скачать книгу бесплатно
Важно другое, что по сути дела именно Баррас свел Бонапарта (а по сути дела даже подложил под него!?) надоевшую ему свою сколь жеманную, столь и искусную любовницу Жозефину, а потом и поспособствовал его браку на ней, в расчете на контроль за нужным для него удачливым генералом Республики – его «шпагой» на все случаи жизни.
Правда, так случится, что спустя некоторое время – 18 брюмера 1799 г. он, как член Директории, будет отстранен от власти, набравшим силу его протеже-генералом и уйдет в частную жизнь. Ожидал ли Баррас столь решительных действий от своего многолетнего протеже – вот в чем вопрос?
В истории за Баррасом закрепилась репутация распутника и казнокрада; его обвиняли даже в тайных связях с Людовиком XVIII. Сам Бонапарт, весьма нелестно отзывался о человеке, чьи решения оказались судьбоносными в его блестящей карьере: «События сделали его членом Директории, однако у него не было качеств, которых требует эта должность». Много позже, уже на о-ве Св. Елены, Наполеон оценил свою роль в событиях той судьбоносной ночи, как решающую.
А вот «алчный и безнравственный коррупционер» Баррас, оставивший после себя любопытные мемуары, опубликованные лишь в 1895—1896 гг., т.е. спустя век после той бурной эпохи, участником которой ему посчастливилось быть, определил вклад Бонапарта в события вандемьера как… незначительный!
де Баррас, Поль Франсуа Жан Николя(30 июня 1755 г., Фокс-Амфу, совр. деп. Вар – 29 января 1829 г., Шайо предместье Парижа) – виконт, деятель Французской революции, один из лидеров термидорианского переворота, директор всех составов Директории и фактический её руководитель в 1795—99 гг.
Родился в Провансе в очень старинной дворянской семье – в тех краях существовала поговорка: «Знатные, как Баррасы, столь же древние, как скалы Прованса».
В 1771 г. в возрасте 16 лет поступил на военную службу в Лангедокский драгунский полк в чине су-лейтенанта, но отличился пороками и распущенностью и за кражу денег у сослуживца был разжалован и уволен.
По протекции родственника, занимавшего высокий пост в колониальной администрации, получил назначение в гарнизон Пондишери, по дороге куда попал в кораблекрушение близ Мальдивских о-вов и с большим трудом добрался до места. После сдачи Пондишери англичанам в 1778 г. вернулся во Францию, был снова направлен в колонии на кораблях адмирала Сюффрена, в 1781 г. присутствовал при морском бою при Порто-Прайя, находясь на борту корабля «Артезьен», а потом служил во французских частях, расквартированных на мысе Доброй Надежды.
После заключения Версальского мирного договора в 1783 г., признавшего независимость Североамериканских колоний Англии, он, не поладив с тогдашним морским министром маршалом де Кастри, вышел в отставку в чине капитан-лейтенанта и вернулся в Париж.
Там он вел достаточно беспорядочную жизнь, став завсегдатаем игорных домов. До поры до времени он не проявлял интереса к политике.
Известно, что в салоне своей знакомой, оперной певицы Софи Арну, он виделся с Мирабо. При взятии Бастилии в 1789 г. он присутствовал лишь в качестве стороннего зрителя. Тем не менее он уже был членом Якобинского клуба. После он понемногу втянулся в политическую деятельность: был членом высшего национального суда Орлеана, потом, в сентябре 1792 г., департамент Вар его избрал делегатом и комиссаром в Итальянскую армию, которой тогда командовал генерал Ансельм и которая при нём взяла Ниццу, после чего как депутат Вара в декабре того же года он отправился в Национальный Конвент. Примкнул к монтаньярам, хотя в «Мемуарах» утверждал, что не поддерживал ни монтаньяров, ни жирондистов.
16—17 января 1793 г. голосовал за смертную казнь короля Людовика XVI.
Вместе с Фрероном, ставшим его другом, в апреле 1793 г. был направлен как комиссар Конвента в департаменты Верхние и Нижние Альпы для ускорения вербовки рекрутов, потом, в мае, снова в Итальянскую армию, которой тогда командовал генерал Брюнн. В августе сместил этого генерала, уличенного в сношениях с врагом.
С июня, после падения жирондистов, юг Франции был охвачен восстаниями, которые получали поддержку со стороны эмигрантов и интервентов.
В качестве комиссара Конвента Баррас участвовал в подавлении роялистского мятежа в Тулоне (август-декабрь 1793 г.). Первым (?) отличил молодого лейтенанта (?) Бонапарта, своей властью произвел его в капитаны (!?) за удачную рекогносцировку побережья и приблизил к себе; но главную заслугу во взятии Тулона он все же отдает (приписывает?) генералу Дюгомье, командовавшему штурмом. Принял личное участие в захвате форта Фарон на левом фланге.
Осуществляя репрессии в Тулоне и Марселе (на некоторое время, по их инициативе, получивших названия соответственно «Порт Горы» и «Безымянный город»), Баррас и Фрерон чрезвычайно обогатились. Комитет общественного спасения, до которого дошли жалобы на них, 23 января 1794 г. их отозвал.
С восторгом принятый в Конвенте, но очень холодно – в Комитете, Баррас попытался воздействовать лично на Робеспьера, но тот не пожелал с ним разговаривать. После этого, образовав группировку, впоследствии известную как термидорианцы, он начал готовить заговор против Робеспьера. Был активным участником термидорианского переворота (27—28 июля 1794). В Конвенте в начале событий не присутствовал, но в критический момент был назначен комендантом Парижа, командующим его внутренними войсками, привел колонну силой в 4 тыс. чел. на Гревскую площадь и добился перелома событий в пользу Конвента. Лично командовал захватом Ратуши, где укрылись Робеспьер и его сторонники, и их арестом.
Вскоре после переворота вошел в состав Комитета общественной безопасности. 5 октября 1795 г. (13 вандемьера IV года) роялисты в Париже устроили мятеж, и Баррасу, вновь назначенному командующим вооруженными силами Парижа, было поручено его подавить. Для этого он привлек ряд знакомых генералов, в том числе Брюнна и Бонапарта. Последнего он сделал своим адъютантом, а после успешного завершения событий добился в Конвенте его назначения своим заместителем.
Когда в соответствии с Конституцией III года Республики 27 октября 1795 г. правительством Франции стала Директория, Баррас вошел в её состав, став её фактическим главой. Баррас был единственным, кто участвовал в Директории непрерывно всё время её существования. Ему удалось сохранить свой пост и после переворота 18 фрюктидора V года (4 сентября 1797), в котором он принял активное участие, став членом Второй директории, и после переворота 30 прериаля VII года (18 июня 1799 г.), когда он вошел в состав Третьей.
Окружил себя самыми прославленными куртизанками своего времени.
Одной из них была Тереза Кабаррюс, жена его соратника по Термидорианскому перевороту Тальена. Она практически играла роль его супруги и устраивала приемы. (В молодости Баррас женился на безвестной барышне, но оставил её в Провансе.) От другой любовницы, вдовы генерала де Богарне – Жозефины, он отделался, организовав в 1796 г. её брак со своим протеже генералом Бонапартом.
После переворота 18 брюмера (9—10 ноября 1799 г.) Баррас сначала ожидал, что Первый консул призовёт его к власти, но тот счел его слишком скомпрометированным, чтобы иметь с ним дело. Баррас был отстранён от участия в политической жизни; его отослали сначала в его замок Гробуа, потом в Бельгию, оттуда в Прованс.
В 1810 г. ему было окончательно запрещено жить во Франции. Вынужденный поселиться в Риме, он оставался там вплоть до Первого Отречения Наполеона. При Реставрации ему, несмотря на репутацию «цареубийцы», разрешили вернуться во Францию.
Там он писал мемуары, скончавшись в 73 года.
Поль Баррас был не только одним из вдохновителей режима Директории, являясь её ключевой фигурой, но и отличался чрезвычайным цинизмом, алчностью, неразборчивостью в средствах при приобретении богатств и демонстративной роскошью образа жизни, недаром он оказался единственным из пяти директоров, кто продержался до самого её конца.
Виконт Поль-Франсуа-Жан-Николя де Баррас (30 июня 1755 г., Фокс-Амфу, совр. деп. Вар – 29 января 1829 г., Шайо, предместье Парижа) считался современниками человеком не только продажным, но и решительным и энергичным (особенно, когда заходила речь о спасении его собственной шкуры), с которым, Бонапарт на заре своей туманной молодости пересекался еще в ходе осады Тулона.
Он родился в Провансе в очень старинной дворянской семье – в тех краях существовала даже поговорка: «Знатные, как Баррасы, столь же древние, как скалы Прованса». В 16 лет в 1771 г. он поступил на военную службу в Лангедокский драгунский полк в чине су-лейтенанта, но отличился пороками и распущенностью и за кражу денег у сослуживца был разжалован и уволен. В ранней молодости он даже женился на безвестной барышне, но оставил её в родном Провансе.
По протекции родственника, занимавшего высокий пост в колониальной администрации, Баррас получил назначение в гарнизон Пондишери, по дороге куда попал в кораблекрушение близ Мальдивских о-вов и с большим трудом добрался до места. После сдачи Пондишери англичанам в 1778 г. он вернулся во Францию, был снова направлен в колонии на кораблях адмирала Сюффрена, в 1781 г. присутствовал при морском бое при Порто-Прайя, находясь на борту корабля «Артезьен», а потом служил во французских частях, расквартированных на мысе Доброй Надежды. После заключения Версальского мирного договора в 1783 г., признавшего независимость североамериканских колоний Англии, он, не поладив с тогдашним морским министром маршалом де Кастри, вышел в отставку в чине капитан-лейтенанта и вернулся в Париж.
Там он вел достаточно беспорядочную жизнь, став завсегдатаем игорных домов, менял любовниц как перчатки. (Впрочем, не все с этим согласны: намекая на то, что у него могла быть нетрадицонная ориентация и женщинами он мог интересоваться «для отвода глаз»!? )
До поры до времени он не проявлял интереса к политике. Известно, что в салоне своей знакомой, оперной певицы Софи Арну, он виделся с Мирабо. При взятии Бастилии в 1789 г. он присутствовал лишь в качестве стороннего зрителя. Тем не менее, он уже был членом Якобинского клуба. После он понемногу втянулся в политическую деятельность: был членом высшего национального суда Орлеана. Затем, в сентябре 1792 г., департамент Вар его избрал делегатом и комиссаром в Итальянскую армию, которой тогда командовал генерал Ансельм и которая при нём взяла Ниццу, после чего как депутат Вара в декабре того же года он отправился в Национальный Конвент. Примкнул к монтаньярам, хотя потом в своих «Мемуарах» утверждал, что не поддерживал ни монтаньяров, ни жирондистов. 16—17 января 1793 г. он голосовал за смертную казнь короля Людовика XVI. Вместе с Фрероном, ставшим его другом, в апреле 1793 г. Баррас был направлен как комиссар Конвента в департаменты Верхние и Нижние Альпы для ускорения вербовки рекрутов, потом, в мае, снова в Итальянскую армию, которой тогда командовал генерал Брюнн. В августе он сместил того, уличенного в сношениях с врагом.
С июня, после падения жирондистов, на юге Франции начались восстания, получившие поддержку со стороны эмигрантов и интервентов. Как комиссар Конвента Баррас участвовал в подавлении роялистского мятежа в Тулоне (август-декабрь 1793 г.). Считается, что именно он первым отличил молодого капитана Бонапарта, своей властью произвел его в майоры (или определил на эту должность?) за удачную рекогносцировку побережья и приблизил к себе. Правда, главную заслугу во взятии Тулона он приписывал генералу Дюгом (м) ье, командовавшему штурмом. Правда, он сам тоже участвовал в захвате форта Фарон на левом фланге.
Будучи членом Конвента, этот изворотливый политик, не только голосовал за казнь французского короля, но и принял активное участие в низвержении 9 термидора неистового Робеспьера. Началось все с того, что проводя репрессии в Тулоне и Марселе, Баррас с Фрероном сказочно обогатились. Комитет общественного спасения, до которого дошли жалобы на них, 23 января 1794 г. отозвал с «фронта» этих «героев Тулона». С восторгом принятый в Конвенте, но очень холодно – в Комитете, Баррас попытался воздействовать лично на Робеспьера, но тот не пожелал с ним разговаривать. Баррас очень во время понял, что Робеспьер готовится отправить его на гильотину.
К тому моменту маховик Великого террора раскручивался все сильнее и сильнее. 10 июня 1794 г. Конвент принял так называемый Закон прериаля, который представлял Комитету Общественной Безопасности и Комитету Общественного Спасения, где верховодили сторонники Робеспьера, право отсылать любого «врага народа», включая членов Конвента, в Революционный трибунал. Этот закон фактически ликвидировал депутатскую неприкосновенность. Всех охватила паника. Кто-то уже не решался ночевать дома, а другие и вовсе под разными предлогами покидали Париж.
Баррас тонко прочувствовал момент и принялся активно плести нити заговора против своего врага. В частности, он привлек на свою сторону Жозефа Фуше, которому тоже грозило гильотинирование. Последний по ночам крадучись посещал дома депутатов Конвента и показывал им список тех, кого должны были вот-вот арестовать. Он многозначительно сообщал: «Вы в следующем списке Робеспьера» или зловеще предупреждал: «Вы будете в следующей партии». Так колеблющиеся и нерешительные переходили на сторону заговорщиков.
Образовав группировку, впоследствии известную как термидорианцы, Баррас не только готовил заговор против Робеспьера, но и стал активным участником термидорианского переворота 27—28 июля 1794 г.
В исторический для французской революции день 27 июля 1794 г. (9 термидора) Поль Баррас вспомнил свое армейское прошлое: он взял в свои руки командование силами заговорщиков. В Конвенте в начале событий он не присутствовал, но в критический момент был назначен комендантом Парижа, командующим его внутренними войсками, привел войска в 4 тыс. чел. на Гревскую площадь и добился перелома событий в пользу Конвента. Он лично командовал окружением и захватом Отель де Виля, где укрылись Робеспьер и его сторонники, и их арестом. А на следующий день Злой Гений французской революции Максимилиан Робеспьер и его люди были гильотинированы на площади Согласия при стечении огромного количества парижан под их радостное улюлюканье, свист и гогот.
Судя по всему что нам известно о Баррасе, руки его были «по локти в крови» (причем, вроде бы особенно много он погубил священнослужителей) и ему было некуда отступать (бежать) – вот он и искал выход из очередного «цугцванга», в который угодил пока хапал все подряд и изрядно, кстати, разбогател…
Речь идет о знаменитом мятеже, который роялисты устроили в Париже 5 октября 1795 г. (13 вандемьера IV года)!
…Между прочим, об этих «директорах» писали потом очень отрицательно: вплоть до того, что они были циничными вороватыми крысам, дорвавшимися до государственной кормушки; когда «наверху» воруют по полной программе, то «внизу» героически сражаться уже не хочет никто…
Пожилой уже генерал Жак Мену – командующий небольшим парижским гарнизоном, на которого они по началу сделали ставку (он подавил бунт в рабочем предместье Парижа), не оправдал их надежд: он попросту струхнул и пошел на перемирие с роялистами (по другой информации он сам был тайным сочувствующим правым силам). В ночь с 12 на 13 вандемьера Мену был отстранен Баррасом от должности. Баррас любил покрасоваться в военном костюме, который очень шел его осанистой фигуре, но он был прожженным циником и прекрасно понимал, что его генеральский мундир не более чем «вывеска-ширма» и ему нужна вострая «шпага-сабля» толкового генерала «без комплексов» – в случае необходимости стрельбы в народ.
Рассказывали, что выход был найден благодаря отменной памяти на запоминающиеся лица главы военного комитета Комитета Общественного Спасения де Понтекулана. Он очень во время вспомнил, как ему совсем недавно некий Буасси д`Англа посоветовал обратить внимание на прозябавшего в Париже способного и решительного молодого генерала Бонапарта, подрабатывавшего в топографическом бюро военного министерства. Уже при первой встрече этот «молодой человек с истощенным, синеватого цвета лицом, сгорбленный с видом хрупким и болезненным» своими рассуждениями о войне произвел на де Понтекулана большое впечатление. После второй – де Понтекулан предложил Бонапарту работу в военном министерстве, пообещав восстановить его в должности в артиллерии, которой его лишил некий капитан Обри. Казалось, дело пойдет, но хотя Обри уже не было в министерстве, «дело его» по прежнему жило и побеждало: влиятельный Летурнёр, будучи всего лишь капитаном-инженером, решил «притормозить» слишком амбициозного «юнца» в генеральском чине и отказал де Понтекулану. В очередной раз обиженный «дедами» Бонапарт, снова стал проситься на службу к турецкому султану. Но и этому назначению не суждено будет состояться. И вот почему…
…Между прочим,придя спустя годы во власть, Наполеон не забыл заслуги-услуги де Понтекулана и сделал того сенатором, затем здорово помог ему деньгами, а Летурнёра, противившегося продвижению Бонапарта – советником Государственного контроля, должность во все времена очень «хлебную»…
Карно предложил Баррасу, уже забраковавшему кандидатуры генералов Деперьера (?), Дебора (?) и Дюгуа (?), обратить внимание на Брюнна, Вердьера (?) и… Бонапарта! Баррас, понимавший, что без оружия массового поражения – артиллерии – в борьбе с народными толпами не обойтись, потребовал доставить ему именно артиллерийского генерала Бонапарта, о котором ему говорил де Понтекулан и которого он вспомнил по горячим денькам в Тулоне.
Именно ему было решено поручить подавить назревающее восстание. А ведь он уже готовился отбыть в Турцию в составе формируемой команды французских военспецов в качестве советника по артиллерии.
Бонапарт, который в тот вечер собирался было на спектакль в театр «Фейду», встретился наедине с Баррасом, который озвучил ему свое предложение по-военному лаконично и доходчиво, чем естественно, отчасти польстил генералу, чьи руки «чесались» со времен Тулона поскольку с той поры он страдал от подхваченной там кожной болезни пушкарей. Наполеон прекрасно знал, какова обстановка в Париже и примерно три минуты мысленно взвешивал не столько свои шансы подавить чернь (в этом он, как прогрессивно мыслящий артиллерист, ничуть не сомневался), а на сколько он возвысится, когда «закроет этот наболевший вопрос»… артиллерийской картечью в упор, способной превратить в «свежий фарш» любую многотысячную толпу, даже вооруженную.
Через три минуты (столько времени по слухам дал ему Баррас на обдумывание столь заманчивого предложения) артиллерист Милостью Божьей дал свое согласие, но потребовал, чтобы никто не вмешивался в его распоряжение: «Я вложу шпагу в ножны только тогда, когда все будет кончено».
Этот судьбоносный разговор состоялся в час дня.
…Между прочим, кое-кто из историков не исключает, что в ту пору генерал Бонапарт мог искать свой шанс «закрепиться в обойме нужных генералов» и ему по сути дела было все равно – на чьей стороне выступить, лишь бы «войти в историю»!? Тем более, что большого авторитета у героя Тулона в армии еще не было и его следовало добывать и побыстрее, поскольку тогда было немало молодых, одаренных, амбициозных и шустрых революционных генералов, «рвущихся в Бонапарты». Ведь признавался он позже: «Если бы эти молодцы (имеются ввиду роялисты?) дали бы мне начальство над ними, как у меня полетели бы на воздух члены Конвента». Но Баррас и кампания «подсуетились» первыми и корсиканец показал всем, как надо по-военному решать проблему и неважно с кем и в чью пользу…
И наконец, уточним: какова оказалась судьба после переворота главного благодетеля генерала Бонапарта – в период его генеральства – старорежимного дворянина де Барраса!?
Вкратце, напомним его «послужной список боевых заслуг» на благо Отечества, которое целое десятилетие было в Опасности!
Свалив-«завалив» и гильотинировав 9 термидора (по революционному календарю) самого неподкупного Робеспьера, став одним из главных «директоров», утопив в крови 13 вандемьера (5 октября) мятеж роялистов с помощью своего старого знакомца «генерала Вандемьера», добившись после этого в Конвенте его назначения своим заместителем, став согласно Конституции III года Республики 27 октября 1795 г. фактическим главой правительства Франции (Директория), сохранив свой пост и после переворота 18 фрюктидора V года (4 сентября 1797 г.), в котором он принял активное участие, став членом Второй директории, и после переворота 30 прериаля VII года (18 июня 1799 г.) и ее Третьего состава, окружив себя самыми прославленными куртизанками своего времени (например, Тереза Кабаррюс, жена его соратника по Термидорианскому перевороту Тальена – практически игравшая роль его супруги и устраивавшей приемы или его другая любовница, вдова генерала де Богарне – Жозефина, от которой он очень ловко отделался, организовав в 1796 г. её брак со своим протеже генералом Бонапартом), после переворота 18 брюмера (9—10 ноября 1799 г.) Баррас полагал, что Первый консул призовёт его к власти!?
Тогда как, тот посчитал провансальского дворянина-«цареубийцу» -«переворотчика со стажем», не единожды посещавшего расчудесные «врата рая» его оборотистой супруги-креолки (причем, какое-то время «параллельно»!? ), слишком скомпрометированным, чтобы иметь дело со своим Главным Благодетелем!
Тут мы, не единожды повторимся!
А ведь именно Баррас 5 октября (13 вандемьера по революционному календарю) отдал приказ Наполеону подавить роялистское восстание и не прогадал. (Правда, в случае если бы тот не согласился, то «карающая шпага-меч революции» могла быть предложена другому безработному революционному генералу Брюну, которого потом Бонапарт очень емко и доходчиво охарактеризовал, как «генерала трибун». )
А ведь именно Баррас потом назначил его главнокомандующим в Италии.
А ведь именно Баррас оказал Бонапарту еще одну неоценимую услугу: он ввел «корсиканского выскочку» «генерала Вандемьера» в модные парижские салоны. Как потом вспоминал Баррас в своих «Мемуарах», «в то лето я стал привозить генерала Бонапарта в салоны мадам Тальен, мадам де Сталь и в некоторые другие дома, где я обедал и где меня принимали». Не исключено, что на одном из таких светских приемов или на каком-нибудь вечере в популярном на весь Париж салоне мадам Тальен «Хижина» генерала Бонапарта представили Розе де Богарнэ (той самой, что с его легкой руки войдет в историю как Жозефина). Впрочем, есть и другие версии их первого, но такого судьбоносного знакомства.
А ведь именно Баррас свел Бонапарта (а по сути дела даже подложил под него!?) надоевшую ему свою сколь жеманную, столь и искусную любовницу Жозефину, а потом и поспособствовал его браку с ней, в расчете на контроль за нужным для него удачливым генералом Республики – его «шпагой» на все случаи жизни.
И вот случился «реприманд неожиданный»!
18 брюмера 1799 г. он, как член Директории, оказался отстранен набравшим силу его протеже-генералом от власти, от участия в политической жизни. Его (повторимся!) отослали сначала в его замок Гробуа, потом в Бельгию, оттуда в… родной для него Прованс, а в 1810 г. ему было окончательно запрещено жить во Франции.
Ожидал ли, ушедший в частную жизнь, Баррас столь решительных действий от своего многолетнего протеже – вот в чем вопрос?
Вынужденный поселиться в Риме, он оставался там вплоть до Первого Отречения Наполеона. При Реставрации ему, несмотря на репутацию «цареубийцы», разрешили вернуться во Францию. Остаток своих дней он посвятил написанию мемуаров, скончавшись в 73 года.
Так получилось, что в истории за Баррасом закрепилась репутация распутника и казнокрада: его обвиняли даже в гомосексуальности и тайных связях с Людовиком XVIII. Сам Бонапарт, весьма нелестно отзывался о человеке, чьи решения оказались судьбоносными в его блестящей карьере: «События сделали его членом Директории, однако у него не было качеств, которых требует эта должность». Много позже, уже на о-ве Св. Елены, Наполеон оценил свою роль в событиях той судьбоносной ночи (13 вандемьера), как решающую. А вот «алчный и безнравственный коррупционер» Баррас, оставивший после себя любопытные мемуары, опубликованные лишь в 1895—1896 гг., т.е. спустя век после той бурной эпохи, участником которой ему посчастливилось быть, определил вклад Бонапарта в события вандемьера как… незначительный!
Повторы, как уже упоминалось выше, неизбежны…
Так бывает и, порой, даже так надо…
Одному из вдохновителей режима Директории, её ключевой фигуре, единственному, кто участвовал в этом формате французского правительства непрерывно всё время существования Директории (1795—99 гг.), отличавшегося чрезвычайным цинизмом, алчностью, неразборчивостью в средствах при приобретении богатств и демонстративной роскошью образа жизни, недаром он оказался единственным из пяти директоров, кто продержался до самого её конца, виконту из провансальского мелкопоместного дворянства, большому поклоннику «слабых на передок» хорошеньких женщин, любителю карточный игры и по слухам (?) весьма нечистому на руку, состоявшему в королевско й Франции на военной службе в Индии, но по ряду причин (сомнительные финансовые махинации?) ставшему участником штурма Бастилии, одному из первых вступившему в Якобинский клуб, голосовавшему за казнь короля, впоследствии оказавшемуся одним из немногих, кто никогда в этом не каялся (единственное, что он сказал потом по этому поводу, сводилось к тому, что тогда он действовал согласно своим убеждениям, хотя потом считал, что это была его ошибка, добавив: «Мы не были хозяевами ни над событиями, ни над людьми…»), наконец, сыгравшему одну из главных ролей в судьбе Наполеона Бонапарта (именно он в качестве представителя Конвента наблюдал за операцией по взятию в декабре 1793 г. Тулона, в которой капитан/майор Бонапарт, по протекции знавшего его корсиканца Саличетти, оказался в нужном месте в нужное время, приобрел первые военные лавры и не без помощи Барраса стал бригадным генералом) – было что поведать потомкам.
После прочтения мемуаров одного из лидеров термидорианского переворота, директора всех составов Директории и фактического её руководителя в 1795—99 гг. взгляд на те времена значительно расширяется как со знаком «+», так и со знаком «-».
Таковы нюансы всех эпох: отстраненная оценка становится возможной лишь спустя десятилетия, а порой и столетия…
Впрочем, это всего лишь «оценочное суждение»…
Бейкер, Томас, сэр (1771—1845) – вице-адмирал британского военно-морского флота (10 января 1837 г.).
Родился в 1771 г. в Кете.
23 августа 1781 г. в возрасте 10 лет поступил на морскую службу гардемарином военного шлюпа «Dromadary» капитана Джона Стоуна. 17 октября 1782 г. переведён на фрегат «Kite» капитана Джона Пейтона, назначенного 21 января 1783 г. командиром 74-пушечного линейного корабля «Carnatic» в составе Флота Канала. 15 марта 1783 г. возвратился под команду капитана Стоуна на 32-пушечный фрегат «Hermione» и служил на морской станции Галифакса.
После окончания Войны за Независимость Североамериканских колоний (США) плавал на судах Ост-Индской компании.
22 марта 1788 г. вернулся на службу в королевский флот с назначением на 28-пушечный военный шлюп «Dido», 22 июля 1790 г. определён на 24-пушечный шлюп «Brisk», на борту которого отплыл в Англию. 18 мая 1791 г. назначен на 100-пушечный линейный корабль «Royal Sovereign» в Плимуте, 24 сентября 1791 г. переведён на 64-пушечный фрегат «Dictator» капитана Уильяма Блая, а в октябре того же года на 32-пушечный бриг «Winchelsea», на борту которого служил в Ла-Манше до февраля 1792 г., когда был определён на половинное жалование.
В августе 1792 г. возвратился к активной службе с назначением на 38-пушечный фрегат «Minerva» и под командой коммодора Уильяма Корнуоллиса служил в Ост-Индии. 13 октября 1792 г. – лейтенант, 17 октября 1792 г. – командир 10-пушечного шлюпа «Swan». В 1793 г. вернулся в Англию, где 23 декабря того же года возглавил военный катер «Lion». Служил в Ла-Манше под командой контр-адмирала Джона Макбрайда, 20 мая 1794 г. – командир люггера «Valiant». 24 ноября 1795 г. произведён в коммодоры с назначением на морскую станцию Вест-Индии. В 1797 г. – командир 98-пушечного линейного корабля «Princess Royal», флагмана адмирала Джона Орда. 12 июля 1797 г. – командир 28-пушечного фрегата «Nemesis» в составе эскадры вице-адмирала Джозефа Пейтона в Даунсе, активно действовал против французских каперов, 12 января 1800 г. захватил 14-пушечный приватор «Renard», 7 июля 1800 г. участвовал в атаке брандеров на французские фрегаты на рейде Дюнкерка, а затем осуществлял блокаду голландских и французских верфей. 25 июля 1800 г. настиг движущийся из Остенде конвой из шести торговых судов, сопровождаемых датским фрегатом «Freja», потребовал осмотреть суда, но датский капитан Крабб отказался подчиниться и открыл огонь по англичанам, после чего Бейер приказал атаковать «Freja», захватил его после 25-минутного упорного боя и сопроводил в Даунс в распоряжение вице-адмирала Латвиджа (этот инцидент вынудил российского императора Павла I-го наложить эмбарго на английские товары и привёл к созданию Лиги вооружённого нейтралитета в составе России, Дании и Швеции). 26 мая 1801 г. – командир 36-пушечного фрегата «Phoebe». Служил на морской станции Ирландии до 27 мая 1802 г., когда был определён на половинное жалование.
После возобновления военных действий возглавил 28 апреля 1803 г. 36-пушечный фрегат «Phoenix» в составе Флота Канала. 10 августа 1805 г. столкнулся у мыса Финистерре с 40-пушечным французским фрегатом «Didon» под командой капитана Милюса – последний нёс приказ эскадре (5 линейных кораблей) контр-адмирала Аллемана присоединиться к франко-испанскому флоту адмирала Вильнёва. После ожесточённого боя, длящегося несколько часов, французский фрегат спустил флаг: англичане потеряли 12 моряков убитыми и 28 ранеными (коммодор Бейкер лишился шляпы, сбитой пулей с его головы), потери французов составили 27 убитых и 44 раненых. Доставил приз на Гибралтар.
Там 14 августа 1805 г. получил под команду 74-пушечный линейный корабль «Dragon», на следующий день корабли «Dragon», «Didon» и «Phoenix» были замечены адмиралом Вильнёвым, направляющимся в Брест – французы приняли их за авангард Флота Канала и поспешили удалиться на юг, избегая сражения, вследствие чего вторжение в Англию не состоялось.
3 сентября 1805 г. Бейкер прибыл в Плимут, после чего был направлен в Бискайский залив, 2 ноября 1805 г. обнаружил у мыса Финистерре отряд контр-адмирала Дюмануара Ле Пеллей из четырёх линейных кораблей («Formidable», «Duguay-Trouin», «Mont-Blanc» и «Scipion»), спасшихся в сражении при Трафальгаре и заманил их к мысу Ортегаль, где 4 ноября 1805 г. французы потерпели поражение от британской эскадры (4 линейных корабля, 4 фрегата) коммодора Страшана.
С мая 1806 г. командовал линейным кораблём «Tribune» в Бискайском заливе. 21 мая 1808 г. – командир 74-пушечного линейного корабля «Vanguard» в составе эскадры адмирала Томаса Берти в Балтийском море. В 1811 г. возвратился в Англию и с 22 ноября 1811 г. по 2 августа 1815 г. командовал 74-пушечным линейным кораблём «Cumberland».
12 августа 1819 г. – полковник Морской пехоты.
19 июля 1821 г. – контр-адмирал.
С 1829 по 1833 г. – главнокомандующий морской станции Южной Америки.
10 января 1837 г. – вице-адмирал.
Умер Кавалер орд. Бани (8 июня 1831 г.), кавалер нидерландского военного орд. Вильгельма (1816 г.) в Уолмере 26 января 1845 г. в возрасте 73 лет.
Бекквит, Джон Чарлз (1789—1862) – британский генерал-майор (7 ноября 1846 г.) и филантроп, племянник генерала от инфантерии сэра Джорджа Бекквита (1753—1823) и генерал-лейтенанта сэра Томаса Сиднея Бекквита (1772—1831).
Родился 2 октября 1789 г. в Галифаксе в Канаде в семье Джона Бекквита и Мэри Холлибертон.
20 июня 1803 г. вступил на военную службу знаменосцем 50-го пехотного полка, 29 августа 1804 г. переведён лейтенантом в 95-й стрелковый полк, командиром которого был его дядя подполковник Бекквит.
В 1806 г. участвовал в экспедиции в Ганновер, в 1807 г. участвовал в штурме Копенгагена.
28 июля 1808 г. произведён в капитаны и направлен на Пиренейский п-в, сражался при Корунье. В 1809 г. участвовал в Вальхеренской экспедиции, зимой 1810 г. возвратился в Португалию, отличился в составе 1-й бригады Лёгкой дивизии генерала Роберта Кроуфорда в сражении при Бусако, был неоднократно упомянут в донесениях. 3 марта 1814 г. за отличие в сражении при Тулузе произведён в майоры.
Под командованием герцога Веллингтона участвовал в Бельгийской кампании 1815 г., в составе дивизии генерала Пиктона отличился в сражениях при Катр-Бра и Ватерлоо, где потерял ногу, оторванную ядром. Награждён Золотой медалью и 18 июня 1815 г. произведён в подполковники.
27 января 1820 г. оставил активную службу (был членом Совета Стрелковой бригады).
В 1825 г. переехал жить в Италию, в Вальденс. Занимался строительством школ (построил 165 школ в маленьких деревнях, так как холодные зимы мешали детям добираться до школ в соседних деревнях) и реорганизацией начального образования. Помогал молодым людям из бедных семей получать высшее образование в Лозанне и Женеве. Восстанавливал старые церкви и достал треть денег, необходимых для строительства храма в Турине, проект которого разработал совместно с архитектором Форменто.
10 января 1837 г. – полковник.
7 ноября 1846 г. – генерал-майор.
…Кстати, в 1850 г. он женился на Энн Валле…
Умер Кавалер Орд. Бани (22 июня 1815 г.), кавалер сардинского орд. Св. Мориса и Лазаря (1848 г.), автор воспоминаний «General John Charles Beckwith, Rifle Regiment» (опубликованы в 1985 г.) 19 июля 1862 г. в Ла Торре в возрасте 72 лет.
фон Бельгард (Беллегард), Генрих Иосиф Иоганн (1756—1845) – генерал-фельдмаршал австрийской службы (12 сентября 1809 г.), граф фон Бельгард, младший брат фельдмаршал-лейтенанта графа Фридриха Иосифа Антона фон Бельгарда (1752—1830).
Происходил из древнего саксонского графского рода. Родился 29 августа 1756 г. в Дрездене в семье генерала и военного министра Иоганна Франца фон Бельгарда (1707—1769) и его супруги Марии Антонии фон Гартиг (1719-).
В 1766 г. в возрасте 10 лет поступил на саксонскую военную службу кадетом.
В 1771 г. перешёл на австрийскую службу. 19 ноября 1781 г. – майор, 1 мая 1784 г. – подполковник, 10 октября 1785 г. – полковник, шеф 26-го драгунского полка.
Участвовал в боевых операциях австро-турецкой войны 1788—92 гг.
