скачать книгу бесплатно
– Почему? – Мельник на секунду оторвал взгляд от дороги и посмотрел на Беллу.
– Смотри на дорогу, – попросила она и ответила на его вопрос: – Потому что первый шаг пойдет от меня же самой. Я либо преувеличу свой талант, преуменьшив чей-то, либо наоборот. Понимаешь? Это скорее твое дело – наблюдать, изучать, сравнивать.
– Так ты не знаешь методов работы Ли?
– Гипноз, иглоукалывание. Но в основном мануальная терапия: банки, массаж.
– Но его методы лечения эффективны или нет?
– Не знаю.
Мельник покачал головой.
– Но хоть что-то о нем говорят в ваших кругах?
– Мой круг – это я и мои пациенты.
– В таком случае откуда ты вообще узнала о Ли?
– От пациентов.
– И что они говорили?
– Не помню.
– Как насчет утреннего кофе?
– Перебьешься.
Возле дома Белла дала Мельнику адрес хиропрактора Зиновия Шмеля.
Зиновий Шмель – 49 лет, ниже среднего роста, с бычьей шеей и могучими руками гориллы. Он долго и тяжело дышал, выслушав вопрос журналиста. Сам Павел объяснил свой утренний визит так: он пишет статью о всех ведущих экстрасенсах и целителях города. В статье он отразит…
Шмель плохо слушал, долгим взглядом он окидывал жилистую фигуру репортера, думая, почему тот пришел не с жалобой на позвоночник. Он бы скрутил сейчас посетителя, перебрал могучими руками все позвонки – и вылечил, заработав при этом денег. Пусть даже журналист здоровый!
Как и Белла, Шмель повторил за Павлом вопрос:
– Алберт Ли? Целитель? А кто же я, по-вашему?
Репортер пожал плечами.
– Я понимаю вас, – отозвался Шмель. – Вот из-за таких «целителей» и меркнут имена настоящих кудесников медицины. Вы спросили меня, кто такой Ли. Я вам отвечу так: много еще на свете проходимцев, прикрывающихся какими-то там разработками и учеными степенями. Вы думаете, что Зиновий Шмель не наводил о нем справок? Напрасно. Конечно же, личность Ли ничтожна, чтобы загородить свет, идущий от настоящих целителей. Но – подрывается вера и авторитет. Это печально. Я наводил о нем справки, – гордо повторил хиропрактор. – У меня огромные связи в управлении госбезопасности. Кое-кому там было жарко от моих рук! Я многих поставил на ноги.
Довольно бесцеремонно отослав в коридор вошедшего в кабинет пациента, Шмель продолжил:
– С одной стороны, хорошо, что Ли вообще существует, в своей статье вы сможете отделить белое от черного, провести резкую черту, за которой останется эта бездарность, о которой вы собираетесь писать. – Шмель ненадолго задумался. – Давайте сделаем вот что. Сейчас я проведу лечебный сеанс, и вы сможете воочию убедиться, кто и что Зиновий Шмель. После этого вы не захотите встречаться ни с одним целителем. Войдите! – громко крикнул он, повернув голову к двери.
Лет 50 мужчина, раздевшийся до пояса и снявший ботинки, был немедленно распластан на холодной кушетке. Он жаловался на поясничные боли.
– Болит вот здесь. – Он непостижимо вывернул руку, показывая область спины повыше копчика.
– Я вижу, – резко осадил его Шмель. – Болит у вас там, я знаю, но причина гораздо выше. Вот здесь.
Он внимательно разглядел позвоночник больного и надавил большим пальцем в середину спины. Пациент взвыл.
– Скоро я поставлю вас на ноги, – пообещал хиропрактор и вызвал ассистента – высокого и могучего парня.
Тот, не говоря ни слова, согнул больному ногу в колене и до хруста в суставах принялся выворачивать пальцы на ногах. А сам Шмель под немыслимым углом вывернул голову пациента и рывками тянул ее на себя.
Их действия были слаженными, они разгоряченно дышали в больную спину пациента. А тот, наверное, проклинал того человека, который посоветовал ему обратиться за помощью к Зиновию Шмелю.
Хиропрактор сделал минутный перерыв, увлажнил руки кремом и начал массаж спины больного.
Через десять минут он попросил пациента подняться.
– Болит? – спросил его Шмель. И поторопил жестом руки. – Нагнитесь, нагнитесь.
Тот опасливо наклонил туловище, держа наготове руку – чтобы вцепиться в поясницу. Затем выпрямился и с удивленной улыбкой воззрился на целителя.
– Болит?
– Нет, – сказал тот и несмело добавил: – Доктор.
– Неделю принимайте горячие ванны и повремените с поднятием тяжестей. Десять-двенадцать килограмм – не больше. Покажетесь мне через десять дней.
– Спасибо, доктор.
– На здоровье. В приемной заплатите двести тысяч.
Мельник едва заметно качнул головой: расценки у Шмеля были весьма и весьма…
– Впечатляет, – сказал он раскрасневшемуся хиропрактору.
Шмель многозначительно хмыкнул.
– А вы как думали? Только так – отдав больному часть своей энергии, и можно помочь ему. Я зарабатываю себе на хлеб тяжелым трудом. А теперь я спрошу у вас: вы будете писать о Ли или уже переменили решение?
Журналист задумчиво теребил в руках авторучку.
– Знаете что, – наконец сказал он, – расскажите мне о Ли поподробнее, о его методах лечения, что вам удалось узнать о нем. И я, возможно, откажусь от встречи с ним.
– Да пожалуйста! Начну с того, что Ли – темная личность.
Ирина Голубева только покачала головой, когда на следующее утро Павел преподнес ей букет из трех чайных роз.
– Ты не удивлял меня так даже пять лет назад, когда мы были вместе, – произнесла она. – Что с тобой, Паша?
– Сам не знаю, – честно признался Мельник, присаживаясь на мягкий стул в уютном офисе Ирины. – Ты же знаешь, что я скупой на подарки, а тут трачу последние деньги и покупаю тебе цветы.
Ирина грустно улыбнулась.
– Твои непосредственность и прямолинейность всегда восхищали меня, и я никогда не обижалась.
– А сейчас? – Он неотрывно смотрел в ее зеленые глаза.
– Сейчас тем более. – Ирина поймала себя на мысли, что все больше смущается под взглядом Павла. Но она не должна показать этого. Женщина поднесла букет к лицу и вдохнула его аромат.
– Почему?
– Что почему? – переспросила она, глядя на Павла поверх цветов.
– Почему именно сейчас ты не обижаешься?
– Опять же по той причине, – ответила Ирина. – Ты знаешь слабые места женщин. Ты не просто подарил мне цветы, ты подарил их, потратив последние деньги. Последнему я мало верю, но все равно приятно.
– Другая бы на твоем месте обиделась, как если бы увидела на букете ценник.
– А другой ты бы этого не сказал. Другая бы только порадовалась, что ты тратишь на подарок последние деньги.
– Да, в чем-то, наверное, ты права.
– Я изучила тебя за два года совместной жизни и не верю, что, к примеру, на тебя действует приближение весны. Так что выкладывай, зачем пришел.
– Хочу устроиться к тебе на работу.
– Ты не подъезжай, Паша, говори прямо.
– Хочу устроится к тебе на работу, – упрямо повторил он. – У тебя есть вакантная должность ночного сторожа?
Ирина медленно покачала головой. Букет по-прежнему у лица, ее зеленые глаза удивительно гармонируют с упругими лепестками чайных роз.
– А уборщиком-волонтером возьмешь?
Ирина положила цветы на стол и вздохнула:
– Почему бы тебе просто не сказать: «Ира, мне несколько ночей нужно провести в твоей типографии»?
– Одному.
– Это я уже поняла. Будешь следить за домом напротив?
– Буду, – пообещал Павел. – Если мы пришли к соглашению, то у меня еще одна просьба.
– Не много ли для первого раза?
– Не знаю, разберись с этим сама.
– Так что ты еще хочешь?
– Ты можешь изменить график работы Сергея?
– Какого Сергея?
– Уборщика, который передал мне визитки.
– А, Сережу Земскова… Он мой сосед. И как я должна изменить его график?
– Ну, чтобы он приходил не в шесть часов вечера, как обычно, а, скажем, в половине десятого?
Ирина довольно долго смотрела в синие глаза Павла. Прошло пять лет, как они расстались, а он нисколько не изменился: та же прическа – зачесанные назад длинные волосы, то же пристрастие к клетчатым пиджакам. Она склонила голову к плечу и слегка прищурилась. Может быть, он немного поправился. Хотя нет.
– Мне не нужно менять график Сергея. Он начинает уборку со второго этажа и заканчивает убираться там только к 10 – 11 часам вечера. Так что ты можешь спокойно наблюдать за кабинетом Алберта Ли с первого этажа. Тем более что это удобно.
Она рассмеялась, глядя в изумленное лицо Павла.
– Доктор работает только в те часы, которые тебя интересуют, – пояснила она. – Уж что-что, а расписание своего соседа я знаю очень хорошо.
– Хочешь, я возьму тебя в компанию? – спросил Павел.
Ирина долго молчала.
– Не хочу, – ответила она, поднимая на него глаза. – Я не хочу неприятностей. Ты не господь бог, а все время пытаешься ходить по поверхности воды. Я еще тогда устала от этого. Не надо, Паша, ты обречен на одиночество… Очень часто, когда ты неожиданно уходил среди ночи, я представляла тебя одиноким и испуганным. Кругом мрак, а ты таращишь глаза, самоотверженно выискивая в темноте тени. И что удивительно, часто находил их.
– Прости… – Голос Павла прозвучал тихо, сдавленно.
– За что? – Ирина пожала плечами и посмотрела в сторону. – Ты ни в чем не виноват. Я развелась не с тобой, а со средствами массовой информации.
Павел видел, как задрожали ее ресницы, еще немного – и она заплачет.
– Ты дашь мне ключи?
– Сейчас принесу. – Ирина поспешно вышла из конторы.
Глава 2
Игорь Развеев набрал номер телефона, коротко спросил: «Есть?» – и, получив утвердительный ответ, положил трубку. Он облизнул пересохшие губы и посмотрел на приятеля. Леня Ложкин поправил сальную прядь волос, упавшую на глаза.
– Ну что? – спросил он и шмыгнул носом. Его ломало, третий день он не мог найти наркотик, чтобы снять ломку. Всю последнюю неделю он страдал запором, а сегодня его «прорвало», понос выкручивал кишки.
– Все то же, – ответил Игорь. – Только денег нет. Впору идти и грохать «ходоков».
– За пять-шесть грамм? – Ложкин покачал головой.
Он долго сидел в одном положении, глядя перед собой мутными глазами. Потом его взор начал проясняться. Он тронул приятеля за руку.
– Слышь, Развей, я сейчас вспомнил про одного гомика.
– Ну и что?
