скачать книгу бесплатно
У иллирийского побережья разбился большой корабль. Среди тех, кому посчастливилось выбраться на берег живым, были капитан и молодая красивая девушка по имени Виола. Впрочем, она не радовалась счастливому спасению из морских волн: на корабле вместе с ней плыл её брат-близнец Себастьян, и судьба его оставалась неизвестной. Виола очень любила брата; они были так похожи, что если бы не одежда, их можно было бы спутать. Капитан, утешая Виолу, призвал её не терять надежды: – Я видел, как ваш брат
Себя к плывущей мачте привязал
И, оседлав её, поплыл по морю.
Узнав, что они попали в Иллирию, где правит молодой герцог Орсино, по крови и по нраву благородный, Виола решила переодеться мужчиной и поступить к нему в услужение.
Герцог взял её на службу, и Виола стала пажом по имени Цезарио. День за днём она выслушивала печальную повесть Орсино о его безответной любви. Сначала она ему просто сочувствовала, но со временем сочувствие переросло в любовь.
Однажды герцогу пришло в голову послать Цезарио к Оливии, чтобы тот попробовал уговорить её выйти замуж за Орсино. Виола помимо своей воли отправилась выполнять это поручение.
Она явилась в дом Оливии, но дворецкий Мальволио, человек тщеславный и вздорный («с больным самолюбием», по словам его госпожи), не пустил посланца герцога на порог.
Мнимый Цезарио не пожелал смириться с отказом и поклялся произнести свою речь перед графиней, чего бы то ни стоило. Оливия заинтересовалась посланцем, который не пожелал повиноваться её приказам, и захотела на него взглянуть:
– Ну что ж, послушаем ещё одного посланника Орсино, – сказала она.
Виолу впустили к графине. Та отослала слуг, терпеливо выслушала упрёки в жестокосердии, которыми дерзкий паж осыпал её от имени герцога, – и внезапно влюбилась в мнимого Цезарио. Когда он ушёл, Оливии захотелось одарить его каким-нибудь знаком любви. Она вызвала Мальволио:
– Этот дерзкий посланец оставил здесь перстень. Догони и верни – мне он не нужен. – С этими словами она вручила Мальволио свой собственный перстень.
Мальволио догнал пажа и отдал ему перстень. Виола, не оставлявшая никакого перстня, с женской проницательностью поняла, что Оливия влюбилась в неё. Возвращаясь во дворец герцога, она думала о неразделённой любви, выпавшей на долю её возлюбленного, её самой, а теперь ещё и Оливии.
Когда Цезарио вернулся к герцогу Орсино, тот слушал музыку, пытаясь унять душевную боль.
– Ты ведь тоже влюблён, не так ли? – сказал герцог той, кого принимал за пажа.
– Чуть-чуть, – ответила Виола.
– И какова же твоя возлюбленная? – спросил он.
– Похожа на вас.
– Молода? – поинтересовался герцог.
– Почти что ваших лет, – ответила Виола.
– Слишком стара, ей-богу! – воскликнул герцог. – Жена должна быть моложе мужа.
– Вы правы, государь, – смиренно ответила Виола.
Вскоре Орсино снова пожелал отправить мнимого Цезарио к Оливии. Пытаясь разубедить его, Виола спросила:
– Что, если бы другая женщина полюбила вас так, как вы любите Оливию?
– Нет, так никто другой любить не может, – ответил герцог.
– Мне известно, как способна полюбить женщина, – продолжала Виола. – У моего отца была дочь; она любила так, как я, быть может, полюбил бы вас, если б родился женщиной.
– Расскажи мне эту повесть! – воскликнул Орсино.
– В ней сплошь белые страницы, – ответила Виола. – Моя сестра и слова не проронила о своих чувствах. Любовь таилась в ней, словно червяк в бутоне розы, питаясь румянцем её щёк. Бледная, задумчивая, она вынуждена была улыбаться, скрывая любовную тоску Это ли не настоящая любовь?
– Что же, твоя сестра умерла от любви? – спросил герцог.
И Виола, которая на самом деле говорила о своей любви к нему, ответила:
– Из всей семьи остался только я,
И я теперь все дочери отца
И сыновья… хоть точно и не знаю…
Что ж, я отправлюсь к леди?
– Да, ступай же скорее! – воскликнул Орсино, мгновенно потеряв всякий интерес к её рассказу. – И передай ей от меня вот этот драгоценный камень.
И бедная Виола вновь отправилась к графине.
На этот раз Оливия, не в силах скрыть свою любовь, призналась в ней так честно и открыто, что Виола поспешно ушла, сказав напоследок:
– Прощайте же.
К вам герцога слезу
Я больше никогда не принесу.
Но Виола не знала, как велико в ней чувство сострадания. И когда влюблённая Оливия прислала слугу, умоляя мнимого Цезарио прийти ещё раз, у Виолы не хватило решимости ей отказать.
В доме Оливии жил её дядя сэр Тоби со своим приятелем сэром Эндрю.
Этот сэр Эндрю, неумный и нелепый хвастун, сватался к Оливии, но та отвергла его. Видя, сколь благосклонна Оливия к простому пажу, он был вне себя от ревности и злости.
Сэр Тоби, старый весельчак и выпивоха, обожал шутки и розыгрыши. Зная, что его друг – изрядный трус, он решил позабавиться: убедил сэра Эндрю вызвать пажа на дуэль и сам передал Цезарио вызов, когда тот выходил из дома Оливии.
Бедный паж пришёл в ужас:
– Тогда я вернусь в дом; я не боец!
– Нет, в дом вы не вернётесь, – решительно ответил сэр Тоби, – не то вам придётся сначала сразиться со мной.
Вид у него при этом был такой свирепый, что Виола предпочла не связываться с ним и дождаться сэра Эндрю. Наконец тот появился, тоже перепуганный до полусмерти, и незадачливые дуэлянты со страхом взялись за шпаги. Тут, к счастью для обоих, появились стражники – и трагикомическая дуэль не состоялась. Виола поспешно удалилась, а сэр Тоби пробормотал ей вслед:
– Бесчестнейший, дрянной мальчишка, да ещё и трусливый как заяц!
Тем временем Себастьян, брат-близнец Виолы, счастливо избежавший опасностей бушующего моря, благополучно приплыл в Иллирию, где решил явиться ко двору герцога. Когда он проходил мимо дома Оливии, откуда совсем недавно убежала Виола, его заметили сэр Эндрю и сэр Тоби – и, конечно же, приняли за трусливого Цезарио. Сэр Эндрю, набравшись храбрости, кинулся на него с кулаками.
– Вот тебе! – крикнул он.
– А вот тебе, и вот, и вот, и вот! – ответил Себастьян, отвечая на удар ударом, и ещё одним, и ещё.
Сэр Тоби пришёл на помощь приятелю и схватил Себастьяна за руку. Тот вырвался и обнажил шпагу, готовый драться с обоими, – но тут на шум вышла Оливия, хозяйка дома. Она выгнала дядюшку с его приятелем, осыпая их упреками, а затем обратилась к Себастьяну (которого она тоже приняла за Цезарио), умоляя его успокоиться и войти в дом.
Себастьян с радостью согласился: конечно, он был удивлён и растерян, но не мог устоять перед красотой и учтивостью Оливии. В тот же день они обвенчались: Оливия так и не поняла, что перед ней не Цезарио, а Себастьян и вовсе был уверен, что видит сон или грезит наяву.
Тем временем Орсино узнал, что вышло из визитов Цезарио, и отправился к графине сам, прихватив с собой пажа. Оливия встретила их перед входом в дом. Увидев того, кого она считала своим мужем, Оливия принялась упрекать Цезарио за то, что он так скоро её покинул; герцогу же она заявила, что его сватовство ей так же неприятно, как вопли после музыки.
– Вы всё так же безжалостны? – печально произнёс Орсино.
– Я всё так же постоянна, – отрезала Оливия.
Орсино пришёл в ярость и поклялся отомстить, убив её возлюбленного, Цезарио.
– Пошли, мальчишка! – приказал он пажу.
Виола, покорно следуя за ним, произнесла:
– Я тысячу смертей готов принять,
Чтоб вам покой и утешенье дать.
– Цезарио, муж мой, постой! – в ужасе вскричала Оливия.
– Ты её муж?! – гневно переспросил герцог.
– Нет, государь! – ответила Виола.
– Позовите священника! – велела Оливия.
Священник, лишь недавно обвенчавший Оливию с Себастьяном, подтвердил её слова.
– Ах ты двуличный щенок! – рассвирепел герцог. – Что ж, забирай её – но смотри больше не попадайся мне на пути!
Тут неожиданно появился окровавленный сэр Эндрю и принялся обвинять Цезарио в том, что тот разбил голову ему и сэру Тоби.
– Вы это мне? Я ничего не знаю, – уверенно ответила Виола, – Вы без причины на меня напали,
Но после вежливого разговора
Мы разошлись без всякого ущерба.
Конечно же, как она ни клялась, никто ей не поверил… И тут, к всеобщему изумлению, появился Себастьян.
– Я очень огорчён, что ранил вашего родственника, – сказал он жене. – Простите мне, любимая, хотя бы во имя наших столь недавних клятв.
Герцог, ошеломлённо переводя взгляд с Виолы на Себастьяна и обратно, воскликнул:
– Одно лицо, одна одежда, голос, –
И двое! Как в волшебных зеркалах!
– Родные братья не так похожи, как эти двое! – воскликнул кто-то. – Так который же из вас Себастьян?
– У меня нет братьев, – ответил Себастьян. – А сестру мою поглотили морские волны. Будь вы женщиной, – обратился он к Виоле, –
Я бы слезами облил ваши щёки,
Сказав: «Привет, погибшая Виола!»
Увидев брата живым, Виола невероятно обрадовалась и тотчас призналась, что она и есть его сестра. Слушая её поразительную историю, Орсино пожалел девушку – а как известно, от жалости до любви один шаг…
– Мой мальчик, ты твердил мне сотни раз,
Что я всех женщин для тебя дороже, – проговорил он.
– И эти речи повторю под клятвой, – ответила Виола, –
И эти клятвы сохраню в душе.
– Дай же мне руку и будь моей супругой и госпожой! – радостно произнёс Орсино.
Так благородная Виола нашла своё счастье, Оливия обрела в Себастьяне любящее сердце и доброго мужа, а он в ней – верную и преданную жену
Много шума из нечего
[19 - …она слишком мала для большой похвалы… – Из перевода А. Кронеберга.Я бы не женился на ней… – Из перевода Т. Щепкиной-Куперник;Время тащится на костылях… – Из перевода А. Кронеберга.Далее цитируется перевод Т. Щепкиной-Куперник.]
На острове Сицилия есть город Мессина; там-то несколько веков назад и разыгралась эта забавная буря в стакане воды.
Всё началось с радостного события: испанский герцог дон Педро одержал победу над чужеземным войском. Он нанёс врагам такое сокрушительное поражение, что позабылась даже страна, откуда они пришли. После тягот войны дон Педро решил отдохнуть в Мессине со своей свитой, в которую входили его сводный брат дон Хуан и два молодых итальянских аристократа, Бенедикт и Клавдио.
Бенедикт, весельчак и балагур, собирался всю жизнь оставаться холостяком. Зато его друг Клавдио, едва прибыв в Мессину, влюбился в Геро, дочь тамошнего правителя Леонато.
И тут случилось вот что. Июльским днём один человек по имени Борахио собирался окуривать сухой лавандой душную комнату в доме Леонато. Вдруг до него донеслись слова:
– Скажи мне прямо, что ты думаешь о Геро?
Это был Клавдио, который прогуливался с Бенедиктом в саду под окном. Борахио решил подслушать их разговор и устроился поудобнее.
– Скажу, что она слишком мала для большой похвалы, слишком смугла для светлой и слишком низка для высокой, – ответил Бенедикт. – Но будь она иной, она была бы нехороша.
– На мой взгляд, Геро прелестнейшая из девушек, – сказал Клавдио.
– А на мой – нет, – парировал Бенедикт, – причём я пока ещё обхожусь без очков. Зато её кузина Беатриче, не будь она такой ехидной, была бы настолько же прекрасней Геро, насколько начало мая прекрасней конца декабря.
Беатриче, племянница Леонато, обожала отпускать язвительные замечания в адрес Бенедикта, который называл её «милейшая Шпилька». Беатриче любила повторять, что родилась под пляшущей звездой и потому не может быть скучной.
Клавдио и Бенедикт всё ещё беседовали, когда к ним подошёл дон Педро и добродушно спросил:
– Что тут у вас за секреты?
– Сделайте одолжение, ваше высочество, заставьте меня говорить, – шутливо ответил Бенедикт.
