скачать книгу бесплатно
– Я поймал дракона и спас город.
– Благородный наш спаситель! – закричал глава, – мы объявим сбор денег для вас и публично увенчаем лавровым венком!
Итак, глава отписал пятьдесят рублей и члены городского правления – тридцать; и другие люди дали свои гинеи и полугинеи и кроны, и полукроны, и, пока этот сбор происходил, глава заказал городскому поэту три поэмы за собственный счет, ради этого торжественного случая.
Поэмы имели громадный успех, особенно у главы и членов городского правления.
В первой поэме говорилось о благородном поведении главы, распорядившегося связать дракона. Во второй описывалось содействие, оказанное ему членами государственного правления. В третьей выражалась гордость и радость поэта, получившего разрешение воспеть подобные деяния, перед которыми подвиги рыцарей должны были показаться совершенно ничтожными в глазах всякого, имеющего чувствительное сердце и уравновешенный мозг.
Когда сбор был окончен, в кассе оказалось десять тысяч рублей, и был избран комитет, чтобы решить, что с ними делать. Третья часть пошла на торжественный обед для главы и членов городского правления; вторая треть была употреблена на покупку золотого ожерелья, с изображением на нем драконов, для главы и золотых медалей, с драконами, для членов городского правления; остальное же разошлось на покрытие расходов по созданию комитета.
Итак, для кузнеца не осталось ничего, кроме лаврового венка и сознания, что именно он спас город. Но после этого дела кузнеца все же стали понемногу поправляться.
Начать с того, что ребенок уже не плакал так часто, как раньше. Затем, богатая дама, владетельница козы, была так тронута благородным поступком Джона, что заказала целый комплект подков за восемьдесят копеек и даже заплатила девяносто, в виде благодарности за его службу на пользу общества.
Затем туристы стали приезжать в колясках даже издалека и платить по десять копеек с лица за право спуститься по винтовой лестнице и взглянуть сквозь железную решетку на ржавого дракона, сидящего в подземной тюрьме; если какая-нибудь компания хотела посмотреть дракона при бенгальском огне, – с нее взималось каждый раз по пятнадцать лишних копеек, что составляло семь копеек чистого барыша, так как бенгальский огонь горел самое короткое время. Жена же кузнеца приготовляла всем чай по сорок пять копеек с персоны, и вообще дела с каждой неделей все больше и больше поправлялись.
Ребенок, названный Джоном в честь отца и называемый для краткости Джонни, начал мало-по-малу подрастать. Он очень сдружился с дочерью жестяника, который жил почти напротив. Это была премиленькая дочурочка, с желтыми косичками и голубыми глазами, и она никогда не уставала выслушивать истории о том, как Джонни, когда он был совсем маленьким, укачивал настоящий дракон.
Двое детей часто ходили вместе посмотреть на дракона сквозь железную решетку, и иногда они слышали, как он жалобно мяукал. Иногда они сжигали на пятачок бенгальского огня, чтобы полюбоваться им при освещении. И они становились все больше и умней.
Но однажды случилось, что глава и члены городского правления, охотившиеся за зайцами в своих парчовых одеждах, вернулись назад к воротам города, крича, что хромой, горбатый великан, величиною с церковь, идет через болото по направлению к городу.
– Мы погибли! – кричал глава. – Я дал бы десять тысяч рублей тому, кто не допустил бы великана в город. Я отлично понял, чем он питается, по его зубам.
Никто по-видимому, не знал, что предпринять. Но Джонни и Тина прислушались к разговору, потом переглянулись между собой и побежали так быстро, как только ноги могли нести их.
Они пробежали, не останавливаясь, через кузницу, бросились вниз по витой лестнице и постучались в железную дверь.
– Кто там? – спросил дракон.
– Это только мы, – ответили дети.
Дракон до того соскучился, просидев один целых десять лет взаперти, что сказал:
– Войдите, мои милые.
– Вы не сделаете нам никакого зла, не дыхнете на нас пламенем или тому подобное? – спросила Тина.
И Дракон ответил:
– Ни за что на свете.
Тогда они вошли и поговорили с ним, – рассказали ему, какая на дворе погода, что пишется в газетах, и, наконец, Джонни сказал:
– В город пришел хромой великан.
Он ищет вас.
– Вот как? – удивился дракон, показывая зубы. – Если бы я только мог выбраться отсюда!
– Если бы мы вас освободили, вы могли бы убежать, прежде чем он сможет поймать вас.
– Да, конечно, я мог бы убежать, – ответил дракон, – но, с другой стороны, я мог бы и не убегать.
– Неужели… неужели же вы стали бы биться с ним? – спросила Тина.
– Нет, – сказал дракон, – я сторонник мира, о, да. Выпустите-ка меня отсюда, и вы увидите!
Итак, дети освободили дракона от цепей и ошейника, и он сломал один конец тюрьмы и вылез наружу, остановившись только у дверей кузницы, чтобы попросить кузнеца заклепать ему крыло.
Он встретил хромого великана у ворот города, и великан стал бить дубиной по дракону, словно по чугунному котлу, а дракон повел себя точно чугунно-литейный завод, испуская из себя пламя и дым. Это было ужасное зрелище, и люди наблюдали за ним издали, падая навзничь при сотрясении, производимом каждым ударом, но каждый раз вставая снова и снова, чтобы продолжать свои наблюдения.
Наконец, дракон выиграл битву, и великан с пристыженным видом заковылял обратно через болото, а дракон, сильно уставший, отправился домой поспать, объявив о своем непременном намерении съесть город утром. Он пошел назад, в свою старую тюрьму, потому что был чужим в этом городе и не знал никакой другой приличной квартиры. Тогда Тина и Джонни отправились к главе и к членам городского правления и объявили:
– С великаном дело покончено. Пожалуйста, дайте нам награду в десять тысяч.
Но глава сказал:
– Нет, нет, мой мальчик. Не вы победили великана, а дракон. Полагаю, вы его опять посадили на цепь? Когда он придет требовать награду, – он получит ее.
– Нет, он еще не посажен на цепь, – возразил Джонни. – Может быть, вы желаете, чтобы я прислал его к вам за наградой?
Но глава сказал, что просит его не беспокоиться; теперь он предложил награду в десять тысяч рублей тому, кто снова посадит дракона на цепь.
– Я вам не доверяю, – сказал Джонни. – Вспомните, как вы поступили с моим отцом, когда он посадил дракона на цепь.
Но люди, подслушавшие у дверей, прервали их разговор и объявили, что, если Джонни сумеет снова заковать дракона, – они прогонят голову и позволят Джонни быть головой вместо него. Они уже давно были недовольны своим главой и жаждали перемены:
Джонни ответил:
– По рукам, – и убежал вместе с Тиной. Они посетили всех своих маленьких друзей и просили их:
– Вы хотите помочь нам спасти город?
И все дети сказали:
– Ну, да, конечно, хотим. Как это будет весело!
– Отлично! – говорила Тина, – в таком случае, вы все должны принести свои кружки молока с хлебом завтра во время завтрака.
– И если я когда-нибудь сделаюсь главой, – сказал Джонни, – я устрою большой пир и приглашу вас всех. И за обедом у нас будет только одно сладкое от начала и до конца.
Все дети обещали, и на следующее утро Тина и Джонни скатили большое корыто вниз по винтовой лестнице.
– Что это за шум? – спросил дракон.
– Это только дыхание какого-то большого великана, – сказала Тина; – вот теперь он и прошел.
Затем, когда все городские дети принесли свое молоко с хлебом, Тина стала сливать его в корыто и, когда последнее было полно, она постучалась в железную дверь с решеткой и сказала:
– Можно нам войти?
– Конечно, – ответил дракон, – мне здесь ужасно скучно.
Итак, они вошли и при помощи еще девяти детей подняли корыто и поставили его возле дракона. Затем, все остальные дети ушли, а Тина и Джонни уселись возле дракона и стали плакать.
– Что это такое? – спросил дракон, – и что случилось с вами?
– Это хлеб с молоком, – ответил Джонни, – это наш завтрак, – весь наш завтрак.
– Ну, – сказал дракон, – я не понимаю, к чему вам завтрак. Я съем всех живущих в городе, как только немного передохну.
– Дорогой господин дракон, – сказала Тина, – мне бы очень хотелось, чтобы вы нас не съели. Как бы вам понравилось, если бы кто-нибудь съел вас самого?
– Совсем не понравилось бы, – сознался дракон, – но ведь меня никто и не съест.
– Не знаю, – сказал Джонни, – тут есть один великан…
– Знаю. Я бился с ним и поколотил его…
– Да, но теперь пришел другой. – Тот, с которым вы бились, был лишь маленьким сыном этого. Этот вдвое больше.
– Нет, он в семь раз больше, – поправила Тина.
– Нет, в девять раз, – сказал Джонни. – Он выше колокольни.
– Ах, Боже мой! – ужаснулся дракон. – Я вовсе не ожидал этого.
– И городской глава сказал ему, где вы находитесь, – продолжала Тина, – и он придет съесть вас, как только наточит свой большой нож. Голова сказала ему, что вы дикий дракон, но он ответил, что это для него безразлично. Он сказал, что ест диких драконов с хлебным соусом.
– Это очень неприятно, – сказал дракон, – и я полагаю, что эта жидкая смесь в корыте хлебный соус?
Дети сказали, что он угадал совершенно верно.
– Конечно, – добавили они, – хлебный соус подается только к диким драконам. Ручных подают с яблочным соусом и начинкой из лука. Как жаль, что вы не ручной дракон; он тогда не стал бы и смотреть на вас, – продолжали они. – Прощайте, бедный дракон, мы никогда больше не увидимся с вами, и вы узнаете, что значит быть съеденным.
И они снова принялись плакать.
– Но послушайте – сказал дракон, – разве вы не могли бы уверить его, что я ручной дракон? Скажите великану, что я попросту маленький, робкий ручной дракон, которого вы держите для забавы.
– Он ни за что не поверит этому, – сказал Джонни. – Если бы вы были нашим ручным драконом, мы держали бы вас на привязи, правда?
Мы не захотели бы рискнуть потерять такого дорогого красивого любимца!
Тогда дракон стал умолять детей сейчас же привязать его, что они и сделали при помощи ошейника и цепей, которые были сделаны в те дни, когда люди пели над своей работой и делали ее такой прочной, что она могла выдержать какую угодно тяжесть.
Затем, они пошли и объявили горожанам, что они сделали, и Джонни назначили главой, и он дал роскошный пир, совершенно, как обещал сделать, – весь состоящий из сладких блюд, с начала и до конца.
Обед начался с рахат-лукума и сладких пирожков, затем подавались апельсины, грильяж, кокосовое мороженое, мятные лепешки, пышки с вареньем, засахаренная малина, сливочное мороженное и безе, и все закончилось шоколадом, пряниками и карамельками.
Все это было отлично для Джонни и Тины; но, если вы – добрые дети, с мягкими сердцами, вы, быть может, огорчитесь за бедного, обманутого, проведенного дракона, сидящего на цепи в мрачном подземелье, единственным развлечением которого было раздумывать о неправдах, сказанных ему Джонни.
Вспоминая, как его обманули, бедный пленный дракон начинал плакать, и крупные слезы скатывались на его ржавую броню. Спустя некоторое время, он почувствовал сильную слабость, как иногда случается с людьми много плакавшими, особенно, если им нечего было есть лет около десяти.
Затем несчастный дракон вытер глаза и осмотрелся кругом; заметив корыто с хлебом и молоком, он подумал: – «Если великаны любят белое мокрое вещество, может быть и мне понравится».
Он попробовал немножко, и оно ему так понравилось, что он съел все.
А в следующий раз, когда пришли туристы, и Джонни, зажег бенгальский огонь, дракон сказал робким голосом:
– Извините, что я вас побеспокою, но не могли бы вы принести мне еще немножко хлеба с молоком?
Тогда Джонни распорядился, чтобы служащие объезжали город каждое утро с подводами, чтобы собирать хлеб и молоко, приготовленное всем детям на завтрак, и отвозили его дракону. Детей же кормили на счет города всем, чего они хотели; они стали есть исключительно пирожные и разные сласти и говорили, что охотно уступают дракону свой хлеб и молоко.
Когда Джонни пробыл главой лет десять или около того, он женился на Тине, и утром, в день своей свадьбы, они отправились вместе проведать дракона.
Этот дракон стал совершенно ручным, и его ржавый панцирь местами отвалился, а под ним дракон был так мягок и пушист, что его приятно было погладить.
И он объявил им:
– Не понимаю, как я мог, когда – либо есть что – нибудь, кроме хлеба и молока. Ведь я теперь совсем ручной дракон, не правда ли?
Они согласились с этим, и дракон продолжал:
