слезу – эту тайну знал.
Помутневший дым крепких сигарет —
заслонил луну.
Пьяный без вина, от своей тоски я домой иду.
Наступает дождь, этот глупый дождь, на мою мозоль.
Друг мой саксофон, разделить готов со мною эту боль.
Я зашёл в кафе, что манил к себе – вспышками витрин.
Саксофон и я, столик на двоих – всё, что я просил.
Но сказал бармен – Поиграй нам блюз, старый музыкант.
И сказал мой друг, старый саксофон, что пора играть.
Этот тихий блюз старого кафе растворяет сон.
Понял я, что жив, и не очень стар, и в тебя влюблён.
Улыбнулся я, улыбнулась ты, и вошла в кафе.
Столик на двоих. Друг мой, извини. Я вернусь к тебе.
Саксофон устал, он почти как я – безнадёжно стар,
Но способны мы старость отложить, для своей мечты.
Что ты молчишь?
Что ты молчишь?
Глаза потупила под тяжестью ресниц.
Что ты молчишь?
Я так спешил, старался.
Уселся здесь, готовый даже петь,
Чтоб с музыкой моей в тебя ворваться.
Чтоб с губ твоих сорвать немой ответ.
Могу ли я надеяться на счастье?
Как близко я могу взглянуть на свет?
Что даришь ты другим, чтоб удержаться,
Чтоб быть царицей и богиней – здесь.
Позволив образом твоим им —
наслаждаться.
Конечно, я ничто.
Я просто трубадур, с простой сибирской
песней.
Я ветер, что в Москву принёс лишь пару
снежных бурь,
И те растаяли с жарой, почти уж летней.
Я облака в далёкой вышине,
Чьи мягкие тела на жизнь и не способны.
Я вечер, что ронял на узенькой тропе,
Полоску света от звезды неброской.
Я твой!
Но ты опять молчишь.
Меня в толпе почти не замечаешь.
И даже мой последний крик любви,
Как это шоу – ты воспринимаешь.
Что ты молчишь?
Ты ждёшь, что я спою?
Ты хочешь знать, на что же я способен!
Тогда, прошу, тебя, любовь моя, прошу!
За всех богинь земных, мои слова до боли,
Послушай эту песню о любви.
И уж тогда решишь, чего же я достоин!
«Я плакала о ней, печалилась, прощалась …»
Я плакала о ней, печалилась, прощалась…
Молилась, с одиночеством венчалась…
Но никому не надо знать о том,
Что этим чувством просто наслаждалась,
Всю жизнь свою оставив на потом…
Сиреневый туман
Стоял сиреневый туман.
В дурман сирени был закутан.
Я был, увы, ни трезв, ни пьян,
Чуть-чуть влюблён
Или весной твоей закутан.
Я раньше многого не знал.
Не слеп, но многого не видел.
Я думал за окном – февраль
И тихо это ненавидел.
Похожесть лиц, списав на сон,
