скачать книгу бесплатно
– Ну, как дела, батюшка? – спрашивает его Манка.
– Не знаю, что тебе и сказать. От господских штучек умом тронуться можно, – отвечает отец.
– Да говорите же поскорей, в чём дело? – испугалась Манка.
И рассказал ей тут отец про загадку, что загадал им судья.
– Только-то и делов! – успокаивает Манка отца. – Не печальтесь, я вам её к утру разгадаю.
Бедняк всю ночь глаз не сомкнул. А утром приходит Манка и говорит:
– Как станет вас судья спрашивать, отвечайте: самый сладкий на свете – сон, самый быстрый – глаз, а самая богатая – земля. Да смотрите, не проговоритесь, что это я вам подсказала.
Пошёл бедняк к судье. Первым судья богатого мужика вызывает. Спрашивает, отгадал ли загадку.
– Надо полагать, отгадал, – хвастливо отвечает богатый. – Что может быть быстрее моего чёрного пса? Слаще моего мёда? Богаче моего сундука с золотом?
– Ну, – говорит судья и плечами пожимает, – я в этом не уверен. Давай-ка послушаем, с чем твой брат пришёл.
– Я думаю, господин судья, что быстрее всего на свете – глаз, он в мгновение всё увидит, всё приметит; слаще всего сон, он человека ото всех горестей избавляет; богаче всего земля, она человека кормит и одевает.
– Ты угадал, тёлка – твоя, – сказал судья. – Только не верится мне, что ты сам с загадкой справился. Говори-ка, кто тебя надоумил?
Долго отпирался бедняк, и так и этак выкручивался, но судья из него всё-таки правду вытянул.
– Ну что ж, если твоя дочь так умна, пускай явится завтра ко мне. Да только чтоб ни днём, ни ночью; ни одетая, ни нагая; ни пешком, ни на телеге.
Загоревал мужик, домой поплёлся.
– Дорогая доченька, – говорит он Манке, – не поверил мне судья, пришлось правду сказать. Велит он тебе к нему явиться. Да ни днём, ни ночью; ни одетой, ни нагой; ни пешком, ни в телеге.
– Ложитесь, батюшка, спать, всё будет в порядке, – утешает отца Манка.
В два часа пополуночи поднялась она с постели, накинула на себя мешок из редкой мешковины, на одну ногу чулок натянула, на другую башмак надела и, как стало светать, уселась верхом на козу и, где пешком, где на козе верхом, добралась до города. А судья из окна глядит, Манкиной сообразительностью восхищается.
– Вижу, ты девушка умная, – говорит он ей, – может, ко мне в жёны пойдёшь?
– Я не прочь, – отвечает Манка, а сама на судью глядит, прикидывает, что он за человек.
Взял жених свою невесту под руку и повёл в дом. А потом вызвал портного, велел её получше одеть.
Перед свадьбой судья Манке строго наказывал, чтоб никогда в его судейские дела нос не совала и советов никому не давала. А если нарушит приказ, придётся ей тут же обратно к отцу возвращаться.
– Воля твоя, – согласилась невеста.
Сыграли свадьбу, и стала Манка в богатом доме хозяйкой. Дом вела хорошо, ко всем с добром и лаской подходила, мужа своего любила, и все Манку уважали.
Приходят однажды к судье два мужика. Один жеребца ведёт, другой – кобылу. А кобыла жерёбая. Поспорили мужики, кому жеребёнок принадлежит. Каждый своё право предъявляет. Спорили, спорили, ничего не решили, к судье пришли – просят рассудить. Тот, что побогаче – хозяин жеребца, – обещает судью хорошо отблагодарить, если ему жеребёнка присудит. Польстился судья на взятку и присудил ему жеребёнка.
А Манка сидела в соседней комнате и всё слышала. Стыдно ей стало за мужа. Бедный мужик из дому вышел, а она отзывает его в сторонку и говорит:
– Вы что же, не понимаете, как они вас провели? Где же это слыхано, чтобы у жеребца жеребята были?
– Понимать-то я понимаю! Надули меня богатые господа. Да ведь, как говорится, с сильным не дерись, а с богатым не судись! Что мне делать?
– Ладно, я вам помогу, но только с условием, чтобы никто не знал, что это я вам совет дала. Слушайте: завтра днём возьмите сети, заберитесь на гору Скарман и делайте вид, будто рыбу ловите. Мой муж с друзьями в это время пойдёт мимо. Увидят вас, начнут смеяться, а вы отвечайте: «Если жеребец может жеребёнка принести, то и на горе можно рыбу ловить!»
Поблагодарил её мужик и пошёл домой.
На следующий день отправился судья с приятелями на охоту. Ещё издалека видят, что на Скармане мужик сети растягивает. Стали хохотать, за животы хвататься, а добравшись до вершины, давай допытываться, что это он там делает.
– Рыбу ловлю, – отвечает мужик.
Все удивились.
– Вот дурень! – кричит судья. – Где это видано, где это слыхано, чтобы на горе рыба водилась?
– Если жеребец может ожеребиться, то и на горе может рыба водиться, – отвечает мужик.
Судья покраснел как рак, велит мужику вниз спуститься. И говорит:
– Я верну тебе жеребёнка, но прежде скажи, кто тебе такой совет дал?
Мужик и так и сяк отбояривался, да не устоял и во всём сознался.
Вернулся судья домой, а Манка на него не смотрит, ходит по комнатам, ни слова не говорит и на вопросы не отвечает. Понимает, что её ожидает.
Муж хмурился, хмурился, а потом подходит к ней и говорит:
– Ты помнишь, что я тебе перед свадьбой приказывал?
– Помню, муженёк, помню, – опустила Манка голову.
– Зачем же ты тогда мужику совет давала?
– Затем, что не терплю несправедливости. Ты ведь бедного мужика обманул!
– Обманул или не обманул, дело не твоё! Ты мой приказ нарушила, теперь возвращайся откуда пришла! Но хочу я с тобой разойтись по справедливости. Возьми из дому то, что тебе всего дороже.
– Благодарю, дорогой муженёк, за доброту. Придётся мне, видно, тебя послушаться. Разреши только напоследок вместе с тобой поужинать, да так весело, будто между нами ничего дурного не случилось.
Пошла Манка на кухню, велела хороший ужин готовить и лучшее вино к столу подавать.
Сели ужинать: едят и пьют и беседу ведут как ни в чём не бывало. Жена мужу наливает, да наливает. Видит – он уже совсем хорош, и приказывает слуге ещё рюмку налить.
– А теперь, дорогой муженёк, – говорит Манка, – выпей эту рюмку за моё здоровье и за наше прощанье. Выпьешь – и я уйду к своему батюшке.
Взял судья рюмку и выпил за здоровье жены, но тут его голова опустилась на грудь, и он крепко уснул. Слуги судью раздели и спать уложили, а потом вместе с кроватью взвалили на плечи и пошли вслед за Манкой.
Отец только руками всплеснул, когда эта удивительная процессия поздней ночью приблизилась к его дому. Но дочь ему всё объяснила, и он успокоился.
Солнце уже стояло высоко в небе, когда судья пробудился ото сна. Озирается, глаза протирает, никак не может понять, где он находится. Тут открываются двери, а в дверях стоит Манка в простенькой деревенской одежде, на голове чёрный чепец.
– Ты ещё здесь? – спрашивает её судья.
– А почему мне здесь не быть? Ведь я у себя дома.
– А я что здесь делаю? – удивляется судья.
– Так ведь ты же велел мне взять с собой то, что мне всего дороже! Вот я тебя и взяла!
Рассмеялся судья и говорит:
– Я тебя прощаю. Вижу, что ты и умней меня и хитрей. Отныне ты будешь судьёй, а не я.
Стала Манка судьёй. И судила она справедливо, по чести да по совести.
Мартинко Кинкаш
Жила когда-то женщина, и была у неё дочь: ленивая-преленивая. Звали её Геленка. Сидит Геленка однажды у окна и, как обычно, на белый свет глазеет. Рассердилась мать, потащила её к ручью и давай камнем по пальцам бить… Заплакала Геленка. А в это время мимо ехал князь из Красного замка. Видит – мать свою дочь по пальцам бьёт. Стал он спрашивать, чем та провинилась.
– Как же мне её не бить? Ведь она только и знает, что из конопли золотые нитки прядёт, – отвечает старуха.
– Ну, если эта девчонка может из конопли золотые нитки прясть, отдайте её мне, – говорит князь.
– А вы мне что за неё дадите?
– Полмерки золота.
– Берите, – согласилась мать и отдала князю дочку.
Князь посадил девушку на своего коня и повёз в Красный замок. Приехали. Князь с коня соскочил, взял Геленку за руку и отвёл в комнату, битком набитую коноплёй.
Подал князь Геленке прялку и веретено, показал на коноплю и говорит:
– Когда всю коноплю спрядёшь, возьму тебя в жёны.
Сказал, вышел из комнаты, а Геленку запер.
Сидит Геленка, плачет. Вдруг видит – в окошке маленький человечек появился. На голове красная шапочка торчком торчит, на ногах сапожки из какой-то непонятной кожи обуты.
– Ты чего ревёшь? – спрашивает он Геленку.
– Ах, я девица разнесчастная! – всхлипывает Геленка. – Как же мне не плакать! Ведь приказали мне из всей этой конопли золотых ниток напрясть! А я не умею!
– Ну, ладно, не реви! – сказал мужичок Геленке. – Даю тебе три дня. Угадаешь, как меня зовут, да из какой кожи мои сапожки сшиты, я тебя выучу золотые нитки прясть.
Обрадовалась Геленка. Согласилась. Взял человечек веретёнце, ухмыльнулся и принялся за работу. Целый день веретено по светлице плясало, конопли становилось всё меньше, а золотой пряжи – всё больше. Мужичок не ест, не пьёт, целый день прядёт и Геленку этому ремеслу обучает. Когда стало темнеть, отложил он веретёнце и спрашивает Геленку, знает ли она, как его зовут, да из какой кожи его сапожки сшиты? Отвечает девушка, что знать не знает и ведать не ведает. Мужичок скок в окно и скрылся с глаз.
Подсела Геленка к окошку, руки на коленях сложила, задумалась. Как же звать мужичка? Из какой кожи его сапожки сшиты? Может, это и не кожа вовсе! Может, они из соломы сплетены? Из железа отлиты? Да только ничего ей в голову не идёт. А из имён лишь Янко да Имрик, Йожко да Палик!
Думала, думала, ничего не придумала, даже про обед забыла. Вдруг слышит – кто-то под окном вздыхает да громко сетует: «Ах, я несчастный, голодный, жажда меня мучает, некому меня, старика, пожалеть!»
Выглянула Геленка из окна, видит; сидит внизу старичок-нищий. Взяла она свой обед и отдала старичку; тот наелся, стал Геленку благодарить. А Геленка велит ему завтра снова приходить. Довольная, что сделала человеку добро, прилегла она на коноплю и, позабыв про мужичка и его загадки, сладко уснула.
На следующий день снова явился мужичок в красной шапочке, схватил веретено и давай прясть. Работает, торопится, спины не разгибает. А вечером спрашивает, знает ли девушка, как его зовут. Геленка только головой качает. Мужичок злобно захохотал и исчез. Снова подсела Геленка к окошку, стала думать, как же всё-таки зовут этого чудного мужичка? Из чего его сапожки сшиты?
Да так ничего не придумала.
А под окном опять нищий старичок сидит. Отдала ему Геленка свой ужин, а сама грустит, плачет, ведь завтра ей мужичку отвечать, как его зовут, да из чего его сапожки сшиты! Напал на неё страх: что-то с ней будет, если она не угадает! А нищий старичок наелся и говорит:
– Что тебя, красавица, печалит?
Не хотелось Геленке ему про своё горе рассказывать, какая от старого человека польза. Но старичок не унимается, во второй раз спрашивает, помочь обещает. Рассказала ему Геленка про мужичка в красной шапочке. Про то, как он коноплю прядёт, золотые нитки сучит и её обучает и что она за это должна угадать, как его зовут да из чего на нём сапожки. Завтра последний день, а она никак не угадает.
Старичок головой покачал и говорит:
– Был я сегодня в лесу, вдруг вижу костёр горит. Возле костра девять котелков стоят. Вокруг котелков мужичок в красной шапочке прыгает и песенку поёт:
Я – Мартинко Кинкаш,
Это правда, не блажь!
Из блошиной кожи
Сапоги мне гожи!
Геленка голову ломает,
Никогда не угадает.
Завтра я её съем!
Удивилась Геленка, но песенку запомнила, а старичок сказал – и пропал! Исчез навсегда.
На третье утро снова появился мужичок в красной шапочке. Схватил веретено и принялся за работу. К вечеру он окончательно управился, конопли не осталось и в помине, а комната заполнилась золотой пряжей. Мужичок отряхнул руки, встал перед Геленкой, велит угадывать, как его зовут, да из чего на нём сапожки. А сам вокруг неё скачет, ухмыляется, радуется, что Геленке не угадать. А Геленка вдруг говорит:
– Зовут тебя Мартинко Кинкаш, а сапожки твои из блошиной кожи сшиты! – сказала, словно отрезала.
Как услыхал мужичок её ответ, закрутился веретеном, стал на себе волосы рвать! Головой об стенку бьётся, ревёт, аж вся комната ходуном ходит.
– Счастье твоё, что угадала, не то бы я тебя на куски разорвал! – закричал он на прощанье и выскочил из окна.
Тут и князь пришёл. Увидал золотую пряжу, слово своё сдержал и взял Геленку в жёны.
А золотой пряжи было столько, что Геленке до самой смерти не пришлось брать в руки веретено!
Соль дороже золота
Жил когда-то король, и было у него три дочери любимых, берёг он их пуще глаза. Когда седина припорошила его голову белым снегом и силы начали понемногу оставлять, стало одолевать его сомнение, которую из дочерей сделать наследницей трона. Ведь всех трёх он любил одинаково! Думал-думал. Наконец решил ту из дочерей сделать королевой, которая любит его больше всех. Позвал их к себе и молвил:
– Дочери мои! Я уже стар и не знаю, сколько мне на этом свете времени отмерено, хочу решить, которой из вас трон оставить. Но сначала мне надо знать, как вы меня любите. Скажи ты, моя старшая дочь, как ты любишь своего отца? – сказал он, обращаясь к первой дочери.
– О, мой отец! Вы мне дороже золота, – отвечала старшая дочь, нежно целуя отцовскую руку.
