Дух-помощник

NeRa NeRa

Дух-помощник

Глава 1 Дух-помощник

1974 год. СССР. Маленький посёлок на юге Урала – Горный. Место, где встречались разные судьбы. Здесь жили и потомки раскулаченных, и бывшие пленные, старающиеся затеряться подальше от людского глаза. Кто-то приехал по распределению, кто-то – по зову сердца, а кто-то – просто искал угол, где не спросят «кто ты и откуда». Посёлок был как живая рана страны: с примирёнными, молчаливыми людьми, живущими рядом, порой в тесноте, но чаще – в сочувствии.

Здесь встречались русские, татары, латыши, башкиры, украинцы. Люди с тяжёлыми биографиями, но с добрым взглядом и привычкой помогать. Улицы кривые, дома деревянные, печки чадят по утрам, а воздух наполнен запахом дыма и земли.

Радмира, тридцатилетняя женщина с двумя детьми на руках, не ожидала, что в её жизнь ворвётся такая буря. Красивая, с каштановыми волосами, ослепительно белой кожей и точёной, почти девичьей фигурой – выглядела моложе своих лет, но за плечами был целый ворох жизненных испытаний. Одинокая, сильная, но уставшая – она просто хотела немного счастья.

И вот однажды появился он – Марат, двадцатилетний парень, стройный, уверенный. Чёрные, смоляные волосы, синие, яркие глаза, будто небо в самый чистый летний день. Его взгляд был прямым и немного дерзким. Работал на лесоучастке шофёром, быстро влился в посёлок, нравился женщинам. Но именно Радмира стала для него чем-то большим – или так ей казалось.

Он был, как вихрь, как ожившая мечта. И она, вопреки здравому смыслу, позволила себе поверить в чудо, позволила себе забыться.

Но чуда не случилось.

Когда Радмира узнала о беременности, Марат лишь пожал плечами: – Ты же взрослая, сама разберёшься.

Родилась девочка – с голубыми глазами и тёмными волосами, как у него. Радмира подала в суд. Но судья лищь развёл руками: – Если мужчина не признаёт ребёнка – что я могу сделать?

ДНК-тестов не было, всё держалось на слове. А его слова не было.

Три месяца Радмира металась между яростью и отчаянием. Смотрела на дочку – Асию— и не знала, что делать. А потом ночью, закутав малышку в тёплое одеяло, вышла из дома. Ночь была ясная, на небе мерцали звёзды. Положила ребёнка у ворот дома родителей Марата. Постояла, сжала губы, постучала в калитку – и исчезла в темноте.

Асия постепенно просыпалась. Знакомый тёплый запах мамы куда-то исчез, вместо него появились странные чуждые ей ароматы – её крошечное сердечко быстро забилось в ответ на внезапную тревогу – она заплакала.

Холодный ветер гулял по пустынной улице, в доме загорелся свет, но дверь так и не открылась. Никто не вышел.

Девочка плакала всё громче и громче.

И тогда он появился. Бестелесный, как дымка, дух, пролетавший мимо, замер. Он услышал детский плач и склонился. В его незримом сердце что-то дрогнуло. – Если ты никому не нужна… то я буду твоим защитником, – прошептал он, касаясь её щёчки холодным дыханием.

В этот момент вышла бабушка Марфа – соседка. Женщина, заставшая революцию, гражданскую и Великую Отечественную. Потеряла мужа, сына, но не ожесточилась. Она пошла на плач и ахнула – увидев девочку:

– Голубушка ты моя,– шептала она, поднимая. – Кто ж так с дитём поступает? – и понесла в дом.

Бабушка подогрела козьего молока, налила в бутылочку и покормила малышку. Уставшая Асия быстро уснула.

Тем временем в доме Марата наконец засуетились. Отец вызвал милицию, мать кричала, что это «позор», но когда приехали участковые, на пороге появилась Радмира.

– Я заберу её, – сказала она тихо, но так твёрдо, что даже милиционеры отступили. – Больше такого не повторится.

Марфа не хотела отдавать малышку, старая женщина вдруг вспомнила, как когда-то качала своего сынишку…Как давно это было..

– Счастья своего не цените – укоризненно произнесла она, передавая крошечное чудо матери. Асия снова оказалась в маминых руках. А Марфа ещё долго смотрела им вслед, думая о чём то …

А дух – он остался. Лесной, рождённый из шороха листвы, дыхания мха и памяти гор. Он был здесь давно, без имени и цели – до тех пор, пока не услышал детский плач. С той ночи он стал её хранителем. Незримый, но чуткий, он следил, оберегал, отводил беду.

Лёгкий ветер, тень на стене, тишина в нужный момент – всё это был он. Лесной дух, навсегда связанный с судьбой девочки.

И хотя никто его не видел, Асия чувствовала: рядом с ней всегда кто-то есть.

Тихий, сильный – он дал себе слово: никто больше не обидит эту девочку. А что будет дальше – покажет время…

Глава 2 СЧАСТЬЕ В ЛАДОШКАХ

Счастье в ладошках В избе было тепло и светло, словно сама печь дышала добротой и спокойствием. Огонь внутри потрескивал, отбрасывая на стены пляшущие отблески, и они казались живыми – то вытягивались в длинные силуэты, то складывались в причудливые узоры. Снаружи, за стенами, завывал зимний ветер, но сюда его не пускали: здесь всё было защищено, согрето, наполнено домашним уютом.

Мама держала меня на ладони – большой, тёплой, сильной, и я, крошечная, доверчиво сидела на её руке. Смеялась, пытаясь схватить пальчиками её косынку, и заглядывала прямо в её глаза. Она смотрела на меня так, будто в них был весь её мир.

Мама тихо напевала. Её голос лился мягко, переливался между русскими и татарскими словами, как вода в ручье между камушками. Я не понимала смысла, но чувствовала в этом напеве ласку и защиту. Казалось, песня держит меня на руках вместе с мамой, качает, оберегает.

В печи потрескивали поленья, пахло свежим хлебом и дымком, а возле стены в корзинке пищали цыплята, спрятавшиеся под крылом матери-курицы. Мама подняла крышку, и один смелый жёлтый комочек выскочил наружу. – Смотри, Асия, – сказала мама, – они тоже любят тепло.

Я протянула к нему ладошки, и мама рассмеялась, прижимая меня к груди. В этот миг мир был прост и ясен: огонь, мамино пение, и её надёжная рука.

Но вдруг мама замерла. Долго смотрела мне в глаза, словно впервые увидела их по-новому.

– Асия… твои глазки… – прошептала она.

Один был зелёный, глубокий, как лесная трава летом. Второй – карий, тёмный и тёплый, как свежая земля после дождя. А по краям обоих ещё оставался голубой ободок – память о тех небесных глазах, какими они были прежде .

Мама долго молчала, потом вздохнула и поцеловала меня в лоб.

– Прости меня, доченька… – сказала она еле слышно.

И в этот момент по полу мягко ступил чёрный кот. Тот самый, что появился в нашем доме после той ночи. Он был важный, с блестящей шерстью и жёлтыми глазами, в которых будто горели угольки. Обошёл нас кругом, словно сторож. Вдруг шерсть на его загривке встала дыбом, он выгнул спину и зашипел.

Мама нахмурилась:

– Опять шалишь? Цыц!

Она бросила в него тряпкой, но кот не отреагировал. Его глаза были прикованы к самому тёмному углу избы. Хвост подёргивался, когти царапали половицы .

А там, в углу, действительно что-то было. Тень от огня вдруг потянулась, вытянулась в рост человека и замерла. Воздух стал гуще и как будто плотнее.

Кот завыл низко и зло, но тень не приближалась. Она просто стояла и смотрела – на меня, а не на маму.

И вдруг произошло странное. На полу зашевелилось нечто маленькое: живая мышь, теплая, шустрая, с блестящими глазками, выскочила прямо перед котом. Тот моментально переключился. Инстинкт пересилил страх: он бросился за добычей, забыв о том, кто скрывался в углу.

Дух чуть улыбнулся. Он не хотел ссориться. Наоборот – ему хотелось подружиться с этим усатым сторожем, чтобы тот не встречал его с такой яростью. Вот и подарил коту добычу – живую мышь, чтобы отвлечь и умилостивить.

Кот схватил её и гордо утащил к печке, играя, как маленький. Мама опять вздохнула:

– Всё ему мерещится, дурню…

Она ничего не заметила. Но я видела, как тень в углу чуть качнулась, словно кивая мне. Я почувствовала лёгкий холодок на щеке, как от невидимого прикосновения.

И тогда я поняла – я не одна.

Я никогда не буду одна

Глава 3 Меж двух миров. Испытание водой.

После долгих холодов вдруг пахнуло весной. Нежной, обманчивой. Солнце растопило снег, и весь наш посёлок превратился в царство огромных, бурлящих луж, оставленных колёсами грузовиков. Они манили нас, детей, как неизведанные моря.

Сестра Валя старше меня на два года, бежала впереди так стремительно, что я, четырёхлетняя, едва поспевала за ней, шлепая по мокрой земле. Она остановилась у одной такой лужи – огромной, тёмной, казавшейся бездонной.

– Смотри, Ася, какое море! – воскликнула она, и её глаза загорелись азартом исследователя. Она осторожно стала пробовать глубину, засовывая ногу в мутную воду. Мне тоже безумно захотелось узнать, насколько же оно глубоко, это внезапное весеннее озеро.

Я сделала неосторожный шаг – и нога моя вдруг ушла вниз, подскользнувшись на нерастаявшей под водой льдине. Мир опрокинулся. Я полетела вперёд и плашмя рухнула в ледяную воду.

Для меня, такой маленькой, лужа мгновенно стала холодным, всепоглощающим океаном. Он принял меня в свои объятия беззвучно и бесповоротно. Валя, испугавшись, с визгом бросилась прочь – то ли за помощью, то ли просто унося свой страх подальше от этого места.

А я не испугалась. Совсем. Казалось, холод должен был впиться в меня тысячей игл, но вместо этого на меня нашло странное, умиротворённое оцепенение. Я раскинула руки, как делала лёжа на травке летом, и смотрела в небо. По бескрайнему голубому небу плыли белые, невесомые облака. Было тихо и почти тепло. Лишь лёгкий ветерок обдувал лицо, словно лаская щёку. Я не боролась. Я просто… смирилась. Готовилась раствориться в этой тишине и холоде.

Но тишину нарушил шёпот. Он прозвучал не в ушах, а прямо в сознании, будто лёгкое дуновение того самого ветерка: Не двигайся. Лежи. Смотри на небо. Ты в безопасности.

Это был он. Мой хранитель. Его присутствие разлилось в воде вокруг меня, словно невидимое масло, согревая меня изнутри и не давая холоду пробраться до самых костей. Он убаюкивал мой разум, отгоняя панику, превращая опасность в странную, сюрреалистичную игру.

Я не знаю, сколько времени провела так – меж двух миров, в подвешенном состоянии между ледяной водой и тёплым небом.

Вдруг над моим лицом возникло другое – испуганное, взрослое. Это была Наташа, одноклассница моей старшей сестры Алёны. Её глаза были круглы от ужаса.

– Держись! – крикнула она голосом, сорванным от страха. Она тыкала в мою сторону длинной деревянной палкой, пытаясь зацепить меня. И снова я почувствовала незримую помощь – будто невидимая рука легонько подтолкнула палку, направив её точно за петельку моего капюшона. Крюк впился в ткань, и Наташа, собрав все силы, потащила меня, как рыбёшку, на сушу.

Холод накрыл меня уже на берегу, заставив стучать зуб о зуб. Девушка, вся дрожа, принялась тормошить меня, хлопать по щекам:

– Быстро беги домой! Живо! Беги!

Она не отходила от меня ни на шаг, пока мы не добрались до нашего дома. Внутри никого не оказалось. Тогда она, взяв на себя роль взрослой, властно приказала: – Раздевайся! Всю мокрую одежду долой!

Она нашла в комоде мои сухие вещи и помогла одеться. А потом села рядом на табурет и уже окончательно успокоившись, произнесла- Эх, ты, лягушка-путешественница! Вот придёт твоя мама – задаст тебе!

А я сидела на кровати и смотрела в угол комнаты. Там, в тени, слабо колыхался воздух. На миг мне показалось, что я вижу очертания – знакомые и успокаивающие. И снова почувствовала лёгкий, прохладный ветерок, который коснулся только моей щеки, словно говоря: Всё позади. Я здесь…