Стамбул и тайны османских султанов

скачать книгу бесплатно

Молодому 18-летнему правителю пришлось столкнуться со множеством проблем. Правители анатолийских бейликов жаждали вновь обрести независимость и поэтому некоторые из них не признали Мурада II. В то же время султану пришлось бороться против своих дяди Мустафы и брата Мустафы. В конечном счете султан смог все же вновь объединить Анатолию в 1421 году. Царствовал он 23 года. И хотя ему было лишь 40 лет, войны в Европе и Анатолии отняли у него почти все силы – вот почему он оставил престол своему 12-летнему сыну Мехмеду II.

Когда в Европе узнали, что на троне оказался ребенок, в Византии оживились антитурецкие силы, и была собрана новая армия крестоносцев. Видя возникшую опасность, Мурад II снова взял управление в свои руки и вернул власть сыну после победы над крестоносцами. Впоследствии Мурад II еще раз возвращался на трон, когда восставали янычары (йени чери, или «новое войско»)!

Бесстрашный султан умер зимой 1451 года в Адрианополе (Эдирне), и Мехмед II, которого позже назовут Завоевателем (Фатихом), унаследовал власть в возрасте 19 лет. Его мечтой было покорить Византию, выглядевшую головкой фурункула на большом и сильном теле Османской империи. Он добился своей цели, взяв штурмом Константинополь в 1453 году. Сюда Мехмед II и перенес столицу из Эдирне. При этом султане большого размаха достигло строительство дворцов, мечетей, медресе в новой столице Стамбуле (Константинополе).

Он всегда оставался терпимым к христианам и продолжал так же, как и его отец, рекрутировать новобранцев из христиан, демонстрируя предпочтение, отдаваемое тем, кто разделял его отличавшееся широтой взглядов мировоззрение.

Из книги лорда Кинросса «Расцвет и упадок Османской империи», 1977 г.:

«Сколь терпимым он был в религиозных делах, настолько же хладнокровным мог быть Завоеватель в политических и личных ситуациях. Он был абсолютно беспощадным на поле битвы. После завоевания города султан освободил из-под стражи нескольких бывших министров императора, включая мегадукса Луку Нотараса – министра, по слухам, якобы сказавшего в момент отчаяния по поводу переговоров о союзе церквей, что он скорее увидел бы в Константинополе тюрбан, чем митру кардинала. Вначале султан обращался с ним с уважением и даже предполагал сделать его губернатором города. Однако он этого не сделал, предупрежденный своими советниками. Чтобы проверить его, однажды вечером на банкете Мехмед, порядком разогретый вином (что было его частой привычкой) и известный своими нетрадиционными сексуальными вкусами, послал в дом Нотараса евнуха с требованием прислать его миловидного четырнадцатилетнего сына для развлечения султана. Когда министр отказался, султан немедленно приказал отрубить Нотарасу голову, а заодно и его сыну и зятю, и их три головы, как рассказывают, были помещены на банкетном столе перед султаном. Нотарас попросил, чтобы сначала головы отрубили двум юношам, чтобы вид его собственной экзекуции не лишил их мужества умереть как подобает христианам.

После этого аналогичным образом были казнены другие знатные греки, – султан хладнокровно решил, что будет лучше всего, если главные чиновники бывшего императора исчезнут.

Нотарас между тем успел намекнуть султану на соучастие вместе с греками в получении взяток великого визиря Халил-паши, которого Мехмед действительно давно подозревал в вероломстве.

Халил был немедленно арестован, лишен всех своих постов, а затем переведен в Адрианополь. Как говорят, здесь однажды султан увидел лиса, привязанного у дверей его дворца, и с иронией сказал животному: “Бедный глупец, почему ты не попросишь Халила предоставить тебе свободу”. Халил, услышав об этом и опасаясь за свою судьбу, немедленно объявил о своем намерении совершить паломничество в Мекку. Но, успокоенный султаном, он остался. А вскоре после этого был обезглавлен. Мехмед таким образом оплатил старый долг, который мучил его со времен его детства, освободив себя от врага, к которому он столь долго испытывал ненависть».

Он вернулся в Анатолию и покорил Трапезундскую империю, завоевав Крым.

Он умер в возрасте 49 лет во время очередного похода.

Ему наследовал Баязид II, композитор, поэт и ученый. За долгие 31 год царствования он укрепил государственную власть, заложил фундамент империи, а уже с 1512 года Турцией правил Селим I Явуз (Грозный), свергнувший своего отца, поскольку считал его недостаточно активным. Он победил шаха Ирана Исмаила в 1514 году, которого его отец всегда недооценивал, пока шах не превратился в серьезную угрозу всей империи. Селим I пришел к власти в возрасте 42 лет: обычно в ту эпоху султанами становились в гораздо более молодом возрасте. Именно в его правление Египет стал достоянием османских турок.

Селим скончался в муках от тяжкой болезни в деревне по дороге в Константинополь. Крупный мужчина со свирепым выражением лица, неистовый по характеру, с огненными глазами и холерической комплекцией, Селим не обладал уважением к человеческой жизни. Рассказов о его импульсивной жестокости имеется множество. Одним из его наиболее ранних публичных деяний – так утверждали – было убийство ударом меча провинциального губернатора, который вслед за уступками, сделанными султаном янычарам, поторопился потребовать увеличения своего дохода. Селим всегда был в достаточной мере готов отдать приказание обслуживающим его немым стражам убить на месте любого человека, осмелившегося возразить или как-либо еще не понравившегося ему.

Жизни и карьеры его великих визирей были, таким образом, достаточно скоротечными. Семеро из них были обезглавлены по его приказаниям вместе с другими многочисленными чиновниками и военачальниками. Фраза: «Чтоб тебе быть визирем Селима» вошла в обиход на турецком жаргоне как подразумевающая проклятие: «Порази тебя смерть!»

В качестве меры предосторожности визири выработали благоразумную привычку брать с собой, когда их вызывали к султану, свои последние по времени завещания.

Один из них рискнул игриво попросить своего господина о некоем предварительном уведомлении насчет того, когда ему следует ожидать обвинительного приговора, чтобы у него было время привести в порядок свои дела. На что, громко смеясь, султан ответил: «Я некоторое время думал о том, чтобы убить тебя, но у меня сейчас нет никого подходящего, чтобы занять твое место; в противном случае я бы тут же сделал это».

Несмотря на подобные опасности, в желающих занять высшие посты недостатка не было. Ибо вознаграждения были столь же велики, как и риск. Более того, жизнь при дворе Селима была полна событий и стимулов, скрытых причин для безрассудного и полнокровного веселья. Зверства султана, столь типичные для самого духа этого времени, оживлялись грубыми удовольствиями, контрастируя с холодным расчетом жестокостей его деда Завоевателя. Ибо при всем своем варварстве Селим был также человеком парадоксально высокой культуры, влюбленным в литературу и наделенным талантом поэта. Он написал книгу од на персидском языке, с удовольствием покровительствовал ученым людям, беря с собой на военные кампании бардов и историков, чтобы записывать происходящие события и воспевать подвиги турок.

Сверх всего он был великим воином. Уравновешивая своими имперскими захватами в исламской Азии завоевания своего деда и его предшественников в христианской Европе, Селим менее чем за десятилетие удвоил размеры Османской империи. Ко времени его смерти она простиралась от берегов Дуная до берегов Нила, от побережий Адриатики до побережий Индийского океана.

Сей короткий экскурс в османскую историю был необходим нам, чтобы лучше понять то, что последовало дальше – а именно блестящую и противоречивую во многих отношениях эпоху султана Сулеймана.

Сулейман Великолепный

Итак, после своего короткого, но весьма успешного 8-летнего царствования султан Селим I Явуз, бывший, несмотря на жестокость, в то же время и сентиментальным поэтом, умер в 1520 году, оставив трон сыну Сулейману Великолепному или, как его еще называли, Сулейману Кануни (Законодателю), рожденному от Хафсы-султан. Мировая экспансия Османской империи достигла зенита во время его длительного 46-летнего правления, полного дворцовых интриг, загадок и тайн. Именно этот период османской истории наиболее полно освещен в литературных произведениях и кинематографии исключительно благодаря одному персонажу – несравненной Хюррем-султан, наложнице, а затем и законной жене султана Сулеймана I.

Информация к биографии: Сулейман Великолепный

В 1566 году, в год смерти Сулеймана, высказывались различные оценки его деятельности. Европейцы, согласно собственным представлениям, называли его Великолепным. Турки – Кануни, то есть Законодателем.

Впервые законы султанов начал систематизировать Мехмед Завоеватель. Мехмед разделил kanun на две отдельных друг от друга части. Первая часть затрагивала вопросы политики и армии, вторая касалась вопросов налогообложения и взаимоотношений с крестьянским населением страны. Последняя часть была добавлена после смерти Мехмеда, и оттоманский kanun принял свою окончательную форму в 1501 году. Сулейман в свою очередь пересмотрел этот свод законов, но в общем свод законов Сулеймана почти идентичен тому, что был принят в 1501 году. Однако только Сулейман решился на то, чтобы закрепить его, придав ему оконченный вид. После Сулеймана уже не было внесено никаких изменений. С этих самых пор свод законов был назван Кануни Османи, или Оттоманские законы.

Дотошная хроника «Краткие мировые события» отметила смерть Сулеймана как уход тирана, который доставил христианам много неприятностей. Шах Тахмасп считал, что правление его испачкано двумя позорными пятнами – убийствами друга и визиря Ибрагима и старшего сына Мустафы.

Из книги Р. Ноллеса «Всеобщая история турок», 1616 г.:

«Магомет-паша, после того как назначил в Сигетвар турецкого губернатора, созвал разбредшихся солдат и отступил к Белграду. Он держал мертвое тело Сулеймана сидящим в паланкине, создавая видимость, что султан болен подагрой. Янычары легко поверили этому, зная, что султана возили таким образом уже много лет. Они все еще считали присутствие его залогом успеха, хотя теперь он был ни на что не способен. (Есть какая-то ирония в этом последнем марше мертвого султана во главе армии, которую он приучил к дисциплине и порядку.)

Он был высок, как статуя, худощав, с длинной шеей, цвет лица имел бледный, нос длинный, крючковатый, характер – амбициозный и щедрый. Сулейман был верен своему слову и обещанию, более чем кто-либо другой из мусульманских правителей, его предшественников. Он не желал ничего более достойного, чем овладеть огромной империей, но такой империей, которая счастлива верой в Христа».

Р. Ноллес считает Сулеймана достойным такой великой империи. Бесспорно, турки были опасны, но они оставались великим народом, а грозного Сулеймана нельзя рассматривать изолированной личностью. Он действовал в рамках турецкой традиции.

Элегия поэта Бакы на смерть султана полна искренней печали. Он вводит в нее неизбежные образы Матьяра, мученика, и Гази, завоевателя. Тем не менее стихи рождают щемящее чувство утраты.

Неужели падишах не проснется больше от дневного света?
Неужели он не выйдет из шатра, ясный как небеса?
Мы долго блуждаем взглядом по дороге, но нет от него вести
Из той далекой земли…

Помимо печали, вдруг появляется неожиданная мысль:

Ты показал всем, что такое справедливость,
С востока на запад ее переносили твои вооруженные соратники,
Как взмах меча…

Это – кульминация элегии. Бакы не употребляет здесь таких слов, как «религиозная вера» или «покорение неверных». Сулейман добивался неосязаемой вещи – утверждения права.

Было ли это расовой терпимостью (в то время когда при католических королях Изабелле и Фердинанде из Испании были изгнаны национальные меньшинства)? Было ли это правом отдельного человека пользоваться защитой закона независимо от религии (когда в Европе еретиков довольно часто жгли на кострах)? Было ли это социальной утопией (о которой писал Томас Мор, когда в Англии пытали и вешали бродяг)?

Сулейман не был мечтателем. Во всех случаях он опирался на турецкую традицию. Ничего не изобретая, стремился приспособить старый обычай не к требованиям века, а к чему-то более совершенному. Дело не в том, что султан мыслил как турок своего времени. Интенсивная учеба, например, практиковалась по меньшей мере со времени Завоевателя. Заслугой же Сулеймана явился перенос бремени управления империей с представителей султанской семьи на отличившихся выпускников школы. А к школе в империи относились очень серьезно. Как для христианских, так и мусульманских детей!

Эндерун: дворцовая школа для одаренных детей

Турки основали школу для одаренных детей у себя в государстве задолго до того, как над этим задумались на Западе. Эта школа воспитала множество военачальников и государственных чиновников, которые так или иначе смогли сохранять целостность государства до конца XIX века. Называлась она Эндерун, или Дворцовая школа.

Эндерун была основана султаном Мурадом II, правившим с 1421 по 1451 год и развивалась при султане Мехмеде Фатихе. После завоевания Константинополя она неизменно помещалась во дворце Топкапы.

Обычное образование в Османской империи начиналось дома, а затем продолжалось в медресе при мечети. Однако для обучения в Эндеруне отбирались юноши из христианских семей по системе девширме. Отбирались здоровые, сильные и приятной наружности дети 8–18 лет в районах империи, населенных христианами, один раз в три или четыре года. Семьи этих юношей освобождались от налогов.

Позднее отбор в Эндерун стали проводить и среди населения Анатолии, так что и мусульманам по рождению открылись возможности для придворной карьеры, но здесь они столкнулись с конкуренцией со стороны придворных, которые ранее прошли через Эндерун, сделали карьеру при дворце и определили уже своих детей на обучение в Дворцовую школу.

Детей, отобранных для учебы в Эндеруне, определяли в специально отобранные турецкие крестьянские семьи, чтобы они смогли изучить турецкий язык, исламскую религию и традиции. Через два или три года их привозили в Стамбул и устраивали им экзамен. Самые способные становились кандидатами на зачисление в придворную школу. Она располагалась в Третьем дворе султанской резиденции Топкапы и была сравнительно небольшой по размеру. Из-за этого часть учеников селили за пределами Топкапы во дворцах Галата, Ибрагима-паши, Искендера Челеби и Эдирне, а часть оставалась в помещениях Третьего двора.

Юноши изучали турецкий и арабский языки, Коран, а после закрепления навыков первых двух языков еще и персидский. Он был особенно важен, так как вся турецкая поэзия – а это была одна из основных форм литературных произведений в Османской империи – в то время использовала много персидских заимствований. Юношей также обучали истории, географии, геометрии, астрономии, законодательству и каллиграфии.

Спортивным занятиям также уделялось много времени, и султаны, прошедшие похожее обучение, с удовольствием наблюдали за тем, как воспитанники Дворцовой школы играют и упражняются. Важнейшими составляющими спортивной подготовки были поднятие тяжестей, стрельба из лука, фехтование на саблях, борьба, в которой иногда, в свои молодые годы, участвовали даже сами султаны. Еще одним распространенным состязанием был джерит – игра, в ходе которой соперники, разделившись на две команды, верхом на конях метали копья и стремились перехватить друг друга до достижения игроками противоположной стороны площадки, на которой эти копья упали.